❃ ❃ ❃
Удивительно, но в Дейле было не протолкнуться. Если закрыть глаза на полуразрушенные дома, то казалось, что я вернулась в прошлое. Город ожил спустя сотню лет. И, казалось бы, люди потеряли всё, но они не унывали. Они сидели у костров, весело смеялись, пели песни и рассказывали истории. Эльфы-стражники молча следили за порядком. Те, кто уже отвёл свою вахту, присоединялись к людям и пели свои песни. Молоденькие девушки томно вздыхали и строили глазки красивым эльфам. Впрочем, и женщины постарше занимались тем же. Мимо пробежало несколько ребятишек, весело смеясь над нерасторопной старшей сестрой. Я улыбнулась, наблюдая за их игрой. Заметив, что я постоянно касаюсь ворота плаща, Бильбо раздобыл шарф. Поблагодарив его, я обмотала его вокруг шеи. — Как думаешь, где они могут быть? — Ищи самый большой шатёр. Трандуил любит размах, а я не сомневаюсь, что он где-то здесь. Он не бросит своё войско на милость какому-нибудь генералу. Военные стычки происходят редко, но тем не менее они значимы для короля. Скажем так, это приятное разнообразие в его бессмертной жизни. Взяв Бильбо за руку, я нырнула в узкий проулок и повела по знакомым улочкам, поднимаясь к ратуше. Как я и предполагала, шатёр размещался у круглого, некогда белокаменного здания, откуда Гирион правил Дейлом. Чем выше мы забирались, тем мрачнее становилась обстановка. Здесь уже не было детей и женщин. Куда ни глянь, всюду сверкало оружие, которое затачивали мужчины. Некоторые даже не были воинами, но их вынудили взяться за мечи. Ещё издалека мы услышали недовольный голос Гэндальфа и радостно переглянулись, осознав, что он всё-таки вернулся. Разговор шёл на повышенных тонах. Мы вышли на небольшую площадь, где и увидели волшебника. — Тебе по душе всё это? Золото настолько важно для тебя? Хочешь заплатить за него кровью гномов? — До этого не дойдёт, — уверенно ответил Бард. Я покачала головой, сомневаясь в его словах. Торин не допустит, чтобы люди завладели даже хоть одной монеткой из его сокровищницы. — Эту схватку им не выиграть. — Это не остановит их, — подал голос Бильбо. Бард и Гэндальф повернулись в нашу сторону. — Думаешь, гномы сдадутся? Никогда! Они будут биться насмерть за эту гору. — Бильбо Бэггинс! — радостно воскликнул волшебник, а потом посмотрел на меня. Я улыбнулась и помахала рукой. — Анариэль, рад видеть тебя. — Из шатра показалась голова Наина. Он настороженно посмотрел сначала на Бильбо, потом на меня. Лицо его осунулось, глаза покраснели, и под ними пролегли тени - свидетельство тревожных бессонных ночей. — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался он, пока Гэндальф говорил с Бильбо. — Не могла не проведать тебя, — улыбнулась я, протягивая к нему руки. Наин, словно очнувшись, бросился ко мне и крепко обнял. — Что с твоим голосом? — Простыла, — соврала я, поправляя шарф. — В Эреборе не так тепло, как кажется. — Идём в шатёр. — Наин пропустил меня вперёд. Завидев Трандуила, я почтительно склонила голову. Как странно. В прошлую нашу встречу он позволил мне сбежать с гномами, теперь же готов был пойти на них войной. Возможно, если бы мне удалось выкрасть драгоценные камни, которые так сильно нужны были Трандуилу, ничего бы и не было. Бард вряд ли объявил бы войну Эребору. На столе уже красовался Аркенстон, на который с вожделением смотрели все собравшиеся. Трандуил и Бард получили свой козырь, и теперь Торин отдаст всё, что угодно, чтобы вернуть его обратно. В голове зародились запоздалые сомнения. Этот поступок сильно ударит по Торину да и по всему королевству в целом. Я стала частью его мира и так жестоко предала. Я сбежала, забрала Аркенстон и снова лишила возможности быть отцом. Что дальше? Я поклялась защитить его, спасти, а сама позорно бежала прочь, обкрадывая. Но что я могла сделать? Я не могла рисковать ребёнком. Возможно, расстояние пойдёт нам на пользу. Можно было остаться в Дейле рядом с Наином. А Торин, когда будет готов бороться за меня и детей, сможет найти меня. — Торин ценит этот камень превыше всего, — произнёс Бильбо, привлекая внимание. — Я думаю, в обмен на него он отдаст то, что принадлежит вам, и тогда не нужно будет воевать. — Прекрасно, у нас несколько трофеев, — улыбнулся Трандуил, бросив на меня короткий взгляд. — Я не военный трофей, потому что пришла сюда по собственной воле. И как пришла, так и вольна уйти. Это Дейл, Ваше Величество. В некотором роде, это мои владения. — Трандуил удивлённо выгнул бровь, не ожидавший от меня подобного отпора. — И снова вы бежите, — протянул король, скрыв изумление за надменностью. — И снова уносите с собой кое-что ценное, скрытое от посторонних глаз. — Его взгляд на долю секунды опустился на мой живот, но никто этого не заметил. — История повторяется, но каков будет на этот раз исход? — Я открыла рот, собираясь сказать, чтобы он не лез не в своё дело, но слова Гэндальфа лишили меня запала. — Боюсь, воевать всё же придётся. Не завтра, так через несколько дней. — Я озадаченно посмотрела на него. — Войска Азога Осквернителя в двух днях от Эребора. — Нет. — Я покачнулась, но устояла. Какой же дурой я была, наивно полагая, что мы смогли отбиться от орков на реке. Битва всё равно произойдёт через несколько дней, и Торин умрёт. У меня больше не было времени. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Наин, усаживая меня в плетёное кресло и протягивая стакан с водой. Я покачала головой, борясь с подступающей истерикой. — Я должна вернуться, — порывисто произнесла я, поднимаясь, но ноги подвели. Наин успел подхватить меня. — Я должна вернуться. Должна предупредить его. — Ты никуда не пойдёшь, — заявил Наин, продолжая держать меня. — Наин прав, — произнёс Гэндальф. — Это неразумно. Торин будет в гневе, когда узнает, что вы с Бильбо нам отдали, и первой под руку попадёшь ты. — Бильбо еле заметно кивнул, когда мы встретились взглядами. Он вернётся и попробует убедить Торина. — Наин, отведи её к себе и не спускай с неё глаз. Анариэль, я позже зайду поговорить. Есть кое-что, что мы должны обсудить. — Я кивнула, и Наин вывел меня из шатра. Я остановилась, посмотрев на выжженную равнину. Через несколько дней она будет тонуть в крови. Запоздало я поняла, что сглупила, позволив увести себя. Нужно было многое узнать. Особенно меня волновал Трандуил. Вступит ли он в битву? Я развернулась и врезалась плечом в Наина. Он поймал меня за руку и покачал головой. Отодвинул полог ближайшего шатра и потянул меня внутрь. Для такого большого шатра обстановка была скудной. Тонкий лежак, обгоревший стол и стул, на котором висел кафтан. Наин сел на лежак, уперев локти в колени, и с силой провёл руками по лицу, словно пытаясь стереть усталость. Я села рядом и положила руку ему на плечо. — Как ты? — Наин покачал головой, отказываясь говорить о смерти Авы. — Я знаю, что такое смерть. Видела её и не раз, — горько произнесла я. — На моих руках умерла бабушка. Было много крови. Её смерть потрясла меня. Потом была Мирра, жена Гириона. Мы не были с ней близки, но она была частью семьи. Боль Гириона была общей болью, но потом не стало и его. К сожалению, этого никто не заметил, потому что все были заняты собственным спасением. — Я замолчала, готовясь нырнуть в самую чёрную пропасть моей души. — Потом была мама. Я не видела, как она умерла. Может, от огня, может, задохнулась от дыма, а может, обвалились остатки крыши. Но её смерть… Я долго не могла заставить себя поверить в то, что её больше нет. Это было похоже на безумие, а возможно, оно и было, просто никто не знал, что иногда я разговаривала с ней, как с живой. — Я вытерла слёзы. — Был Эйнар. Человек, который любил меня так сильно, что боролся со смертью, чтобы в последний раз взглянуть на меня. Я сжимала его руку, когда он ушёл. Ушёл с улыбкой на лице, потому что успел проститься со мной. — Я прочистила горло. — Потом я старалась не завязывать крепкие отношения. Были люди, которых я подпускала чуть ближе, но от их потерь не становилось больно. А что касается отца… С ним я не успела проститься. Наши отношения были сложными, но его смерть надломила меня. — Как ты всё это выдержала? — потрясённо спросил Наин. — У меня был ты, — просто ответила я, сжав его руку в своих ладонях. — Даже когда тебя не было рядом, я знала, что ты жив. Я чувствовала это сердцем. Я жила ради тебя. Ты был моим светом, и я тянулась к нему изо всех сил, потому что знала, если отступлю, то сойду с ума. Ты всегда спасал меня, милый. — Я провела рукой по его волосам, а потом повернула его лицо к себе. — Мне жаль, что умерла Ава. Она была хорошим человеком. — Я не смог вытащить её. — Лицо Наина перекосило от боли. — Дом сложился, как карточный, и рухнул в воду, а я стоял и смотрел. Стоял и смотрел, понимаешь? Она была там, а я стоял и смотрел. Я притянула его к себе, и Наин наконец дал волю слезам, уткнувшись мне в плечо. Его тело сотрясалось от глухих рыданий, а руки с силой сжимали мои. — Поплачь, — шептала я, раскачиваясь вместе с ним, как делала это раньше, когда он плакал. — Даже большие мальчики должны плакать. — Я поцеловала его в висок. — Мне так больно, мама, — пробормотал он. — Эта пустота внутри убивает. Хочется разорвать грудь, чтобы закончилась эта пытка. Я задыхаюсь без неё. Она была частью меня, а теперь её нет. — Прости, мой мальчик, я не знаю, как тебе помочь, — всхлипнула я. — Боюсь, ты взял от отца куда больше, чем я думала. Только он может объяснить и понять твою боль. — Нет, — порывисто ответил Наин, отстраняясь. — Я не хочу, чтобы он знал. Я вообще не хочу его видеть. Это всё из-за него. Если бы не его амбиции, Смауг бы так и сидел в этой проклятой горе! Я ненавижу его за это. Я кивнула, понимая его чувства. Те чувства симпатии, что он начал испытывать к отцу в Эсгароте, исчезли. Сложились, как карточный домик, и пошли ко дну вместе с Авой. Больше ничто в этой жизни не сможет примирить их. Пропасть стала слишком широкой, чтобы попытаться построить мост. — Ложись спать, — хрипло произнёс он, вытирая лицо и поднимаясь. — Останься, — произнесла я. Наин сделал вдох и кивнул, устраиваясь на лежаке. Я легла рядом, положив голову ему на плечо. — Помнится, ты до тринадцати лет прибегал ко мне, когда на улице была гроза. — Во-первых, вот именно, что до тринадцати! — произнёс Наин. — Во-вторых, сейчас нет грозы. И, в-третьих, я больше не боюсь её. Ну разве что чуть-чуть, — улыбнулся он. — Помнишь, как летом мы выбирались в лес, находили широкую поляну и ночевали там? Смотрели на яркие звёзды, вслушивались в шорох листвы, а утром наслаждались пением птиц? — Это было так давно, — горько произнёс Наин. — Слишком давно, словно и не со мной это было. Я почти ничего не помню, — признался он. — Я врал тебе, когда говорил, что всё помню. Не хотел тебя расстраивать. Я знаю, ты жила этими воспоминаниями, но я не мог. Нужно было научиться выживать. И если бы я цеплялся за прошлое, то уже давно бы умер. Пришлось убить в себе мальчика, чтобы выжить в пещерах Мории, да и потом тоже. — Не оправдывайся, — выдохнула я. — От того, что ты что-то забыл, любить я тебя меньше не стану. Если тебе будет нужно, я с радостью поделюсь своими воспоминаниями. — Наин улыбнулся и сжал мою руку в своей. — Почему ты здесь? Ты уверяла меня, что не оставишь его, но ты здесь. Сбежала на другую сторону, принесла его врагам рычаг давления. Предала его. Почему? Вы поссорились? Он что-то сделал? — Я ни на чьей стороне! Я здесь, потому что так посчитала нужным. Возможно, я приняла неверное решение, но готова принять любой исход. — Наин нахмурился, не принимая мой ответ, но настаивать больше не стал. — Тебе нужно поспать. Завтра трудный день. — Споёшь? — спросил он, и я заметила, как дёрнулись уголки его губ. — Кое-что ты всё-таки помнишь, — улыбнулась я. — Я ужасно пою, ты это знаешь. Вместо того, чтобы засыпать, ты хохотал до коликов в животе. — Наин рассмеялся, и этот смех был самым лучшим из того, что я слышала за последнее время. Поэтому я запела, чтобы ещё немного послушать этот звук.❃ ❃ ❃
Я резко села, вырываясь из сна и чувствуя, как ком подступает к горлу. Снова приснилась смерть Торина, только в этот раз всё было в разы хуже. Я стояла одна на льду, а у ног лежали тела мужа, сына, Кили, Фили, Барда, Бильбо и других друзей. Все были мертвы! Все, кроме Азога, который, злорадно усмехнувшись, всадил мне в живот свой кривой клинок. Я выбралась из шатра и согнулась пополам, опустошая и без того пустой желудок. Тело сотрясала мелкая дрожь, а лоб покрылся испариной. — Выглядишь неважно, — произнёс голос за спиной. — Плохой сон? — Надеюсь, что сон, а не видение, — выдохнула я, вытирая губы тыльной стороной руки. Гэндальф сидел у костра, протягивая мне бурдюк с водой. Ещё была ночь, но звёзды уже погасли, а на востоке уже алело небо. — Ты сказал, что армия орков в нескольких днях пути. Они могут прибыть раньше? — Исключено, — уверенно откликнулся он. — Слишком далеко. — Я облизнула пересохшие губы и села рядом. Что-то внутри сжималось от беспокойства и казалось, что мир застыл в каком-то ожидании. — Не скажешь мне, что происходит с Торином? — Всё плохо, и ты просчитался, понадеявшись на моё влияние на него, — ответила я, наблюдая за сборами людей. Молодых почти не было, в основном старики. — Ты хочешь укрыть людей в горе, когда придут орки, я права? — Гэндальф кивнул. — Это западня. Из горы нет выхода. Торин волком выл из-за этого. Азог умён. Он просто подождёт, когда все падут голодной смертью, и займёт гору. — Трандуил поможет. — Трандуил? — хохотнула я. — Какая нелепая надежда! Когда Трандуил заполучит наконец свои желанные камешки, он уведёт свою армию подальше отсюда. Однажды я спросила его, почему он не помог, когда прилетел Смауг. Он ответил, что не повёл бы свой народ на заведомо проигранную битву. И что самое ужасное, он был прав! И сейчас он тоже будет прав, если уйдёт. Я бы тоже ушла, если бы была уверена в будущем. — Будущее для тебя открыто, в отличие от нас. — Лучше бы я его не знала, — поморщилась я. — Торин без боя не сдастся. Лучше мне поехать с вами. Он может послушаться меня, — без особой надежды добавила я. — Не стоит, — ответил волшебник. — Останься. Я буду спокоен, если женщин и детей хоть кто-то будет охранять. — Я задумчиво посмотрела на Гэндальфа. Он тоже чувствовал что-то неладное. Боялся. — К тому же, Бильбо уже сбежал. Занятную он вещичку нашёл. Волшебные кольца опасны, но сейчас оно может сыграть свою роль, — протянул он. — Так о чём это я? Мне хватает и одного Бильбо. За тебя мне некогда переживать. — Хорошо, я останусь, — согласилась я. — Но как только стена Эребора падёт, я должна быть первой, кто войдёт туда. А что касается Торина, то он болен и почти не отвечает за свои действия. Болезнь разъедает его разум, и мне нужна твоя помощь. Я кое-что поняла вчера, поэтому надеюсь, ты окажешь мне услугу. — Как только всё закончится, проси что угодно. — Я кивнула, надеясь, что уже вечером смогу с помощью волшебника достучаться до Торина. Смогу исцелить его душу и тогда, возможно, спасти от ужасной участи. — Гэндальф, пора, — произнёс Бард, проходя мимо нас. Потом он заглянул в шатёр Наина. Перекинувшись с ним парой слов, он вернулся к нам. — Как ваши дети, Бард? — учтиво спросила я. — С ними всё хорошо, спасибо, что спросили, — вежливо улыбнулся он. — Я рада, что они не пострадали. — Бард кивнул и направился к другой группе воинов. — Бард, подождите. — Он остановился и выжидающе посмотрел на меня. Я достала ожерелье. — Семейная реликвия, которая принадлежала нашей семье очень долгое время. Неважно, поделиться Торин с вами золотом или нет, этого ожерелья хватит, чтобы отстроить город. Здесь пять сотен изумрудов. Хватит на безбедную жизнь нескольких поколений. — Зачем вы его мне отдаёте? Вы вправе владеть им так же, как и я. — Нет, — покачала я головой. — Оно ваше, Бард. — Спасибо, Анариэль, — потрясённо ответил он, разглядывая ожерелье. Потом он коснулся ворота рукой и вытянул кулон. — Вы исполнили своё обещание. Я больше не посмею вас потревожить. — Благодарю, но я это сделала не из-за обещания, а потому что так хочу. И вы в праве просить у меня всё что угодно, потому что мы семья. — Я ошибался в тебе, — произнёс Бард, опустив наконец официальное обращения ко мне. — Простишь ли ты когда-нибудь моё недоверие? — Уже простила, — улыбнулась я, пожимая его руку. — А теперь в добрый путь! — В добрый, — откликнулся он и, спрятав ожерелье в кармане, поспешил к своему народу.