Мне с тобой хорошо

Всем, кому сейчас не очень сладко. Не очень тепло. Кто устал. Разочарован. Всё Будет Хорошо Вот увидите :) *** — Успокойся. Всё хорошо. — Джон коснулся его волос неловко и боязливо, словно решившись потрепать по загривку разъяренного льва. Так и есть. Резко отпрянув, Шерлок сорвался с дивана. Глаза полыхнули недоброй зеленью, рот ядовито скривился: — Ничего хорошего, Джон. Скажу больше — всё отвратительно. Но это не повод меня жалеть, да ещё таким идиотским способом. Я не тупица и не полный дурак. Встречались мне задачи и посложнее, и я их успешно решал. Справлюсь и с этой. — Конечно, справишься. Разве может быть как-то иначе? Это же ты… …Ты. И волосы у тебя словно ласковый шелк. В отличие от характера. Шерлок застыл у стола, перекладывая с места на место бумаги и хмуро поглядывая в окно. Вздохнул. Пробормотал что-то невнятное. Снова вздохнул. Похоже, настоящей бури миновать удалось. Замечательно. Устроившись в кресле, Джон с наслаждением вытянул ноги — долгожданное расслабление. Хотелось помолчать минутку-другую, придти в себя, отрешившись от дневной суеты, и только потом заняться ужином. И заняться Шерлоком, если, не выпустив пар до конца, тот всё же решит отвести душу и поупражняться в сарказме, а объектом всего этого по обыкновению окажется ни в чем не повинный и изрядно уставший Джон Ватсон, который сегодня, именно сегодня, вряд ли смолчит и скажет Шерлоку всё, что думает о выходках своего дорогого друга. Досады он не испытывал — грубость Шерлока была не в новинку. И тем не менее… Задачи задачами, но можно и поделикатнее реагировать на дружеское участие. Но хотя бы сейчас Шерлок притих, и это прекрасно. Есть вероятность, что их ожидает относительно мирный вечер. Джон зевнул и закрыл глаза. * Всё это странно. Всё это очень странно, потому что прикосновение показалось ему приятным. Более того, желание прижаться к ладони затылком, и, согреваясь, потереться о теплую кожу, было практически неодолимым. Бред какой-то. Он встряхнул головой. Бред. Бред. Бред. Согреваясь? Джон не камин. Шерлок бросил короткий взгляд в его сторону — выглядит утомленным. Но умиротворенным. Симпатичное зрелище. Захотелось вдруг подойти чуть ближе… — Извини, я был резок. — Как всегда, — буркнул Джон, не открывая глаза. — Я привык. — Не выношу жалости и сочувствия. — Шерлок посчитал необходимым объяснить своё поведение. — Сразу кажусь себе неудачником. К тому же не люблю, когда прикасаются к волосам, и никому не позволяю этого делать. Извини. Джон выпрямился и взглянул немного смущенно. — В данном случае извиняться следует мне. За то, что… эмм… распустил руки. Я и сам не особо приветствую подобные нежности. — Ты? — широко ухмыльнулся Шерлок, не удержавшись от небольшой доли ехидства. — С твоим-то лирическим опытом? Позволь не поверить. Так и вижу тебя охотно подставляющимся под ласки. — Ты не можешь этого видеть. — Джон и сам не знал, почему вдруг разволновался, продолжая разговор, неожиданно ставший в достаточной степени откровенным — в достаточной степени для их союза, потому что оба они, не сговариваясь, редко затрагивали тему интимной жизни друг друга. Подставляющимся под ласки? Это точно произнес Шерлок Холмс? — Могу. — Шерлок одернул пиджак и быстрым шагом прошел мимо кресла, не задерживаясь ни на секунду и не глядя на Джона. — Переоденусь и приму душ. Сомнения и перепалки закончены. Будем ужинать. — Ты абсолютно прав. Он снова закрыл глаза, но на этот раз о расслабленности не могло быть и речи. Напротив. Необъяснимое опустошение наполнило грудь. Отчего вдруг стало так неуютно? Так горько? Это щемящее чувство не может быть отголоском усталости — мало он уставал? Это… Джон выпрямился. Это Шерлок. Его слова. Но ведь ничего такого Шерлок ему не сказал. Они вообще говорили непонятно о чем. Он непроизвольно прижал ладони к груди. Умолкни, перестань. * Из коридора послышалось громкое и отчетливое: — Но тебе можно. И Джон сразу же понял, о чем идет речь. И улыбнулся. Да неужели? Благодарю за честь. Он совершенно точно знал, что никогда не воспользуется предоставленной привилегией. Он даже представить не мог ситуации, при которой решился бы повторить свой необдуманный жест. Гладить Шерлока по голове? Себе дороже. Это сейчас он вдруг подобрел, а случись, так может огрызнуться, что недолго и пальцев лишиться. Нет уж, спасибо. Но внутри затеплилось удовольствие, и тяжесть в груди растаяла без следа. — Ты скоро? Я голоден. В ответ раздалось: «Четверть часа, не больше», и Джон отправился в кухню. Да, всё так. Всё совершенно и абсолютно так. Но главное во всем этом другое. Главное, думал Джон, прислушиваясь к плеску воды и продолжая улыбаться краешком рта, главное во всем этом то, что ему всё-таки можно… *Евангелие от Марка 4:35-41