Однажды на Рождество

      Реджина делала последние приготовления к Рождеству: поправляла украшения, проверяла, всё ли она купила из подарков для своей семьи, контролировала готовность печенья. Эмма должна была приехать где-то через три часа, и Миллс хотела, чтобы к этому времени всё было сделано идеально. Реджина была расстроена, что Свон уехала из города незадолго до праздника, но она сама не любила оставаться в долгу перед кем-то и поэтому понимала Эмму. Когда Миллс доставала имбирные пряники из духовки, мелодия на телефоне оповестила её о новом сообщении. Поставив противень на стол, Реджина открыла СМС. «Милая, я люблю тебя и Генри. Простите меня.» Сердце Миллс пропустило один удар. Реджина начала судорожно искать номер Эммы в списке контактов. Когда пошли гудки, женщина молилась, чтобы Свон взяла трубку и извинилась за то, что заставила нервничать самого Мэра Сторибрука, но звонок остался без ответа, как и все следующие.       Реджина пыталась успокоиться, уговаривая себя, что не стоит паниковать раньше времени. Может быть на Свон просто неожиданно навалилось чувство вины за что-либо или что-то в этом роде. Миллс уже стала приходить в себя, когда её телефон зазвонил. «Эмма» — высветилось на экране.  — Эмма, что случилось? — не сумев сдержать панику в голосе, спросила Реджина.  — Здравствуйте, Вы знаете Эмму Свон? — послышался незнакомый мужской голос из трубки.  — Да, кто Вы?  — В каких отношениях Вы состоите?  — Она — моя девушка. Кто Вы, чёрт возьми? — ноги Миллс подкашивались, и она присела на диван в гостиной.  — Сегодня в бостонском метро произошёл террористический акт и… — дальше Миллс не слушала. Она её потеряла. Она потеряла Эмму. В голове билась только одна мысль: «Почему всё так?» — Девушка, вы здесь? — Послышался голос из динамика.  — Да… — шёпотом ответила Миллс, на большее сил просто не было.  — Мне очень жаль, но Вам нужно будет приехать на опознание.  — Когда?  — В любое время. Центральная больница Бостона.       Миллс сбросила вызов, смотря перед собой и не понимая, что делать. В её жизни умер не один и не два родных человека, но это то, к чему нельзя привыкнуть. Нельзя не обращать внимание на увеличивающуюся пустоту где-то внутри себя после потери любимого человека. Реджине хотелось плакать, обнимая подушку, но на это у неё ещё будет время. Сейчас нужно было собраться и быстро всё организовать.       Миллс могла бы отправиться в Бостон после праздника, но ведь всё равно уже не будет никакого праздника. Ни для кого в этом году. Реджина начала одеваться, на ходу набирая номер Снежки и оповещая её, что сейчас подъедет к ним. Через пять минут Миллс уже находилась в квартире.  — Реджина, — улыбаясь, обняла Белоснежка мачеху. — Что-то случилось?  — Да, — Миллс замялась, не зная как сообщить такую новость семье. — Где Генри?  — А вот и мы! — раскрасневшиеся с мороза и до нельзя счастливые Дэвид и Генри просто ввалились в дом.  — Мам, мы сейчас так покатались круто!  — Что-то случилось? — насторожился Дэвид.  — Генри, присядь, — подойдя к сыну, попросила Реджина. — Дэвид, Снежка, вы тоже.  — Что случилось, мам? — Генри взял мать за руки, видя, как к её глазам подступают слёзы.  — Понимаешь, Эмма была в метро, когда… — нижняя губа Реджины задрожала, показывая, что она вот-вот заплачет, но она справилась с этим. — Когда там был совершён террористический акт. Твоя мама… Умерла. Мне нужно поехать туда и забрать её.  — Нет… Нет. Этого не может быть! Ты врёшь! Это не правда! — Снежка кричала на Реджину, сдерживаемая Прекрасным. Как бы Миллс хотела, чтобы падчерица была права, но увы.  — Мам, — Генри вытер выступившие слёзы тыльной стороной ладони. — Я еду с тобой.  — Милый, тебе лучше остаться здесь…  — Я тебя не оставлю, — перебил юноша Реджину. — Мама не оставляла никогда… И я теперь не оставлю.  — Хорошо. Едем сейчас.       Белоснежка плакала, обняв мужа, который не мог ни слова вымолвить. Реджина бросила на него полный извинений, не понятно за что, взгляд, Прекрасный лишь понимающе кивнул головой. Генри с матерью вышли из квартиры.