I'm so sorry

Прошла неделя с нашего разговора. Торин был угрюм и нелюдим. Гномы в растерянности смотрели на своего предводителя, но не лезли с расспросами, соблюдая почтительную дистанцию. Таким холодным и отстранённым Торин не был даже тогда, когда мы расстались. Он выглядел, как раненный зверь, и рану нанесла я. — Будь осторожен, — напутствовала я брата. Он кивнул и потуже затянул ремни на седле. — Не ищи неприятностей на свою голову. Держись Элладана и Элрохира. — Я знаю, — улыбнулся Арагорн, поворачиваясь ко мне. Я поправила ворот его плаща, закрывая шею. Арагорн отступил назад. — Не будь мамой, — рассмеялся он. — Я волнуюсь, — ответила я, прижимая к груди руки. — Не переживай, со мной всё будет хорошо, обещаю. — Арагорн вскочил в седло. — Полагаю, когда я вернусь в Ривенделл, тебя уже не будет? — Я кивнула, держа поводья. — Когда мы увидимся вновь? — Надеюсь, что скоро. — Удачи в поисках Наина. Хочу с ним познакомиться, когда в следующий раз свидимся с тобой. Забавно, что племянник старше дяди, — добродушно улыбнулся брат. — Чего только в жизни не бывает. — Небольшой отряд эльфов уже покинул двор. — Будь осторожен, — повторила я, несильно сжимая его руку. Арагорн кивнул и, пришпорив коня, покинул дворцовую площадь. Я выскочила за ворота, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру. Вытерев слёзы, я вернулась обратно и наткнулась на Торина. Он стоял наверху лестницы и хмуро наблюдал за мной. Лицо побледнело, исчез здоровый румянец, под глазами пролегли тени. Казалось, что он не спал в последнее время, превращаясь в бестелесного духа. Я рискнула подойти к нему, но стоило сделать шаг в его сторону и произнести имя, как он развернулся и пошёл в сторону открытых галерей. — Простишь ли ты меня? — прошептала я, чувствуя ноющую в сердце боль. Всю свою жизнь я винила во всём его, а на самом деле была виновата я, и это чувство жгло изнутри, как раскалённая добела кочерга.

❃ ❃ ❃

Я не знала, где находилась. Было слишком темно для утопающего в лунном свете Ривенделла. Сердце забилось быстрее, и участилось дыхание. Что это? Сон или явь? Сделав глубокий вдох, я поморщилась от затхлого спёртого воздуха. Сквозь тишину пробивалось тихое пение: тоскливое, наполненное горем и печалью. Песня, от звуков которой начало болеть сердце. Глаза привыкли к полумраку. От стен исходило тусклое сияние, освещая небольшое помещение. Поднявшись, я направилась к огромной дубовой двери и с противным скрежетом открыла её. В коридоре было не больше света, чем в комнате. Вдалеке смутно горел факел, и чем ближе я подходила к нему, тем громче становилось пение. В залитом светом коридоре, горело много факелов. В глаза бросился орнамент, высеченный на гладкой стене. Такой рисунок я видела только в Эреборе. От этого открытия я в панике осмотрелась, боясь увидеть Смауга. Справа коридор упирался в тупик, но слева пересекался с другим, по которому тянулась длинная процессия. Гномы? Но что они здесь делали? Вклиниться в поток не составило труда. Меня никто не заметил. Головы собравшихся были опущены, а на лицах застыла печаль. Некоторые давали волю слезам, другие шли с каменными лицами, но все как один пели, выворачивая душу наизнанку. Мы вышли в большой амфитеатр, каждый уровень которого был забит гномами. В центре высился помост, на котором стоял Гэндальф, Двалин и ещё несколько незнакомых мне гномов. Я задохнулась от обрушившейся на меня догадки. Растолкав локтями гномов, я бросилась к помосту. Сердце пропустило удар, и я, покачнувшись, осела на пол, когда поднялась наверх. Три мраморных стола. Два были скрыты тенью, словно кто-то пытался спрятать от меня лица погибших, но центральный был озарён светом. — Торин, — выдохнула я, спотыкаясь подходя к нему. Кто-то облачил его в королевские одеяния, а в руках у него покоился Аркенстон. Я взяла его за руку, и камень, потеряв опору, со звоном скатился на пол. Стянув перчатку, я прижала его окоченевшую ладонь к щеке. — Очнись, — прошептала я, но он не пошевелился. — Очнись! — уже громче взмолилась я срывающимся голосом, но лицо его оставалось таким же спокойным и умиротворённым. Морщины разгладились, с лица сошла тревога и усталость. — Ты не можешь умереть, я ведь предупредила тебя! Ты не можешь умереть! Ты же Торин Дубощит! Король под Горой. Ты не имеешь право так уйти. Открой свои глаза и скажи мне, что ты не умер. Скажи, что это глупая шутка! Я ударила его в грудь, надеясь разбудить, но сделала только хуже. Кафтан и рубаха разъехались, открывая моему взору страшную рану на его груди. — Нет, — выдохнула я, закрывая рану руками и задыхаясь от паники. — Торин! — взмолилась я, давясь собственными слезами. — Прошу тебя, любимый, не оставляй меня! — Глаза застилали слёзы, и я уже ничего не видела, кроме бледного пятна, коим было его лицо. — Не оставляй меня. Ты мне нужен! — Я начала задыхаться от накативших слёз. Он был мёртв. Мёртв. Мёртв! Это слово набатом било в голове. — Очнись! — голос сорвалась на крик, и я вцепилась в лацканы его кафтана. — Очнись, Торин. Мне так жаль, пожалуйста, прости меня, но только не уходи. — Я крепко обняла его, пряча слёзы у него на груди. Сердце разрывалось от боли. — Нет, нет, нет, — шептала я. — Ты не умер, — подняв голову, произнесла я. — Это не правда. Ты жив. Ты не мог умереть. Ты просто спишь! Очнись! Я резко села в кровати, тяжело дыша и задыхаясь от слёз. Комната плыла перед глазами, а я жадно хватала ртом воздух. Теперь это были мои покои в Ривенделле. Никакой тьмы, никакого пения. Сердце больно билось о рёбра. — Проклятое видение! Нет, я не позволю этому случиться! — крикнула я, вскакивая с кровати. — Слишком многих я потеряла. Не позволю, чтобы умер и он! В порыве накинув на себя халат, я выскользнула из комнаты, совершенно не понимая, что собралась делать. Мысли путались, руки дрожали, а сердце в страхе замирало от мысли, что Торин рано или поздно умрёт. Скорее первое, чем второе, если продолжит свой проклятый поход. Я хотела найти его, удостовериться в том, что он был жив, и убедить оставить свою глупую затею. Пусть продолжает хранить молчание, но он должен выслушать меня! Я выбежала в открытую галерею и резко остановилась. Торин стоял у перил и вглядывался в ночное небо. Услышав шум, он повернул голову и с тоской посмотрел на меня, но опомнившись, удивлённо окинул меня взглядом. Я тоже была удивлена, не ожидав обнаружить его так скоро. Сердце больно заныло. Торин был жив и был таким одиноким. Он страдал. Страдал в одиночку. Мне давно нужно было прийти к нему. Заставить высказаться, выплеснуть весь гнев, всю боль и ненависть. Мне было его жаль, но жалость он не приемлет. — Торин, — выдохнула я, делая осторожный шаг. Он не сдвинулся с места. Должно быть, он тоже был не на шутку взволнован моим появлением, поэтому остался на месте, подарив мне надежду. Я сделала ещё один шаг, вглядываясь в его лицо, озарённое лунным светом. И мне нестерпимо сильно захотелось его поцеловать. С каким же трепетом я вспоминала о том поцелуе в Бри, но будь я проклята, если сказала бы ему о том, что жаждала тогда продолжения. И сейчас… сейчас я хотела этого продолжения! Не долго думая, я бросилась к нему. Торин развернулся и раскрыл руки, готовый поймать меня в свои крепкие объятия, словно всю жизнь только и ждал, когда я вновь брошусь к нему. Я потянулась к его губам. К таким желанным и сводящим с ума. Между нами не было прежней нежности и осторожности. Это была борьба, в которой мы пытались доказать друг другу, что были правы, выплеснуть скопившуюся боль и обиду. Этот поцелуй значил куда больше, чем пустые слова. Я прикусила его нижнюю губу, на что из его груди вырвалось утробное рычание. Он пропустил между пальцами пряди моих волос и потянул за них, заставляя откинуть голову назад. Я с трудом перевела дыхание, посмотрев в его помутившиеся от страсти глаза. Он очертил взглядом контур моей шеи, а потом наклонился и поцеловал её. Я тихо всхлипнула от нахлынувших чувств. Ноги задрожали, а низ живота свело в сладостном предвкушении. — Я хочу, — еле слышно прошептала я, закрывая глаза. Я буквально задыхалась от каждого его поцелуя. На шее не осталось ни одного места, которое бы он не поцеловал. — Чего ты хочешь? — выдохнул он, отстраняясь. Я с трудом открыла глаза и посмотрела на него. Лицо его раскраснелось, глаза лихорадочно блестели, а его естество недвусмысленно упиралось мне в бедро. От мысли, что мы с Торином можем заняться любовью, кружилась голова. У меня были другие мужчины, но никто даже близко не стоял рядом с ним. И вряд ли Торин хранил себя для меня. Каждый жил своей жизнью, но мне хотелось вновь стать центром его мироздания, и чтобы все его ласки принадлежали только мне и никому больше. Только возможно ли это было, после всего того, что произошло между нами? — Я хочу тебя, — твёрдо произнесла я, боясь, что если он услышит мою неуверенность, то уйдёт. Не важно, любил он меня или нет, я хотела почувствовать толику наших былых отношений. Просунув руку между нашими телами, я провела ладонью по его паху, чувствую, как он затвердел под тканью брюк. Торин прикрыл глаза и громко сглотнул. — Ты помнишь, где мои покои? — Слишком далеко, — сквозь зубы ответил он, ещё сильнее прижимая меня к себе. — Моя комната ближе. — Тогда, чего ты ждёшь? — выдохнула я, еле касаясь своими губами его губ. Торин подался вперёд и поймал мою нижнюю губу. Я улыбнулась и, перехватив инициативу, провела языком по его губам, пытаясь раздразнить его ещё больше. — Я не уверен, что ты этого действительно хочешь. — Глупый, — прошептала я, проведя рукой по его щеке. — Меня бы здесь уже давно не было, если бы я этого не хотела. Торин улыбнулся так искренне и широко, что на мгновение это отрезвило. Я словно почувствовала ту лёгкость, которая была между нами раньше. Я вновь увидела своего любимого. В его волосах не было седины, не было морщин вокруг глаз, да и глаза были светлыми и наполненными любовью. Простые три слова чуть ли не сорвались с моих губ, но он, почувствовав изменение между нами, снова меня поцеловал. Подхватив меня на руки, Торин пошёл в сторону своих покоев. Подальше от острых внимательных глаз и чистых душ эльфов. Им не понять, какой пожар бушевал в наших сердцах. Они никогда не узнают, что именно эта улыбка перевернула во мне всё с ног наголову и породило неистовый хаос. Вся моя любовь к нему, которая пряталась где-то в глубине души вырвалась наружу, и я не могла справиться с нахлынувшими чувствами. Я любила его. Я задыхалась без него. Он был мне нужен, как никогда. Только он был способен излечить мою душу и потушить бушующий пожар. Чувствовал ли он тоже самое? За спиной хлопнула дверь, и я услышала, как щёлкнул засов. Больше никто не сможет помешать нам насладиться друг другом. Я подцепила край рубашки и юркнула под неё ладонью, поглаживая его мощный торс. Руки дрожали от ощущений. Он был таким горячим и твёрдым. Торин опустил меня на пол и отошёл на несколько шагов, лишая тепла и поддержки. Я сделала к нему шаг, но и он снова отступил. Он не спускал с меня взгляда. Недоверчивого и испуганного, но доверху наполненного желанием обладать мной здесь и сейчас. — Если ты против, то… — дрогнувшим голосом начала я, но не смогла закончить. К горлу подкатил ком обиды. Почему он бездействовал? — Нет, — прошептал он еле слышно, словно дуновение ветра. Я даже засомневалась в том, что он действительно произнёс что-то, пока не вернулся ко мне и не обхватил руками моё лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. Он любил так делать, словно пытался заглянуть в саму душу. — Я боюсь, что это сон. Я не могу поверить в то, что ты стоишь здесь и снова готова отдаться мне. После всего произошедшего между нами, ты снова здесь. Рядом со мной. Чем я заслужил твоё желание? — Ничем, просто это ты, и этим всё сказано, — нервно рассмеялась я, скидывая со своих плеч халат. Его взгляд скользнул вниз к вырезу на моей сорочке. Я обхватила его запястья и потянула вниз. Мне было жарко и стыдно, когда его ладони легли на мою грудь. Она никогда не была пышной, а теперь и подавно. Торин, наверное, ожидал чего-то более, помня контуры моего юного тела. Он мог разочароваться в увиденном. Именно об этом я так поздно вспомнила и собралась было отстраниться, но Торин не дал мне этого сделать. — Я не дам тебе сбежать, — прошептал он, целуя меня. Я закрыла глаза, снова отдаваясь нахлынувшим чувствам. Торин осторожно провёл руками по моей талии, очерчивая изгибы моего тела, а потом несильно сжал мои бёдра. Я глухо простонала от столь неласковых действий. Раньше он себе такого не позволял, но мне нравилось то, что дарили эти новые ощущения. Я потянула край его рубашки, намекая на то, чтобы он снял её. И он подчинился. Стянув её через голову, он отбросил в сторону и снова приблизился ко мне. Его взгляд скользнул по моему телу. Уверенным движением, он поднял подол и помог снять сорочку. Такой беззащитной я не чувствовала себя давно. Его взгляд снова прошёлся по мне, а я с трудом поборола желание закрыться от него. Всё-таки, моё тело не заслуживало таких долгих разглядываний. — Ты прекрасна, — произнёс Торин, и мне захотелось поверить в его слова. — Неправда, — грустно улыбнулась я. — Анариэль, я не хочу с тобой спорить сейчас, — глухо ответил он, расстёгивая ремень. Я закусила губу в сладостном предвкушении, когда он снял сапоги, а потом штаны. Я опустила взгляд на его торс. Ох, эти бугрящиеся мышцы, которые мне снились ночами, отчего я просыпалась в холодном поту и с диким возбуждением. Тогда я проклинала его грубую совершенную красоту, которой его наградила природа. Он был невероятно сильным. Тугие мышцы рук, подтянутый живот, в меру узкая талия и… его гордо вздымающаяся плоть. Голова закружилась, а живот снова подвело в сладкой истоме. — Чего ты ждёшь? — выдохнула я, и он, словно сорвавшись с цепи, набросился на меня, заставляя отступить под столь яростным напором и больно удариться спиной о стену. Это был невероятный контраст, сводящий с ума. Холод стены и разгорячённое мужское тело. Он обезумел, добравшись наконец до моего тела. Он целовал меня так яростно, что я не была уверена, что доживу до момента нашего единения. Я уже готова была кончить без особых стараний с его стороны. Торин подхватил меня, а я, подчинившись внутреннему инстинкту, закинула ноги на его талию и скрестила их в лодыжках. Торин жадно припал к моей груди, посасывая соски. Меня пронзило острое удовольствие, и я громко вскрикнув, вцепилась ноготками в его плечи. Мой затуманенный взор встретился с довольным взглядом Торина. Проклятье, как же шла ему эта самодовольная улыбка. Я прижалась лбом к его лбу и попыталась восстановить дыхание. Но все мои опасения были напрасны, когда он возобновил свои ласки. Я протяжно застонала, когда он скользнул пальцем в моё лоно. — Торин, — выдохнула я в его волосы, но ответом мне был глухой рык. Он не собирался уступать мне и заканчивать терзать моё тело. Его язык обвёл мой сосок, а потом он снова втянул его в рот. Его пальцы истязали моё нутро, медленно входя в него и выходя. Но всё было не то. Хотелось глубже, хотелось больше, хотелось почувствовать его самого. Я выгнулась дугой, когда меня вновь пронзило сладостное удовольствие. Дышать становилось труднее, а тело сводило судорогой. Я так сильно сжала ногами талию Торина, что он непроизвольно зашипел от боли. Нутро ныло от недостающих в нём его пальцев. Второй раз подряд достигнуть удовольствия без него? Ну уж нет! Третий заход должен быть общим! Я наклонилась и, подцепив пальцем его подбородок, заставила поднять голову. Поцелуй получился смазанным. Моя рука скользнула вниз между нашими телами и сжала его плоть. Торин вздрогнул, и мне показалось, что мы сейчас упадём, но он устоял. — Анариэль, — прорычал он не своим голосом, когда я провела рукой по его естеству, размазывая смазку на его конце. Зрачки его расширились в немом изумлении от моей решительности. Теперь я управляла ситуацией. Торин тяжело опёрся о стену и сжал руки в кулаки. — Анариэль, — выдохнул он, когда я ускорила движения. Его горячее рваное дыхание опаляло мою кожу, а тихие, еле уловимые, стоны ласкали слух. В конце концов, он не выдержал и, подхватив меня, усадил на невысокую тумбу, скинув с неё вазу с цветами. Долго ждать не пришлось. Немного подразнив меня, он с лёгкостью вошёл в моё податливое тело. Я вскрикнула от вспыхнувшей боли. Моё тело успело забыть его размеры, но это легко было исправить. — Не такой уж и маленький, — ехидно прошептал он, наслаждаясь моей реакцией. — Согласна, — выдохнула я, буквально чувствуя каждый миллиметр его плоти в себе. Торин поднял к губам мою правую руку и поцеловал каждый пальчик. Потом тоже самое проделал и с левой. Это отвлекло, но всё же не заметить плавное и медленное движение не получилось. С моих губ сорвался стон, который Торин поспешил поймать. Мои губы уже горели огнём от бесчисленных поцелуев, которые он успел подарить мне за вечер. Он снова толкнулся в меня, а я больно прикусила губу. Глаза Торина потемнели от вида маленькой капельки крови. Он жадно слизнул её, сопроводив это действие не слишком мягким движением бёдер. Из груди вырвался утробный стон от столь резкого проникновения. Торин снова замер, поняв, что погорячился, но я чувствовала, как мелко подрагивало его тело. Видела, как маленькая капелька пота стекала по его виску. Чувствовала, как его плоть пульсировала во мне. Он готов был сорваться, но боялся навредить. Он понимал, что эта близость была сродни для меня первому разу, поэтому старался не спешить. Я провела руками по его спине, чувствуя под пальцами шрамы. Невесомо скользнув по его талии, я обхватила его подтянутые ягодицы и потянула его на себя. Он вошёл глубже. — Торин, пожалуйста, — взмолилась я, изнывая от желания. Как легко было достичь цели, всего лишь одним словом пожалуйста. Он медленно качнулся, потом ещё раз и ещё. Эти плавные размеренные движения сводили с ума. Торин не спешил, смакуя каждый мой вдох, каждый мой стон, каждый мучительный выдох. Его руки путешествовали по моему телу, скользя по спине, теряясь где-то в локонах взмокших от пота волос, а потом снова спускались вниз к бёдрам и прижимали меня к себе ещё сильнее, не оставляя между нашими телами ни капли пространства. Мне же оставалось судорожно цепляться за его плечи, мечтая, чтобы это сладостная пытка продолжалась как можно дольше. От очередного глубокого и медленного толчка я выгнулась так, что больно ударилась головой о стену. Это немного притупило возбуждение. Было как-то не до Ториного естества, когда из глаз буквально летели искры. Торин в свою очередь громогласно рассмеялся. — Не смешно, — проворчала я, потирая многострадальную голову. — Узнаю свою Анариэль, — весело произнёс он. — Чем тебе кровать не нравится? — возмутилась я, обиженно глядя на него, а потом перевела взгляд на белоснежную постель, которая так и манила к себе, в свои мягкие объятия. — Разве тебе не нравится это? — спросил он, двинув бёдрами. Я задохнулась, отчаянно ловя ртом воздух. Движение было столь резким и внезапным, что я вновь потеряла связь с реальным миром. — И это тебе тоже не нравится? — Он наклонил голову и обхватил мой сосок губами, сопровождая покусывания ещё одним грубым и резким толчком. — Нравится, — простонала я. Он убивал меня, своими дразнящими резкими движениями. — Быстрее, — прошептала я, находясь где-то на грани реальности. — Кажется, я не расслышал, — самоуверенно произнёс Торин. Я открыла глаза и посмотрела в его затуманенный страстью взор. Его голубые глаза были настолько живыми и яркими, что я не смогла, просто не смогла не поцеловать его. Сковавшее напряжение покинуло его, явив миру настоящего, моего Торина. — Быстрее, — выдохнула я, еле касаясь его губ своими. Он подхватил меня на руки, и уже через мгновение я почувствовала прохладу простыней. Я закинула руки на его шею и поцеловала его в кончик носа. Торин рассмеялся, а я задохнулась уже не от медленных тягучих движений, а от простой искренней улыбки. — Моя, — прошептала я, обводя контур его тонких губ пальцем. — Что? — непонимающе спросил Торин, разглядывая моё лицо. — Улыбка. Ты сказал, что она будет принадлежать только мне. Мы танцевали в бальном зале. Это был день нашего знакомства. — Ты помнишь? — удивлённо выдохнул он. — Я никогда не забывала, — выдохнула я и поцеловала его. Я запустила пальцы в его мокрые волосы, притягивая его ближе. Если он отстранится, если уйдёт, я не вынесу. Не смогу пережить очередного расставания. Ни тогда, когда вновь впустила его в своё сердце. Он снова вошёл в меня, но в этот раз медленные покачивания уступили место быстрым и рваным движениям. Торин перестал сдерживать себя, полностью подчинившись дремавшим в нём древним инстинктам. Он больно сжимал мои бёдра, срывался в ещё большем темпе и резко замедлялся, стремясь продлить момент единения. Он продолжал мучить меня, срывая с моих губ стоны удовольствия. Мои руки жили собственной жизнью, то спонтанно хватались за его плечи, царапая спину, то сминали простыни, когда выгибалась ему на встречу, достигнув очередной кульминации. Мне нравились его хриплые стоны и тихое рычание, когда я сжималась вокруг него, пронзительно крича от удовольствия. Он находил в себе силы двигаться дальше в этой тесноте, и я вновь возбуждалась, подхватывая его безудержный запал. Его губы блуждали по моему телу, оставляя мокрые дорожки поцелуев. Руки скользили по моей спине, останавливаясь на пояснице, и прижимали к себе, стремясь войти глубже, заполнить меня до краёв. Я уже сбилась со счёта сколько раз меня захлестывала волна удовольствия. В конце концов, к очередному моему протяжному крику присоединился и его громкий стон, когда он очередным рваным толчком излился в меня и обессиленно положил голову на мою грудь. Его горячее дыхание посылало по телу мурашки, а я глупо улыбалась и поглаживала его мокрую от пота голову и наматывала тонкие пряди волос на палец. Мне нравилась тяжесть его могучего тела, хоть он и старался не давить на меня, держась из последних сил на локтях. Он приподнял голову и устало взглянул на меня. Я улыбнулась ему и ласково провела по щеке кончиком пальца. Торин подтянулся и, поцеловав в лоб, скатился с меня, вытащил одеяло и укрыл нас двоих, спрятав от всего мира. Я прижалась к нему всем телом и удобно положила голову ему на плечо. Он снова поцеловал меня в макушку и, обняв, закрыл глаза. Я молча наблюдала за тем, как он медленно засыпал, хоть и сама боролась с сонливостью. Его грудь мерно поднималась и опускалась, лицо расслаблялось, а сердце снова медленно отстукивало свой прежний ритм. Я провела ладонью по его широкой груди, наслаждаясь ощущениями. Случившееся казалось сном, но вот она я, лежала в его объятиях, готовая последовать за ним в царство сна. Возможно, это была ошибка, но я готова была заплатить за неё. — Я люблю тебя, — прошептала я, ещё сильнее прижимаясь к нему и пряча горькие слёзы у него на груди. Сделав несколько глубоких вдохов, я всё же успокоилась и наконец расслабилась, погружаясь в сон.