I'm so sorry

Трандуил и его свита покинули Дейл ранним утром. Гирион был крайне удивлён известием о том, что у нас гостил король эльфов, когда утром вернулся домой. — Почему ты не послала за мной? — Трандуил решил не обременять тебя своим присутствием, — ответила я, сидя за столом. Хильда вернулась из мастерской, чтобы переодеться, и мне нужно было её перехватить до того, как она снова убежит обратно, но и нужно было доложить Гириону о визите короля. — Как всё прошло? — Настолько хорошо, насколько это было возможно, — протянула я. Гирион нахмурился. — Он прибыл поздно вечером, поэтому мы не долго беседовали. Я распорядилась, чтобы подготовили комнаты. — Желудок заурчал, когда я посмотрела на еду. Впервые за долгое время мне захотелось поесть. — Когда он уехал? — Не знаю, я спала. — Гирион недовольно поджал губы. В столовую залетела Хильда, на ходу поправляя плащ. — Простите, но завтракать не буду. Мне нужно доделать заказ. — Она схватила со стола свежую булочку и сразу же откусила её. — Не скучайте. — Хильда, подожди! — Я бросилась вслед за ней. — Мне нужна твоя помощь. — Прямо сейчас? — нетерпеливо спросила она, останавливаясь в коридоре. Я кивнула, заламывая руки. — Прекрати ломать руки, — отдёрнула Хильда. — Говори уже. — Мннужкповетхе, — выпалила я на одном дыхании. — Притворимся, что я поняла, — усмехнулась Хильда. — Ты опять пила? Без меня? — Мне теперь вряд ли можно пить, — поджав губы, ответила я на её насмешку. — Месяцев так семь с небольшим, если мои подозрения окажутся верными. — Я так полагаю, ты признала поражение? — спросила она. — Нет, — рьяно ответила я. — То есть да, но не совсем. Мне нужно удостовериться, но я не пойду к мистеру Дарго. Мне нужен тот, кто не так близок с нашей семьёй, чтобы… чтобы не пошли слухи. Они, конечно, рано или поздно появятся, но мне нужно время. Хильда задумчиво посмотрела на меня. Я видела в её взгляде жалость и сочувствие, которое я бы предпочла вовсе не видеть, потому что мне саму себя было жаль, и еле сдерживала очередной поток слёз. — Я знаю одну женщину, которая может помочь. Собирайся. — Что, прямо сейчас? — пискнула я. — Если хочешь, мы можем подождать, когда у тебя появится живот, чтобы сходить и узнать, не просто ли ты так полнеешь, с учётом того, что ты вообще не ешь. — Прекрати издеваться, и так тошно! — Я схватила свой плащ. — Веди! Я не знала, куда вела меня Хильда, но полностью доверяла ей. К сожалению, мы остановились слишком быстро, чтобы я смогла хоть как-то успокоиться и собраться с мыслями. Это был невзрачный домик, как и все на этой улице. — Этой женщине можно доверять? — Да, — ответила Хильда. Я сделала глубокий вдох, но всё равно не могла заставить себя войти. Хильда открыла дверь и подтолкнула меня вперёд. На негнущихся ногах я всё же вошла в светлое просторное помещение, скидывая с головы капюшон. Высокая рыжеволосая женщина поднялась нам навстречу и доброжелательно улыбнулась. Я же опустила голову, притворившись, что меня вообще здесь нет. Женщину звали Золой. Хильда говорила всё за меня, потому что я даже не могла открыть рот от стыда. Зола пригласила меня в соседнюю комнату и уложила на узкий стол-кровать, накрытый белой простынёй. Все процедуры проходили словно сквозь туман, а сердце сжималось от страха, готовое принять то, что я так упорно отрицала. Где-то в дальних уголках моего сопротивляющегося сознания, я уже прекрасно знала ответ. — Мои поздравления, мисс, у вас будет ребёнок, — радостно сообщила мне Зола. Сердце пропустило удар, и я поражённо закрыла глаза. Вот она суровая реальность наших необдуманных действий с Торином. Та тонкая грань, через которую я боялась переступить, затрещала по швам и разлетелась вдребезги прямо у меня на глазах. Хотела ли я ребёнка? Может быть… Но не так рано и уж точно ни тогда, когда я не была замужем. Я была в растерянности и не знала, как вести себя, ведь теперь всё кардинально менялось, и менялось очень быстро. — У меня будет ребёнок, — прошептала я, словно, сказав вслух, я до конца смогу осознать это, и во мне зажжётся любовь к этому существу, но я ничего не чувствовала. Я буду плохой матерью, раз ничего не чувствую к собственному ребёнку! Хильда и Зола о чём-то перешёптывались, пока я пыталась примириться с мыслью о скором материнстве. Хотелось кричать и топать ногами от обиды за эту несправедливость! Увещевания Торина, что я не могла иметь от него ребёнка казались теперь глупыми и неправдоподобными, потому что я сидела здесь и пыталась осознать свою случайную беременность. Однако, предложение Золы разозлило меня ещё сильнее. — Если мисс не хочет ребёнка, то я могу дать ей отвар, и она сможет избавиться от него. — Я вскинула голову и прикрыла живот рукой. Как она смела такое предлагать? Да, я не знала, что делать, но в одном была уверена точно: от ребёнка я не избавлюсь! Никогда! Это кроха, что так методично истязает меня, появится на этот свет во что бы то ни стало! Я встала, накинула на плечи плащ и направилась к выходу, не обронив ни слова. За спиной звякнул мешочек золота, который должен был обязать Золу молчать, а то и вовсе забыть, что мы приходили к ней. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Хильда. — Опустошённо, — прошептала я. Она притянула меня к себе и обняла. — Ох, Ана, что же вы наделали? — Я сдерживалась из последних сил, чтобы не зареветь прямо на улице. — Ты расскажешь Торину? — Я качнула головой, потому что не готова была делиться этим секретом с кем-то ещё, даже если этот кто-то был отцом ребёнка. Но мысль о Торине привела меня к тому, что я представила образ маленького мальчика так похожего на него, такого же, как был в моём сне. Я затрепетала от доселе неизвестного мне чувства, всколыхнувшее всё моё нутро. Хильда довела меня до дома и поспешила в свою мастерскую, пообещав вернуться как можно скорее. Я закрылась у себя и сползла по стеночке на пол, дав волю накопившимся слезам. Мир больше не казался простым и понятным. Всё перевернулось вверх дном, и я пыталась найти равновесие. Сил подняться не было. Я просто сидела на полу и смотрела в окно, наблюдая, как день плавно перетекал в вечер. Мысли текли нескончаемым потоком, от которых начала болеть голова. Плакать больше не было сил, да и слёзы уже не помогали, и вряд ли помогут. В своё время нужно было думать головой, а не терять рассудок при виде Торина. Торин… Он заслуживал знать, но я не готова была бороться ещё и с ним. Он ясно дал понять, что не обрадуется ребёнку. Он заставит меня избавиться от него, будет давить, пока я не сдамся на милость его воли. Что, если он прав, и я действительно умру? Нет! Я сделаю всё возможное, чтобы остаться в этом мире и увидеть первую улыбку малыша, первые его шаги и услышать первые слова. Возможность этого будущего заставило впервые за долгое время улыбнуться. Я положила руку на живот, пытаясь хоть как-то почувствовать того, кто заставлял меня бегать в уборную. Легко было поверить в то, что его там не было, но это было жалким оправданием. Я цеплялась за ложь, которой пыталась облегчить себе жизнь. Ребёнок был и уже никуда не денется. Он всё в корне менял. Больше нельзя было жить сегодняшним днём. Нужно было думать о будущем. Что скажут обо мне, когда скрывать будет уже невозможно? Ведь на моём пальце не было обручального кольца. Какие же гнусные слухи пойдут, и сколько грязи выльется на моего ребёнка, когда он подрастёт. Это недопустимо! Я резко встала, достала походный мешок и с остервенением начала заталкивать в него одежду и всё то, что попадалось под руку. Нужно было бежать, пока никто ничего ещё не узнал. Года через два или три, можно было вернуться, придумав какую-нибудь правдоподобную историю, и всё будет нормально. — Анариэль, что ты делаешь? — Я обернулась и увидела маму, стоящую в пороге. Она с беспокойством смотрела на меня, но в её глазах не было осуждения, да и откуда ему было взяться, если она пока ничего не знала? — Я хочу уехать, — прошептала я и продолжила заталкивать одеяло в мешок. Одеяло? Оно-то мне зачем? Подумав, я отложила его в сторону. — Мне здесь не место. — Мама подошла ко мне и попыталась взять за руку, но я вовремя отдёрнула её и отстранилась. — С чего ты это решила? Здесь твой дом. Куда ты собралась, милая? — Я не могу здесь оставаться. Я вернусь, но сейчас мне лучше покинуть Дейл. — Не совершай моих ошибок, Ана, — тихо произнесла мама, беря меня за руки. — Прошу тебя, не останавливай меня. Я навлеку на наш дом позор, — произнесла я, обдумывая свой путь. Сначала Эсгарот, потом Лихолесье. Можно было вернуться в свою деревню. Прошёл почти год. Я бы могла сказать, что вышла замуж, но муж умер, оставив меня одну с ребёнком. Ужасная идея, но это могло сойти за правду. — Ты подумала, куда пойдёшь? — Я снова кивнула. — Молодец, а ты не боишься идти одна? — Я задумалась. Боялась! Очень боялась. Рядом уже не будет отца, который всегда защищал и оберегал меня. — Как бы ты не отнекивалась, я должна попробовать остановить тебя, дорогая. То, что ты затеяла, может сделать только хуже. Подумай не только о себе, но и о ребёнке. — Я отшатнулась от неё. Паника забилась во мне с такой силой, что я не смогла сдержаться и снова заревела. — Тебе Хильда сказала? — Мама кивнула, притянула меня к себе и обняла. — Ты не злишься? — Почему я должна злиться на тебя? Ты уже взрослая и сама можешь отвечать за свои поступки. И я больше чем уверена, тебе не нужны мои нотации. Твой мир перевернулся, и ты не знаешь, что делать. Я сама была когда-то в такой же ситуации. Я твоя мама, и никогда не разлюблю тебя. Ты самое ценное в моей жизни, и я поддержу и приму любое твоё решение. — Мама, мне страшно, — всхлипнула я, уткнувшись в её шею. — Мне ещё никогда не было так страшно. — Я знаю, милая, знаю. — Мама уложила меня на кровать и легла рядом. — Мне тоже было страшно, когда узнала, что беременна, а ведь я была моложе тебя. — Она улыбнулась мне, убирая с лица прилипшие пряди волос. — Я хочу задать один вопрос, но думаю, уже знаю, каков будет ответ. Ты хочешь этого ребёнка? — Я не могу сказать, что хотела его. Он для меня стал неожиданностью, но я не откажусь от него. Никогда! — спокойно ответила я. — Это очень хорошо, — улыбнулась мама. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты не справишься в одиночку. Я ушла, но была не одна, у меня был Араторн, но это была большая ошибка. Ошибка, которая стоила мне двух десятилетий, чтобы вернуться домой. Ты много раз спрашивала меня, почему я уехала, и думаю, мне пора рассказать тебе, чтобы ты не совершила той же ошибки, что и я. — Ты ушла из-за меня? — Мне было больно осознавать, что я стала той самой причиной, из-за которой мама покинула родной дом. — Отчасти, но даже думать не смей, что я сожалею из-за того, что сделала выбор в пользу тебя! Я люблю тебя больше всего на свете. — Мама прекрасно меня знала, сразу догадавшись, о чём я думала. Интересно, у всех мам была такая мощная интуиция? Буду ли я угадывать мысли собственного ребёнка? — У моего отца были большие планы на нас с Гирионом. Меня прочили замуж за одного богатого торговца, владевшего ювелирной лавкой. Но на первом своём приёме я встретила прекрасного юношу, который покорил моё сердце. Араторн был тем парнем, от которого ни одна девушка не могла оторвать свой взор. Сколько бы вокруг него не вилось красавиц, он всегда был подле меня. Ох, как же мне льстило его внимание! Злые языки шептали, что он повёлся на моё богатство, но мне было всё равно. Мы стали тайно встречаться, как вы с Торином. — Откуда ты знаешь, что это Торин? — Я резко села и посмотрела на неё. — Я уже давно знаю. С тех самых пор, когда он вернулся в Эребор. Ты поступила необдуманно, поцеловав его на прощание у ворот. — Ты видела? — Она спокойно кивнула. — Тогда-то мне и стало ясно, кто завладел сердцем моей дочери, — улыбнулась она. — Торин красив и умён, и отчасти я была довольна твоим выбором. Я не стала вмешиваться, потому что думала, что ты куда умнее меня, но как оказалось, ты пошла по моим стопам. Тайные встречи, наполненные страстью вечера, жаркие поцелуи. В конечном счёте, получилось так, что через год таких встреч, я поняла, что скоро стану матерью. К сожалению, мои родители тоже об этом узнали. Отец был в бешенстве. Требовал, чтобы я избавилась от тебя. — А что, если мой отец поступит также? — В отличие от Вилена, Араторн любит тебя также сильно, как и я! — Она выждала, давая мне возможность осознать это. — Моя мама поддержала меня и помогла сбежать. Я пришла к Араторну и всё как на духу рассказала ему. Он был счастлив, когда узнал, что у нас будет ребёнок. Мы оба были счастливы. Долго не раздумывая, мы собрали вещи и покинули Дейл. На какое-то время мы остановились в Эсгароте. Через неделю Гирион принёс известия, что отец больше не желает видеть меня. Вычеркнул меня из жизни и велел, чтобы я никогда не возвращалась домой. — Ты стольким пожертвовала, — прошептала я, прижимаясь к ней. — Мы с Араторном покинули Эсгарот уже через несколько месяцев, пересекли Лихолесье и много раз останавливались в разных поселениях, надеясь осесть, но всё было не то, и мы продолжали путь. Когда я была на шестом месяце, нам пришлось пересечь Мглистые горы. Мы почти одолели горный хребет, когда нас настигла непогода. Я сильно заболела. Впала в беспамятство и редко приходила в себя, а Араторн, не жалея себя, нёс меня до единственного места, где мне могли помочь. До последнего приюта. — Ривенделл? — Меня вылечили, но опасность нависала надо мной. Мы решили остаться в Имладрисе, пока ты не родишься. Роды были тяжёлыми. С каждым часом силы покидали меня, и вскоре нам нужно было решать, кого спасать: тебя или меня. Это был ужасный выбор, и я, надеюсь, он никогда не будет стоять перед тобой. Слава Богам, нам так и не удалось решить этот вопрос, потому что пришла сама госпожа Галадриэль, которая гостила в доме лорда Элронда. Никто ещё не знал, что родится девочка, но ребёнок был и оставался наследником древних королей. Эльфы не могли допустить твоей смерти, потому что ты была важна. — Мама улыбнулась и поцеловала мой лоб. — Я не знаю эльфийский, но слова, произнесённые ею, наполнили меня новой силой. Ты родилась через полчаса, но не издала ни звука. Я не видела тебя, а сил сказать что-либо не было. Весь мой мир сузился до той тишины, что царила в комнате. Я до сих пор помню дикий ужас, охвативший меня. Это были самые страшные мгновения в моей жизни. Но наконец-то я услышала твой плач, который стал музыкой для меня. Леди Галадриэль вернулась ко мне, держа на руках маленькую девочку. Ты стала сюрпризом: все ждали мальчика, — усмехнулась мама. — Ты была маленькой и хрупкой, но живой. Твой отец сидел рядом, и я видела в его глазах такую любовь, какую никогда прежде не видела. Мы были так счастливы тогда. — На её губах заиграла особенная улыбка, которую я видела крайне редко. — Через несколько дней леди Галадриэль рассказала мне кое-что. Ты родилась слабой и могла умереть, почти не увидев свет, но у неё хватило сил вернуть тебя. Мне кажется, Галадриэль знала, что у меня родится девочка, потому что она поведала нам кое-что ещё. — Что? — испуганно спросила я. Слова мамы пугали, хоть это и были пережитки прошлого. — Слова, которые напугали твоего отца. Она сказала, что тебе дарован дар предвидения. Не только свет захочет заполучить тебя, но и тьма, а ты и так была лакомым кусочком, потому что была наследницей Исильдура. Но леди Галадриэль сказала, что ты можешь выбирать. Ты вправе сама строить свою судьбу, и от того, какой путь ты выберешь, будет зависеть судьба многих людей. Она сказала, что у тебя будет интересная жизнь, наполненная странствиями и, к сожалению, войной. — Я не первый раз слышала о том, что моя жизнь будет наполнена скитаниями, но о войне ещё никто не говорил. Какая война? Я даже столовый нож в руках боялась держать! — Рано или поздно дар бы пробудился. Ты была оружием, и не в тех руках могла совершить ужасные вещи. Леди Галадриэль предложила обучать тебя, но Араторн не хотел такой участи для тебя, как и я. Ты была такой невинной крохой, а мы уже знали, что тебя ждёт. Твой отец решил обойти пророчествующие слова госпожи. Мы увезли тебя. Так далеко, как это было возможно. Он не давал тебе в руки оружие и не пытался сделать из тебя следопыта, — грустно произнесла мама. — Араторн любит тебя, только у него не всегда получается это показать. Он боится потерять тебя, поэтому оградил от всего мира; поэтому он не дал тебе возможности познакомиться с Арадором, твоим дедушкой. Он считал, что если приведёт тебя к дунэдайн, то не сможет защитить тебя. Поэтому мы жили как можно дальше ото всех, и скажу честно, Араторн не был в восторге от того, что мы приехали сюда. Он был против. — Я знаю, — хмыкнула я, теперь понимая, почему отец был против поездки в Дейла. —  Но его погоня за моей безопасностью оставила меня уязвимой. — Не осуждай его. Он хотел для тебя тихой и спокойной жизни, а Дейл не отвечал его требованиям. Он считает, что здесь ты привлекаешь собой много внимания. Три твоих видения за такой короткий срок напугали его. Если ты сбежишь, он пойдёт за тобой. Он следопыт, ему не составит труда найти тебя. К тому же, для тебя опасно одной покидать Дейл. Кто знает, что тебя будет поджидать за воротами города. Ты сама сказала, что уязвима, значит не рискуй понапрасну собой. Останься. Тебя никто здесь не осудит. — Рано или поздно моё положение станет заметным. Я не хочу, чтобы мой ребёнок стал жертвой злых языков. — Останься, и мы найдём решение. Ты планируешь сказать Торину? — Это ничего не изменит. Никто нам не позволит жениться. А я не хочу, чтобы ко всей грязи добавилось и слово бастард, — горько закончила я, умалчивая о том, что Торин вряд ли позволит мне родить этого ребёнка. — Он не станет бастардом, я обещаю тебе. Обдумай всё хорошенько, а потом принимай решение. Время ещё есть. Никто и не заметит, пока сама не скажешь о своём интересном положении, но сбежать я тебе не позволю. Одна ты не останешься, я пойду за тобой. — Ты больше не должна жертвовать собой ради меня. — Ты моя девочка, и ради тебя я отдам собственную жизнь, если потребуется. Я рада, что судьба подарила мне возможность ещё раз увидеть свою мать, брата и сестру. Большего мне и не нужно. — Спасибо, что не осуждаешь меня. — Не мне тебя осуждать, теперь ты должна это понимать. Увы, любовь делает нас неосмотрительными. — Ты сразу же полюбила меня? Я имею ввиду, когда только узнала о беременности, — рискнула спросить я. — О, ни о какой любви и речи не было. Мне было ужасно плохо, — рассмеялась она. — Я не была готова к этому. Я мечтала совершенно о другом, и дети в мои планы не входили. В голове было пусто, и всё казалось страшным сном. — Я боюсь, что не смогу полюбить его. — Ты напугана, растеряна и пытаешься отстраниться от этого, — ответила мама. — Тебе нужно время. Вот увидишь, когда всё уляжется, на первый план выйдут такие чувства, о которых ты даже не подозревала. Это особенная любовь, которая будет принадлежать только твоему ребёнку и никому больше. — Что, если я буду плохой мамой? — Как мне знакомы твои переживания, милая! — Мама переплела наши пальцы. — Ты будешь прекрасной матерью. — Откуда тебе знать? — Анариэль, ты собралась сбежать! Ради кого? — Ради ребёнка, — вздохнула я. — Вот видишь. Ты уже заботишься о его благополучии. Ты не хочешь, чтобы о нём плохо говорили. В тебе уже заговорил материнский инстинкт, в тебе зажглась ответственность и забота. — Я боюсь, — выдохнула я. — Бояться правильно. Я бы удивилась, если бы было иначе. — Я не знаю, что делать. — Знаешь, милая. Ты уже всё прекрасно знаешь, — улыбнулась мама. — Я поддержу любое твоё решение. Ты не одна. У тебя есть семья, которая тебя любит и не даст тебя в обиду. У тебя есть Торин, который, если действительно любит, не бросит и будет рядом. — Всё сложно, мам. — Почему ты не хочешь ему говорить? — Я покачала головой, не желая говорить на эту тему. — Он не хочет детей? — Я не знаю, мам. Наши отношения и так были сложными, а ребёнок лёгкости не добавит. Я не буду ему говорить. Пока! А там видно будет. — Это когда живот будет видно? Анариэль, это неправильно. Ребёнку нужен отец. — Нужен, но я пока не готова рассказать всё Торину. — Как знаешь, — вздохнула она и сменила тему. — И когда же я стану бабушкой? — В первый месяц осени, — улыбнулась я. Внутри что-то дрогнуло от мысли, что через семь с небольшим месяцев я буду держать на руках собственного ребёнка. — Как думаешь, кто будет? — Она озорно улыбнулась. — Всегда хотела внука, но и внучку буду любить не меньше. — Я не думаю, что это будет девочка, — улыбнулась я. — Скорей всего мальчик, но кто знает. — Этот мальчик будет самым любимым внуком! — Спасибо, мама! — Я снова расплакалась, но в этот раз не от безысходности и жалости к самой себе, а от того, что мама поддержала и не перестала меня любить. — Ну же, милая. Всё будет хорошо, я обещаю, — произнесла она, поглаживая меня по спине и, поцеловав мою макушку, повторила: — Всё будет хорошо.