Трудное решение Тома Риддла

У меня было не так уж много вещей, накопленных за восемь лет жизни в приюте. Так, по мелочи. Пара цветных обёрток от конфет. Деревянный свисток, который мне подарил наш ночной сторож, он же истопник – Джоунс делал такие свистульки всем детям, кто помогал ему зимой убирать двор. И обучал всех, кто хотел, незамысловатым приёмам вырезания по дереву. В носовой платок были завязаны несколько вещиц: деревянная игрушка йо-йо, которую мне подарил Деннис на день рождения. Рассказывал, что с помощью таких дисков охотились когда-то на Филиппинах. А недавно их стали продавать и у нас в Британии. Но он-то сделал игрушку своими руками, тщательно рассмотрев когда-то случайно попавший ему в руки образец. При этом он грустно отвёл глаза, из чего я сделал вывод, что та игрушка, скорее всего, попала в руки Деннису не совсем законным путём. А вот серебряный наперсток тонкой работы – это мы обменялись с Эми. Я сделал ей на день рождения резной гребешок (под руководством истопника), а она в ответ преподнесла мне вещицу, сохранившуюся у неё от прежней жизни. Когда я попытался отказаться, она шепнула мне, что боится потерять её навсегда. Если Билли узнает – захочет отобрать. Пусть уж лучше у меня будет. А вырасту – так подарю ей целый набор. А сейчас я мечтательно улыбнулся, вспоминая, что после этих слов она неловко клюнула меня в щёку и убежала в смущении. Повертел в руках потускневшую губную гармонику, провёл по ней рукавом. Она снова заблестела на солнце. Вздохнул. А это память о моём соседе по комнате – Эрике Уолли. Его увезли из приюта неожиданно – я так и не успел вернуть ему вещицу, на которой учился весь вечер играть. Позже нам сказали, что Эрик умер в больнице. Вот я и спрятал его любимую гармошку, завернув и её в платок. В мешке было две смены белья из жёсткой и неприятной ткани. Я оглянулся на мистера Коннера, тот поморщился: - Вот уж что точно можешь оставить здесь. Пусть отдадут кому-нибудь. - Да, - сжал моё плечо Эдмунд, - для школы ты получишь всё новое. И относительно хорошего качества. Чтобы никто из твоих будущих одноклассников не назвал бы тебя приютским. Да, не богат. Но и не безроден. – И слегка хлопнул меня по плечу. Что в его исполнении едва не уронило меня на пол – настолько силён был племянник старосты. - А меня можно научить? - Что именно? – не понял Эдмунд. - Да таким же сильным стать. – И я с завистью оглядел ладную фигуру бравого служаки, для сравнения продемонстрировав свои тощие бицепсы. Тот гулко расхохотался, что в узком коридоре дало неописуемый эффект. - Чем смогу – помогу, приятель, - и тут же посерьёзнел. – Но тут и от тебя многое будет зависеть. Не отступишься? - Нет, - я решительно замотал головой. Вздохнул и чуть приподнял рубашку, показывая бледный шрам на левом боку. Это всё та же компания Билли Стаббса как-то прихватила меня и Денниса в коридоре, когда мы, проводив Эми в спальню девочек, возвращались в свою комнату. - Ого! – констебль тут же перестал улыбаться. – Нож? - Нет, гвоздь. Острый. Мне хватило. Метили в другого парня, да я на дороге оказался. А тому мальчишке бы в горло попало. Его как раз с ног сбили. А на мне быстро зажило. - Нам пора, - прервал наш разговор мистер Коннер. – Ты ещё хочешь с кем-нибудь попрощаться? Я подумал и решительно отказался от встречи с Эми и Деннисом. Пусть они лучше не будут знать подробностей моего ухода из приюта. Если всё удачно сложится – ещё увидимся. Если нет – то и расстраивать их изменениями в своей судьбе мне не хотелось. Выйдя за чугунные ворота, вздохнул полной грудью. Начиналась новая жизнь. Хотя бы этот поворот Судьбы прошёл без аварии. Покупки в городе сделали очень быстро. У мистера Коннера уже был список всего того, что мне полагалась иметь в новой школе. Школе-интернате, да. Но хоть и не для бедняка из приюта. Разумеется, это не была суперпрестижная школа – подобно школе Хэрроу или тому же Итону. Я и сам понимал, что это мне не светит. Но и то, что меня ожидало, превзошло все мои ожидания. Расположенная в небольшом городке Бэдфорд, одноименная школа для мальчиков существовала уже более четырёхсот лет – в 1552 году школа, основанная местным купцом, а впоследствии лорд-мэром Лондона, получила патент от короля Эдварда Шестого. Того самого, чьё недолгое правление нашло своё отражение в романе Марка Твена «Принц и нищий». Эдмунд довольно фыркнул, увидев моё изумление при взгляде на список. - Что, не ожидал? – и тут же добавил. – Я сам там учился, могут и вспомнить. – Тут он немного смутился. – Но лучше не говорить преподавателям, что ты со мной знаком. - Так могут припомнить, если я скажу, откуда приехал, - не преминул подколоть его я. - Ах, так! – притворно возмутился он, но глаза его смеялись. – Тогда не жалуйся на нагрузки! До начала учёбы есть неделя – я за тебя возьмусь. Дядя Чарли с улыбкой слушал нашу шутливую перепалку. Он уже снова стал в моих глазах дядюшкой, как только мы вышли из приюта. - На самом деле, - сказал он, – вспомнят. Ведь там преподаёт мистер Эррол Пэйтон, сын владельца земли - той, что рядом с нашей общиной. Он был третьим сыном и очень умным мальчиком. Раньше такие сыновья предназначались церкви - шли в священники. А он вот - подался в преподаватели. – Дядюшка пожал плечами. – Одно не исключает другого. - А жена у него, - подхватил Эдмунд, - родом из наших мест – миссис Вайолет Пэйтон, в девичестве Флинн. Нет ничего удивительного, что он выбрал себе в спутницы жизни девушку, с которой в детстве часто играл. Вот теперь она и сообщает нам, есть ли вакансия на льготное место. Только до сих пор не было достойного кандидата. И он дружески пихнул меня в бок. Так, что я еле устоял на ногах. - А почему мистер Пэйтон работает именно в Бэдфорде? – спросил я, внимательно изучая карту Великобритании. – Городок расположен на северо-западе от столицы, в девяноста пяти километрах - дорога на поезде только от Лондона займет около часа. А ведь нам надо ещё и до самой столицы вначале добираться. Есть ведь и рядом с общиной школа – в Сифорде. - Думаю, что он в детстве насмотрелся на море, – хмыкнул Эдмунд, - вот и решил перебраться подальше от него. Я тоже с удовольствием ем мясо после рыбных блюд, хоть и должен сказать, что у меня на работе копчёные угри из коптильни дядюшки пользуются большим спросом. - Доверительно шепнул он мне, косясь на своего дядю. - Не нам судить, почему он выбрал это место работы. – А дядюшка Чарли обладает неплохим слухом, подумалось мне. – Главное, что он помогает нам, своим землякам. Не все бывшие наши сограждане так поступают, - вздохнул он. - Раньше школа располагалась в районе центральной площади городка. Но вот со временем количество учеников всё росло, пока в 1891 году Современная Школа Бэдфорда не переехала в другое здание, точнее – теперь это уже целый комплекс зданий. – Поделился со мной Эдмунд. – Кроме того, - он ослепительно улыбнулся и подмигнул мне, - ещё в 1882 году недалеко была открыта и похожая Школа – но только для девочек. Учитесь-то вы, как и живёте - в разных зданиях, да и предметы могут не совпадать, но вот время после уроков – театральная студия, дискуссионные клубы, музыкальные вечера – учащиеся проводят вместе. Особенно это хорошо для обучения танцам – кружить девочку приятнее, чем такого же неумеху, как ты сам. - И он снова расхохотался. Мне несказанно повезло – школа для мальчиков в Бэдфорде в основном предназначалась для приходящих учеников – около пятисот человек, что по тем временам было немало. А вот на полном пансионе находилось ещё около трети учеников. Те, за кого были заплачены деньги. И уже среди этих ста пятидесяти человек были около тридцати-сорока, которых принимали на льготных условиях. Эти льготы сохранялись за детьми весь период обучения при условии успешной сдачи всех экзаменов. - Так что, Том, - увещевала меня старая Амели, - тебе придётся приложить все усилия, чтобы эта льгота сохранилась за тобой, ты можешь, я знаю. А я и не собирался возражать. Сам понимал пользу учения. Меня гораздо больше волновал вопрос, как быть с моей питомицей. Взять с собой? А смогу ли я там найти для неё молоко? Да и напугается кто – меня могут и выгнать с позором. И тогда всё хорошее отношение ко мне исчезнет. Оставить здесь? Но как объяснить вообще её присутствие? Неожиданно решить эту проблему мне помогла сама Амели. В последнюю неделю я практически поселился у неё. Она приготовила для меня несколько баночек с мазями – ранозаживляющими и для укрепления мышц. В отдельные мешочки разложила разные сборы трав – от желудка, при болях в горле, много разных. И проверяла, насколько я хорошо всё запомнил. И вот однажды во время опроса таким же будничным голосом сказала: - Объясни своей любимице, как ей без тебя вести. Блюдечко стоит под шкафом с припасами, вон там у камина в углу корзинка для сна. Посетителей не пугать, лишний раз на глаза не попадаться. У меня аж челюсть отвисла. - Вы всё о ней знаете? - Почему бы и нет? В своём доме я хозяйка, - улыбнулась старая женщина. - И вы знаете о моей маме? – с надеждой и дрожью в голосе произнёс я. - Нет, - остро взглянула на меня Амели, - я никогда не слышала о твоей маме. Да, те документы, которые были в моём деле в приюте Вула, были внимательно рассмотрены у старосты общины. Их аккуратно спрятали потом у него же, но вначале были сняты копии, которые были заверены в городской управе и отданы мне – для предъявления в школу. Ещё один комплект был отдан констеблю, который убрал их в свой стол в участке. И ещё один комплект – на всякий случай остался в городской управе. Думаю, что взрослым лучше знать, что и зачем они делают.