POV Анариэль
Элин была права, мы оглянуться не успели, как наступила свадьба. За работой, чередой приёмов, подготовкой к празднику, время пролетело незаметно, и вот уже через несколько дней прекрасная невеста пойдёт под венец к счастливому жениху. — Осторожнее, Бенгта, — охнула я, когда служанка чересчур сильно затянула корсет. Шнуровка сразу же ослабла, и я смогла сделать вдох. Руки тут же легли на живот, нежно поглаживая в защитном жесте. — Платье не сходится, Ваше Величество, а свадьба уже послезавтра, — в ужасе пролепетала Бенгта. Она была ещё совсем юна, и я не до конца понимала, почему вообще взяла её. — Что же нам теперь делать? В чём вы пойдёте на свадьбу? — Ваше Величество, придётся распороть платье и сделать вставки, — спокойно произнесла Гудда. Она всегда была спокойна, не то что Бенгта. Её вообще сложно было вывести из равновесия. У неё всегда наготове был ответ на любой вопрос. — Этого следовало ожидать в вашем положении. Платье сшили месяц назад, а вы за это время успели поправиться. Жаль, конечно, платье испортим, но другого подходящего для церемонии у вас нет. — Ничего, на мне всё равно будет королевская мантия, — вздохнула я, вспоминая, какой она была тяжёлой. Придётся отказаться от идеи снять её после церемонии венчания. — Она тяжёлая, — задумчиво произнесла Гудда, словно прочитав мои мысли. — Можно попробовать пришить кейп к плечам, как на вашем свадебном платье. — Но где мы возьмём ткань? — пролепетала Бенгта. — Всё найдётся, если знать, где искать, — ответила Гудда, не сильно зашнуровывая платье. — Конечно, затянуть всё-таки можно, но вам ведь надо ещё дышать, да и ребёночку будет тесно. — Ужасно, я ведь специально заказывала с припуском, — выдохнула я. — Ещё неделю назад живота почти не было, а сегодня я уже не могу влезть в платье, которое думала, сможет скрыть моё положение. — Пора бы уже, миссис, — добродушно улыбнулась Гудда. — Срок уже большой, небось уже и толкается вовсю. — И словно поняв, что говорят о нём, ребёнок пошевелился. Я замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям, и попыталась побороть этот восторг в сердце. — Делай вставки, Гудда, — произнесла я. — А если успеешь, то и пришей кейп. — Хорошо, Ваше Величество. — Гудда помогла переодеться и, подхватив праздничное одеяние, покинула покои вместе с Бегнтой. Они были чуть ли не единственными в Эреборе, помимо семьи, кто знал секрет. Конечно, трудно скрыть своё положение от служанок, которые каждый день одевали меня и пытались привести в себя после того, как я выползала из уборной. Я села в кресло и, скинув с отекших ног туфли, водрузила их на пуфик. Но стоило мне хоть чуть-чуть расслабиться, как в пояснице стрельнула острая боль. Тяжело вздохнув, я поменяла положение и в ожидании замерла, надеясь, что боль утихнет. Придвинув к себе столик, я взяла приказы, по которым Торин попросил пробежаться глазами и найти недочёты. Я вздрогнула, когда ребёнок снова дал о себе знать, и не стала реагировать, поощряя его маленькую деятельность. Но ему и не нужно было моё разрешение. Он спокойно продолжил вовсю пинать меня, не обращая внимания на моё раздражение. — Прекрати, это отвлекает, — произнесла я, но ребёнок и не думал успокаиваться. Куда бы не легла моя ладонь, туда сразу же прилетал пинок. — Решил поиграть? Ну давай поиграем! — Я продолжила гладить рукой по животу, периодически чувствуя под рукой то кулачок, то пяточку. — Ты так прекрасна, — с придыханием произнёс Торин. Я подняла голову и встретилась с восхищённым взглядом мужа. В одной руке он держал свиток, но казалось он и вовсе забыл, зачем пришёл сюда. Я перевела взгляд на зеркало и совершенно не узнала себя. Донельзя счастливая, с широкой улыбкой на губах и блеском в глазах. На животе уже лежали не одна, а две руки, и пытались поймать даже крохотное движение малыша. Кажется, я даже смеялась. — Это ничего не меняет, — невнятно пролепетала я, словно преступник, пойманный с поличным. Ребёнок замер на миг, но тут же продолжил свою игру. — Я пыталась его успокоить. — Оправдание показалось слабеньким, но Торин не слышал меня, продолжая завороженно следить за моими руками. — Подойди, — произнесла я, после секундного раздумья. Удивительно, но Торин послушался. — Сядь и дай руку. — Его рука слегка дрожала, когда я прижала его ладонь к животу, и даже в испуге отпрянул, когда малыш ощутимо ударил его. Глаза Торина округлились до размера блюдец. — И так всегда? — Я покачала головой. — Невероятно! А он может слышать? — Я пожала плечами, но Торин не расстроился. Он наклонился к самому животу и тихо произнёс: — Привет, это твой папа. — Я отвернулась, борясь с нахлынувшими эмоциями. Всё было слишком прекрасно, чтобы продолжать оставаться хладнокровной. Я не была железной, я всё прекрасно понимала и чувствовала. И бороться с любовью к этому маленькому человечку с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее, и Торин не помогал мне, всякий раз так открыто показывая свою привязанность к нему. Казалось, ещё немного и мои стены рухнут. Я уже готова была сдаться, но взяв себя в руки, повторила. — Это ничего не меняет. — Торин отстранился. Губы сжались в тонкую линию, а в глазах потух восторг. Момент прошёл, и он это понимал. Кивнув, он поднялся и протянул мне свиток. — Посмотришь? — Я кивнула, забирая бумаги.❃ ❃ ❃
Как же быстро летело время. Всего каких-то полтора года назад я шла по тому же проходу, что и Тиана в подвенечном платье. Вроде это было только вчера, но уже через четыре месяца мы с Торином будем отмечать вторую годовщину свадьбы, что прошла в Эсгароте. После долгих раздумий и подсчётов Торин всё-таки позволил устроить пир, как в былые времена. Полей в этом году было засеяно больше, да и зерно выглядело здоровым. Оставалось надеяться, что мы не прогадали и урожай будет большим и хватит всем, чтобы набить кладовые, не только в Эреборе, но и в Дейле. Я сидела за столом на отдельном возвышении рядом с Торином и поглядывала то на соседний стол, где сидели молодожёны, то на гостей, собравшихся в огромном трапезном зале. Эльфы, люди, гномы — удивительное зрелище. Какой бы повод для праздника ни был, три народа теперь всегда собирались вместе. Как долго продлится этот союз? Кто первый отвернётся? Эльфы? Гномы? Или люди? — Потанцуем? — спросил Торин. Я посмотрела на весело отплясывающий народ, и меня замутило от этой круговерти. — Прости, но не сегодня, — ответила я, откусывая маленький кусочек яблока — единственное, что я могла спокойно есть, не боясь оказаться через полчаса в уборной. Селин ещё пыталась заставить есть рыбу, но мой желудок категорически выступал против этого мерзкого блюда. Поэтому, когда мне было плохо, я старалась есть только яблоки. Казалось, наши покои, одежда, да и мы сами с Торином уже насквозь пропахли ими. — Пожалуй, я покину праздник, — добавила я, когда моего носа коснулся запах хмеля. Я пробыла здесь уже достаточно, чтобы уйти незаметно. — Всё хорошо? — настороженно спросил Торин, поднимаясь вслед за мной. — Просто устала, — улыбнулась я. — Тебе незачем идти со мной. Пригласи на танец Тиану. Пусть это будет что-то вроде танца отца и дочери. — Тиана была круглой сиротой, поэтому именно Торин вёл её к алтарю, где её поджидал Фили. — Присоединюсь к тебе через полчаса, — улыбнулся он, целуя мою руку. — Не засыпай без меня. — Я тоже улыбнулась, заметив огонь в его глазах. Я вышла из-за стола и поспешила к боковой двери, не желая, чтобы кто-нибудь из гостей успел поймать меня и вовлечь в светские беседы. Единственное чего я хотела, так это снять платье, которое стягивало всё тело, не давая сделать лишний вдох. — Ваше Величество, — окликнул меня всё-таки кто-то из гостей. Я была уже в коридоре, на полпути к замку. Я натянула на лицо приветливую улыбку и обернулась. Это оказался Асбранд, с которым у меня до сих пор были натянутые отношения. Он был тем гномом, кто отказался принять меня, как свою королеву, когда Торин представил меня перед Советом. И он же был тем, кто первый приполз к Торину просить прощения. Торин простил, и Асбранд занял своё законное место в Совете, но продолжал исподтишка ставит мне палки в колёса, и в последнее время куда бы я ни пошла, он всё время был где-то поблизости. Это до ужаса раздражало. — Не откажите мне в танце, Ваше Величество? — Мой титул он всегда выговаривал с какой-то насмешкой, но придраться к его вежливости было невозможно. — Если вы не заметили, то я покинула праздник, — холодно ответила я рыжеволосому гному. Мой ответ его нисколечко не смутил. Он продолжил улыбаться. Был ли он пьян, трудно было сказать, но блеск в глазах пугал. — Если это всё, что вы хотели, то возвращайтесь на пир и пригласите кого-нибудь другого. — Может, вы позволите вас проводить? — Благодарю за предложение, но вынуждена отказать, — вежливо ответила я. — Надменная тварь, — прошипел он. — Что простите? — ахнула я. Тишину пронзил скрежет металла о ножны. В руках Асбранда сверкнул клинок. В груди расцвёл жгучий холод страха. — Опустите клинок Асбранд, и никто не узнает, что здесь произошло. Обещаю, я никому не скажу. — Ты и так ничего не скажешь. Долгие годы тренировок не прошли бесследно, пусть даже я и не держала кинжалы в руках уже больше года. Хоть и защищаться мне было нечем, отклонение было первым, чему учили меня Элладан и Элрохир. Асбранд действовал быстро, вкладывал всю свою силу, надеясь покончить со мной быстро, поэтому он пришёл в ещё большую ярость, когда оружие так и не достигло своей цели. Гном, заметив, как волочился по полу мой кейп, наступил на его подол. Меня повело в сторону, и я рухнула на колени. — Ваше Величество, — крикнул бегущий на помощь Бром. Это отвлекло Асбранда, и я, извернувшись, что есть мочи ударила гнома по голени. Тот выругался, но ударить в ответ не смог из-за подоспевшего Брома. Я тяжело дышала, привалившись к стене. Сердце колотилось у самого горла, а малыш возбуждённо пинался, не понимая от чего я так напугана. Схватка продлилась не долго, и вот уже у горла Асбранда красовался кончик меча Брома. — Ваше Величество, вы в порядке? — спросил он. Я кивнула, но Асбранд громогласно рассмеялся. — Заткнись! — Удар кулака пришёлся прямо гному в нос. — Я давно следил за ним. После возвращения в Совет он то и дело околачивался рядом. Сначала я подумал, что он имеет виды на Элин, но потом заметил, как он следил за вами, только вот причин не было докладывать на него. А вот теперь есть. — Бром скрутил Асбранду за спиной руки, и бросил его на пол. Асбранд продолжил хохотать. Дрожащей рукой, я подняла его кинжал, кончик которого был в крови. — Это оружие всё равно вас убьёт, — сквозь смех выдавил Асбранд. — Что ты сказал? — ощетинился Бром. Я подняла руку и увидела достаточно глубокий порез. Рукав платья уже полностью пропитался кровью. Я и не заметила, как он ранил меня. — Никогда не иду в бой без запасного плана. Лучше подстраховаться. Если не удар в сердце, то тогда хотя бы маленький порез. Кинжал отравлен, Ваше Величество. — Бром ударил Асбранда так, что тот потерял сознание. Я же начала оседать на пол, чувствуя, как стали неметь кончики пальцев. Кинжал выпал из рук. Бром снял свой пояс и жгутом затянул его на моём предплечье. — Позови Торина, — всхлипнула я. — Пожалуйста, позови моего мужа. — Мысли путались, страх брал своё. В какие-то жалкие мгновения я уже не чувствовала свои пальцы на правой руке. И это онемение медленно поднималось, идя вслед за ядом. Здоровая рука легла на живот, где толкался малыш. Я тихо всхлипнула, понимая, что может сделать с ним яд, даже если я выживу. Он умрёт, а я снова не смогла защитить собственного ребёнка. Вот почему не следовало чувствам брать вверх. Моя любовь убивала. — Сейчас, Ваше Величество, — произнёс он, склоняясь над моей рукой. Его горячее дыхание опалило моё запястье. — Что ты делаешь? — вяло спросила я, когда он сплюнул на пол кровью. — Высасываю яд из вашей крови, — ответил он. — Возможно, уже поздно, но попытаться стоит. Отец учил меня без боя не сдаваться. Вы выживете, обещаю. — Не хочу жить, если с ребёнком что-то случится. Я не вынесу этого снова, — прошептала я. Бром посмотрел на мою руку и глухо выругался. Стало трудно дышать, в ушах стоял звон, голова склонилась к груди, и я потеряла сознание.POV Торин
Последние часы превратились в сущий кошмар. Я плохо помнил, как оказался в том коридоре, и как нёс жену во дворец. В суете, которая царила в спальне, я не мог отвести взгляд от её бледного лица. Селин несколько раз приводила её в чувства, но Анариэль находилась в каком-то полубреду. Меня пытались вытолкать за дверь, но я упорно уворачивался от чужих рук, держа в собственных содрогающееся в конвульсиях тело жены. Селин напоила Анариэль какими-то настойками, а потом принялась за обработку раны. Рука посинела от недостатка крови, но Селин потребовалось время прежде чем она сняла жгут с предплечья. — Она будет в порядке? — тихо спросил я, прикасаясь к щеке Анариэль. — У неё жар. — Это хороший признак. Она борется с остатками яда в организме. Думаю к утру она придёт в себя. — Я глянул на часы. Время уже давно перевалило за полночь. Где-то в трапезной до сих пор веселились гости, не подозревая о случившейся беде. — Что будет с ребёнком? — осторожно спросил я, одновременно желая и не желая знать ответ. Неведение успокаивало, дарило надежду на лучший исход. — Сердечко бьётся быстрее, чем обычно, — ответила она, слушая живот Анариэль через фонендоскоп. — Он напуган так же сильно, как и его мама, — улыбнувшись, добавила она. — Он в порядке, но не могу гарантировать, что на нём это происшествие не отразится. Ребёнок и мать - одно целое. Яд всё-таки успел попасть в кровь вашей жены, возможно, и ваш сын или дочь тоже получил свою долю. — Спасибо, что спасли их. — Моей заслуги здесь почти нет. Благодарите того гвардейца, что додумался наложить ей жгут и высосать яд. Если бы не он, боюсь, сейчас бы вы были вдовцом. — Всё равно спасибо, — выдохнул я. — Я оставлю вас. Зайду утром, чтобы проверить её состояние, но думаю, что всё будет в порядке. — Я кивнул, и Селин, улыбнувшись, покинула комнату. Её примеру последовали и слуги, оставляя меня с Анариэль наедине. Она выглядела ужасно бледной, щёки впали, под глазами пролегли фиолетовые тени, губы побелели и потрескались. Я чуть не потерял её. Я должен был пойти с ней. Должен был защитить. Она снова пострадала. Когда же это кончится? Сознание медленно застилала пелена гнева. Асбранд поплатится за это, как и те, кто был с ним в сговоре. Слишком долго мы закрывали глаза на выпады Совета, пора было принять радикальные меры. Ближе к утру Анариэль пришла в себя и разрыдалась. — Тише, любимая, всё хорошо. Ты и наш малыш в порядке, — шептал я, успокаивая её в своих объятиях, но её била настоящая истерика, и мне пришлось дать ей успокаивающую настойку, которую Селин оставила на прикроватном столике. Через некоторое время Анариэль успокоилась, тихо всхлипывая у меня на груди, а потом и вовсе снова заснула. Селин, как и обещала, вернулась с первыми ударами колокола, возвещающими о рассвете. Оставив супругу, я зашёл в кабинет, где на диване спала Элин, положив голову на колени Брома. Гвардеец тоже спал, откинув голову на спинку дивана. Кили расположился в кресле, вытянув ноги под низенький столик. Стоило мне только войти в комнату, как они мигом проснулись, словно и не спали вовсе. — Как она? — спросила Элин, садясь и поправляя измятое праздничное платье. — Её жизни, как и жизни ребёнка, ничего не угрожает, — ответил я. Элин выдохнула и улыбнулась. Я подошёл к Брому и, положив ему на плечо руку, произнёс: — Ты спас их, и я до конца жизни буду благодарен тебе и обязан. Проси всё, что угодно. — Спасибо, Ваше Величество. Это был мой долг. Я делал свою работу. Смею заметить, окажись в руках вашей жены оружие, она бы сама в два счёта победила Асбранда. — Несомненно, — выдавил я улыбку. Внутри снова заклокотала ярость. — Где этот изменник? — В темнице, — ответил Кили. — Мы обыскали его дом и нашли порошок рицина — яд, который он развёл в воде, а потом окунул в него клинок. — Я забрал флакон с порошком из рук Кили и поднёс к свету. — Кили, хочу, чтобы через час все члены Совета была в зале заседаний. Если кто-то не явиться или попытается сбежать, брось в темницу. Разговор с ними будет коротким.❃ ❃ ❃
В темнице было сыро и темно, но ради меня зажгли несколько факелов в камере Асбранда. Его за руки подвесили к стене, но он не выглядел напуганным. Наоборот, на его мерзком лице сияла кривая улыбка. Не сдержавшись, я ударил его в живот, выплёскивая первую волну гнева, но в душе продолжала господствовать буря, которая утихнет только тогда, когда я пущу ему кровь. — Узнаёшь? — спросил я, показывая ему склянку с порошком. Асбранд скривился, а потом сплюнул кровяной сгусток вместе с зубом. Бром хорошо впечатал ему в лицо кулак, раз он до сих пор отплёвывался собственными зубами. — Как поживает твоя человеческая подстилка? Дрянь уже мертва? — Я сжал руки в кулаки, не позволяя ярости вырваться наружу. Просто избить его было мало, внутреннее чудовище требовало мести, чтобы он страдал также, как страдала Анариэль. Я высыпал весь порошок в чан с водой, а потом опустил туда клинок Асбранда. — Знакомая вещица, не правда ли? — спокойно спросил я, кивнув на рукоятку кинжала. — Красивый. В благородных руках, выглядел бы достойно, но ты превратил его в оружие для убийства, причём подлого убийства. — Что ты задумал? — хрипло спросил Асбранд. — То же, что и ты. — Неужели ты хочешь убить меня? — рассмеялся он. — Меня, своего давнего друга, собрата! Мы воевали плечом к плечу, пили вместе, оплакивали погибших вместе. Неужели какая-то человеческая девка тебе дороже собственного народа? — Она стоит намного больше твоей жалкой жизни, — выплюнул я, вынимая из чана кинжал. Асбранд нервно дёрнулся, когда я приблизился к нему. — Понимаю, твой разум затуманен горем, но с её смертью пришло твоё освобождение. — Кто сказал, что я жаждал освобождения? — оскалившись, спросил я, делая первый надрез на правой руке. Асбранд дёрнулся, но цепи не позволили ему увернуться от холодного металла. — Она находилась на пороге жизни и смерти семнадцать минут, прежде чем угроза миновала. Всего лишь семнадцать минут, но для меня они показались вечностью, — произнёс я, делая ещё один надрез, но уже на левой руке. Асбранд задёргался сильнее. — Чувствуешь, как немеют кисти? — Я сделал ещё по одному надрезу на каждой руке. — Смерть от рицина болезненна. Никто не даст тебе противоядия, мой давний друг. — Прости меня, — проскулил Асбранд, вымаливая свою жалкую жизнь. Вряд ли он искренне сожалел о содеянном. Он просто хотел жить. — Я бы простил тебя, если бы ты поднял руку на меня, — ответил я, делая очередной надрез. По его рукам уже стекало множество тоненьких ручейков крови. — Тебя бы изгнали, ты бы остался жив. Но ты пытался убить мою жену. Мало того, ещё и моего ребёнка. — Я не знал, — взбрыкнув ногами, просипел Асбранд. Видимо, яд уже полностью циркулировал по его телу, но я продолжал методично наносить порезы на его руки, пока их не стало семнадцать. — Пусть будет чётно, — произнёс я, делая самый глубокий восемнадцатый надрез. — Это за моего ребёнка. Желаю тебе долгой смерти в страшных муках. — Кинжал упал к его ногам, и я вышел из камеры. — Совет в сборе? — спросил я, проходя мимо Кили. — Да, — с готовностью ответил он. — Но дядя, прежде чем идти к ним, тебе бы умыться. — Я остановился и вопросительно посмотрел на племянника. — У тебя кровь на лице. — Пусть видят, что ждёт изменников, — зло прошипел я, покидая темницу.❃ ❃ ❃
В комнате царил гвалт. Некоторые возмущённо кричали, другие спокойно сидели на своих местах. Кто-то даже ещё не переоделся после праздника и выглядел пьяно, но большая часть уже успела привести себя в порядок. Заметив меня, они все смолкли и поклонились. В их глазах отразилось недоумение, когда увидели на моей одежде и лице кровь. — Присаживайтесь, — глухо произнёс я. Советники поспешили занять свои места. — Ваше Величество, почему среди нас нет Асбранда, Йорана и Кнуда? — спросил Вейг. Я посмотрел на три пустующих места. Вот и первые подельники Асбранда, которые поняв, что план не удался, попытались сбежать. Но я верил, что Кили и его отряд быстро найдут изменников. — И в чём причина столь раннего заседания? — А никому не интересно, чья это кровь? — спокойно спросил я. Кто-то нерешительно кивнул, остальные же продолжили хранить молчание. — Сегодня ночью на мою супругу было совершено покушение. — Надеюсь, она не пострадала, а преступник был пойман? — обеспокоенно спросил Гиннар, подавшись вперёд. — Моя жена пережила тяжёлую ночь, борясь с ядом в крови, — ответил я. — А преступник, который ещё вчера был членом нашего Совета, сейчас прощается с жизнью в темнице Эребора. Это был Асбранд, мой давний друг и соратник. — Советники зашептались, косясь на пустующие места. — Скажите, мои верноподданные, как мне доверять вам, после случившегося? Знаю, некоторым претит мой выбор, но покусившись на жизнь Анариэль, вы покусились и на мою, вашего Верховного Короля! — Я сделал паузу, позволяя страху проникнуть в их сердца. — Через несколько недель мы с Анариэль собирались объявить о скором рождении наследника, об отсутствии которого вы все так сетовали. — Какая прекрасная новость, — прошамкал Вейг. — Была бы таковой, если бы не угроза его жизни. Как я могу радоваться, когда каждый из вас может всадить мне нож в спину. Я доверял вам, верил в вашу честь, верил, что вы смилостивитесь над Анариэль и примите её, но вы зашли слишком далеко, друзья мои, — выплюнул я. — Я обращаюсь к тем изменникам, кто находился в сговоре с Асбрандом, но не решился покинуть Эребор. Покажите себя сейчас, и тогда вы останетесь живы. Вас изгонят, но простят нелепый заговор. — Никто не поднялся, но и я ещё не закончил. — Хорошо, продолжайте прятаться, но знайте, я найду каждого из вас, и поверьте, вы будите молить о смерти. Я обещаю. Скрипнул стул, и поднялся Мортен, младший брат Асбранда. Этого следовало ожидать. Его руки слегка подрагивали, но держался он прямо, не позволяя страху победить. Вслед за ним поднялось ещё трое. Семь. Семь советников и друзей превратились во врагов. Я кивнул страже, и их заковали в цепи. — Что ж, — произнёс я, когда стража увела пленных. — Не думайте, что я не стану больше искать. Стража обыщет каждый дом, прочтёт каждое письмо и найдёт все тайники. Советники выглядели испуганными, и дождавшись моего кивка, поспешили покинуть зал. Такой проверки и чистки не было со времён Трора, которые он устраивал раз в несколько лет, чтобы изобличить в своём стане врага. — Стражи поймали Йорана и Кнуда у Главных врат. Их бросили в темницу, — произнёс Кили, подходя ко мне. Я задумчиво, окинул комнату взглядом. — Их ты тоже прогонишь? — Нет, — покачал я головой. — Никто не покинет стен Эребора живым. Пусть каждый получит свою порцию яда. — Кили удивлённо вскинул бровь, но всё же кивнул, соглашаясь с моим выбором мести. — И ещё, — произнёс я, остановившись в дверях. — Не тревожь Фили. Пусть насладиться первыми днями супружеской жизни. — И не собирался, — улыбнулся племянник. Я вернулся в свои покои. В камине растопили огонь, и теперь в комнате было душно. Анариэль всё ещё спала. Она чуть ли не с макушкой спряталась под одеялом. Жар спал, и теперь её руки снова стали привычно холодными. Я лёг рядом, и Анариэль, почувствовав новый источник тепла, сразу же прильнула ко мне и тихо вздохнула. — Больше вас никто не тронет. Клянусь! — прошептал я, положив руку на живот жены. Ребёнок сразу же дал о себе знать. Я уткнулся в макушку Анариэль, вдыхая запах яблок и чувствуя покой впервые за это утро.