Кажется, что всё так близко от тебя и дышит. И дышит… Кажется, что я смогу достать рукой и выжить. Кажется, что всё прошло уже давно, я выжжен. Я выжжен… Кажется, что всё казаться не должно, но слышу. Кукрыниксы - Вера
В течение недели Юка с Эри удивлялись внезапной оживленности подруги. А Кагоме – своей усидчивости. Она, не останавливаясь на перепрочтении семейных записей, уточнила у преподавателя культурологи достойные, по его мнению, источники синтоистских обрядов, чтобы после уроков убегать в библиотеку и читать всё по составленному ранее списку, разыскивая больше информации. - Ты решила присоединиться к клану ботаников? – однажды после уроков спросила Эри и насмешливо указала на Кондо, прощающегося с Кагоме. Хигураши, сдержанно помахав в ответ, неопределенно пожала плечами и улыбнулась. - Ничем не занималась – бурчишь, заинтересовалась культурой родной страны – иронизируешь, - она развела руками, - тебе ничем не угодишь. Девушка фыркнула в ответ. - Странные у тебя увлечения стали после «болезни», - заметила Эри, изобразив пальцами кавычки. - Какие есть, - Кагоме собрала сумку и направилась к клубу лучников, - Люди после продолжительных болезней меняются, представляешь? - Школа – стрельба – дом, временами в кино или кафе, если кто-то пригласит. И каждый раз сверяешь, не занята ли ты в этот момент, - перечислила не отстававшая от подруги Эри, - чем ты на самом деле занимаешься? Ты что-то скрываешь. Кагоме резко остановилась, из-за чего Эри стукнулась об нее. - От мнительности до паранойи один шаг, - она рассмеялась и стала спускаться по лестнице. Эри покачала головой, вдруг ее осенило, что забыла сумку в классе. А Хигураши с досадой смотрела в спину убежавшей подруги. Нельзя так доматываться до людей, если они не пускают в своё личное пространство. Кагоме жалела, что Аюми заболела: та очень деликатно и вежливо сдерживала допросы. Юка же в кино на прошлой неделе сказала прямо, чтобы Кагоме не заставляла себя быть как все, всё равно у неё плохо получается. Вообще позиция Юки ей нравилась: смеяться так смеяться, грустить так грустить, и чтобы никто не мешал испытывать собственные эмоции. Прикидывая, что следует сказать слишком докучливой Юри, Кагоме дошла до закрытых дверей клуба лучников. Девушка чертыхнулась: в который раз она перепутала дни, когда клуб открыт. Не так уж и страшно: сегодня будет больше времени для окончательной сверки схемы. Кагоме предвкушающее улыбнулась. Примерный план по возвращению в эпоху Сэнгоку был составлен. Осталось только дождаться нужного момента.***
- Можно я у Сатору* переночую? – Сота влетел в кухню сразу с предложением. - Домашняя работа сделана? – Хигураши-сан повернулась к сыну. - Вместе с Сатору сделаю, обещаю! Мама пристально посмотрела и вздохнула. - Я попрошу его маму проконтролировать, но ничего против не имею, иди. - Ты лучшая! – Сота обнял маму и умчался собирать вещи. Кагоме, отвлекшись от раннего ужина, посмотрела на кухонные часы. - А до скольки визиты в больницу? - До восьми вечера, - ответила мама, сливая кипяток в раковину, - я доварю лапшу и, думаю, там заночую. Мне не нравится состояние дедушки. Как можно было так запустить кашель до пневмонии? - Вера в семейные рецепты лекарств, - дочь тяжело вздохнула, - нельзя так полагаться на них. Впрочем, с дедушкой на эту тему бесполезно говорить. Мама рассмеялась, переложив еду в коробочку. - Чем ты займешься? - Алгебра с геометрией всегда были для меня камнями преткновения, - Кагоме виновато посмотрела на маму, - позвоню снова Аюми и буду с каждым крючком воевать, как с ёкаями. - Лучше с алгеброй воюй, - заметила мама и погладила дочь по голове, - учись. И она вышла из кухни собираться. В коридоре Таюри-сан** тихо выдохнула, надев шарф. В жизни Таюри Хигураши было несколько событий, в корне изменивших ее жизнь. Первое – свадьба с отцом Кагоме и Соты. Второе – смерть любимого мужа из-за пьяного водителя***. Третье – исчезновение дочки в день ее пятнадцатилетия. Таюри-сан увидела изменения в Кагоме сразу после первого возвращения из эпохи воюющих провинций. Запрети она дочери появляться в Сэнгоку, то Кагоме втихаря выбирала бы момент спрыгнуть в колодец – Таюри-сан была в этом убеждена. Отцовское упрямство, куда же без него. Решающим аргументом в споре о прогулках на полтысячелетие назад стала предельная честность дочки. Благодаря рассказам об Инуяше и его способностях, Таюри-сан немного успокоилась и согласилась вместе с дедушкой прикрывать прогулы в школе. Раз мальчик вырос в этой непростой эпохе, то вполне способен защитить домашнюю девочку от всяких проблем. «Эпоха Сэнгоку сделала из моей дочери девушку с сильной волей», - подумала Таюри-сан, выйдя на улицу. Но Хигураши-сан втайне радовалась, что колодец больше не ведет в прошлое. Первой сединой женщина была обязана исчезновению колодца-Костоглота. Она не допускала мысль, что однажды дочка застрянет в Сэнгоку и не сможет вернуться. Те три дня Хигураши-сан старалась не вспоминать. Именно тогда Таюри-сан поняла, что Инуяша не всесилен. Страх за дочь стал исчезать только сейчас. Колодец действительно не работает. У дочки будет привычная жизнь. Маму это устраивало. Пока Хигураши-сан успокаивала себя мыслями о простой жизни и ждала автобус в больницу к дедушке, Кагоме спокойно встала из-за стола, быстро вымыла посуду, поднялась в свою комнату. План был составлен окончательно несколько дней назад. Пришлось ждать подходящего момента. Кагоме посмотрела на себя в зеркало: взволнованная предстоящим обрядом девушка в рубашке, юбке и длинных гольфах. Переодеваться она не видела смысла – если всё получится, то бабушка Каэде с радостью даст одежду мико. На столе и кровати лежали листы с обновленной схемой обряда перемещения. Она подхватила листы, вытащила из дальнего угла шкафа заранее приготовленные свечи и спички и поспешила вниз. Пройдя мимо кухни, Кагоме спохватилась, что чуть не забыла соль. Мама у неё очень запасливая – она часто покупает продукты оптом. Найдя на одной из полок запасные пачки соли, Кагоме взяла в охапку все и направилась к колодцу. Она торжествующе улыбалась. Сомнений в успехе не было. - Ребята, я скоро к вам вернусь, - прошептала девушка и зажгла первую свечу. Вскоре четыре больших зажженных свечи стояли по углам на равном расстоянии от колодца. Кагоме соединила эти свечи солью. Первый квадрат сделан. Множество свечек-таблеток она поставила на доски колодца, но зажигать пока не решилась. Два квадрата из схемы составлены. На очереди круг из офуд, вписанный в первый квадрат. Кагоме аккуратно стала высыпать соль на офуды, чтобы круг не исказился. На это дело ушла вторая пачка, несмотря на старания девушки использовать соль экономно. Хигураши заглянула в листы. Теперь нужно было аккуратно, практически ювелирно включить узор «кагоме» в круг так, чтобы он коснулся четырёх углов колодца. Она разорвала последнюю пачку соли. - Почему в старших классах нет черчения? – сокрушалась девушка, в третий раз поправив получившуюся фигуру. С улицы свет больше не проникал. Наступила ночь, когда Кагоме привела окончательно рисунок в порядок. Осталось только поджечь мелкие свечки и назвать место прибытия. Закрыв двери храмовой пристройки, чтобы ни один случайный порыв ветра не задул свечи, Кагоме осталась почти в темноте – свечи тускло светили. После того, как она зажгла с трех сторон свечки-таблетки, Кагоме нахмурилась. А как спускаться в колодец, если свечи будут гореть со всех сторон. Прыгать через огонь, что ли? Хигураши проругалась и перелезла через доски. Держась на весу, она зажгла оставшиеся свечки и спрыгнула вниз. Перенапряженные мышцы гудели, но Кагоме не обратила на это внимания, посмотрела вверх. Свет есть. В своей духовной силе Кагоме не сомневалась. Финальная офуда ждала своего часа. Она сделала всё, как сказал дедушка. Вперёд. - Эпоха Сэнгоку, деревня Каэде, к дереву Гошинбоку! – закричала во весь голос Кагоме, сложив последнюю офуду между ладонями. Но ничего не произошло. Кагоме повторила еще раз слова. Ничего. Ни светло-голубого сияния. Наверху потолок не сменился на небо. Чертыхнувшись, Кагоме повторила в третий раз. Помог с обрядом дедушка, нечего сказать. Дедушка посоветовал, да? Пора бы уже запомнить, что ничего из семейного наследия не работает. Похоже, истории деда про камень Шикон были исключением из правил. Злость нарастала. - Да идите вы! – послала Кагоме непонятно кого, - Даже Нараку не смог остановить меня, думаете, какой-то вшивый обряд сможет! Не выйдет! Я попаду в Сэнгоку, несмотря ни на что!! Свет наверху погас. Всё-таки старые двери распахнулись, впустив холодный ветер. Девушка осталась в кромешной мгле. - Замечательно, просто отлично, - она процедила сквозь зубы и направилась к стенке колодца. Надо понять, что в обряде не так. Это не последняя попытка. Шаг, второй, третий… Колодец не настолько широкий. Каково же было ее удивление, когда Хигураши поняла, что всё-таки обряд сработал. Он ее переместил. Неизвестно куда.***
Шиппо отвернулся от зеркала, не в силах смотреть на видение. Кицуне сел на пол и обнял себя руками. - Мы же его убили! – Инуяша заорал. - Опять не добили! – в ужасе прошептала Санго. Гадалка внимательно рассматривала отражение Нараку в зеркале. - Ни живой, ни мертвый. Поразительно. - Поразительно?! – уставился на неё Мироку, - эту тварь ничего не берет, он сеет везде смерть, а для вас это поразительно? Женщина не обратила внимания ни на один возглас. Поводив рукой по отражению Кагоме, она метнулась к столу, взяла свечу и вернулась к зеркалу. Санго видела, как колдунья смотрит сквозь огонь на соединенные руки двух врагов. Инуяша с Мироку тоже подошли к зеркалу вплотную. - В первый раз такое вижу, - поморщилась Наоми-сан, - когда произойдет - понятно, но где находятся – неизвестно. - О чём ты, ведьма? – Инуяша с ненавистью и тревогой смотрел на изображение. Без лука и стрел, без друзей, что может Кагоме противопоставить этой гниде? Как этот ублюдок нашел мико в её мире? - В ближайшие дни эта девочка встретится с заклятым врагом; единственным, кто заключит с ней договор, - женщина нахмурилась, - её имя? - Кагоме, - ответил Шиппо, развернувшись к отражению. - А его – Нараку. Колдунья вытащила из-за ширмы мешочки с порошками и кинула один из них в отражение. Зеркало помутнело, изображение пропало, оставив только мрачное зеленоватое свечение. - Они не в этом мире. - покачала головой Наоми-сан, - Невероятно, но и не в этом времени. Друзья переглянулись: Кагоме строго-настрого запретила говорить посторонним, что она из будущего. Юная мико говорила о непоправимых ошибках, о нарушении причин и следствия. Из всех мудреных объяснений они поняли только одно: что бы ни случилось, никто не должен знать. Наоми-сан подкатила зеркало к столику. Схватила три кости, потрясла в кулаках. - Мне нужна дата, - приказала гадалка и кинула деревяшки на стол. Ребята перевели взгляд на две маленькие пустые дощечки и одну с пятью точками. - Ничего не понимаю, - гадалка вытащила из сумки таблицу со всякими цифрами и кинула теперь кости на нее. Кости упали на цифры пять и ноль, причем одна кость легла на другую, будто издеваясь над хозяйкой. - Думаю, это пятьсот, - сказал невзначай Мироку. - Невозможно! – Наоми-сан покачала головой. - Они встретились спустя полтысячелетия? Нараку мог реинкарнировать? – предположила Санго, вспоминая ситуацию с Кикио. - Всё возможно, только вы не сможете никак повлиять на итог встречи, - отрезала Наоми-сан, убирая лишнее со стола и задувая свечи. - В смысле? – Инуяша недобро прищурился. - Я не могу назвать ни точное место встречи, ни время, - колдунья развела руками, - единственная моя способность – находить ответы на чётко поставленный вопрос. Практически, я ответила на вопрос мальчика - да, Шиппо, твоё видение правдиво. - Слушай, ты, ведьма! – полудемон мгновенно преодолел расстояние между друзьями и Наоми-сан, схватив ту за ворот кимоно, - либо ты ищешь способ добраться до Кагоме, либо ты пожалеешь, что завернула в нашу деревню! Санго подошла к Инуяше, попытавшись отцепить того от гадалки. Взбешенный полудемон оттолкнул гадалку к зеркалу. - Раз ты находишь ответы, - Мироку зацепился за слова Наоми-сан, - вот тебе следующий вопрос: зачем Нараку нужна Кагоме? Колдунья растерянно кивнула и посмотрела на зеркало. - Мальчик, - она позвала Шиппо, - прикоснись еще раз к зеркалу. Лисёнок отпрянул от зеркала, как только появилось изображение ненавистного видения. Наоми-сан коснулась сначала отражения Нараку, затем Кагоме. За тихим словом «зачем» в храме поднялся ветер, свечи потухли, а в зеркале появилась изумрудная птичка, в клюве которой были зажаты сломанные цепи. Все замерли, наблюдая, как птица разжала клюв, и оковы в то же мгновение сомкнулись на ней. Птичка жалобно запела, затрепыхалась, пытаясь избавиться от цепей. Но кольца оков сжимались. И всё-таки птичка, теряя перья, высвободилась от цепей и стремительно улетела за грани зеркала. Только потом до друзей и гадалки дошло, что изумрудные пёрышки лежали прямо перед ними.***
«Ты будешь бродить во тьме вечно». Кагоме никогда не думала, что слова камня Шикон когда-нибудь станут правдой. Всячески подавляя страх, она вытянула руки перед собой, чтобы ни на что или кого внезапно не натолкнуться. Девушка возненавидела все фильмы ужасов, которые успела посмотреть. Наткнуться на морду какой-нибудь твари в темноте – расплюнуть. Надо, надо было подумать заранее о стрелах и луке! Кагоме уже обругала себя всеми возможными словами. Пятнадцатилетие ничему не научило, дура! В какой-то момент она не поверила своим глазам, когда вдалеке затускнел зловещий зеленый свет. Кагоме побежала к нему. Плевать, что свет походил на инфернальное сияние из фильмов про зомбиапокалипсис, блуждать неизвестно сколько во тьме хуже. Странные ощущения не оставляли. Она долго уже бежала к свету, но не испытывала ни усталости, ни голода. И к свету она не приблизилась ни на йоту. Что не так с этим местом? Что делать? Мико прислушалась. Только звук собственного дыхания. Хигураши пригляделась к изумрудному свету. Тот стал пульсировать, разгораться, превращаясь в всполохи пламени. Кагоме наблюдала, как из вспышек и искр пламя растет. И стремительно понеслось к ней. Она даже прикрыть лицо не успела. Пламя прошло мимо нее и умчалось, оставляя после себя гаснущие искры, образовав тоненькую тропинку в непроглядной тьме. Здесь точно кто-то есть. Кагоме сжала кулаки, приготовившись в любой момент ударить неизвестного пока противника. Пламя исчезло, оставив только еле заметные зеленоватые искорки. Это напомнило Хигураши о звездном небе. Ассоциации хоть как-то помогали не запаниковать. Она давно потерялась во времени. Беспокойство насчет еды и сна тоже не оставляло. Ненормально, когда человек долгое время не испытывает ни жажды, ни голода. Кагоме решила считать шаги. На третьей тысяче надоело. Девушка обернулась. За ней непроглядная тьма. И одной изумрудной искры. Никто не встречается. Никто не нападает. Тропинка, если гаснущие искры можно таковой назвать, ведет непонятно куда. - Издеваешься?! – страх и гнев вылились словесно, - Я не собираюсь тут бродить вечно! Либо веди в Сэнгоку, либо дай провожатого! «Который не сожрет», добавила мысленно. Искры стали гаснуть быстрее, оставляя Кагоме позади. Выругавшись, побежала. И … стала падать в сплошную темень. Отлично, теперь можно себя проассоциировать с Алисой. Неужели ее любопытство оказалось больше, чем страх? Как сгруппироваться в падении, если не знаешь, сколько метров до земли? Земли?! Которая приближалась с непередаваемой скоростью. Кагоме на автомате закрыла руками лицо. Но удара не было. Она мягко парила в нескольких сантиметрах над землей. Как только Хигураши это осознала, неизвестная сила перестала ее поддерживать в воздухе, и девушка плюхнулась на землю. - И на этом спасибо, - Кагоме комментирование вслух немного успокаивало. - Не за что, - саркастично отозвалось где-то. Она стремительно поднялась на ноги. Огляделась: мико стояла на лесной поляне. Из-за царившего полумрака она еле-еле могла разглядеть начинавшийся впереди лес. Подняла голову вверх - многочисленные ветви не позволяли разглядеть место, откуда Кагоме упала. Трава закрывала ботинки. Запах тины бил в нос. Мрачное место, но лучше непонятное болото, чем пустота. Лучше слышать эхо, чем проникаться тишиной. - Мог бы сразу показаться, - Кагоме недовольно подняла голову, - к чему цирк с зеленым огнём? - Захотелось, - эхо раздавалось везде. Знакомый голос. Кагоме нервно сглотнула. - Предпочитаю общаться лицом к лицу. Эхо рассмеялось. Это не может быть… Не может! Она сама видела, как от этой твари осталась только голова, мёртвая голова! Хигураши сделала шаг назад и снова стала оглядываться. Прищурившись, заметила мёртвое искарёженное дерево. Подбежала, отломала ближайшую ветку, встала спиной к дереву, выставив палку перед собой. Враждебное ёки не чувствовалось совершенно. - Выходи! - Да пожалуйста, - чья-то рука тронула за плечо. Кагоме отскочила и, резко обернувшись, замахнулась палкой. Черноволосый мужчина с интересом разглядывал юную мико, отбросив палку подальше. Хигураши уставилась на него. Замечательно, просто отлично. То же тёмно-синее кимоно. Длинные волосы. На лице ни одного шрама. Руки, ноги – всё на месте. Живее всех живых. - Нараку! - А ты рассчитывала на Инуяшу? Какое разочарование, - усмехнулся самый ненавистный враг. Примечания: * Главы про Татари Моккэ и сгоревшую девочку. В первой сотне глав вроде. ** Имени матери Хигураши ни на одном сайте не нашла: ни на английских, ни на японских. Пришлось брать типичное японское имя. *** Информация из артбука по манге. Отец Кагоме погиб в аварии.