Мне с тобой хорошо

Джон покраснел от досады.  — Поверить не могу — на этой чертовой рубашке оторвана чертова пуговица, а я чертовски опаздываю. Это черт знает что. — Сомневаюсь, что у тебя только одна рубашка, Джон. — Удивительная наблюдательность. — Спокойствие Шерлока кажется излишне утрированным и оттого особенно раздражающим — конечно, почему бы не быть таким благодушным, сидя в теплой кухне, сонно жмурясь и прихлебывая приготовленный Джоном чай? — Да, не одна. И все они в бельевой корзине. Далеко не каждый в этом мире обладает коллекцией роскошных сорочек. Как некоторые, например. И эти некоторые вот уже неделю устраивают гонки по всему Лондону, поэтому кое-кто не в состоянии проследить за свежестью своего жалкого гардероба. Черт. — Как много слов. Можешь не принимать в гонках участия. Я не настаиваю. — Как же, не настаиваешь… «Джон, у нас три минуты, чай допьешь вечером или утром». Шерлок тяжко (позер и комедиант!) вздыхает. — Кажется, ты опаздываешь, поэтому не трать время на пустяки. — Я уже опоздал, и это не пустяки. Теперь придется оправдываться, будто я не бывший военный врач, а какой-то сопливый интерн. Господи, что у меня за жизнь? И эта чертова пуговица… — Когда ты женишься, Джон, вопрос о пуговицах отпадет сам собой. — Женюсь? Ха-ха. Я бы и рад, вот только на ком? На ком, по-твоему, я могу жениться, если с недавних пор даже элементарные… гм… отношения стали для меня серьезной проблемой? Скоро я забуду окончательно, что в жизни мужчины могут быть не только трупы, полицейские и распрекрасный сосед по квартире. — Сосед по квартире? — В голосе Шерлока смесь удивления и чего-то еще, что он тщательно пытается скрыть. Но легкую дрожь Джон улавливает и на мгновение замолкает, прислушиваясь уже не столько к Шерлоку, сколько к себе — что-то не то он сейчас сказал. Определенно не то. Но тем не менее продолжает по-прежнему недовольно: — Ну да. Да. — Хм… Свой статус я определял немного иначе… Ну что ж, сосед так сосед. Собственно говоря, ты всегда можешь уделить личной жизни и отношениям столько времени и внимания, сколько требует твой темперамент. Наверное, длительное воздержание и подспудное возбуждение, в последнее время ставшее настойчивее, чем следовало, вызвало сейчас в Джоне этот неожиданный выброс, но упрекнуть очень хотелось, и упрекнуть именно Шерлока: — Ты не даешь мне шанса. Моей личной жизни, во всяком случае. — Шанс есть всегда, достаточно обратить внимание на детали. Это я говорю тебе как детектив. — А я как врач заявляю, что невозможно трахаться на бегу. И вообще, твоя самоуверенная лаконичность ужасно бесит. Не слишком ли много ты на себя берешь, Шерлок? Хочешь, чтобы я на тебя молился? — Ничего настолько безумного мне слышать не доводилось. Вызвать такси? — Обойдусь. Вроде бы и не поссорились, но все равно неприятно… * Весь день это не давало Джону покоя. Господи боже, что он наговорил, идиот? Но из всего речевого потока, выплеснутого им вместе с раздражением и досадой, подсознание выделило самое главное, за что сейчас было особенно стыдно. Сосед? Просто сосед? Кто, Шерлок? Шерлок, рядом с которым удесятеряются силы, и краски становятся ослепительно яркими, рядом с которым жизнь обретает и вкус, и смысл. Самый мощный из существующих стимулов. И почему вообще он решил, что Джону так срочно приспичило на ком-то жениться? Что за фантазии? Ради пришитой пуговицы потерять всё и зачахнуть с тоски? Спасибо, конечно, но Джон Ватсон еще не сошел с ума. Разговор он начал с порога, решив не тратить время на хождение вокруг да около. И плевать, что Шерлок с головой погружен во что-то несомненно более интересное, чем запоздалое раскаяние Джона. — Шерлок. — Да? — Я сказал глупость. — И это не удивительно. — Ты не просто сосед. Господи, как только я мог ляпнуть такое дерьмо? Ты… Для меня ты… Шерлок поднял глаза, а в них — невозмутимое любопытство: — Кто? — Скажем так… Ты для меня… Не знаю, как выразиться точнее. Ты даже не просто друг. — А кто? (Прозвучало, как вопрос жизни и смерти. В самом деле, Джону не показалось. И светлый настороженный взгляд того и гляди пробуравит черепную коробку.) Но Джон не нашелся, что на это ответить. Действительно, кто? Кто ему Шерлок, если без него не начинается новый день? Во всяком случае, это сложно и страшно представить. В нем скопилось слишком много эмоций и все как одна почему-то пронизаны нежностью (вот уж новость так новость, откуда бы взяться нежности, скажите на милость?), ее так много, что Джон готов захлебнуться и утонуть, декалитрами глотая эту щемящую сладость, и только поэтому он добавляет голосу добрую долю сарказма и снисходительности: — Не хочу вдаваться в глубокий анализ, потому что устал и чертовски голоден — в отличие от тебя я не питаюсь собственной гениальностью, и духовной пищей меня не насытишь. Но если уж ты настроен на словесную экзекуцию, я отвечу. — Что же ответить, чтобы стало понятно? И чтобы выглядело не слишком сентиментально? — Одним словом, можешь быть совершенно спокоен — я не собираюсь жениться. — По-твоему, я этим обеспокоен? Конечно же нет. Разве Шерлока Холмса может взволновать перспектива остаться в одиночестве и тишине? Смешно на это надеяться. — Думаю, нет. И тем не менее ты об этом сказал, и я считаю необходимым прояснить ситуацию. Так вот, вопреки твоим логическим заключениям, которым, естественно, в мире нет равных, это не входит в мои ближайшие планы. И в не ближайшие — тоже. Даже если ты будешь меня уговаривать. Даже если будешь умолять меня на коленях. Шерлок пожимает плечами, старательно пряча улыбку: — Не уверен, что когда-либо буду тебя умолять, тем более на коленях. Да и вряд ли это вообще мое дело. Но мне показалось, что ты настроен серьезно, и… — Тебе показалось, — нетерпеливо обрывает Джон. И повторяет упрямо: — Не собираюсь. Но собираюсь обзавестись парой новых рубашек, и этого более чем достаточно на данный момент. Есть у нас какие-то планы, кроме ужина и телевизора? Шерлок не отвечает. И этого тоже более чем достаточно. На данный момент.