I'm so sorry

В своей жизни я сомневалась во многих вещах. Всегда пыталась найти другое объяснение случившемуся или грядущему. Много думала, отрицала факты, искала другое объяснение, отворачивалась от истины. Иногда это спасало жизнь, в иной раз — делало всё только хуже. Но сейчас не было никаких сомнений и метаний. Истина была ясна, как божий день. Судьба-злодейка решила посмеяться надо мной. Конечно, ведь я слишком быстро согласилась отдать свою жизнь в обмен на жизнь Торина, поэтому сразу же добавилось непредвиденное обстоятельство. Опять же — моя вина. О детях нужно было думать до того, как о них заговорил Торин. Второй раз так глупо попалась. С чего вообще Торин решил, что у гномов плохо с рождаемостью? Может, его народ плохо старался? Отлынивали от работы? Другого объяснения я просто не находила, потому что у Торина вполне неплохо получалось на раз-два сделать мне ребёнка. Я не врала Торину, когда говорила, что ребёнок будет мною любим. Да, я злилась, но только на себя, на свою безалаберность, но не на него. Смешно до слёз, но я скучала по ежедневной тошноте, по раздражающим запахам и сонливости. Они говорили о новой жизни внутри меня, о маленьком чуде. В этот раз было проще полюбить эту кроху, потому что я знала, какое счастье он принесёт. И эту любовь и верность я хранила глубоко в сердце под толстым слоем отчаянья и страха. Но как бы я ни любила его, это не отменяло того факта, что он был не вовремя. И как бы я ни желала его, он обрекал меня на одиночество без любимого. Я снова не знала, как спасти Торина. Я сходила с ума, когда смотрела на Воронью высоту, раз за разом прокручивая в голове видение. Как я теперь могла пожертвовать собой, зная, что моя смерть убьёт и ребёнка? Как спасти Торина? Выбор… Но выбор был теперь очевиден, и я медленно умирала от безысходности. Если бы это только случилось раньше. Смогла бы я убедить Торина повернуть назад и отказаться от своей мечты ради будущего, ради новой жизни? А я? Повернула бы я? Нет, я бы продолжила путь, потому что был Наин. Я должна была идти вперёд, чтобы найти его. И моё упрямство в кои-то веки было бы вознаграждено. — Как прошёл день? — спросила я, не открывая глаз. Торин лёг рядом, уткнувшись носом мне в изгиб шеи, от чего по спине побежали мурашки. Он всегда возвращался поздно, обыскивая склон горы до первых звёзд. — Что-нибудь нашли? — добавила я из вежливости. Если бы он нашёл вход, то не лёг бы рядом, а уже давно поднял бы всех на ноги. — Ничего, — выдохнул он, касаясь губами моего плеча. — Ещё один день впустую. Мы никогда не найдём эту проклятую дверь, — горько закончил он, прижавшись ко мне. Я блаженно улыбнулась, почувствовав его тепло. С недавних пор меня снова начало морозить. — Не говори так! Мы обязательно отыщем вход. — ободряюще произнесла я, поворачиваясь к нему. — У нас ещё есть как минимум неделя. — Это если Балин сделал правильные расчёты, — сонно ответил Торин. — Ты не умывался? — поморщилась я, чувствуя запах пота. — Я устал. Я шумно выдохнула и открыла глаза. С тех пор, как мой нюх обострился, я заставляла всех мыться каждый день в речушке, протекающей возле горы. Многие ворчали, но всё же выполняли мою просьбу. Торин же иногда пренебрегал моими мольбами, но всё же после недолгих споров уходил мыться. — Торин, прошу тебя, умойся, — взмолилась я, чувствуя, как подкатывает ком к горлу. — Анариэль, я очень устал. Я умоюсь завтра утром, обещаю. — Я выскользнула из-под плаща и подошла к костру. Торин так и не пошевелился. «Уснул! — возмутилась я. — А как спать мне? В конце концов, ребёнка делали вдвоём, а страдаю я одна. Пусть изволит считаться с моими потребностями, которых не так уж и много!» Не долго думая, я схватила кувшин с водой и вылила прямо на мужа. Он зарычал и вскочил на ноги, сплёвывая воду. Те, кто ещё не спал, с опаской поглядывали на развернувшееся представление. — Что ты творишь? — проорал он. Я попятилась, жалея о своей выходке. — От тебя пахнет, — собралась я. — Помойся! — Ты невыносима! — рявкнул он и стал спускаться по неровной тропинке к ручью. Это я-то невыносима? Ну да, есть немного, но я не виновата, что меня выворачивало наизнанку каждые несколько часов, а ночь - единственное время суток, когда я нормально себя чувствовала. Было что-то такое в присутствии Торина, отчего разом становилось легче. Зябко поёжившись, я накинула плащ и, прихватив второй, направилась к Торину. С каждым днём становилось всё холоднее, а он ушёл в мокрой рубашке, да и мыться собрался в ледяной воде, раз тёплую я уже выплеснула. Торин сидел на валуне, с волос уже стекала вода по его обнажённой бледной коже. Я поспешила накинуть на его плечи плащ. — Прости, — выдохнула я, вставая перед ним. Торин не поднял голову, лишь протянул ко мне руки. Я подошла ближе, и он уткнулся лбом мне в живот, обвив руками талию. Мои пальцы зарылись в его густые волосы и стали перебирать их. — Не помню, чтобы ты раньше так реагировала на запахи. Что изменилось? — Мы прожили в Эсгароте почти два месяца, где в нашем распоряжении были горячие ванны. А до этого мы были во дворце Трандуила, где тоже все исправно мылись. Я привыкла, что от тебя приятно пахнет. К хорошему быстро привыкаешь. Торин неодобрительно покачал головой, но не стал спорить. Я продолжила перебирать его волосы, наматывая на пальцы серебряные пряди. — Я устал, Анариэль. Устал ждать, устал надеяться. Что, если изначально это была глупая затея? Все в один голос твердили остановиться, но я не слушал, оставаясь верен себе. — И посмотри, куда тебя это привело! Ты здесь, Торин. Возле Одинокой горы. Рядом с домом. Никто не смог подойти так близко, как это сделал ты. — Но какой в этом прок? Минует неделя, потом другая, а мы так и не найдём дверь. Также незаметно пройдёт день Дурина, и что потом? — Может, так будет лучше? Не будет битвы на равнине, не будет Азога, — затаив дыхание, произнесла я. Это был бы прекрасный выход. Я готова была прямо сейчас схватить Торина за руку и увести прочь от Одинокой горы. — Вернёмся в Синие горы. Ты покажешь свой дом. Познакомишь с Элин. Создадим собственную семью. У нас будут дети, о которых ты мечтаешь, — с придыханием закончила я. — Я не смогу вернуться, — глухо ответил Торин. — Я оскорбил совет, и Вейг изгнал меня. — Разве можно изгнать короля? — поинтересовалась я, не спрашивая о том, кто такой Вейг и откуда у него такая власть. Всё-таки я мало что знала о его народе и обычаях. — Воля совета сильнее воли короля, но так было не всегда. Аркенстон — это залог власти над всеми королями и Советом. Только он может объединить все кланы. — Но Аркенстон в сокровищнице Эребора, — вздохнула я. — Может, лучше ему там и оставаться? Ни у кого не должно быть столько власти. Вспомни Трора. Он не всегда был таким, каким я его знала, ты сам это говорил. Он любил тебя, заботился, но власть сделала его чёрствым и жестоким. — Торин покачал головой. — Ты можешь пообещать мне, что не станешь таким, как он? Ты сможешь победить в себе алчность и жестокость? Если да, я останусь. Буду верной женой и справедливой королевой. Но если нет — я уйду. Я не смогу бороться с тобой и не смогу быть рядом, если ты будешь отказываться от моей помощи. Обещай, что будешь бороться не ради меня, а ради себя самого! — Ты слишком хороша для меня, — улыбнулся Торин. — Чем я заслужил такую жену? — Своим вредным характером, — улыбнулась я, поглаживая его голову. — А если серьёзно, то пообещай мне, что если мы не найдём вход, ты не станешь ломиться через Главные врата. Оставишь Эребор, и мы вернёмся к Наину. Дождёмся лета и отправимся куда глаза глядят. — Почему лета? — улыбнулся Торин, подняв голову. Я тоже улыбнулась, погладив его лоб. — Потому что я… — Торин, мы нашли его! — раздалось со стороны стоянки — Мы нашли вход! Торин замер в моих руках, из взгляда исчезла мягкость, уступив место холодной ясности. Здесь больше не было моего Торина. Он ускользал, отказываясь от того будущего, которое я предложила. Он всё уже решил для себя, и теперь, когда победа стала ещё на один шаг ближе, он не откажется от своего будущего.

❃ ❃ ❃

Утро не было каким-то особенным, да и полдень был таким же, пока Балин не оповестил нас, что сегодня тот самый день. День Дурина. Мы уже неделю сидели у холодной каменной стены, надеясь, что рано или поздно появится скважина для ключа. Торин был сам не свой. Радость от того, что нашлась дверь, быстро прошла, уступив место нетерпению и жажде наконец заполучить Аркенстон. С каждым днём он становился всё невыносимее и невыносимее. Последние две ночи он провёл, сидя у двери, вглядываясь в её серую поверхность. Я теряла его слишком быстро. Страшило то, что ещё даже не войдя в Эребор, он поддался алчному желанию, прогибаясь под весом страшной болезни. Почему все решили, что я смогу помочь ему, если он даже прекратил замечать меня? Эта ночь тоже могла бы стать такой же, если бы не Балин. Гномы с нетерпением ждали сумерек, поглядывая на солнце, которое медленно катилось по небосклону. Волей неволей, а к вечеру и мы с Бильбо почувствовали некий азарт, который бурлил в отряде. Когда же заветная скважина была найдена, Торин в порыве чувств поцеловал меня, а потом бросился открывать дверь. Я впервые видела Торина таким. Он задыхался от избытка чувств, а то, как горели его глаза… Он то и дело касался стен, проводя по ним ладонями и погружаясь в только ему известные воспоминания. Он был дома. Оставалось надеяться, что Смауг всё же почил за столько лет. И проверять это отправили Бильбо, который отсутствовал уже несколько часов. — Надо идти за ним, — произнесла я, поднимаясь. — Глупо было отправлять туда того, кто меч держит в руках всего несколько месяцев. К тому же, он понятия не имеет, как выглядит Аркенстон. Да и заблудиться в Эреборе раз плюнуть. — Ты никуда не пойдёшь, — предостерегающе произнёс Торин, поймав меня за руку. — Там опасно. — А для Бильбо — нет? Он там один, в кромешной темноте. Ты думаешь, ему не страшно? Что, если ты отправил его на верную смерть? — В твоих видениях не было дракона, — тихо произнёс он. — Значит, Смауг мёртв. Нам нечего опасаться. И в тот же миг, как бы насмехаясь над его словами, гора содрогнулась, и по долине прокатился оглушительный рокот. Сердце пропустило удар, и накатил ужас, прожитый много лет назад. Гномы испуганно ахнули и зашептались, косясь на чёрный проём, словно из этого маленького прохода вот-вот вырвется дракон. — Уверен, что нам нечего опасаться? — прошептала я, сбрасывая его руку. Торин отступил. — Почему ты медлишь? — Он покачал головой, а потом и вовсе отвернулся. — Я запрещаю тебе туда ходить, — бросил он и направился к краю каменистой платформы. — Он сам не свой, — тихо произнёс Балин, подходя ко мне. Я посмотрела на тёмный зловещий проход. — Не знаю, что им сейчас движет, но за тобой он бросится в самое пекло. — Я посмотрела на Балина, а потом перевела взгляд на мужа. — Иди, я отвлеку его ненадолго, — подтолкнул меня гном. — Только не лезь на рожон. Будь осторожна. Уверен, мы быстро тебя нагоним. — Хорошо, — улыбнулась я и юркнула в тёмный проём. Балин был прав, нужно было заманить сюда Торина. Он не допустит того, чтобы я была здесь одна, и, как только заметит мою пропажу, броситься вслед за мной. А там уже и Бильбо можно будет помочь. Главное, пройти достаточно далеко, прежде чем Торин поймает меня. Коридор, коридор и ещё один коридор. Я ошибалась, когда думала, что в горе стояла непроглядная темнота. От камня исходило слабое свечение, достаточное, чтобы разогнать мрак. В прошлый раз я этого не заметила. Может, потому что всюду горели факелы, да и этими коридорами я вряд ли ходила, только по парадным. Я замедлилась, осознав, где находилась. Место, которое принесло одну лишь боль, да и только. Место, за которое боролся Торин. Он любил его, а я ненавидела. И всё же вот она я, стою в пустом коридоре, вслушиваясь в далёкий грохот впереди и топот ног позади. — Анариэль, — выдохнул Торин, схватив меня за плечо и разворачивая к себе. Впервые с того вечера, когда была найдена дверь, я увидела искренние чувства по отношению к себе: страх и гнев — гремучая смесь. В нём боролось желание накричать на меня и обнять. Поэтому я опередила его, прижавшись к его широкой груди. Если он здесь, то ещё не всё потеряно. Он пошёл за мной. — Найди Бильбо и верни его в целости и сохранности, а уже потом можешь кричать на меня столько, сколько душе будет угодно. — Торин какое-то время боролся со своими желаниями, но всё же кивнул. Буквально всучив меня в руки Двалина, он двинулся вперёд, вытаскивая из ножен меч. — Глупая девчонка, — проворчал Двалин. — Но мне нравится твоё безрассудство, — добавил он и улыбнулся. — Мы ведь не пойдём обратно? — осторожно спросила я. — Торин ничего не говорил об этом, — пожал плечами Двалин, когда в коридоре остались только мы вдвоём. — А ты что-нибудь слышала? — Я покачала головой. — Будь рядом. Не отходи ни на шаг, поняла? Иначе Торин с нас шкуру снимет. — Меня он пощадит, — рассмеялась я, вытаскивая кинжалы. — Продолжишь в том же духе, и я всё же отведу тебя наверх, — хохотнул гном и бросился вдогонку за отрядом. Я тоже не стала медлить. Но стоило мне только привыкнуть к полумраку, как мы внезапно вылетели в огромный зал, усыпанный золотом, и на нас так же внезапно обрушился поток огня. Смауг явно не был рад внезапным гостям. Внутри всё сжалось от страха, и сердце ухнуло куда-то в пятки. Смауг был жив! Из-за него погибла мама. Из-за него погибли Мирра и Гирион. Из-за него погибли тысячи невинных людей и гномов. — Быстрее! — рявкнул Двалин, потянув меня к арке. Не успели мы все скрыться, как наши спины обдало жаром. Огонь, слава Богам, нас не тронул. Единственное, что удалось Смаугу, так это подпалить кафтан Торину. Помещение, куда мы попали, было небольшим, и за стенами было слышно, как бесновался дракон. Торин встретился со мной взглядом. Не было злости, был лишь страх. Не за себя, а за меня. Взяв за руку, он сильно сжал мою ладонь, как бы обещая, что всё будет хорошо. Я кивнула, потому что на большее просто не было сил. Я словно находилась в каком-то странном сне, большую часть из которого я просто не понимала. Всё происходило слишком быстро. Меня занимала лишь одна мысль: как спастись из этого кошмара. До ужаса было страшно от мысли, что мы не выберемся, что умрём в этой маленькой комнатке, что я больше не увижу Наина, что не доживу до того дня, когда смогу взять на руки ребёнка. Я готова была разрыдаться в голос из-за своей глупости, но держала себя в руках. Не хватало ещё Торину отвлекаться и на меня. Торин повёл нас наверх по узкой лестнице, периодически останавливаясь и прислушиваясь к шуму, но дракон затих. Складывалось впечатление, что Эребор опустел. Торин вывел нас к мосту. Далеко внизу блестели горы золота, и прятался в тени город, который мы дерзнули побеспокоить. Насколько я знала, в этой части горы не должно было быть столько золота. Сокровищница располагалась выше, но видимо Смауг разрушил стены, расширив свои владения, потому что вряд ли бы Трор позволил, чтобы золото вот так лежало на нижнем уровне города. Пробираться в западную караульню под брюхом дракона было тем ещё удовольствием. Как он только нас не заметил? Один бешеный стук сердец чего стоил, чтобы нас услышали, но мы пробрались в караульню без осложнений. Однако там нас ждало самое что ни на есть разочарование. Вход был завален, а те выжившие, что когда-то надеялись покинуть Эребор этим путём, умерли страшной голодной смертью. — Мне жаль, — тихо произнесла я, погладив Торина по плечу. — Мы можем уйти в шахты. Протянем ещё несколько дней, — предложил Балин. Внутри всё содрогнулось от очередного приступа страха. — Нет, — произнёс Торин. — Я не готов умереть вот так, забившись в угол и испустив дух. — Его взгляд обратился ко мне. — Нам нужно заманить его в кузни. Мы убьём дракона или погибнем сами. Если прыгать в огонь, то жариться всем вместе! — Все дружно закричали, соглашаясь с его словами и сразу же принялись обсуждать детали плана. Торин же вывел меня в коридор. — Мне нужна твоя помощь, — бросил он, спеша к лестнице. — Куда мы? — выдохнула я, едва поспевая за ним. Торин толкнул ничем не примечательную дверь и пропустил меня в тёмный коридор. — Где мы? — Во дворце, — тихо ответил он. — Не отставай. — Торин уверенно шёл по пустым коридорам, словно он никогда и не покидал это место. Шаги гулким эхом раздавались под потолком. Он снова открыл дверь и вошёл в просторную комнату, где было немного светлее, чем в коридорах. Широкие арочные окна и балконная дверь впускало достаточно света, чтобы разогнать мрак. Торин подошёл к столу и стал что-то искать, выворачивая содержимое ящиков прямо на пол. — Где мы? — повторила я. Убранство покоев завораживало, пусть мебель и была покрыта толстым слоем пыли и паутины. Тяжёлые портьеры с золотой вышивкой скрывали за собой резные окна, широкая кровать с балдахином была спрятана в алькове, на стенах висели картины в тяжёлых дубовых рамах, огромный ковёр покрывал почти весь пол в гостиной, на столе громоздились книги и свитки, на полках лежало оружие, вазы давно опустели, но я была уверена, раньше в них стояли огромные букеты цветов. Место буквально кричало о том, что здесь когда-то жил принц или король. — Мои покои, — не отрываясь от поисков, ответил Торин. Я почувствовала некий трепет, впервые оказавшись в его комнате. Было в этом что-то интимное и сокровенное. Ведь это то место, где он жил, прятался от Трора, работал, писал письма. — Что ты ищешь? — Я присела рядом с ним, перебирая кипу пожелтевшей бумаги. — Скажи, работа пойдёт быстрее. — Торин качнул головой, открывая очередной ящик. Переворошив содержимое, он замер на несколько секунд. — Нашёл? — Но не успела я подняться, как он быстро выхватил искомый предмет и спрятал в нагрудном кармане. Потом развернувшись, помог мне подняться. — Анариэль. — Его ладони обхватили моё лицо, удерживая голову прямо и не давая возможности отвести взгляд. — Пожалуйста, ответь мне честно и не задумываясь. — Я кивнула и выжидающе посмотрела на него. — Ты беременна? Я вцепилась в его руки и шумно выдохнула. Я готова была к любому вопросу, но не к этому. Вот так просто! Без всяких переживаний, трепета и смущённых улыбок. Торин разрушил прекрасный момент, который я рисовала в своей голове, но в тоже время мне стало легче. Он снял с меня груз ответственности перед этим моментом. — Откуда ты узнал? — Оин сказал, — не мешкая, ответил он. Я мысленно прокляла этого гнома за его длинный язык. Не стоило было просить у него мяту, но где её взять, если вокруг одна выжженная пустошь. — Он давно заметил твоё состояние. Да и я не слепой. Дис была беременна дважды, и её всегда раздражал запах. Тебя постоянно тошнит, при том, что ты почти ничего не ешь. — Полагаю, бессмысленно всё отрицать, — хмыкнула я. Торин улыбнулся. — Я хотела сказать, просто случай не представился. — Спасибо, — выдохнул он, вставая на колени и целуя мой живот. — Спасибо. — Как давно ты знаешь? — дрогнувшим голосом спросила я, вспоминая тот вечер у реки, когда он так же уткнулся лбом мне в живот. — Около недели, — ответил он, подтверждая мою догадку. — Я ждал, и ждал бы ещё, но у нас больше нет такой роскоши. — Торин обнял меня и поцеловал. Жадно, безумно и свирепо. Словно он вкладывал в этот поцелуй всю свою любовь ко мне и к нашему ребёнку. Словно он прощался… Моя рука скользнула к его нагрудному карману. Он попытался перехватить её, но я успела почувствовать очертания ключа. Торин оторвался от моих губ. — Торин, нет, — прошептала я, пытаясь вырваться из его объятий. — Не смей даже думать об этом. — Ты никогда не послушаешься меня, — выдохнул он, еле касаясь моих губ своими. — Моя своенравная королева. Иногда я жалею, что ты такая. — Он резко отпрянул. Потеряв опору, я покачнулась. И прежде, чем я пришла в себя, Торин уже стоял в дверях. — Я люблю тебя, — произнёс он и закрыл за собой дверь. Замок щёлкнул несколько раз. — Если я не вернусь, пообещай, что найдёшь способ выбраться из Эребора незаметно. Я верю в тебя. Ты справишься. — Торин, нет — всхлипнула я. — Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, открой дверь. Торин! — Руки беспомощно дёргали за ручку. Дверь не поддавалась. — Торин! Пожалуйста! Я обещаю, что не буду лезть на рожон. Прошу тебя, открой дверь. Не оставляй меня одну! Торин! — Голос сорвался на крик, и руки неистово забили по тяжёлой двери. — Торин! — Ответом мне была тишина. Подавив рыдания, сотрясающие грудь, я сползла на пол, продолжая шептать его имя. — Пожалуйста, вернись, — молила я, царапая дверь и качаясь из стороны в сторону. В чувство меня привёл очередной грохот, сотрясший гору до самого основания. Торина уже давно не было за дверью, и мой шёпот навсегда останется без ответа. Вытерев лицо, я бросилась к столу, роясь в бумагах. Надежда на то, что я найду запасной ключ была ничтожно мала, но попытаться стоило. Где-то там отряд бился с драконом не на жизнь, а на смерть, а я сидела и ревела, как малолетняя девчонка. Обыскав все ящики, я метнулась к прикроватным тумбочкам. Они, к сожалению, оказались запертыми. Руки скользнули под матрас, надеясь отыскать ключик. Я истерично расхохоталась от мысли, что я искала ключ, чтобы найти ключ. Абсурд! Бессмысленная трата времени, но ключик нашёлся в одной из книг на полке у кровати. Но поиски были тщетны, потому что в тумбочке хранились только документы. Сдув с лица прядь волос, я задумчиво окинула комнату взглядом. Гора содрогнулась так, что я еле устояла на ногах. В носу уже нещадно свербило и меня начало подташнивать из-за спёртого затхлого воздуха и пыли. Выскочив на балкон, я разочарованно покачала головой. Высота была аховой. Даже если бы я связала все шторы и простыни, мне бы не хватило их длины. Вернувшись в комнату, я заметалась от безысходности. — Будь ты проклят, идиот! — сорвалась я, швырнув хрустальный графин о стену, чуть не попав в картину, на которой были запечатлены величественные горы. — До того, как Трор его запер, он сбегал, — прошептала я, вглядываясь в огромную картину в человеческий рост. За такой мог бы прятаться тайный проход. Подойдя к картине, я провела рукой за рамой, почувствовав сквозняк. Картина неохотно поддалась, когда я дёрнула её на себя. Заскрипели ржавые петли. Из тёмного прохода повеяло сыростью, и по лицу скользнула паутинка, подхваченная лёгким порывом ветра. Содрогаясь от отвращения, я сделала шаг вперёд. Идти приходилось на ощупь, пока ладони не упёрлись во что-то металлическое. Проведя рукой, я с ужасом поняла, что это были доспехи. Видимо, какой-то бедолага, посвящённый в тайную сеть проходов, решил спрятаться в одном из таких. Осторожно обойдя его, я наткнулась на дверь. Приложив все силы, я толкнула её и буквально вывалилась в просторный коридор. За спиной на ржавых петлях раскачивалась картина. Отряхнувшись, я осмотрелась. Я всё так же была на верхних уровнях, но дворец остался позади. — Браво, Ана, ты выбралась из дворца, но понятия не имеешь, куда идти дальше! Я медленно ступила к лестнице, прислушиваясь к отдалённому шуму. Где сейчас был отряд? Живы ли они ещё? А чем помогу я? В некотором плане Торин был прав, запирая меня. Я была сейчас крайне бесполезна, и он бы только отвлекался на меня. Выбравшись на небольшую площадь, я заметила широкий проём, ведущий к тронному залу. Удивительно, что я это помнила. Однако до этого прохода ещё нужно было добраться, преодолев уйму лестниц и переходов. Когда я наконец спустилась вниз, то выбилась из сил. В боку кололо, и катастрофически не хватало воздуха. Пол снова задрожал под ногами, и я рухнула на колени. Тишина наступила также внезапно, как и исчезла. Она царила какие-то жалкие мгновения, прежде чем всё снова заходило ходуном, и под сводами прокатился вопль дракона, требующего мести. Я выскочила в просторный зал. Высокие колонны уходили ввысь, а пол был полностью из золота. Трор, должно быть, окончательно повредился рассудком, раз стал заливать пол золотом. Хотя… Здесь было чересчур жарко, как в парилке, и золото казалось каким-то жидким. Вскинув голову, я поражённо открыла рот, заметив Торина, висящего на огромной цепи. Противоположная стена была полностью разрушена, да и следующая за ней тоже. Проследив обратный путь до Торина, я снова открыла рот. Они что, пытались утопить Смауга в золоте? Меня пробрал смех. — Где Смауг? — спросила я, когда ко мне подбежал Бильбо. — Он полетел в Эсгарот. — Что? — Смех застрял в горле, а сердце неистово забилось от страха. В Эсгарот… Ведь там был Наин. Я сломя голову бросилась к разрушенной стене. — Анариэль, остановись! — прокричал мне вслед Торин, но теперь я оставила его без ответа.