***
— Я, Вильям Артур Уизли, принимаю человека, именующего себя Северусом Снейпом, под власть и защиту своих рук, — промолвил я, и мои ладони опустились на плечи профессора почти что своей волей, без участия моего рассудка. — Клянусь повелевать им, как предписывает обычай, и оберегать его, как велит закон. Клянусь ответить на Священный вопрос своего вассала правду целиком и полностью. — Я, именующий себя Северусом Снейпом, — считал он правильный ответ из моих мыслей, — отдаюсь под власть и защиту рук Вильяма Артура Уизли. Клянусь чтить его, как предписывает обычай, и повиноваться, как велит закон.***
То, что нашему профессору зелий не до шуток, заметил я давно. Очень, знаете, любопытному глазу приметно — просто ли человек неряшлив, увлечен чем-то до полного отрыва от реальности или же рукой на себя махнул, почитая жизнь конченой. Но что вызывало во мне уважение — и умом, и сердцем даже смирившийся с этим самым финалом, он все равно еще пытался барахтаться, сражался за свою душу, хотел заново жить научиться. Не тут-то было. Когда навязываются хозяева, да еще такие беспардонные, тут только и жди, когда на голову сядут и ноги в рот свесят. А он, чудной человек, ко всем своим господам спервоначалу еще и шел добровольно, почти что бежал. Вспоминая жизнь свою прежнюю, когда был я простым Дайром Кинтаром, еще даже не научившимся перекладывать своих дел на чужие плечи Младшим Патриархом, волей-неволей сравниваю я Северуса Снейпа с другим человеком, похожим на него и не похожим одновременно. Нет, не с Лааном, моим первым вассалом, того, конечно, и надломила жизнь, но господ себе он не искал никогда, а в вассалы пошел только лишь чтобы защитить от злодеев свою страну и проверить нас с Тхиа. Представляете себе — собственных спасителей проверять удумал парнишка! Снейп же… все три раза, как менял он себе хозяина, шагал каждый раз как с завязанными глазами в омут. И кажется мне, что до последнего верил — еще можно все переиграть. Впрочем, нет. Будучи не слугой даже — рабом Дамблдора, забыл он разумом о всякой надежде выжить и шел к своей смерти. А вот тело — умное верное тело еще пыталось грести, рвалось прочь из школы, вертело по сторонам бестолковую голову, в пустых попытках отыскать хоть единый шанс вырваться из тенет. Не с Лааном хотел сравнить я погибающего в липкой паутине надуманного долга и навязанных обязательств Северуса Снейпа, а с Сахаи Нену. Угрюмым молчуном Нену, зыркавшим исподлобья настороженно и дерзко. Нену, отвесившим пощечину мастеру Дайру. Нену, который пытался быть хорошим сыном, но не смог. Но у того хотя бы было куда бежать, а Северус не успел, не смог или решимости не хватило. Начнем с последнего. Как Сахаи-старший определял для сына круг общения и уровень образования, так поступала и Эйлин Снейп, которая все никак забыть не могла, что в девичестве была Принц. Тот рвался из грязи в князья, и эта стремилась в аристократические рода, вернуть утраченное по любовному недомыслию. Оба сами вожделенным статусом завладеть не могли, пусть и по разным причинам, вот и отыгрывались на сыновьях. А те — молчуны и угрюмцы — оказались слишком уж хорошими сыновьями, чтобы перечить старшим. Да и пойди, воспротивься, когда родитель расписал твою судьбу от самых младенческих пеленок и до погребального савана. Это только я извернуться сумел, да и то помогли мне добрые боги, не иначе. Не с кем было играть Северусу Снейпу — ни один соседский мальчишка не подходил маленькому принцу по статусу даже самим своим немытым и обтрепанным видом голодранца с рабочей окраины (и не интересовало матушку, что сам «принц» выглядит не многим лучше, только и разницы, что отрепье магическое). Сахаи Нену хотя б тайком сбегать мог, а тут поди убеги, когда матушка самые тайные мыслишки прочитать в состоянии, а наказывает ровно как за уже сотворенное. Вот и вцепился десятилетний Северус в свою магглорожденную соседку, как в последнюю соломинку. Какая-никакая, а все ж ведьма. Мать губы покривила, но милостиво соизволила допустить общение. Скоро, мол, Хогвартс, а на Слизерине ненужные связи отомрут сами собой. Да вот не отмерли. Зря Снейп и вовсе пошел на этот факультет — самолюбования в нем, может, и было через край, пока жизнь не пообломала, да вот увертливой скользкости — ни на грош. Это уж той же жизнью проверено сполна. Сколько конфликтов и бед балбес малолетний мог избежать, попросту вовремя промолчав, изобразив жертву, оговорив вечных своих противников Мародеров — даже я вижу сотни возможностей, а уж как развернулся бы драгоценный мой братец Тхиа! Вот уж кто стал бы истинным слизеринцем — и по воспитанию, и по праву рождения, и по складу характера. Но не оказалось рядом со Снейпом чуткого, неравнодушного, острого на язык Майона Тхиа, потому ушел он от ненавистного отца и авторитарной матери в разудалую вольницу магического братства. Погони за мотоциклами (за рулем которых все те же вчерашние враги Мародеры), злые забавы над маггловскими бобби, захватывающие тайны и строгости «внутреннего круга»… и как лбом об стенку — не такая уж и вольница, а ярмо, обеспеченное натуральным тавром. И опять нет свободы выбирать, с кем ты можешь дружить, а с кем даже просто поговорить никак нельзя. Но и там все еще можно было оставить для себя надежду, что будешь почитаем и обласкан, если станешь следовать правилам, которые выдумал Лорд Судеб Волдеморт (нет, истинно, только сущий мальчишка мог довериться человеку с этаким наименованием!), а вот когда перешел он на сторону Дамблдора, когда только пришел он на назначенную ему встречу, все стало окончательно плохо. Да и то сказать, глупец разве что прибежал бы к человеку, который сам себя в открытую именует «величайшим» и действительно числит за Волшебника столетия. Хотя это я со зла. К большому моему сожалению, не только откровенные глупцы числятся в сторонниках Дамблдора. Когда вспоминаю я рассказ Снейпа о визите к Дамблдору, о том, как рассказал он директору все о планах бывшего господина, думаю не только и не столько о том, что спасти свою Лили числил он важнее собственной гордости и жизни своей важнее, нет. Стоит перед глазами, как наяву, закрытый класс, играют новоявленные мои ученики в ручеек, и звучит, звучит пощечина, отвешенная кумиру, божеству угрюмца Нену. И звенит, объединяет этих двоих — Снейпа и Сахаи — мысль: «Я умру, зато все вокруг наладится, и встанет уже, наконец, на ноги перевернутый кверху тормашками мир». Но божество положенный ему пьедестал занимать не спешило. Не случилось битвы владык, оба продолжили развлекаться, сражаясь с мурашами-подростками. Дамблдор так и вовсе ни в одном бою личного участия не принял, предпочитая высылать вперед себя своих воспитанников. Но уж этого хозяина Снейпу было бы не сменить никогда, не разгадай бабуля секрет Метки. И распяли меж собой глупого мальчишку два безмерно умных хозяина. Оба, как его матушка в детстве, предпочитали о проступках раба узнавать напрямую из головы, да за неполный месяц такую кашу в и без того давно кипящем котелке заварили, что ринулся он мне в ноги, как бросается заяц на руки охотника, убегая от борзых. И изволь теперь, Вильям Уизли, разбираться с новым вассалом и его проблемами. Судьба у меня такая — что ни год, то веселее живется. Это враки, что любой узник все сделает, лишь бы вырваться на волю. Привыкнув служить Волдеморту без колебаний и сомнений, Северус у Дамблдора уже был готов исполнять приказы, не особо утруждая себя разумением о правильности поступка и собственной судьбе, которую своими действиями и своим бездействием выстраивал. А тот и рад, Патриарх наш бракованный, для него самое приятное, чтобы ученики шли след в след, бездумно и не рассуждая. Жалея тех, кого указано жалеть, презирая названных врагами, не задумываясь о жизни и поступках прочих. Все попытки рабов своих остановиться, воскрикнуть о душе или пожалеть врага своего пресекались решительно и строго. И с этаким стариковским недоумением во взгляде. Помню я такой взгляд у наших аристократов, когда хотят побольнее уязвить. Дескать, ай-ай-ай, деточка прилюдно осрамилась, ну да это по малолетству бывает! Если задумаешься поостыв, так вроде и не ты дурак, а тот, кто тебя таковым выставляет, но в тот самый момент удержаться от жалкого лепета самооправдания мучительно трудно, а оправдываясь загоняешь себя в мучительный стыд, в глупую краску, и в итоге таковой деточкой неразумной, какой тебя выставляли, в глазах почтенной публики и становишься. Грязный прием, но действенный. На нем у Дамблдора многие подцеплены от совсем юнцов до почти что его ровесников, столетних бородатых пней. И ведь как все ловко устроил директор — его ведь безо всякой запинки старейшим числят, а что все однокурсники живы-живехоньки, это будто ничего не значит. Да что там, ведь не упокоились еще те старцы, которые у директора выпускные экзамены принимали, но вот не вспоминает о них никто, хоть ты на голове стой, а ногами уши почесывай! Сделавшись моим вассалом впопыхах, почти что в бессознательном состоянии, просто по привычке сломленной уже души бежать в черную пору к тому, в ком чуется сила, Снейп в себя приходил недолго, а осознавши случившееся, смирился и ручки свесил столь стремительно, что меня аж оторопь взяла. Вот, мол, тебе, сюзерен, твоя бабушка, вот твой директор, и хоть с медом их ешь, а меня не трогай. Не по мне такие настроения, но приходится признать — слишком давно и сильно на мальчишку давили, пора ему отдышаться позволить. Ничего, при его ответственности природной, он уже через месяц, от силы два, начнет за мной бегать с платочком да пытаться сопельки утирать. Тот же Сахаи Нену у младших учеников был за главного любимца — вечно они набивались к нему в гости, ничем не вытуришь, и каждому он готов был явиться за отца и мать, и родную бабку. Похож Снейп на Сахаи, а бегать-то за мной и нельзя. Вот просто никак нельзя. Зря я, что ли, проворачивал целую операцию, немало государственного уровня интриги строил, чтобы себе свободу перемещений заполучить, пустых подозрений не вызвав. Как и пересказать? Да тот же «Ночной рыцарь» возьмем для примера. Ведь казалось бы — проще не бывает, ходить к бабушке через камин, так ведь? Так, да не так. А Гарри Поттера искать тогда как? А новое, интересное про магглов вызнавать? А тишком на Косую аллею пробираться каким маневром прикажете? В камине заплутал? Этак раз заплутал, два, а на третий уже провожатого приставят — ту же тетушку Чарис или из дядюшек Прюэттов кого. Да и главное-то, главное не забываем: по камину перемещения отследить слишком просто — они все регистрируются, а мне на мои поиски не то что директора, который еще и председатель Визенгамота, даже и родного отца, который в Министерстве работает и в любой момент проверить может историю моих перемещений камином, даже Артура наводить не следует. Так спокойнее будет. Очень мне внезапные смерти всех, кто интересовался младенцем-героем, не по сердцу. Как бы самому за ними не последовать. Нет, добился я позволения кататься на автобусе, иногда порт-ключами путешествую, но никаких каминов. Ничего, что можно отследить с точностью до минуты. И тут вдруг нарисуется профессор Снейп со своей заботой. И никто пока гарантировать не может, что не доложится он бородатому о моих похождениях. Скорее даже наоборот, я об заклад биться могу, что побежит и доложит. Как же, я ведь внук сами-знаете-кого, а Гарри он обещал уберечь. И вот же святая простота — бережет, старательно держась от младенца подальше. Надо и мне его озадачить чем-нибудь, навроде такой опеки. Сберегай меня из… Японии, дорогой вассал. А что? Неклассическая система магии, экзотические ингредиенты для зелий. Да и зелья новые всякие разные. Бабушка денег даст, это совершенно точно — нам зельевар-универсал еще ой как пригодится, а Снейп еще совсем зеленый, самое время обучение продолжить. А если не в Японии, так я слыхал в Квебеке живет алхимик Дагворт-Грейнджер… Философский камень в хозяйстве вещь не пустяковая, думается мне. Решено, порадую я гриффиндорцев, заодно и спасу еще одного мальчишку от всей этой помойки зловонной, которая никак не перепреет в нормальную систему с королем и пристойной королевской школой. Можно под моим руководством школу организовать. А что? Уж не хуже нынешнего директора буду.