❃ ❃ ❃
Что означал праздник для эсгаротцев? Это была не просто возможность отдохнуть от работы и повеселиться, но и возможность наполнить животы едой, которой одаривал бургомистр, открыв хранилища. Не было сомнений в том, какую подлую игру вёл этот человек: морил голодом свой народ, а потом иногда раздавал еду, как бы говоря смотрите, какой я щедрый! Я люблю свой народ и готов прийти ему на помощь! И люди верили ему, мгновенно забывая о голоде. Когда живот полон, нет смысла сомневаться в словах правителя. Бургомистр держал всех на коротком поводке, то ослабляя его, то вновь натягивая. И это было отвратительно. Но город преобразился. Люди стали веселее и добрее. В глазах зажглась надежда, которая давно уже не посещала этих людей. Отрадно было видеть, как одно только появление Торина возымело такой эффект. На дворе уже давно стояла глубокая ночь, а огни так и не гасли. Народ веселился и выпивал. В доме бургомистра даже и не думали укладываться на боковую. Нам всем выделили комнаты в доме правителя. И пусть я была в своей вскользь, я успела отметить богатство хором. Обстановка ярко бросалась в глаза, контрастируя с бедностью города. В гостиной накрыли столы, которые ломились от еды и питья. Знать наперебой предлагали свои услуги, дабы угодить компании гномов. Они надеялись, что вскоре те озолотят их в ответ. Мне же успешно удавалось избегать их и тайно наблюдать за сыном. Эта потребность была так велика, что если он исчезал из виду хоть на секунду, на меня накатывала паника. Он казался исчезнувшим миражом. Но стоило ему возникнуть вновь, как страхи отступали. — Ты должен поговорить с ним, — произнесла я, наблюдая, как Торин покидает праздник и идёт наверх. От меня не укрылось, как несколько минут назад он пытался поговорить с Наином, но тот покачал головой и поспешил покинуть общество отца. — Я ничего не должен, — упрямо ответил Наин, также следя за удаляющейся фигурой отца. Взяв со стола бокал вина, он залпом выпил содержимое. — Не хочешь делать это ради него, сделай это ради меня. — Ты действуешь не по правилам. — Здесь нет правил, Наин. Это не игра, — вздохнула я. — Это жизнь, и в жизни бывают разные случаи. Я никогда не хотела, чтобы ты его ненавидел. Наоборот, я делала всё, чтобы у тебя сложилось о нём хорошее впечатление. Его не было рядом с тобой, потому что я так решила. Вини меня, а не его. — В этом вся ты, — едко улыбнулся Наин. — Ни капельки не изменилась. Всё также пытаешься всех защитить и заставить простить. Знаешь, это не всегда хорошо! — Я не заставляю, — хмуро ответила я. Мне не нравилось, что Наин оспаривал любое моё слово. Он всегда слушался и готов был пойти навстречу, но теперь он открыто противостоял мне и указывал, по его мнению, на мои недостатки, хотя жалость и сострадание никогда таковыми не являлись, но Наин выставил всё именно в таком свете. «Он взрослый мужчина, не мальчик, — повторяла себе я. — Ты не можешь указывать ему и заставлять что-то делать. Он сам себе хозяин». — Делай, что хочешь. Думай, что хочешь. Продолжай в том же духе, дорогой. Но знай, ты делаешь всё то же самое, что и твой отец. И это делает вас до ужаса похожими. — Наин шумно выдохнул. — Спокойной ночи, дорогой. Надеюсь, завтра мы поговорим в куда более спокойной обстановке. — Я по старой привычке потянулась, чтобы поцеловать ему лоб, но остановилась, не зная, как он отреагирует на это. Наин сделал вид, что не заметил моей заминки и отвернулся. Вот так! Мой мальчик вырос. И это действительно было больно! Пора было перестать видеть в нём ребёнка, но сколько на это потребуется времени? Поднявшись наверх, я в нерешительности замерла в коридоре. Совершенно не хотелось оставаться одной. Я привыкла засыпать под аккомпанемент храпа, чувствовать крепкие руки, обвивающие мою талию… Не долго думая, я толкнула дверь в покои Торина. Его комната тонула в полумраке. Свет от камина отбрасывал причудливые тени на стены и потолок. Занавески слегка покачивались у открытого окна. Торин склонился над умывальником, ссутулив плечи и прислонившись лбом к зеркалу. На нём не было рубашки, и я отчётливо видела белые рубцы на его светлой коже. Тёмные волосы скрывали лицо, но вся его поза кричала об отчаянии. Я мягко провела ладонью по его спине, поцеловала лопатку и крепко обняла, положив подбородок ему на плечо. — Ты был прекрасен сегодня. — Думаешь? — Да, — ответила я и снова поцеловала сутулые плечи. — Ты победил. — Не думаю, — глухо ответил Торин. — Я завоевал любовь и доверие незнакомых людей, а мой сын ненавидит меня и считает трусом. — Прости, — выдохнула я, чувствуя вину за совершённую ошибку. Скажи я вовремя Торину о сыне, он бы остался со мной, и у Наина был бы отец, которого он бы любил, а не сторонился. — Вина лежит на всех. — Он погладил мои руки. — Он прав, — вздохнул Торин, — я трус. Глупый дурак и идиот. — Не говори так, — тихо ответила я, продолжая покрывать поцелуями его спину. — Я боюсь, Анариэль, — еле слышно произнёс он. Наши взгляды встретились в зеркале. — Я боюсь его. Боюсь ненависти в его глазах, боюсь хлёстких слов, — горько произнёс Торин. — Всё это время, — с придыханием начал он. — Всё это время он был только у меня в голове. Потерянный мальчишка из Мории, который помог мне победить орка. Он просто был в моей голове. Я принял тот факт, что у меня есть сын, но… Но сейчас, когда он рядом, когда образ вспыхнул яркими красками, когда снова появился голос, появилось лицо… Анариэль, мне страшно, как никогда. Никакая битва, никакой дракон не вселяли в моё сердце столько ужаса, как взгляд моего сына. Наин ненавидит меня, а я не знаю, как быть. Не знаю, как подступить к нему, ведь я ему не нужен. Я словно шагнул в пропасть и до сих пор падаю в неё. Я не знаю, как быть отцом, хоть и воспитал Фили, Кили и Элин. Я ничего не знаю, Анариэль. И я боюсь… Боюсь, что не смогу полюбить его, как должно, потому что не знаю его. — Я тоже напугана, — тихо ответила я. — Напугана также сильно, как и ты. Я не знаю, как вести себя с ним. Его больше не поцелуешь на ночь, не отругаешь за то, что дерзит и не слушается. Меня не было рядом восемьдесят пять лет. Это в шесть раз больше того, сколько я с ним прожила, Торин. Я помню его маленьким мальчиком, а встретила взрослым мужчиной. Я была одержима его поисками, но никогда не задумывалась над тем, что будет, когда найду. Я люблю его, люблю этого незнакомца, но я тоже понятия не имею, как к нему подступиться. Я знаю только то, что он наш сын, и смею надеяться, что он примет нас такими, какие мы есть. Перешагнёт через обиды, как сделала я. Простит, как сделал ты. Он придёт, вот увидишь. — Я хочу верить, — грустно улыбнулся Торин и, немного повернувшись, поцеловал мой лоб. — А что касается любви, — продолжила я, — Он часть тебя, Торин. Твоя кровь, твоя плоть, твоя душа. Он часть меня, — улыбнулась я. — Ты ведь любишь меня? — Торин кивнул и сжал в своих объятиях. — Тогда ты полюбишь и его. В глубине души ты уже его принял и дорожишь им, просто боишься это признать. Со временем, когда найдёте общий язык, когда будете понимать друг друга, когда позволите быть рядом друг другу, ты поймёшь это. Поймёшь, что любишь его, а может, даже будешь гордиться. — Я уже им горжусь, — рассмеялся Торин. — Мало кто осмелится так открыто мне дерзить. — Я улыбнулась ему, склонив голову набок. — Ты останешься? — А ты этого хочешь? — Торин кивнул. — Я вся твоя, — проворковала я, выпуская его из объятий. Подойдя к кровати, я скинула покрывало. — Поможешь? — Торин расшнуровал корсет и помог снять платье, оставляя меня в одной сорочке. — Как долго мы здесь пробудем? — поинтересовалась я, забираясь в кровать, пока Торин вешал одежду на спинку стула. — До дня Дурина больше месяца. По словам Балина, он не наступит раньше ноября. — Мы задержимся в Эсгароте до конца сентября, — ответил Торин, устраиваясь рядом со мной. — Нам нужно отдохнуть. Лихолесье, эльфы, плен — всё это вымотало. Спешить пока некуда. Бургомистр обещал нам оружие, провизию и лодку. До Дейла день пути, так что можно немного расслабиться и насладиться покоем. — Его рука скользнула под одеяло и легла на моё бедро. — Кажется, ты знаешь, как хочешь расслабиться, — закусив губу, улыбнулась я. — Помнится мне, кое-кто пытался соблазнить меня в темнице, — заговорщицки улыбнулся Торин. Я сделала вид, что не понимаю, о чём он. Его рука стала медленно подниматься вверх, задирая сорочку и оголяя бедро. — Не знаешь, кто это был? — Я всегда считала тебя привлекательным. Неудивительно, что какая-то эльфийка положила на тебя глаз. Но имей в виду, если я её найду, ушки я ей укорочу. — Моя собственница, — рассмеялся Торин, подминая меня под себя и вовлекая в страстный поцелуй.❃ ❃ ❃
POV Торин
Тихий, но настойчивый стук заставил меня проснуться. За окном уже давно наступил день, но вымотанные вчерашними приключениями и ночными ласками, мы с Анариэль крепко спали в объятиях друг друга. Стук повторился. Я нехотя выпустил из своих рук Анариэль. Она поморщилась, но продолжила спать. Поцеловав её в лоб и накрыв одеялом, я поспешил натянуть на себя штаны и открыл дверь. На пороге стоял Наин, держа в руках графин с вином. — Который час? — нахмурился я. — Полдень, — ответил он. — Моя лавка закрыта, теряя ежедневную прибыль. Сделай так, чтобы я не пожалел об этом. — В его глазах сверкнуло изумрудное пламя недовольства, прямо как у его матери. — Можно? — Да, — поражённо ответил я, впуская его в комнату. — Так и думал, что она здесь, — тихо усмехнулся Наин, заметив спящую Анариэль. — Наверное, я не вовремя. Можем поговорить как-нибудь потом. — Нет, останься, — порывисто ответил я. Он больше не придёт, в этом я был абсолютно уверен, потому что будь на его месте я, то не пришёл бы. А то, что рядом была Анариэль, успокаивало мечущийся разум. Наин кивнул и сел за круглый столик, вытянув ноги. Он старался выглядеть непринуждённо, но его выдавали бегающий взгляд и постукивание пальцев по столешнице. Я достал несколько бокалов и сел напротив. Тишина затягивалась. — Значит, ты у нас король, — растягивая слова, начал Наин. — Мальчишкой воображал, что я принц. А мама только масло в огонь подливала, подтверждая это. Жаль, что она не объяснила мне другое слово: бастард. Быстрее спустился бы с небес на землю. — Ты мой сын, — начал я. — И прочая чепуха, — отмахнулся он. — Но это не меняет того факта, что она не твоя жена. По факту, мой отец некий Эйнар, согласившийся взять маму в жёны, чтобы скрыть её позор. Благородный поступок. Мне нравится этот парень, жаль, что умер рано. Наверно, из него вышел бы хороший отец. — Я виноват, — глухо ответил я, склонив голову. — Ты это хотел услышать? Я виноват перед Анариэль и перед тобой. И сожалею. Сожалею, что меня не было рядом. Сожалею, что не был тебе отцом. И сожалею, что ты меня ненавидишь. — Я тебя не ненавижу, — спокойно ответил он. Уж как бы Анариэль не убеждала меня в схожести с сыном, холодную отрешённость и сдержанность он унаследовал именно от неё. — Ты мне безразличен, — закончил он, разливая по бокалам вино. — Не думал же ты, что я буду прыгать от радости и хлопать в ладоши, когда увижу тебя? — Сказать по правде, я старался вообще о тебе не думать. Так было проще. — Наин удивлённо выгнул бровь, услышав от меня правду. Снова повисла тишина. — Я здесь ради неё, — нарушил молчание Наин, кивнув на тёмную макушку Анариэль. — Она изменилась, я изменился, ты скорее всего тоже. Но вот её улыбка, добрый любящий взгляд, немая мольба в глазах. Я не смог отказать ей, не хочу причинять ей боль. — Я тоже, — согласился я. — Что ж, может, на этом общем желании мы сможем прийти к взаимопониманию? — Наин пожал плечами. — Расскажи мне. Расскажи мне хоть что-нибудь о себе, иначе всё это будет напрасно, и мы никогда не примем друг друга, а она будет страдать. — Думаю о детских годах говорить бессмысленно. Я их не помню, а мама скорее всего уже рассказала то, что посчитала нужным. — Я кивнул. — После Мории я скитался какое-то время, ища себе место под солнцем. Деревушек по эту сторону Мглистых гор осталось мало, а те, что ещё были, быстро пустели. Пересекать горы я побоялся, поэтому решил попытать счастья здесь, в Эсгароте. Я помнил рассказы мамы о том, что здесь остались родственники. Я застал последний год жизни Ария. Он принял меня, но первое время относился с подозрением. — Он сделал паузу, чтобы осушить бокал. — Мне не нравилось жить на воде, да и сейчас это мало радости приносит. Я построил себе дом у кромки леса, но с каждым годом жить там становилось опасно, и я всё-таки вернулся в город. — Наин поморщился, посмотрев за окно. — Это так странно, жить долго. Люди, с которыми я был знаком, старели и умирали, а я был таким же, как и сейчас. Бард стал первым за пятнадцать лет, кого я впустил в свою жизнь. Может, родство сыграло свою роль, а может, то, что этот парень был убит горем из-за смерти жены и был так же одинок, как и я. Жить стало немного легче. Голову наконец покинули страшные мысли о смерти. А потом я встретил Аву. Красавица, каких я ещё не встречал. Влюбился с первого взгляда. — Щёки его немного покраснели, то ли от смущения, то ли от вина. — Мы поженились через несколько месяцев после знакомства. На накопленные деньги купили дом, на первом этаже которого открыл свою кузню. Спасибо оркам, что научили ковать мечи с первого раза, — горько усмехнулся он. — Вот такая скучная у меня жизнь. Не чета, наверное, твоей? — Я бы хотел познакомиться с твоей женой, — спокойно произнёс я. — Не хочу лишний раз тревожить её, пока не буду уверен в тебе, — поморщившись, ответил Наин. — Что насчёт тебя, отец? Как ты жил, сидя в своих чертогах? Кажется, ты был помолвлен. Женился? — зло спросил он, посмотрев на Анариэль. — Обзавёлся детьми? Есть ещё родственники, с которыми мне предстоит познакомиться? — Есть, — глухо ответил я. — Моя племянница. С Фили и Кили ты уже знаком, а Элин осталась в Синих горах с Дис, твоей тётей. — Я залпом выпил остатки вина из своего бокала. — Но я так и не женился. — Опять что-то не устроило? — с насмешкой спросил Наин. — Прекрати себя так вести, — жёстко произнёс я. Моё терпение было на исходе. Неважно, что он был моим сыном, но насмешки я не потерплю даже от него. В конце концов, я был его отцом, и пусть он имел право злиться, но не смел и дальше так себя вести. Всему были свои пределы. Наин потупился, уступая. И, кажется, он не отдавал себе отчёт в том, что только что признал мой авторитет. — Я никогда не хотел жениться на Далле. Её прочил мне дед, буквально навязывал против воли. Она появилась в моей жизни почти тогда же, когда и Анариэль, но Далла даже близко не стояла рядом с ней в красоте, уме, доброте, сострадании. Твоя мама была лучше во всём. — Наин зло сверкнул глазами. «Тогда, почему ты её бросил?» — повис в воздухе немой вопрос. — Я расторгнул помолвку после последнего разговора с Анариэль. Не знаю, поверишь ты мне или нет, но в тот миг, когда твоя мама оставила меня, во мне что-то щёлкнуло. Я отыскал Даллу, объяснил ей, что мы не можем быть вместе по ряду разных причин. Она не больно-то и сопротивлялась расторжению помолвки. Я ей не был нужен, потому что потерял всё: дом, золото, корону. Она выходила за мой титул, а не за меня. А когда всего этого не стало, ей было легко пойти на это, не страшась гнева короля и своего отца. — Я перевёл дыхание и посмотрел на Анариэль. Я знал, что она уже не спала. Видел, как подрагивали её веки. — Жаль, что после получения свободы я не сразу бросился искать Анариэль. Я хотел дать ей время остыть после нашего разговора. Да и самому нужно было привести мысли в порядок. Я хотел вернуть её. Приползти на коленях к её шатру и молить о том, чтобы она позволила быть рядом с ней, неважно любила бы она меня или нет. Готов был воспитывать её ребёнка. Глупец, — рассмеялся я, — ты ведь и так был моим. Всё могло измениться в одночасье, теперь я это понимаю. Если бы я только пришёл раньше, а не ждал до рассвета. — Я ушла раньше, — кутаясь в одеяло, тихо произнесла Анариэль. — Вот что имел в виду Балин. Ты искал меня. — Обошёл все шатры, где ты могла быть, а когда вечером я встретился с Арием, то понял, какую ошибку совершил. — Ты мог поехать за ней, — отрешённо произнёс Наин. — Он не мог, — грустно улыбнулась Анариэль. — Не мог бросить свой народ. Фрерин решил остаться с Хильдой, и у твоего отца не оставалось выбора. Он нужен был своему народу. — Анариэль быстро вытерла успевшие скатиться слёзы. — Почему ты раньше об этом не говорил? — Думал, не поверишь. Ты воспринимала мои слова в штыки, а потом я посчитал это неважным, когда ты простила меня. — Я бы поверила, — вздохнула она. — Как же с вами сложно, — выдал Наин. — Вы друг друга стоите. — Уж какие есть, — рассмеялась Анариэль. — Родителей не выбирают. — Это точно, — вздохнув, ответил Наин. Он поднялся и прошёлся взад-вперёд, разминая ноги. — Думаю, мне пора. Встретимся за ужином, если вы, конечно, спуститесь. — Анариэль покраснела. — Проводишь? — поинтересовался он. Я кивнул и вышел с ним в коридор. — Докажи мне, что ты её любишь, — тихо произнёс он. — Я люблю её, — в сердцах произнёс я, но Наин покачал головой. — Как мне это сделать? — Вы слишком долго были помолвлены, не находишь? — А ты мне позволишь на ней жениться? — усмехнулся я. — Я только за, — ответил он, отступая. — Узаконь с ней отношения. Наплюй на все устои, пойди против правил, как хотел сделать это раньше. Сделай это для того, чтобы мой брат или сестра, неважно кто, не были бастардами. — Он весело мне подмигнул. Я поражённо посмотрел на сына, а потом громко рассмеялся и хлопнул его по плечу. Наин посмотрел на мою руку, но во взгляде больше не было ненависти, и это грело душу.