POV Торин
Недели, проведённые в Эсгароте, пролетели незаметно. Все отдохнули, залечили самые тяжёлые раны. Но день Дурина становился всё ближе, и никто из нас не знал, когда он наступит. Было решено выступить к горе в конце октября, чтобы успеть вовремя найти потайную дверь, но меня не оставляла в покое мысль, что всё это могло быть глупой затеей. Что, если двери не было? Что, если Смауг был жив? Стоит ли оно всего того, что я обрёл в последние дни? Семья. Настоящая, полноценная семья. Жена и сын. Всё и сразу. Я хотел, чтобы Анариэль была счастлива, хотел просыпаться и чувствовать её тепло, целовать её руки, слышать её весёлый смех. Мы были женаты всего неделю, а казалось, что целую вечность. Мысль о том, что она стала моей женой, быстро укоренилась в сознании. Так и должно было быть. Так было правильно, потому что я любил её. Любил без всяких обязательств, а она любила меня. И сейчас я не мог отвести от неё взгляд. Растрёпанная и раскрасневшаяся от танца, в который втянула её Ава. Не важно, получалось у неё или нет, она была просто счастлива. Я улыбался, слыша её звонкий смех, и в груди становилось невероятно тепло. — Я думал, ты решишь последовать за отцом, — произнёс Фили. Он и Наин стояли ко мне спиной и не знали, что я был рядом. Я не хотел подслушивать, но и не ушёл, молча продолжая наблюдать за танцующими. — Нет, я останусь в Эсгароте. Я не брошу дом, жену и ремесло ради сказочных богатств. — Твоё место рядом с Торином. — Наин задумчиво посмотрел на Фили. — Оно твоё, брат, — произнёс он, немного запнувшись на последнем слове. — Я знаю, о чём ты думаешь. И поспешу заверить тебя, что не собираюсь занимать твоё место. Ты был и будешь оставаться его наследником. Я бастард, пусть они и поженились. И мне не нужен трон. Никто не трясся надо мной с самого рождения. Мама дала мне только те знания, которые могли пригодиться в жизни, а политика, торговля, экономика — не моё. Вопрос в другом, брат, что ты будешь делать, когда у них родится уже законный наследник? — Может, выдохну с облегчением? — неуверенно улыбнулся Фили. — Я не прямой наследник. Я уяснил это ещё в детстве. Мама не переставала об этом напоминать и надеялась, что Торин в конце концов женится, и у него появятся собственные дети. Он бы был хорошим отцом. — Верится с трудом, — хмыкнул Наин. — Ты злишься, я понимаю, но другого отца у меня, считай, что и не было. Родного я помню с трудом, а Кили так вообще его не знал. Торин любил нас, как своих. Он всегда был рядом, даже если время не позволяло. И я уверен, ему очень больно сознавать, что его сын вырос без него. Позволь ему быть рядом, и ты узнаешь его с совсем другой стороны. — Исстари шло поверье, что старшие братья должны учить мелюзгу, а не наоборот, — рассмеялся Наин. Фили покачал головой, но улыбнулся. — Я пытаюсь, — вздохнув, добавил он, — но как увижу его, так сразу же кулаки чешутся, потому что очень хорошо помню мамины слёзы, когда она думала, что я сплю. Помню, как она трудилась от рассвета до заката, чтобы я был накормлен и одет. Она смотрела на меня и видела его, вспоминала всю ту боль, что он ей причинил, но продолжала любить. И я искренне не понимаю, почему она до сих пор любит его? — Многие годы я думал, почему дядя не женился, — немного помолчав, произнёс Фили. — Вокруг всегда было много красивых женщин. Удачную партию можно было заключить когда угодно, а он продолжал отмахиваться от этого. Как-то даже подумал, может, он болен или слишком мал в естестве и стыдится этого. — Фили и Наин громко рассмеялись, а я закатил глаза и покачал головой. Был бы Фили помладше, за уши бы оттаскал за эти мысли и слова. — Знаешь ли ты, что гномы любят лишь раз? — Наин еле заметно кивнул. — Однажды я узнал, что у Торина была девушка, которую он любил и, даже думая, что она умерла, продолжал её любить, хотя сам этого не признавал. И глядя сейчас на Анариэль, я могу сказать, что все те девушки, которые были мимоходом в его жизни, были похожи на неё. Он искал её в других. — Но её не заменить. Она одна такая, — произнёс Наин. — Её трудно не любить, — рассмеялся Фили. — Кили глаз на неё положил, когда мы с ней познакомились. Только о ней и говорил несколько недель и на удивление быстрее меня смекнул, что к чему. Эти двое, даже злясь, не переставали бросать взгляды друг на друга. Торин так вообще распалялся, стоило только чиркнуть огнивом. Никогда не видел, чтобы он столько кричал и ворчал. Интересно было наблюдать за ними. — Наин, хватит подпирать колонну! — рассмеялась Ава, подходя к Наину и звонко целуя его в щёку. — Неужели ты так и не пригласишь меня на танец? — Я люблю наблюдать, — улыбнулся он, заключая её в объятия. — Ты неплохо справляешься и без меня. У меня ведь две левые ноги, забыла? — Не глупи, у тебя прекрасно всё получается. — Это пока я не оттопчу тебе все ноги, — ответил он, но всё же позволил Аве увести себя в центр зала. Они были красивой и в тоже время необычной парой. Пусть Наин и был полукровкой, он больше походил на гнома: невысокий, широкоплечий и мускулистый. Ава же на его фоне была тонкой тростинкой. Должно быть, и мы с Анариэль так выглядели со стороны. В зале было ужасно душно, а под потолком клубился дым от курительных трубок. Я вышел на улицу и сделал глубокий вдох. Уже пришла глубокая осень с первыми морозами. Изо рта вырывалось маленькое облачко пара. Солнце уже давно опустилось за горизонт, и следовало бы лечь спать, но я не смел лишать отряд праздника. Завтра мы должны будем покинуть Эсгарот и продолжить путь. — Что-то случилось? — Анариэль подкралась бесшумно и обняла со спины, положив подбородок мне на плечо. Она тяжело дышала, и её тело обдало меня жаром, от чего захотелось подхватить её на руки и запереться в нашей комнате до рассвета. — Всё хорошо, — ответил я, разворачиваясь к ней и даря нежный поцелуй. — Я говорил сегодня, что люблю тебя? — Раз пятнадцать, но я не против услышать ещё разок, — улыбнулась она. — Кто же знал, что, женившись на мне, ты станешь таким отчаянным романтиком? — Романтиком я могу быть только для тебя, а для всех остальных я… — Грозный страшный воин, — грубым голосом произнесла Анариэль, а потом рассмеялась. Положив голову мне на плечо, она уткнулась мне в изгиб шеи. — Так хорошо, — вздохнула она. — Кажется, что я уснула и попала в сказку. Не хочу просыпаться. — Спи, а я буду охранять твой сон. — Но проснуться нужно, — ответила она и потёрлась носом о мою шею. — Завтра все твои мысли будут только об Одинокой горе. Я уже начинаю ревновать. — Ты всегда в моих мыслях. Я всегда думаю о тебе, даже когда тебя нет рядом. Особенно, когда тебя нет рядом. — Анариэль подняла голову и нежно погладила мою щеку. Я блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь теплом её руки. Всё-таки я был рад, что она пойдёт завтра со мной, пусть даже просил остаться тысячу раз. Ей не было смысла идти сейчас к Одинокой горе и лишний раз рисковать, но Анариэль была непреклонна. И от этого я чувствовал себя паршиво, то радуясь, что она будет рядом, то беспокоясь от мысли, что вёл её на верную смерть в логово зверя. — Я видела тебя с Наином и Фили. О чём говорили? — Я слушал. — Или подслушивал? — усмехнулась Анариэль. — Это разные вещи, дорогой. — Я открыл глаза и укоризненно посмотрел на неё. — И что же ты услышал, мой любитель навострить уши? — Она погладила моё ухо. — Я услышал достаточно, чтобы понять, что хочу детей. — Рука Анариэль замерла, а от лица отхлынула вся краска. — Детей? — севшим голосом, переспросила Анариэль. Я отчётливо ощутил, как быстро сменилось её настроение. Она застыла в моих руках, как река, которую сковал лёд. — Я уже давно думаю об этом. Мы не молодеем, Анариэль. Да, у нас есть сын, но я всё пропустил. Хочу, чтобы в этот раз всё было правильно. И тот сон, Анариэль, он не даёт мне покоя. Он постоянно возвращается, напоминая о том, что мы можем обрести. — В груди образовалось ноющее чувство, когда она отступила, высвобождаясь из кольца моих рук. — Анариэль, — потерянно позвал я. — ты не хочешь детей? — Хочу, — порывисто ответила она, и я словно почувствовал тепло в зимнюю стужу. — Но я не готова к этому. Я не была готова тогда и не готова сейчас. Дети, они ведь не появляются по сиюминутному желанию, — вздохнула она, нервно заламывая руки. — Это трудоёмкий процесс, требующий времени. — Я не против потрудиться, — нервно рассмеялся я. Анариэль покачала головой, но всё же улыбнулась. Я не понимал её, потому что видел, как она смотрела на Наина, какая любовь сквозила в её взгляде вместе с тоской и желанием всё вернуть. — Дети — это большая ответственность. — Я воспитал Фили, Кили и Элин. Я знаю, что такое ответственность. — Торин, — всплеснула она руками от безысходности. — Я не могу! — Или не хочешь? — глухо спросил я, видя отчаяние в её глазах. Она чего-то боялась и недоговаривала. Я успел заметить её затравленный взгляд, когда она думала, что одна. Я видел такой у брата, когда он тосковал по Хильде. Это мёртвый взгляд. Он молча прощался с жизнью. И видеть этот взгляд у Анариэль было невыносимо. Почему он появился? Что она недоговаривала? Почему уходила от ответа, когда я спрашиваю о видении? Что ещё она увидела? — Что, если ты уже носишь под сердцем дитя? — Сделанного не воротишь, — выдохнула она, а я поморщился от обречённости в её голосе. Словно ей на шею накинули петлю и затянули. Осталось только толкнуть стул. Я не узнавал Анариэль. Она стала внезапно такой далёкой и чужой. — Если он такой нежеланный, то… — Замолчи! — приказала она, не дав закончить. — Именно этих слов я и испугалась в прошлый раз. И что бы ты сейчас себе ни придумал, знай, ты не прав! Я хочу детей. Наших детей. Хочу, чтобы твой сон был правдой. Хочу пройти этот путь вместе с тобой. И если Боги уже даровали нам ребёнка, то, пожалуйста, не думай, что я не приму его. Этого никогда не произойдёт, потому что он желанный, он наш! Твой и мой! — Последние слова она буквально прокричала, а потом разревелась. Я поспешил её обнять. Её хрупкие плечи сотрясалось в глухих рыданиях, а я мог только гладить её по спине и просить прощения за то, что сказал. — Я боюсь, — всхлипнула она. — Боюсь, что не смогу помочь тебе. Боюсь не успеть. Боюсь, что если ребёнок есть, то не смогу быть там, где надо в нужный момент, потому что ни ты, ни я сама не позволю себе рисковать. Прошу тебя, не сваливай на меня эту ношу. Не сейчас… — Прости, — прошептал я, целуя её мокрое от слёз лицо. — Я не должен был так давить на тебя. Мы не будем торопиться. Всему своё время. Сначала отвоюем дом, потом будем строить семью. Прости, любовь моя. Не плачь, прошу тебя.❃ ❃ ❃
POV Анариэль
Я проснулась от лёгкого прикосновения к плечу. В комнате было темно, лишь одинокая свеча слабо разгоняла ночную тень. — Пора вставать, — тихо произнёс Торин. — Спускайся, как будешь готова. С рассветом выступим в путь. — Оставив на моих губах лёгкий поцелуй, он покинул комнату. Я села, подтянув к себе ноги. Положив подбородок на колени, я с тоской посмотрела в окно. До ужаса хотелось спать. Мы легли слишком поздно и слишком рано встали, чтобы уже вечером оказаться в долине перед Одинокой горой. Да и ночной разговор с Торином не давал покоя, держа меня между гранями сна и яви. Торин тоже не спал, но мы оба предпочли разговору молчание. Я старалась не думать о случившемся, но мысли раз за разом возвращались к разговору. Торин хотел детей. Он говорил искренне и верил, что един в этом желании со мной. Но я не могла позволить этому случиться. Я сказала ему почти всю правду, почему сейчас ребёнок был некстати. Он согласился с моими доводами, но печаль и грусть в его глазах не исчезли. Вероятность была и очень большая. С каждым днём она становилась всё больше, загоняя меня в угол. Меня иногда тошнило, но не так часто, как тогда, когда я ждала Наина. Возможно, всё дело было в рыбе, которую я ненавидела, потому что именно после неё я запиралась в уборной на весь день. Благо Торин застал лишь один случай в нашу первую брачную ночь. Да и задержки не было, но помня случай с первой беременностью, я не могла доверять собственному телу. Поэтому я всё же надеялась, что всё обойдётся. Я откинула одеяло и медленно начала одеваться. За полтора месяца, прожитых в Эсгароте, эта комната стала моим домом. Местом, куда я возвращалась вечерами, где ждала любимого мужчину, где просыпалась в его объятиях, где иногда завтракала вместе с ним, где смеялась и плакала. Дом… Я его так долго искала и теперь вновь должна покинуть его. Оставалось надеяться, что простая человеческая мудрость будет права: дом там, где твоё сердце. А моё сердце было рядом с Торином, пусть и ненадолго. В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, открыли. Наин ворвался в комнату, как ураган, и сгрёб меня в медвежьи объятия. Мне даже почудился хруст костей, так крепко он сжимал меня в своих руках. — Не уходи, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Останься. Останься со мной и Авой. Я буду защищать тебя. Ты ни в чём не будешь нуждаться. Останься. — Я не могу, милый. Не могу оставить его одного. Я нужна ему. — Ты нужна и мне, — упрямо произнёс он. — Не так, как ему, — грустно улыбнулась я. — У меня плохое предчувствие. Интуиция меня никогда не подводила, и я думаю, что ты что-то знаешь, но недоговариваешь. Ты видела в своих видениях дракона? — Нет, — выдохнула я. Впервые за всё это время он заговорил об этой стороне моей жизни. Он знал о моих видениях и боялся их. Однажды видение настигло меня в совсем неподходящий момент. Я рухнула на пол прямо на глазах сына, морщась от боли. Наину было шесть, и он решил, что я умираю. Я с трудом объяснила ему, что со мной произошло, но с тех пор Наин до ужаса боялся таких моментов. — Я не видела дракона, но видела кое-что другое. Будет битва на равнине между Одинокой горой и Дейлом. Не стану просить тебя бежать, потому что ты этого не сделаешь, зная, какая кровь течёт в твоих жилах. Прошу о другом: подготовься к этой битве. Куй оружие, а не безделушки, которые заказывают богатые купцы. — Тогда ты тем более должна остаться! — Я покачала головой. Наин сделал глубокий вдох. — И как давно ты знаешь об этой битве? — С самого начала похода. Я пыталась уговорить Торина оставить эту затею, но он слишком долго ждал. А ещё, — я запнулась. — Я не могу остаться, потому что видела его смерть. — Как бы Наин ни недолюбливал отца, он не желал ему смерти, и я видела это в его глазах. Эта секундная вспышка боли и жалости. Я успела её заметить до того, как Наин взял себя в руки. — Я должна попытаться спасти его, понимаешь? — Будь осторожна, прошу тебя, — прошептал он дрожащим голосом. Я словно вернулась на десятилетия назад, когда он был совсем ещё маленьким и боялся оставаться один. — Я не хочу снова потерять тебя, мам. Пожалуйста, будь осторожна! — Конечно, — шмыгнула я носом и поцеловала его в лоб. — Я всегда осторожна. — Я люблю тебя, — прошептал он и, быстро вытерев непрошеные слёзы, покинул комнату, прихватив мои вещи. Окинув покои прощальным взглядом, я поспешила за сыном. — В добрый путь, — напутствовал нас бургомистр. Его речь была напыщенной, но я не слушала. Всё моё внимание было приковано к Торину и Наину. Они стояли в стороне и что-то тихо обсуждали, как вдруг Наин крепко обнял отца и так же быстро отстранился. Глаза Торина широко распахнулись. Сдавалось мне, он даже не понял, что произошло. Я одобрительно улыбнулась ему, когда наши взгляды встретились. Выйдя на улицу, я заметила Барда. Мы не виделись с ним с тех самых пор, как бургомистр принял отряд в свой дом. Несколько раз я навещала его дочерей, но его самого дома не было. — Жаль, что нам так и не удалось поговорить, — произнесла я, подходя к нему. Бард косо посмотрел на меня, но всё же кивнул. — Зачем вы здесь? — Мой дед как-то рассказал одну историю, — неуверенно начал он. — Уходя, вы кое-что пообещали Арию: оказать любую услугу, какую бы он ни попросил, но он мёртв, а я имею право говорить от имени своего предка. Окажите мне услугу, — твёрдо произнёс он, поворачиваясь ко мне. В его руке я заметила кулон, который он сжимал в кулаке. — Остановите их. — Это не в моей власти, — выдохнула я. — Вы его жена, — процедил Бард. — Вы должны попытаться, иначе мы все погибнем! — Вы думаете, я не пыталась!? — вспыхнула я. — Думаете, я не говорила ему, что он идёт на верную смерть? Есть вещи, которые происходят без нашего желания. Видят Боги, я пыталась остановить его! Но вы не знаете его и не знаете, на что он способен. — Что ж, — протянул Бард. — Все наши жизни в руках горстки упрямых гномов. Не думал, что я закончу так. — Уходите, — взяв себя в руки, произнесла я. — Забирайте детей и уходите. Прямо сейчас! Не мешкая! Я ничего не знаю насчёт дракона, но если не он, то придёт другая беда. Спасайтесь, пока есть время. Бегите! — Моя жизнь связана с этими людьми, — грустно улыбнулся он, посмотрев на прохожих. — Куда они, туда и я. Неважно, любят они меня или нет. Они не совершенны, но… Эта связь… Это нечто большее. — В вас говорит кровь правителей Дейла. Вы не просто лодочник, Бард! — Я схватила его за руку и дёрнула, поворачивая к себе. — Вы потомок великих людей. Я вижу в вас Гириона. Он знал, что люди слабы. Армия была слаба! Но он пытался, слышите, пытался править разнеженными торговцами. Как вы думаете, почему Дейл пал? Здесь не было вины Гириона. Он сражался за них. — Я махнула рукой в сторону улицы, где уже начали собираться люди, прознавшие о том, что гномы покидают Озёрный город. — А вот они палец о палец не ударили. Они все были настолько слабы, что даже не смогли вытащить меч из ножен. Они позорно сбежали, оставив город, а потом во всём обвинили Гириона. Арий знал об этой несправедливости, но всё равно остался бороться за них. И как они ему отплатили? Они подняли бунт и свергли его, потому что он хотел их защитить! И теперь вы, Бард! Неужели, правда считаете, что они достойны вас? Достойны вашей борьбы за них? — Бард в ужасе взирал на меня, молча слушая мою пылкую речь. — Не смотрите на меня так, — выдохнула я, отступая. — Я говорю вам правду, потому что никто другой её вам не скажет. Вы король-изгнанник, так же как и Торин. Только от вас отказался ваш собственный народ, а вот от него никто не отворачивался. В него верят и ждут, когда он принесёт победу. Так ответьте мне, Бард, они достойны вашей жертвы? Достойны, чтобы за них боролись? — Да, — тихо произнёс Бард. — В них есть не только плохое, но и хорошее. И за это немногое стоит бороться. Иначе уже давно бы всё закончилось. — Что ж, теперь я не сомневаюсь, что вы истинный наследник Дейла. — Бард в недоумении посмотрел на меня. — Вы должны возглавить их, выйти из тени бургомистра. Прекратите прятаться. Станьте тем, кем были рождены. Только под вашим началом у них есть шанс подняться с колен и воспрянуть духом. Надеюсь, в следующую нашу встречу вы предстанете передо мной не как лодочник, а как истинный король своего народа, от имени которого и будете говорить. Всего доброго, Бард. — Всего доброго, — растерянно вторил мне мужчина. Я улыбнулась, понимая, что загнала его в ловушку. Он пришёл требовать в отчаянной попытке остановить Торина. Но этого было мало. Он должен стать равным Торину, чтобы его услышали.❃ ❃ ❃
Лодка мягко ударилась о берег, скользя по песчаному дну. Бофур помог мне выбраться, пока гномы выкидывали все вещи на берег. Я взглянула на Одинокую гору. Красива, как и сто лет назад. Только вот вокруг всё стало блёкло и одиноко. Деревья… Они тянулись вверх по всему восточному склону. Великая пуща, от которой почти ничего не осталось. Они все погибли. Опалённые огнём стволы, голые, обломанные ветви. Чёрная, выжженная земля, на которой больше ничего не росло. Теперь это место напоминало кладбище. Прямо перед Одинокой горой на возвышенности стоял Дейл. Развалины большого города выглядели удручающе. Смауг постарался на славу, разрушая всё на своём пути. От некогда прекрасного города остался один скелет. Некоторым домам удалось уцелеть, другие же были разрушены до основания. Стены до сих пор были черны от копоти. Ни дождь, ни снег не смогли смыть эту скверну. Тысячи разбитых окон взирали чёрными дырами на незваных гостей, осмелившихся подойти так близко к этой одинокой заброшенной долине. Запах… Ноздри заполнил запах горелой плоти. Я понимала, что это всего лишь игра воображения, но желудок свело от этого тошнотворного запаха. Люди горели заживо в тот день. Повезло тем, кто вовремя успел потерять сознание. Но везение ли это было? Смерть в огне, страшная участь. Я и сама могла так закончить, если бы не мама. Взгляд заметался по городу, ища дом. Грудь сковало от ужаса, потому что я не могла его найти. Он столько раз приходил мне во снах, и теперь я не могла его найти. Руки задрожали от бессилия, и я готова была расплакаться, но Торин мягко коснулся моего лица, поворачивая голову. — Левее, — произнёс он, и я наконец нашла его. Я искала призрака прошлого, а нашла страшный скелет. Он больше не возвышался над городом. Третий этаж был почти полностью разрушен. Из двух колонн у входа уцелела только одна. Я сделала шаг, но Торин остановил меня. — Ты не можешь пойти, — также тихо произнёс он. — Там опасно. — Да, — кивнула я, отыскав взглядом Ратушу, под которой находился склеп. По словам Торина, там была похоронена вся семья, и мне хотелось посетить могилу мамы, Хильды, Ария. Но Наин строго-настрого запретил входить в город. Там теперь жили изгои. Те, кто испугался правосудия и сбежал. Отбросы общества и убийцы. — Обещаю, мы посетим Дейл, но не сейчас, — заверил меня Торин. — Хорошо, — выдохнула я. Взгляд метнулся к Вороньей высоте. Она всегда завораживала. Тонны воды падали вниз с огромной высоты в бурлящий поток реки. Но вода уже начала замерзать. Поток уже не был столь стремительным. Несколько недель, и лёд закуёт падающую воду в холодные тиски. Осталось совсем немного времени…