Королевская школа Уизли

Яркие краски мгновенно выцвели. Мысли о том, где я в очередной раз мог проколоться были одна одной хуже. Про запрос в маггловский архив маги узнать никак не могли — я это устроил через отца нашего Гарри, мистера Комстока, чтобы по-тихому найти его героического тезку трех лет от роду, спрятанного, как нам известно, в таком месте, где совы в глаза бросаются и подозрение вызывают. Об этом директор и отец мой никогда не узнают, если только сам мой однокашник… да нет, тут точно бояться нечего. В деревню без спросу я пока сбегать не успел, а последняя моя там драка уже давно должна была забыться. Да и то сказать — какая драка-то? Потолкались немного, попыхтели, я Джека аккуратно на лопатки уложил, деревенские присудили, что правда за мной осталась, и щенка от рельс отвязали. Мне потом еще и убегать пришлось, чтобы отстали уже с «приемчиками» — и откуда они наименование такое берут, ровно как под копирку друг у друга списывают. Тьфу, проваль. А начинаешь учить их, так сразу нытье и стоны — подай им на блюде умение дюжину врагов единым махом уконтропупить, а себе оставь свой простенький навык правильно упасть с любой высоты из любого положения. Нет, жаловаться на меня они не побежали бы. Да и наш дом деревенским еще найти надо. Это точно вычеркиваем. Письма? Да нет, не должен был бы отец так на письма осерчать. Ну отозвал бы опять в мастерскую, попробовал себя в наставлении. У него с Чарли и Перси хорошо получается, так что и на меня воздействовать в нужную сторону Артур надежд не оставляет. И невдомек ему, что эта сторона мне вовсе не нужна — своих в темнице бросать. Я про то, что бабушка жила этими письмишками слишком хорошо запомнил. Не может отец против быть. Сириус и его другом был, в Орден входил, мотоцикл они вместе разбирали у Блэка в сарае. Каково сейчас этому лихому мальчишке там, где вечный холод и забываются даже сами слова «любовь», «счастье», «надежда», «радость»?! Нет, что бы он там ни сотворил, никак нельзя бросать совершенно одного в Азкабане живого человека. А мистера МакТавиша скоро освободят, ему вообще писать не запрещено. Значит, два варианта: у упыря меня кто-то из младших заметил и только теперь родителям донес или Артур прознал про мое знакомство с тетей Лукрецией. Злая старушка и суждения у нее страшненькие, и взгляды на этот мир с моими совершенно не совпадают, да вот беда — она тоже Блэк и заодно с бабушкой. Ну как отец не поймет? До жадности, до исступления, до едва ли не помрачения рассудка вцепился я в свою семью и ни от кого из них отказаться не в силах. Они мои. Мои, и все тут, хоть живьем меня режьте! Хорошие или плохие, глупые или умные сверх всякой меры, наглые, забитые, какие бы ни были, от своих родственников я нипочем не откажусь и ему не позволю. — Иди-ка сюда, мальчишка. Ты что вытворяешь? А?! Где научился только такому?! Мне тебя дома запирать? Мать на тебя плохо влияет. Ты уже и слово свое не держишь, так выходит? Ну, посмотри-ка мне в глаза. Пусть и не чувствовал я за собой вины, а после этих слов стало как-то даже неловко. Что ж такого Артур себе напридумывал, что так на меня набросился?! — Ты мне что обещал? Нет! Ты лучше скажи, ты где такого нахватался? Это мать, да? Это она тебя подучила так сделать? Вот тебе и новости. Когда это мама Молли с папой поругаться успела, да так, что обычно спокойный отец едва ли не в припадке бьется? Еще чуть и пену пускать начнет. — Мама? — При чем тут мама? Я о бабушке твоей говорю, — раздраженно выставил он ладонь вперед, пресекая мои робкие попытки хотя бы выяснить, в чем все-таки дело. — И не надейся на заступничество Молли! Она тебе сейчас не поможет. Гляди, как бы еще не добавила. — Папа, что случилось-то? — Что случилось? Ты спрашиваешь еще?! Ужас случился! Мне сын обещал, что не будет в этом доме кровавых ритуалов и темной магии, а когда я ему поверил, когда я слову его доверился… Так, быстро домой. Там с тобой авроры поговорить хотят. Вот заберут тебя в Азкабан — только представь, каково тебе будет. А какой пример братьям ты подаешь? А соседи что скажут? Что Уизли — семья преступников? Что-то папаша мой заговаривается. Какие соседи-братья? Азкабан? Очень вряд ли. Скорее, пугает меня, как несмышленыша какого. Комсток рассказывал, что его до сих пор дедушка пугает врачами и полицией. Не очень-то разумно превращать в пугало тех, кто служит защитником. Ну разве что в тех случаях, когда в стране и правда есть нужда бояться врачей и охраны. Но это что ж за жизнь такая выйдет? Нет, лучше уж в шуршунчика подкроватного верить и оным детишек пугать. Артур, похоже, сам испуган. Даже, кажется, сам хотел бы спросить — что происходит и как оно называется. На меня посматривает требовательно. Ясно, что надеется на мою абсолютную невиновность. Моему слову в семье верят, а я поводов в себе сомневаться не давал. Разве только письма. Ну еще поиски Гарри. И походы в деревню. И упыря изучение — что он такое и что на нашем чердаке позабыл? Однако, немало выходит. А еще по мелочи можно набрать всякого. Выходит, неладное творится дома, раз приходится от своих же тайны строить. Было бы мне лет хоть бы как Юниору, так половину из грехов моих никто грехами не посчитал бы. Непросто быть сопливым мальчишкой. Да еще и у родителей, которых самому периодически выпороть хочется до зуда в ладонях. Ладно, что из пустой миски хлебать? Надо разбираться, что там за аврор. А то, может, и впрямь Азкабан грозит — упаси меня от такого все боги, какие есть, и каких нет — тем более! Тогда придется бежать к бабушке. И прибавится к Темной Леди в бегах беглый же Наследник Рода. Смешно. Смешно, да не весело. Авроры и впрямь сидели на кухне и с аппетитом уплетали пирог с почками. Молли на них смотрела с отчетливо видимым отвращением. Однако, нехороший признак — родители мои, вообще-то, законопослушные. Причин не любить авроров, нос от них воротить у них нет. — Вот, аврор Скримджер, вот мой сын. Расскажет все, что знает, не сомневайтесь. А не то я ему, — и Артур внезапно глупо захихикал. Вообще, поведение его меня неприятно удивило. И откуда вдруг взялась эта заискивающая полуулыбка, затравленный взгляд? Если так боится, так не лучше ли было нормально предупредить меня, что к чему? Хоть объяснить, что вообще происходит! Аврор проглотил кусок пирога и как мог приветливо улыбнулся. — Итак, малыш, рассказывай, что знаешь, не бойся. А что я знаю? — Вам по школьной программе Хогвартса или маггловской? — сделал я круглые глаза. Второй мужчина фыркнул в стакан чая. — Ай-яй, — покачал кудрявой головой мистер Скримджер. — Ты же понимаешь, о чем я. — Я не понимаю, сэр. Мистер Скримджер, я ничего не знаю о произошедшем, кроме того, что оно произошло. — Что ж, на этом, думаю, все, — так и не представившийся второй аврор поднялся со стула. — Постой. Мальчишка… пусть не врет, но не договаривает — точно, я чую. — Скримджер пристально уставился мне в глаза и внезапно рявкнул во всю глотку. — Кто это сделал, говори?! Я все еще ничего не понимал, но после странной беседы с отцом волей-неволей вспомнил строгое лицо бабушки Цедреллы. — А ну не смейте орать на моего сына! — завопила в ответ Молли, доставая волшебную палочку и загораживая меня своей юбкой. — Уймись, Молли, — неожиданно миролюбиво отмахнулся аврор Скримджер и утер пот со лба. — Ну так и есть, Джон. Старуха. — Вообще-то, твой сеанс подпольной легилименции к делу не пришьешь, — этот аврор был по-прежнему невозмутим. — И чтобы представить к суду, ее сперва поймать надо, а с этим у нас большие проблемы. — Ну хоть так выяснили, можно дело закрывать. — Его и так закрывать можно было. Чистая самооборона. — Ладно, пошли. Счастливого вечера, Артур, Молли, юный Билли… — Счастливого вечера, мистер и миссис Уизли, наследник Уизли, — Джон слегка поклонился, глянул в спину уходящего аврора Скримджера и подмигнул мне. — Миссис Уизли привет передавай. Я по-прежнему не понимал, что происходит. После ухода авроров, Артур без сил опустился на стул. От былой угодливости не осталось и следа. — Как думаешь, они заметили? — спросил он маму. — Понятия не имею. Кажется, нет. — Папа? — все же рискнул подать голос я. — Семья преступников, — горько хмыкнул мой отец и едва вовсе не сполз на пол. Молли подошла и в жесте молчаливой поддержки положила руку ему на плечо. — Все обошлось, Артур. Все обошлось. И я, наверное, в этом случае на стороне твоей мамы. — Моллипусечка! — А если бы он смог пронести его?! Тяжело слушать чужой диалог, когда беседующие уже все знают, а ты — ничего. Интересно, загадочно и непонятно, только любопытство бередит, а пользы и нет почти. И никто не склонен к отвлеченным монологам-пересказам и познавательным речам, вот беда-то. Надо будет с Перси поговорить, он наверняка подслушивал за взрослыми. — Ты голодный? — Молли подошла ко мне и взъерошила волосы. — Сейчас будем ужинать, накрывай на стол, — и она взмахом палочки уничтожила пирог вместе с блюдом. — Молли! — возмутился Артур. — Прости. Перестаралась. С некоторых пор я этот пирог видеть не могу. — Ага, понятно, почему она морщилась. — К тому же, ты что, стал бы есть пирог с жидким Конфундусом в начинке? — Да, и что такого? Зато вкусно. А немного расслабиться мне не помешало бы, вот честное слово. Моя мать — рецидивистка, мой сын ее покрывает и поддерживает, жена — отравительница. Что дальше? — Ты предпочел бы им позволить напоить Билли Веритасерумом? — Ну, конечно же, нет. Я молча накрывал на стол. Было до смерти любопытно, но расспрашивать страшновато, признаться по совести. Мама посмотрела на меня, на Артура, на торчащие из-за притолоки рыжие вихры Перси и Чарли и пошла на кухню. — Сегодня мы ходили к старьевщику на Косую аллею, — внезапно заговорил Артур. — И там твой брат Перси подобрал крысу. Зверек казался ручным: сам подбежал, с охотой пошел на руки, умильно таращил глазенки. Мы поискали хозяина, но не нашли, а бросить его там, рядом с магазинчиком сов… сам понимаешь, долго бы домашний зверек не протянул на улице. У домашних крыс, в отличие от собак, даже нет шансов прибиться к стае — дикие ее просто порвут. — Я знаю, па. Нам в маггловской школе рассказывали. Отец тяжело на меня посмотрел, недовольный, что его перебили, и я благоразумно умолк, раскладывая у тарелок салфетки, ножи и вилки. — Я разрешил Перси оставить питомца себе. Крысеныш с охотой полез в карман мантии и не доставлял хлопот во все время похода по магазинам, а когда мы аппарировали к дому… — Артур потер глаза, покачал головой и продолжил. — У Молли всегда была хорошая реакция, братьев твоих она успела усыпить, пока я только начал соображать, что происходит. Крыса выдернуло из кармана, подняло до макушек деревьев, попутно возвращая ему человеческую форму, и вмазало в землю так, что голова несчастного раскололась, как гнилой орех, — папа, кажется, опять ушел в себя и позабыл, кому он рассказывает такие подробности. А может, решил, что мы должны знать, как может закончится колдовство, коль уж можем его сотворить. — Так уж и несчастного, — проворчала Молли, возвращаясь с блюдом жаркого. — Сам знаешь, что за чары были. Обережные на крови. Раз они так сработали, крыса эта с недобрыми намерениями к нам в дом пыталась пролезть. И на руке у него Метка была. — Невероятно! Вот до сих пор не верю! Это же малыш Питти! Гм. Был. — Ну, малыш Питти был крысой. Зато Сириус, как оказалось, крысой не был. — Это еще не доказано. Допросить Питера теперь никак нельзя. Авроры считают, что Пожирателями были оба и усиленно разыскивают Люпина. Я послал ему Стрелку. Сама понимаешь, с оборотнем при задержании цацкаться не станут. — Надеюсь, он догадается уничтожить твое письмо, — недовольно поджала губы Молли. Похоже, родители опять про меня забыли, заговорившись о своем. — Я вопиллер послал. Они самоуничтожаются. Да и текст постарался выдать такой, чтобы меня посчитали трусом и дураком, а не сторонником Темных. Не один Людо* умеет удивленно таращиться, — Артур неожиданно лихо подмигнул маме. В общем, дело было так: заполучив труп на пороге собственного дома, родители растерялись и вызвали авроров. Все же, мы не семейство преступников, как кажется папе — иначе просто прикопали бы труп на выгоне и обо всем забыли. А авроры провели расследование и нашли мое творение — ритуал по защите дома. Я его еще в прошлом году провел, надеялся, что от масштабного колдовства магия во мне кончится и в Хогвартс ехать не придется. Непростой ритуал, который не потянуть магглорожденному, да и чистокровному — не каждому. Зато охраняет, как выяснилось, смертельно надежно. Не хуже ленточек в моем прежнем мире. Даже лучше — ленточки могли поранить и правого, и виноватого, а эти чары изничтожали только тех, кто пытался проникнуть в дом тайно и со злым умыслом. Причем умышляя вовсе не яблоки воровать. Хороший ритуал, и как вовремя, оказывается, я его провел. Однако, была тут и сложность — ритуал, конечно, не как тот, за который Цедреллу приговорили, но из подобных. Пару месяцев Азкабана за него получить можно было — трех ягнят я зарезал и по частям в землю зарыл, а у куриц кровь слил, мясо подбросив Молли на кухню так, чтобы в тот же день его гарантированно каждый член семьи откушал. Жертвоприношение налицо, и на мой возраст скидок бы не сделали. Этого родители и испугались — что я серьезно замешан, и по детскому недомыслию во всем признаюсь аврорам, в надежде на снисхождение. Вот для того меня Артур и запугивал от порога, для того, опасаясь чтения мыслей, все валил на бабушку (как говорит один мальчишка из деревни: «Не думай о белой обезьяне»). Врать мне не пришлось, я честно говорил, что ничего не знаю (имея в виду совсем не то, о чем думали авроры — я просто не знал, что произошло, благодаря Артуру). Вообще-то, мне были должны дать Веритасерум, даже бумага на то была выписана, но мамин пирог спас — авроры думали, что напоили меня, как положено, а папа пузырек с зельем на самом деле припрятал в своем сарайчике. А легилименцией проверили — и я, опять же Артуру благодаря, первым делом подумал о бабушке. Ей такое обвинение не во вред, только сильнее чистокровные уважать будут — и колдовство сильное, и семью, получается, опять смогла защитить. Ну и лицедеи мои родители, ну и фокусники! Я с умилением рассматривал свое семейство и радовался, как мне с ними повезло, а жаркое тем временем стремительно истаивало под напором шести вилок. Этак мне вообще ничего не останется! — Чарли, передай хлеба, пожалуйста.