Мне с тобой хорошо

Оба были раздражены. Шерлок — неудавшимся опытом, Джон — неудавшейся жизнью. С самого утра все валилось из рук — проливалось, рассыпалось, не открывалось с первого раза и не закрывалось даже со второго. Заваривая чай, он обжегся. Вода в душе оказалась еле теплой. Закончилось молочко после бритья, и теперь кожу подбородка и щек покалывало и саднило. В холодильнике царили пустота и уныние, а от мысли выйти из дому пробирали мурашки — ветрено, сыро, мрачно. Джон вздохнул и посмотрел в сторону кухни. Хотелось тепла, понимания, человеческого участия, а из всего человеческого на данный момент был один только Шерлок, который как всегда был исключительно занят. Но хоть голос услышать. — Шерлок, не мог бы ты…  Джон и сам не знал, о чем собирался его попросить. Просто сказал. Просто Шерлоку. Чтобы просто услышать голос. — Не мог бы. И не мечтай. Услышал, называется… Но что, собственно, можно ждать от человека, который в течение получаса недовольно что-то бубнит, что-то швыряет в мусорную корзину, а пару минут назад совершенно отчетливо выругался? Самое лучшее — это встать, потеплее одеться и выйти в туман, чтобы до конца прочувствовать всю горечь этого провального дня. — Я давно уже ни о чем не мечтаю, — сказал он, поднимаясь с дивана. — Тем более — о тебе. Диалога, естественно, не предполагалось, но Шерлок, как ни странно, откликнулся. Более того, он вышел из кухни, вперив в Джона вопросительный взгляд: — Обо мне? Разве обо мне можно мечтать? Джон обернулся: — То есть? Что ты имеешь в виду? Шерлок шагнул в гостиную.  — Ничего конкретного, Джон. Вопрос задан скорее в принципе. Мечтать о таком как я — это допустимая вещь? — Не понимаю… — Джон и вправду не понимал и растеряно топтался на месте. — О каком — о таком? — Ну… — Шерлок пожал плечами. — О… таком. — Да о каком «о таком», Шерлок? — вдруг рассердился Джон. Мало того, что день отвратительный, жизнь отвратительная, так еще изволь объяснять этому умнику очевидные вещи. Но выглядел «умник» слегка смущенным и явно нуждался в ответе. Шерлок в себе не уверен? Шерлок?! Абсурд. — Ты сейчас пытаешься меня разыграть? — Нисколько. Всегда считал себя объектом, малопригодным для каких-либо мечтаний — непропорциональное лицо, нечто невразумительное вместо волос и вздорный характер. Джон недоуменно таращился — он что, серьезно? Да уж, день и в самом деле выдающийся. — Не думал, что ты такая кокетка, Шерлок. У тебя фантастическое лицо, бесподобные кудри, а характер —  да, дерьмовый, ничего не попишешь. Ты лучше всех на земле. — Правда? — Конечно. Мне ли не знать. — Приятно слышать. Но это не повод мечтать. Хотя так или иначе я тебе благодарен. Они замолчали немного неловко — и вроде бы надо что-то сказать, но, хоть убей, не знаешь, что именно. — Ты красивый, — прервал затянувшуюся паузу Джон. В данном случае он не кривил душой ни на йоту, в самом деле считая Шерлока человеком удивительной красоты. — Очень. Мне повезло. — Тебе? В чем? Джон смутился — и правда, в чем? — Во всем. И прекрати этот глупый, бессмысленный спор. Ты красивый, мне повезло, и точка. Шерлок улыбнулся. — Ты о чем-то хотел меня попросить. — Разве? — Да. Ты сказал: «Шерлок, не мог бы ты…» — А-а… Не помню. Кажется, я хотел попросить тебя… у тебя… что-нибудь. Шерлок продолжал улыбаться: — Что-нибудь? Знаешь, Джон, что-нибудь у меня непременно найдется, и я этим непременно с тобой поделюсь. Но для начала предлагаю подумать о состоянии нашего холодильника — оно приближается к катастрофе, и эту проблему надо срочно решать. Пройдемся до магазина? По-моему, для прогулки не особенно поздно. — Не особенно, — согласился Джон, внезапно почувствовав себя неоправданно, необъяснимо счастливым. Но тут же насторожился: — А как же твой опыт? — Опыт? — Шерлок пренебрежительно фыркнул и дернул плечами. А как же твоя жизнь, Джон? — Ну так что, ты готов? Джон посмотрел в окно: ветер, кажется, стал еще сильнее, а туман — еще непрогляднее. — Конечно, готов, — ответил он деловито. — Не умирать же с голоду. Да и погода… — Что — погода? — Самая подходящая.