You´re a drop in the rain Just a number not a name And you don´t see it You don´t believe it At the end of the day You´re a needle in the hay You signed and sealed it And now you gotta deal with it Humanity. Humanity, Goodbye Scorpions - Humanity
– Хочешь сказать, что это не ты спровоцировал разборку в квартале? – Мне делать нечего? – Кто тебя знает, может, опять за старое. – Я с Сещемару тягаться не могу, как ты уже поняла, и бесконечную регенерацию потерял. Зачем мне лезть сейчас куда-то? Кагомэ недоверчиво рассматривала остатки готического облика, пока Нараку в ванной смывал с себя слишком устойчивый мейк от Сари. Чем именно мазала его неугомонная девушка – Нараку не помнил. – Нескромный вопрос, – Кагомэ чуть улыбнулась, – тебя заставили или ты сам накрасился? – Это так важно? – Нараку недовольно покосился, безнадежно стараясь смыть с век серое марево от теней. – Ты сейчас похож одновременно на призрака из «Звонка» и на разрыдавшуюся девушку, которую только что бросил парень, - Кагомэ всё-таки не сдержалась и не смогла подавить смешок. – Скройся с глаз моих. – И не подумаю. Мне интересно, сколько еще ты будешь умываться и когда попросишь помощи. – Хорошо. Прошу. Что дальше? – Слева от тебя шкафчик, там на верхнем полке тюбик с красной биркой. Хорошее средство для снятия макияжа. – Что-то я не заметил, чтобы ты красилась, - буркнул Нараку, когда увидел, как после двух ватных дисков лицо стало терять пятьдесят оттенков серых и черных разводов от теней. – Это не означает, что у меня совсем нет косметики. Всякое бывает, – Кагомэ улыбнулась. – Ты долго еще тут стоять будешь? Или ждешь, когда я раздеваться начну? – Ну тебя. И Хигураши ретировалась из ванной, схватив с раковины использованную серо-черную вату. Нараку усмехнулся: лицо мико, моментально отреагировавшей на слово «раздеваться», ему понравилось. Возмущение, чуть смущения, если и был испуг, то совершенно мимолетный. День начинался прекрасно. До момента, когда учитель истории обрадовал класс тестом на общий уровень владения предметом – Моритака-сан любил давать внезапно тесты, чтобы понять, насколько ученики ориентируются в целом по истории страны. Так что из 60-и вопросов можно было вполне увидеть и карту из периода Муромати*, и уточнение фактов про Нанкин, и про первого сёгуна. Кагомэ особенно не любила моменты, когда Моритака-сан начинал углубляться в детали – скидок на нежный возраст он не делал, поэтому кадры на стареньком диапроекторе** были весьма… впечатляющими. Например, когда пошла тема про вторую японо-китайскую войну***, Моритака-сан принес фото из архива. Страх, ужас, боль на лицах погибших людей, вполне понятный стыд за недавнюю историю – всё это неприятно откладывалось после уроков. Нараку уже успел понять, что от постоянных тестов ему никуда не деться, поэтому делал, что мог. Его старания уже успела оценить вся параллель – теперь Нараку слыл обладателем самых подробных и аккуратных конспектов ever. И вот теперь Моритака-сан решил проверить, все ли факты по японо-китайской войне ученики запомнили – тесты он составлял сам на основе того, что рассказывал в классе. Монстр, короче. Проще было с луком и стрелами в мир иной отправлять всякую ёкайную гадость, чем пытаться вспомнить, а что еще рассказывал сенсей на уроке. Кагомэ с тоской смотрела на вопрос про причины неудачной китайской защиты Нанкина, когда заметила парочку летящих между рядов Саймёшоу. С тетрадью, с такой знакомой синей окантовкой. Мико моргнула – не показалось. Успела удивиться спокойствию учителя и одноклассников: все-таки не всякий день увидишь демонические воплощения, свободно парящих в школе. Девочка повернулась – и прищурилась крайне недовольно: Нараку на задней парте просто сделал ос невидимыми и с.к.а.т.ы.в.а.л контрольную, спокойно просматривая факты из лекций и кивком головы указывая, когда переворачивать страницы тетради. Вот же актер – с абсолютно непроницаемым лицом этот … сравнивал вопросы с материалами и спокойно писал ответы! Более того – осы совершенно бесшумно переворачивали страницы! Ну и кто он после этого? Нараку заметил возмущенный взгляд Кагомэ, усмехнулся, всем видом продемонстрировал своё превосходство, после чего вернув себе невозмутимый вид, продолжил списывать. Кагомэ весь день не могла смотреть на довольное выражение лица Нараку. – Слушай, каждый спасается тем, чем может, – заметил он, переобувая сменку в раздевалке. – Поговори-поговори, тоже мне, отличник нашелся. Нараку фыркнул. – Хочешь, в следующий раз осы и тебе помогут? – А честно сделать слабо? – Можно, но скучно, да и лень. Историю я знаю достаточно. Кагомэ покачала головой – в некоторых вопросах горбатого могила исправит. Вот только загнать в эту могилу «клиента» всё никак не получается. Больно живучий. – Кстати. Не хочешь сходить на вечер рок-каверов? Я не знаю, что это, но Ширанай-сан дал разрешение на бесплатный проход. – А краситься ты будешь для концерта? – Нет, но подкол засчитан. – Тогда можно, - Кагомэ чуть пожала плечом, - если это каверы зарубежных песен, то будет здорово.***
Вообще Нараку сам не знал, почему решил воспользоваться предложением Ширанай-сана. Более того – удивился, что Кагомэ согласилась сходить: как-то не клеился ее образ с атмосферой панк-рок-концертов, которых он успел насмотреться. Позже Нараку понял, как ошибался. За этот год он привык, что Кагомэ то в школьной форме, то в чем-то девчачьем, а тут из комнаты вышла девушка в косухе, большой по размеру, футболке с непонятным рисунком. Девушка редко носила джинсы – как-то не заметила, что привыкла за последние два года носить юбки. В черной, чуть потрепанной, косухе, да еще и с макияжем, Кагомэ совершенно не была похожа на себя. В прихожей их застала Таюри-сан. – Если что, то на футболке просто обложка альбома группы Kiss, - Кагомэ начала с главного спорного, как ей показалось, предмета одежды. – Отцовская куртка тебе вряд ли когда-то будет впору, ты уверена, что так стоит идти? – Таюри хотела было попросить переодеться, а потом вспомнила, что дочь не одна, а с Нараку идет. – Уверена. – Тогда хорошего вечера, если совсем поздно будете возвращаться – ключи знаете где. Нараку подумал, если так случится, то просто через окно на втором этаже войдут, в первый раз, что ли, но раз Таюри-сан важна обыденность – не вопрос, несложно. Пока спускались по лестнице от храма Хигураши, пока шли к метро, Нараку всё чаще стал замечать, что на Кагомэ парни часто обращали внимание. Некоторые даже позволяли себе сальные взгляды. Ёкай засек неприятное ощущение внутри. – Молчишь всю дорогу, что-то не так? – Привык к девчонке в зеленой юбке. Пытаюсь совместить две картинки. Кагомэ улыбнулась. Алая помада ей очень шла. – Я просто люблю отцовскую косуху. С ней веселая история связана. Столько лет прошло, а я помню, как отец, пообещав маме со мной посидеть, пока она на работе, осознал, что пропускает концерт Scorpions. Это его любимая группа. Самые важные в жизни тексты. Он мне их вместо колыбельных пел. В Киото доехать не представлялось возможным, а в Токио - единственный концерт. Мы втихаря от мамы поехали. Отец взял меня с собой, но не учёл, что концерт могут задержать на полтора часа. В итоге я замерзла – февраль всё-таки мезкий месяц. В ожидании концерта то сидела на плечах у отца, завернутая в эту куртку, как в одеяло, то пила кофе, который мне заботливо дали рядом стоявшие рокеры… Подпевала потом «Rock You Like A Hurricane». – А там точно кофе был? – Точно. Отец бдил. – Сколько тебе было? – Пять. Спустя несколько месяцев он погиб в аварии. Что удивительно – на куртке кожа чуть стесалась, качественная вещь, хорошо, что не выкинули, – Кагомэ показала на шероховатый, потрепанный кусок ткани на плече. Нараку долго думал, прежде чем спросить: – Как он погиб? – Пьяный водитель не смог ехать ровно по своей полосе. Отец возвращался домой на машине – он всегда аккуратно вел и никогда не нарушал правила. Скорая не успела бы в любом случае – погиб на месте. – А этот водитель? – За рулем был сын чиновника. Думаю, продолжение истории ты сможешь домыслить сам. Отмазали сынка. Ничего удивительного. – Разве Таюри-сан со стариком промолчали? – Нам предложили сделку. Или ты думаешь, что домохозяйка со священником могут потянуть хорошую школу с достойными условиями обучения? При всей строгости нашей системы разве меня дергали за пропуски, пока была в Сенгоку? Дедушка только болезни выдумывал, чтобы не лезли. Всё не просто так. Спустя паузу Кагомэ выдала финальное: – Мы Соте не сказали, но он учится в одном классе с сыном этого человека. Ёкай удивился, даже чуть медленнее пошел. – Когда вы собираетесь ему сказать? – Когда пойдем на могилу на Обон в этом году. – И за всё это время вы не отомстили? – Нараку, мы не в Средневековье. Я из простой семьи, у которой нет связей нигде. За месть в тюрьме сидеть? Нет. Наша семья просто решила жить дальше. – Мне разобраться? – О, мы к метро подошли. Проездной доставай. Нараку намек понял, но для себя решил, что выяснит, где этот урод обитает сейчас. Кагомэ знать об этом необязательно. Средневековье или нет, но одна шваль в этой эпохе точно подзадержалась. Как-то разговор в метро плавно свернул к более типичным темам. Хигураши отметила, что за это время у Нараку появились свои вкусы в одежде, музыке, книгах. С ним стало интересно обсуждать фильмы и спорить на тему циничности его мыслей. Глядя украдкой на отражение в стекле вагонных дверей, Кагомэ думала, что они с Нараку со стороны выглядят по-настоящему обычно. Ничего незаурядного – на первый взгляд. Студент с девушкой, возможно, пара. Вот только студент – демон, а девушка путешествовала в прошлое, как из города в город, и впереди вечер под звуки рока. «Четвертая волна цунами» встретила их перестроенной сценой. Нараку усмехнулся очередной вертлявости Ширанай-сана – он уже примерно понимал, какая сумма ушла на аппаратуру. Из типичного средненького клуба его место работы стало достойной рок-площадкой, которую можно арендовать любой именитой группе. Свет погас, толпа приветственно зашумела. Раздались первые звуки, но только не гитары – скрипок. Спустя несколько секунд Кагомэ неверяще проговорила: – Да ладно… – Что? – Рок и оркестр! Симфонические версии рокерских хитов! – Кагомэ неожиданно вцепилась в рукав Нараку, чем удивила, - сегодня тебя точно проберет до самого нутра! ... и зал заревел под первые аккорды Manowar. Нараку с изумлением наблюдал, как Кагомэ заорала с толпой. Громко и с таким восторгом, какого он не видел вообще от нее. Через полчаса заиграла Rock You Like A Hurricane, и Нараку понял, что английский всё-таки придется учить – как-то надо понять, почему весь зал в исступлении поет. Часом позднее Нараку видел, как толпа включала фонарики на мобильниках и пела с оркестром Still Loving You. И Кагомэ, которая слово в слово кричала текст вместе с толпой. Что творилось на симфонической версии We will rock you – Нараку был готов признать, что ёкайские уши к такому чистому восторгу не привыкшие. А дальше случилось обещанное. Нараку пробрало – с ним случилась песня Humanity****, переведенная на японский. Когда каждое слово – в место, где вроде бьется сердце.Ты — капля дождя, Просто порядковый номер — не имя. А ты этого не видишь, ты не веришь в это. В конце дня ты — иголка в стогу сена. Ты подписал это и скрепил печатью, И тебе придётся жить с этим. Гуманность, человечность, Прощай.
– Почему я раньше не слышал эту песню? – Теперь услышал, - Кагомэ впервые за всё время видела, как в глазах Нараку действительно появляется что-то похожее на незамутненный чистый восторг.Следуя своим путём, Адьос, амиго, придётся заплатить свою цену. За все эгоистичные игры, в которые ты играл. Мир, сотворённый тобой, исчез.
Просто каждое слово – про него. Да, тот мир исчез. Не нужно убивать, чтобы занять чье-то место – есть своё. За всю игру пришлось заплатить. Сейчас всё иначе.Беги и прячься — пламя бушует в небесах. Оставайся внутри - поднимется волна и накроет тебя. В твоих глазах, в которые я пристально смотрю, я вижу конец Света. Ничто нас не изменит, Никто нас не спасёт от нас самих.
Под конец песни Нараку орал текст припева вместе с залом. И в этом была своя магия – ты и зал, ты и люди, которые тоже кричат текст песен, потому что для каждого в зале – песня особенная по конкретным своим причинам. С финальными аккордами опьяненный этим шквалом эмоций Нараку повернулся в сторону Кагомэ, которая сделала то же самое. Она открылась совершенно с другой стороны. Такой ее не знает Инуяша. В этом эмоциональном водовороте Кагомэ оказалась рядом. Она понимает. И разделяет этот момент вместе. Такой искренней она никогда с ним не была. Он наконец-то открылся, и - Кагомэ готова была поспорить - кажется, от чего-то тяжелого освободился. Он впервые чувствует не цинизм, не злобу, не швыряет саркастичные шуточки, не пытается задеть. Радость и восторг лечат – дедушка прав. Неужели есть шанс, что этот ёкай не пропащий, а способный на что-то хорошее? Концерт закончился, а они все еще молчали и шли. Была поздняя ночь. Нараку шла шальная улыбка. Кагомэ отвечала ему тем же. Со стороны могло показаться, что ночью по переулку идут два обкуренных дурака с улыбками чуть ли не до ушей. – Спасибо, это было нереально круто! Давно я не выбиралась на концерты! – Пожалуйста. Покажешь потом песни этой группы? – Scorpions? Да без проблем! Уже подходя к дому, Кагомэ внезапно его схватила за локоть – тот от неожиданности остановился. На лестнице к храму не горело ни одного фонаря - да и не было их в помине, но сияющее лицо Хигураши он видел предельно четко: – Нараку. Я скажу нечто странное. По крайней мере, это будет казаться тебе странным, но прими к сведению. Никто не рождается счастливым – это едино во все времена. Счастье надо заработать, как и чью-то ненависть. Там, в прошлом, ты был создан из ненависти и продолжил ее создавать. Ты заработал ту ненависть. Сейчас всё иначе. Тебе есть с чем сравнить. Нараку попытался принять спокойный вид, но у него не получилось просто равнодушно пожать плечами. Он взял за руку Кагомэ, и они пошли домой. А спустя несколько дней Нараку понял, что эти слова всё-таки в голове засели. Сейчас всё иначе.