Однажды на Рождество

      С момента похорон Эммы прошло всего два месяца, но Реджина очень изменилась. Может косметика и могла скрыть следы недосыпа, но не потухший взгляд. Женщина старалась, как можно меньше думать о трагедии, но до сих пор нетронутые вещи Свон, что лежали в их общей спальне, напоминали о том, кого женщина потеряла. Неестественно прямая спина Мэра выдавала постоянное напряжение. Миллс пыталась нагрузить себя работой, как можно сильнее, чтобы, придя домой, покушать и провалиться в сон, не думая ни о чём.       Генри постепенно отходил от смерти Эммы, но теперь больше переживал о состоянии Реджины. Снежка с Дэвидом пытались как-то поддерживать женщину, но безуспешно. Так прошёл ещё один месяц, а потом ещё. Генри не выдержал во время одного из ужинов дома. — Мам! Тебе нужно записаться к психологу, если ты сама не справляешься. — Что? — Миллс была поражена, и впервые за три месяца в её взгляде было что-то кроме тоски. — К психологу. Запишись к Арчи. Я не могу смотреть, как ты себя загоняешь. Я понимаю, что ты любила её… — Генри, — перебила сына Реджина. — Не перебивай. Так вот, я знаю, что ты любила её. Я тоже, но нужно жить дальше. Я хочу иногда проводить с тобой время, смотреть фильмы или во что-нибудь играть. Как в детстве. Я скучаю по ней, но она бы не хотела, чтобы мы закрывались от жизни. Вспомни какой она была. Весёлой, открытой, сильной. Мы должны быть такими же. Ради неё. Ради себя самих. — Генри, послушай, я не могу. Я очень хочу, правда, но… Я до сих пор люблю её, понимаешь? — Я знаю это, мам. Но, пожалуйста. Ради меня, запишись к Арчи. — Я подумаю над этим, милый. Хорошо? — Тебе это нужно, мам. — Сказал Генри, обняв мать.       Через неделю Реджина всё же навестила Хоппера. — Мисс Миллс? Чем могу быть полезен? — Арчи уже не боялся Мэра, но всё же нотки опаски в его взгляде присутствовали. — Она… — Реджина прошла в кабинет и присела на диван. — Я не могу справиться с этим сама. Генри решил, что мне стоит прийти сюда. — Арчи сел в кресло напротив Мэра. — Я помогу Вам, но только если Вы сами этого захотите. — Хоппер дождался утвердительного кивка от Реджины и продолжил. — Начнём по порядку. Есть ли сторонние факторы того, что напоминает Вам об Эмме? Может быть сны или иногда Вам кажется, что Вы её увидели на улице? — Она снится мне. Она что-то говорит. Я никогда не запоминаю, что именно. Но, когда я просыпаюсь, я всё ещё надеюсь, что её смерть — воображение больного мозга, что она вот-вот заглянет в комнату и улыбнётся мне. Я так скучаю по её улыбке… — Реджина замолчала. — Продолжайте. — Я до сих пор не убрала её вещи. В моей гардеробной висят её куртки, сложены её джинсы и свитера. Каждый раз, когда я одеваюсь, мой взгляд цепляется за какую-нибудь вещь, и в голове всплывает какое-то событие, когда она была в той или иной одежде. — Вы можете назвать причину, по которой до сих пор не убрали её вещи? — Я не хочу прощаться с ней. Мне страшно. Она была той, кто изменил мою жизнь. Я без неё не справлюсь. — Реджина, Вы плакали? — Что? — После похорон, Вы плакали? Это важно. — Я точно не скажу. Я очень устала за последнее время. Скорее всего, нет. Дома у меня сын, а на работе я стараюсь об этом не думать. — Вы уходите от проблемы вместо того, чтобы посмотреть ей в глаза, это нормально, но Вам всё равно придётся столкнуться с ней. — Арчи, это не проблема. У меня... Умерла. Жена. Это трагедия, а не проблема. — Мисс Миллс, я лишь хочу помочь. Выплеск негативных эмоций — необходимость. Вам нужно поплакать, покричать или придумать что-то другое, куда Вы сможете выплеснуть злость. Это будет чем-то вроде Вашего первого задания. Мы будем всё решать постепенно. — Реджина направилась к выходу и уже в дверях обернулась. — Когда следующий сеанс? — Приходите через неделю. Миллс вернулась домой намного раньше обычного, что не мог не заметить Генри. — Мам? Ты рано. — Да, сынок, — женщина поцеловала парня в макушку. — Я была у Арчи. И… Ты не мог бы сегодня переночевать у Прекрасных или у друзей? Он дал мне задание и мне нужно побыть одной. — Конечно, мам, — Генри обнял мать. — Ты справишься… Спасибо тебе.       Когда на улице стемнело, Миллс осталась дома одна. Она направилась к бару и налила себе стакан виски. Реджина понятия не имела, что нужно делать. За все эти месяцы, убегая от эмоций и ломая себя изнутри, она позабыла как это — дать им выход. Когда с третьей порцией виски было покончено, взгляд Реджины упал на обручальное кольцо, которое покоилось у неё на пальце. Недопитая бутылка виски, как и стакан, отправилась в стену. «Свон! Как ты смела меня оставить?» — Реджина запустила в стену торшер. «Я люблю тебя! До сих пор!» — вслед за торшером отправилась какая-то книга, попавшаяся под руку. «Ты должна была жениться на мне! Слышишь?» — в руках у Миллс оказалась ваза, женщина уже собиралась разбить и её, но остановилась. Эту вазу Эмма подарила ей, после того, как разбила одну из любимых ваз Мэра. Реджина опустилась на диван, прижимая подарок Эммы к себе, слёзы сами покатились из глаз женщины.       В ту ночь сердце бывшей Злой Королевы стало немного светлее.