Клуб орнитологов-любителей

Грациозная девушка-ведущая рассказывает о позициях групп в музыкальных чартах, ловко стоя на голове. Сухён с увлечением созерцает её длинные стройные ноги и досадливо вздыхает, так как пышная юбка колокольчиком барышни даже не думает скользнуть вниз и обнажить потайные места своей обладательницы. Позже, плавно передвигаясь по воздуху, появляется ещё одна прелестница, владеющая магией незадирающейся юбки и предлагает зрителям проголосовать за свою любимую группу. Половину экрана вместе с красивыми ножками немедленно скрывают ролики клипов, и парень теряет интерес к передаче. Он голышом валяется на спине в позе обессиленного тюленя, свесив голову с кровати. Через два часа он должен быть на работе, но лень рукой пошевельнуть, не то что встать и сварить себе кофе. В фокус взгляда попадает незаконченный набросок, небрежно прикреплённый стикером к краю тумбочки. На днях Сухёна разрывало между желанием доработать иллюстрацию и одинаковой силы порывом выбросить эту черканину, но сейчас он, наконец, определился. Осталось только ухитриться и добраться до предмета Х, не поднимаясь с тёплого налёжанного места. Рискуя упасть и свернуть себе шею, он тянется к листку бумаги рукой и почти касается его пальцами, но ничего не выходит. Самое время позавидовать длинным ловким ластам Кевина. Губы Шина расплываются в ухмылке. Он живо представляет, каким полезным агрегатом в хозяйстве могли бы стать не только руки, но и сам Кев, от макушки до пяток. Швабра. Палка для селфи. Гибкая тентакля как хит продаж секс-шопов. Попискивая от смеха, Сухён делает ещё одну попытку, неловко заваливается в сторону и с шумом скатывается на пол. Блять, плечо. Смачно выматерившись, парень ощупывает ушибленное место. Всё иллюстрация эта злосчастная виновата. Теперь-то без помех можно сорвать её с тумбочки, скомкать и швырнуть на пол. Потом подойти к зеркалу, чтобы убедиться в том, что на синяк-таки Сухён себе наработал…и, возможно, самодовольно поглазеть на своё отражение ещё минут пять. Дурашливо склонить голову набок и медленно провести рукой от шеи по широкой груди и животу, слегка тронутым загаром, до линии резинки боксеров-брифов. Пожалуй, на данный момент его всё устраивает в своём внешнем виде. Хотя неплохо было бы подкачать мышцы живота… Вообще он в последнее время довольно много ходит пешочком, и польза от этого очень заметна. Скажем, как Шин добирается до работы: десять минут бодро дотрюхать до остановки – двадцать минут на автобусе – пятнадцать минут быстрым шагом до дислокации компании. А взять их недавнюю прогулочку к дому с привидениями? До сих пор ноги гудят. Волей-неволей, но схуднёшь. Итак, пятиминутка самолюбования окончена. Сухён напялил футболку и провёл рукой по лицу, поморщившись. Только вчера брился, и вот вам здрасьте. Бесит. Надо бы наведаться в душ да собираться. Но тут под ногу попадается (та самая!!) скомканная бумажка, и вот парень уже лихо летит по скользкому паркету в направлении ванной и только лишь благодаря счастливому случаю не впечатывается лицом в дверной косяк. Хлопнуться с кровати, едва не переломав себе рёбра, затем чуть не загреметь на пол, споткнувшись о бумажный комок – чем не отличное начало утра, в самом деле? - Сукина ты мразь, - рычит Шин сквозь зубы и лихим пинком посылает треклятый комочек в пространство кухни, где тот мирно оседает за пределами плиты. Нет, он определённо упал сегодня не на тот бок. Поранить лицо бритвой? Всегда пожалуйста. Вылить половину флакона шампуня на волосы, залепив глаза – да сколько угодно! Сухён вывалился из дверей ванной словно из пыточной камеры и снова устремился к кровати, с разбегу нырнув лицом в подушку. Придавленно крякая и охая, он переворачивается на спину и затихает. Это чувство, когда закрываешь глаза и со всех сторон над тобой нависают проблемы – существенные и не очень, оно давит, оно гнетёт. Калейдоскоп картинок из множества событий; те, что поярче – встреч с друзьями, блёклых тёмных тонов – семейных проблем и набившей оскомину рутину жизни. От беспросветного уныния и стресса парня всегда спасало рисование, а равномерные наброски штрихов на бумагу приводили мысли в порядок, но в последнее время всё капитально валится из рук, и мысли все вразброд, а мусорная корзина битком набита незаконченными и откровенно скверными работами. Так, пора открыть глаза. Сухён смаргивает с ресниц неведомо откуда навернувшуюся влагу, смотрит на часы и взвивается пружиной. Снова чуть не опоздал! На ходу запрыгнуть в джинсы, пятернёй зачесать непослушную гриву мокрых волос и застегнуть мятую рубашку, держа в уме привычный график на ближайшее время. Да, десять минут до остановки -- двадцать минут на автобусе — пятнадцать минут пешком. -..У меня сейчас пар в мозгах заклубится из-за твоего пыхтения над ухом, прекрати, - шипит Кевин, от волнения крепко сжимая ручку в тонких пальцах. Он ни черта не выспался и совершенно не готов к сегодняшнему тесту, а в поле расфокусированного взгляда с раздражающей назойливостью попадает озабоченное лицо Кисопа, одержимо лезущего со своей помощью. Слегка подташнивает. - Неправильно всё отвечаешь, - бубнит Кисоп, заглядывая через кевиновское плечо. Он выжидает момент, пока препод ныряет лицом в учебник, и тычет пальцем в правильный вариант ответа в тесте приятеля. - Господи, Соп, отвали, а.. Я пытаюсь собрать мысли в кучу, не мешай. – Кевин однако невольно обводит подсказанный вариант в неровный кружочек, тупо моргает глазами и принимается массировать виски. Препод выныривает из книги и подозрительно оглядывается на шелест в углу аудитории. Красная с русой макушки тут же сосредоточенно нависают над своими листочками, ибо шутить с этим мужиком опасно. - Я хотел позвонить напомнить, но у тебя телефон целый день был отключён, в сети тоже не появляешься.. - Забей, - не поднимая глаз, Кевин машинально ставит кривые галочки и рисует кружочки. Ему не нравится извиняющийся тон друга, ещё меньше нравится его дотошность и настырность, и вообще Кевин сонный пирожок, отъебитесь все от него. И когда в очередной раз его невесёлые мысли прерывает навязчивый бубнёж Кисопа, Кев не глядя просто досадливо отмахивается ручкой, оставляя на лице друга чёрный размашистый росчерк через всю щёку - от уголка выразительных губ до виска. Невольно хочется заржать на всю аудиторию, когда Соп краснеет как малинка, затем бледнеет как стена, и в ужасе хватается за разрисованное лицо, словно у него разболелся зуб. - Слушай.. Я это.. Не нарочно, - промямлил Кевин, подавляя смешки и тупо глазея на листочек с нарисованными кракозябрами. Некоторое время он исподтишка наблюдает за Кисопом, молча растирающим чернила по лицу. Вот же дурачок. - Вот, держи, - он порылся в рюкзаке и достал салфетку, но она не успевает дойти до адресата. - А чем это мы тут занимаемся? – Препод подкрадывается слишком незаметно и победно перехватывает запястье Кевина сухими жёсткими пальцами. Он недоумённо разглядывает платочек и пялится в раскрытый рюкзак Кева, будто пытаясь увидеть нечто криминальное. - Ничем особенным. Это просто салфетка, чтобы вытереть лицо, - парень сжимает руку в кулак и брезгливо высвобождается из цепкого захвата. Тошнит от этого типа и его уебанской привычки постоянно прикасаться к окружающим. На лице препода немедленно отображается полная цветовая гамма, после чего оно возвращается к привычному буро-серо-малиновому оттенку. Он по-змеиному шипит: - Кевин Ву, вот только не надо думать, что если ваш отец и декан факультета хорошие друзья, то учёба покажется вам местом для отдыха и забав. Рано расслабились, уж я сумею устроить вам проблем перед сессией. - Да сколько угодно. Всегда готов, - Кевина несёт, но остановиться он не в состоянии. Кисоп тычет ему в бок, нажимая на тормозной клапан под рёбрами, но уже поздно. - Вон из аудитории оба, - придушенно гундосит препод, указывая заскорузлым пальцем на дверь. Кевин хочет огрызнуться ещё раз, но его запал на красненькой отметке. Он откидывает со лба непослушную прядь волос, молча сгребает вещи в рюкзак и, уходя, искоса наблюдает, как пара листочков с нарисованными кривыми галками летит в урну. Насрать. Кисоп едва поспевает за стремительно несущимся по коридору Кевином. Его светлая обычно аккуратно зачёсанная макушка сейчас торчит упрямыми вихрами во все стороны. Да что с ним творится такое? Кевин приостанавливает свой спринтерский забег и кидает через плечо: - Пошли по кофе ёбнем. Через пару минут они уже стоят у автомата и потягивают горячий эспрессо. Кевин выуживает из кармана початую пачку сигарет, достаёт одну и затягивается. - Хо-ро-шо… - медленно выдыхает он вместе с дымом и вяло улыбается. Соп поперхнулся горячим кофеём. Последний раз он видел друга курящим года с лишком два назад во время их летних гулянок. - Разве ты не бросил? - Вот снова начал, - Кевин кривовато улыбается. Соп ненавидит эту ухмылку. - Ты извини за то что произошло. И-за меня теперь и у тебя будут проблемы с этим хуесосом. Ненавижу, когда он начинает руки распускать, - парня передёргивает и сигарета выскальзывает из его пальцев. - А, чёрт. – Кевин равнодушно посмотрел на землю, потом перевёл взгляд на друга и внезапно превратился в того ласкового светлого улыбашку, каким его все знали. Чумазый Кисоп также ненавидит эту его внезапную смену настроения. - Балда, весь грязный, - прыскает Кев и делает вторую попытку достать салфетку и отчистить Сопа. На этот раз успешную. - Может, объяснишь сейчас, с чего ты так хуебесишься в последнее время? – Теперь уже чистый Кисоп строго смотрит на него сквозь очки. Под этим взглядом невозможно соврать. - А я всё ждал, когда ты спросишь об этом. Уж если ты задаёшь мне подобные вопросы, значит и впрямь что-то со мной неладно… - ..Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Ты мой самый близкий друг… Не достаёшь по пустякам и не лезешь в душу, и в то же время можешь выслушать. Я правда ценю это, - парня понесло на серьёзные откровения за второй дозой кофе с сигаретой. Кисопу грустно. Он-то знает, какой из него паршивый друг. А ещё знает, что никакие родственники к Кеву не приезжали. И он поссорился с родителями, потому что несколько дней не ночевал дома. И Соп до последнего оттягивал свой вертящийся на языке вопрос, потому что знает ответ на него. Вот прямо сейчас заткнуть бы себе уши, чтобы ничего не слышать. Однако следующая кевиновская фраза «Кажется, я влюбился как последний скот» гулким эхом отзывается в его голове и вместе отчаянием скатывается вниз, через пищевод, к желудку. Ему довелось видеть разного Кевина. Не только умницу и отличника, гордость семьи, но и Кевина-алкаша, блюющего в грязном туалете ночного клуба, а после на заплетающихся ногах улепётывающего с друзьями от полиции, не поделив что-то с местным хулиганьём; Кевина-спортсмена, лихо побеждающего в легкоатлетическом марафоне; и смешливого Кева-друга. И каким бы он ни показывал себя, в глазах Сопа он всегда был близок к идеалу. Парень принимает его любым. Кисоп неловко молчит, сидя на лавочке в тихом парке и слушая путаные любовные пиздострадания о бедовой страсти Кевина, потерявшегося в постели соблазнительной танцовщицы из стрип-клуба. Сейчас этот человек, сидящий рядом, неумолимо теряет свой ореол непогрешимости. - Я тебе не слишком много своего нытья в уши заливаю? – запоздало спохватывается Кев. – Наверное, не стоило тебе знать все подробности, ты не любишь подобные темы.. Да, явно не стоило. Лишь на секунду представляешь эту русую голову на чужом плече, тонкую шею, которую ласкают похотливые губы, длинные нежные пальцы на залапанной тысячей рук груди, и… Кисоп резво привскакивает с места, готовый орошить кусты за лавочкой содержимым своего желудка, но вместо этого лишь издаёт слабенький стон. Сейчас он, должно быть, выглядит таким наивным трогательным дурашкой в глазах Кевина. Пускай. Тот однако не обращает на это никакого внимания, рассеянно глядя, как солнце выкатывается из-за макушки главного университетского корпуса, и не сразу замечает, как друг поднимается и кидает куда-то в сторону: - Я в библиотеку. - Слушай, ты только это… Не говори об этом никому, ладно? – Кев просяще заглядывает в глаза Кисопу, получает утвердительный кивок в ответ и снова оборачивается к солнечным лучам, играющим теперь на верхушках деревьев. Обзор с этого места удивительно хорош, а конкретно эта скамеечка, уединившаяся среди зелёных кустов, создаёт ощущение уюта и.. защищённости, что ли. Именно поэтому это стало их излюбленным местом во время перерывов и редких прогулов пар. Но теперь кажется, будто кто-то третий осквернил это место своим присутствием. Навряд ли Кисоп вернётся сюда. У Джуна с утра прихватило живот, поэтому самым благоразумным решением стало пропустить две первые пары, принять таблеточку, полежать, глядя в потолок, уснуть.. Пропустить оставшиеся две пары. Окончательно подорвавшись с кровати во втором часу дня, он выхлёстывает стакан холодного чая и бросается к компьютеру на предмет очередной схватки в онлайн-шутере. Попутно открывает мессенджер и прочитывает сообщения своего приятеля по школе. Тот тоже поступил в вуз, и теперь не проходит и дня без его текстовых жалоб на новое окружение и проблемы по учёбе. Джун его хорошо понимает, но теперь это беспокоит его чуточку в меньшей степени. Он нетерпеливо барабанит пальцами по столу и быстро скроллит сообщения, затем удаляет беседу. Уже через три часа он должен быть у дверей 203 кабинета, и встреча с со старшими друзьями интересует его гораздо больше. Мамы снова нет дома, вместо неё – дежурная записка с путеводителем по сегодняшнему обеду с обязательным списком дел по дому, висящая под магнитом Пукки на холодильнике. Судя по всему, вечером ма можно не ждать. Видеть от неё записку настолько стандартная житейская ситуация, что Джун даже не замечает, как по привычке здоровается с ней, заходя на кухню по утрам, и прощается, собираясь в институт. Напротив задания помыть полы в доме Джун рисует грустную рожицу с насупленными бровями, заметку про обед оставляет без внимания - он пока не голоден. Но вот забросить вещи в стиралку совсем не помешало бы. Парень достаёт корзину с грязным бельём и методично вываливает его содержимое в люк стиральной машины. Сортировать бельё? Нет, не слышали. Для Джуна существует одна программа стирки – спорт интенсив, по которой успешно крутятся и занавески, и джуновские носки, и мамкины кружева. Кстати, о кружевах. Джун двумя пальцами выуживает из грязной кучи розовый лифчик и вертит его то так, то сяк. - Новый, что ли? – резюмирует он вслух. – Раньше я тебя не видел. - Ещё и маленький какой-то. Размер свой забыла? Но ничего, щас мы тебя немного растянем… Он злорадно выкидывает кружевное изделие нежных поросячьих цветов в тёмную пасть машинки и захлопывает дверцу. Надо не забыть написать Хуну на предмет совместной поездки в универ. Выяснилось, что живут они не так уж далеко друг от друга, чем не повод встретиться пораньше? Тем более что с ним Джун чувствует себя настолько комфортно, как ни с кем другим. Хун не отвечает на сообщения, Хун безнадёжно оффлайн. Правда, минут через двадцать он оживает, отсылая категоричное «Я занят» и, спустя несколько минут, смягчённое «Я прямо с тренировки заскочу к нам» и тут же «А ты из дома, что ли? Пары прогулял?» «Проспал». Десятки смеющихся смайликов в ответ. Джуну хочется написать что-то тёплое, но… «Ладно, увидимся.» Полчаса. Джун бесцельно наматывает круги вокруг университетского двора, заворачивает в курилку и видит там Илая. Надо бы подойти, но парень занят разговором с какой-то девушкой. Весьма симпатичной девушкой. Причём разговором на градусе разборок, судя по периодически взмахам рук и повышенному тону голосов. Да, это не для чужих ушей, поэтому Джун поспешно ретируется куда подальше. И очень вовремя, потому что вслед ему раздаётся торопливый цокот каблуков по асфальту, и приглушённое илаевское «Ну и вали!» Стервозно откидывая волосы, дама удаляется прочь. Некоторое время Илай мрачным взглядом буравит её спину, потом равнодушно разворачивается, доставая ещё одну сигарету. Сидит и сосредоточенно курит, не обращая на подошедшего Джуна ни грамма внимания. - Все бабы – суки, - внезапно резюмирует он вслух, да так неожиданно, что Джун слегка подпрыгивает на месте. – Хер угодишь. Тут не подходи, там не поссы, вечно невовремя.. Заебала. - Она тоже здесь учится? Илай хмыкает. - Скорее, учит. Препод по английскому. Он нервно вертит сигарету в руках и с досадой швыряет её в урну. - Впервые меня так отшивают, поверить не могу. Оленёнок неловко помалкивает. Его опыт близкого общения с женским полом пока что ограничивается пьяными обжимашками-поцелуйчиками со знакомой девчонкой в школьном туалете после выпускного. Парень изрядно взмок, чувствуя всем телом прикосновения женских рук, пустившихся во все тяжкие под его рубашкой, но был скорее пассивным наблюдателем со стороны, нежели активным участником действа, растерявшись и не зная, как реагировать. Всё закончилось довольно прозаически, когда его совершенно пьяная подружка вывалила содержимое своего желудка на кафель, и Джун минут пять приводил её в чувство у раковины, рассеянным хмельным взглядом тупо уставившись в зеркало. - Эй, о чём задумался? – Илай пихает его локтем в бок. – Есть что рассказать? – Он заговорщицки подмигивает. - Да ничего особенного.. Вспомнил, как на выпускном устроили пьянку, - Джун вообще-то не собирался об этом рассказывать, но теперь выкладывает всю историю перед Илаем. Откровенность за откровенность. Голубь слушает, хехекая и лукаво щуря глаза. С каким бы предубеждением он раньше к Джуну ни относился, но, честно говоря, сейчас ему симпатичен этот малой. - И чем всё закончилось? - В общем, вытаскиваю я её из туалета, а в паре метров от нас стоит моя мама. И смотрит на нас. А я в расстёгнутой рубашке. С висящей на плечах полуголой бухой подругой. Ким весело всхрюкнул. - Сильно тебе досталось? - Она ничего не сказала, но когда мы сели в машину, влепила мне такую пощёчину, что целый день потом лицо горело. - Ты и сейчас весь красный как рак сидишь, - кошкой фырчит Илай. – Сейчас, небось, проверяет каждый раз, с кем гуляешь и дружишь? - Нет, ни разу об этом не заговорила. Она доверяет мне. По крайней мере, Джун склонен надеяться, что это так. - Это классно, когда предки доверяют тебе. - Ага. -..Кто там как мельница руками размахивает? Джун развернулся. Спортивная сумка Хуна шлёпнулась на асфальт, и он с удвоенной энергией приветственно замахал обеими руками. - А чойта вы тут делаете? – интересуется он, подойдя поближе. - Джун делится со мной своими эротическими переживаниями, - хихикнул Лай, немедленно включая мод засранца. - А от Илая только что девушка ушла, - в ответку свредничал парнишка и ловко увернулся от пластикового стакашка из-под кофе, прилетевшего ему в голову. Хун озадаченной белкой смотрит то на одного, то на другого, и приземляется на низенькую скамеечку, смешно поджав под себя ноги. И когда эти двое успели подружиться? - Эх, как же я есть хочу, - он обречённо вздыхает и прихлопывает себя по поджарому, обтянутому футболкой торсу. – Айда похаваем, пока остальные не подошли? – Он снова подрывается с места. – Заодно расскажете, что за драма у вас стряслась. «Сухён, мы в кафешке через дорогу, напротив главного корпуса.» «Валите, я немного опоздаю.» «Впрочем, ничего нового.» «Заткнись.» «На свиданке с шефом, что ли?» «Ага.» «Сделай это нежно～» «Это она меня нагибает. Причём не очень нежно..» «Да ладно. Она же у тебя клёвая. С классной жопой, да? И симпатичная.» «Не знаю, это ты у нас главный спец по старухам – тебе решать.» Шах и мат. Илай обиженно закрывает диалоговое окно и делает глоток остывшего кофе. В глазах у него подозрительно темнеет, а в следующую секунду в ушах раздаётся оглушительный гул, при первых звуках которого парень подпрыгивает на месте и хрюкает. Из носа у него радостным фонтанчиком бьёт капучино. Джун заливисто гыгыкает, но, получив в лицо струю илаевского кофе, мгновенно затыкается и бежит за бумажными полотенцами. Кевин стоит перед витриной кафе, громко тарабаня пальцами по стеклу, и продолжает солнечно улыбаться друзьям. - Я сейчас по башке твоей тупой постучу, - грозит хриплым голосом Илай в перерывах между глухими ударами. – Слышь, Хун, мне легче… ХУН. Да не ломай мне позвоночник, блять, пригодится ещё. - Сорян, немного силу не рассчитал, - Хун виновато прячет руки за спину. Тем временем нарушитель спокойствия преспокойно заваливается через парадный вход и устраивается возле задушенно фырчащего Илая. - Здорово, народ. – Он обводит блестящими глазами кучку из трёх человек, с подозрением протирающую на нём дыры глазами, и продолжает: - Я тут хотел к нам зайти на встречу, ну к НАМ, вы поняли.. – он сдерживает икоту, - а здесь смотрю, опа, вы тут. Вот. – Он безмятежно улыбается и начинает неловко поправлять свою светлую чёлку изящными движениями не менее изящных пальцев. - Я тут, я здесь… - передразнивает его Илай. – Ты бухой что ли, цыпа? Хун с изумлением принюхивается: - И правда что. Ты чего средь бела дня накатываешь? - Неспроста я слышал байку, что кое-кого сегодня со скандалом выперли с пары Кащея. – Раздаётся троекратное голубиное хмыканье. - Блять, Ким, глядя на тебя, я в который раз убеждаюсь, что подъездными бабками, распускающими сплетни, не становятся, ими рождаются, - Кевин с неодобрением помахивает указательным пальцем перед илаевским носом и залпом допивает остатки его кофе. - А Кисоп где? Что ты сделал с ребёнком? - Кисоп не придёт, наверно. – Кевин устраивается поудобнее на плече Илая и прикрывает глаза. – Он обиделся на меня, - бормочет парень сквозь дрёму. - Из-за теста что ли? – Голубь продолжает свой допрос. - Угу… - А больше ты ничего не хочешь рассказать, солнце моё? – Со всё больше возрастающим подозрением переспрашивает Илай. - Ну я тут это как бы… - Кевин неуклюже разворачивается на широком плече друга, его телефон выскальзывает из кармана и оказывается в лапах Илая. Пара минут созерцания лок-скрина довольно интимного содержания, и Ким незамедлительно стряхивает русую голову со своего плеча. Мигом протрезвевший Кевин хватает злополучный телефон и вскакивает с места. - Знаешь, оно действительно того не стоит, - брезгливо замечает Илай. - Пошёл ты. Тебя забыл спросить, куда мне совать, а куда не надо, - огрызнулся Кевин. Он нервно сжимает край куртки и выглядит довольно жалко. Хун округлил глаза и ладонями прикрыл уши ровным счётом ничего не понимающего Джуна. - Да я и не собираюсь быть твоим гидом по всем дыркам Сеула, просто блять не понимаю, каким ветром тебя, нормального парня, прибило к траходрому какой-то шмары? Кевин снова агрессивно вскинулся: - Ну знаешь, если перечислить весь список блядей, которых заносило в твою койку, то в профессии шлюхогида ты вне всяких сомнений стал бы компетентным специалистом. И не смей её больше так обзывать! Ким смотрит в потемневшие глаза Кева. Впервые он видит друга таким разозлённым, и Хун где-то на галёрке просит их успокоиться, но его несёт, он уже не может остановиться. - А то вдруг что? Расплачешься? Кевин сжимает кулаки и готов уже кинуться в драку, когда неожиданно улетает в противоположном направлении, влекомый чьими-то сильными руками. Он пытается тут же высвободиться – бесполезно. Сомкнув руки вокруг талии Кева, Сухён продолжает держать негодующе барахтающегося друга в железных объятиях на безопасном для Илая расстоянии, и обводит присутствующих мрачным взглядом. - Ни на секунду нельзя оставить детишек, чтоб обошлось без скандалов, мордобития и бардака. Что на этот раз произошло? Не выпуская «тентаклю» из рук, он осторожно присаживается на край лавочки и устраивает Кева на коленках. Тот не протестует, опустив голову и упорно разглядывая что-то под ногами. Теперь он похож на обессиленную хрупкую куклу. Но чёрт, тяжёлую. Сухён кряхтит и, чуть подумав, ссаживает принцессу подле себя. Хун отмечает помятый вид Шина, небрежно повязанный галстук, его всклочённые волосы, целую армию морщинок в уголках усталых глаз и розовый шрам на щеке. - Сухён, с тобой всё в порядке? Сухён оставляет его вопрос без внимания, ныряя под стол и выуживая сумку с камерой. - Знаете, я очень удивился, когда Кисоп буквально минут десять назад поймал меня у кабинета и всучил эту камеру со словами «снимайте дальше сами, я пас». Объяснять, почему уходит, отказался. Честно говоря, для меня мысли Сопа что письмена древних египтян – я ни черта в этом не соображаю, и не желаю ломать голову понапрасну. Может, вы просветите? - Ну и следовало ожидать, - пробубнил Илай. - Отвали. – Кевин, до того лежавший на столе безучастной кучкой, вновь ожил. – Я ни перед кем не обязан оправдываться за свои действия. Конечно, зря я ему рассказал. Он ещё такой ребёнок, господи. Впечатлительный. -У меня от одной вашей фоточки совместной аж волосы дыбом встали, что уж о Сопе говорить..- снова чревовещательский бубнёж с илаевского места, и вот Кевин в очередной попытке воздать пиздюлей обидчику тянется через Сухёна. Разумеется, Шин не может придумать ничего лучше, кроме как дать волю рукам, залезть парню под футболку и пощекотать его плоский живот, за что вполне закономерно получает локтем в челюсть. Некоторое время он сидит, схватившись за лицо, потом отчаливает к бару со словами «Выпить хочется», подбивая итоги какого уже по счёту раунда несостоявшейся потасовки. Илай немедленно следует его примеру, и вот они уже вдвоём сидят, потягивая вискарь со льдом без закуси, не совсем тактично пресекая поползновения Кевина на их выпивку и грозя его юрким пальцам палочками. - Тебе хватит, и так уже хороший, - Ким мрачно выхлёстывает свой стакан, и подливает ещё, и ещё. – Хун, будешь? Хун отрицательно мотает головой, уплетая за обе щеки свой ужин, и ловко уворачивается от стопарика в дрожащей голубиной лапе. Джуна он предусмотрительно заслонил своей широкой спиной, дабы уберечь от нежелательных возлияний. - А, точно. У тебя же сорт…Спотр… - Спортривный режим, - приходит на помощь Илаю тоже изрядно поднабравшийся Сухён. - Точняк. В поле лаевского зрения только что попадает расцарапанное лицо Шина, и он фырчит конём, изрядно тыча друга под рёбра. - Ой, слуш сюда, Шин Сухён, тебе кто вывеску-то подпортил? Шефиня не оценила твоих высокий намерений? - Просто кто-то рукожоп с самого утра, - сонно улыбается Сухён и невольно трёт повреждённое место. - Все беды из-за баб, - Илай то ли рассуждает вслух, то ли провозглашает тост. Он снова открывает рот, но Кевин, предупреждая пьяную морось голубя, затыкает ему пасть очередным шотом виски. - Заткнись уже, блядь, да пей… Он уже протрезвел и грустно подпирает руками встрёпанную русую голову, уставившись в одну точку на столе. Хун слегка поморщился. - Господа сексисты-алкоголики, пора бы плавно сворачивать этот чудесный вечер, а иначе кто-то завтра до работы не дойдёт.. – он искоса посматривает на мирно клюющего носом Сухёна, - ..а может быть, и до дома-то сейчас не доберётся, - он переводит взгляд на Илая. Они с Джуном и Кевином топчутся возле столика, не зная, как начать разбор тел. - Ну нам с Илаем по пути…вроде – неуверенно говорит Кевин. Хун подозрительно буравит его взглядом: - Надеюсь, это не закончится сбросом его туши в ближайшую канаву? - А хотелось бы, - досадливо вздыхает Кев. - Да не злись ты на него. - Его сегодня девчонка кинула, я сам видел, - поддакивает Джун и делает большие глаза. - Ах вот как? А я думаю, чего он орёт как потерпевший весь вечер. - Этого доволоку наверно до метро, - Хун кивает на светлую макушку, уютно примостившуюся на подлокотнике кресла. - Слушайте, а как же Кисоп? – озадаченно говорит Джун, памятуя о шуме, что поднялся из-за парня. - Да, а Кисоп? – Со стола поднимается помятая физиономия Илая. - Чего Кисоп? Где Кисоп? – Сухён подрывается было с места, но, пошатываясь, плюхается обратно, и вновь мирно погружается в пьяные грёзы. - Кисоп… - Кевин хмурится. Хунмин подхватывает камеру со стола. - Я позвоню этому дурашке. Не можем мы без оператора остаться, в конце концов. Покончив с эвакуацией мертвецки пьяных тел, парни с допнагрузкой на плечах разбредаются в разных направлениях. - Ну ладно, встретимся, - Хун одной рукой придержал раскачивающегося на ветру командира за плечо, другой махнул Кеву. – Давай осторожней там. В полутьме почти не видно как Кевин кивает. Спустя пару минут с остановки, в сторону которой двинулся парень, Хун краем уха улавливает истошную вопящую разноголосицу: - Эх Кевиииииииин, милый! Я ж тебя люблю, придурок ты мой… - Умоляю, да заткнись уже блять! Джун прыскает и оглядывается. - Они точно нормально доберутся? Хун тихо смеётся и оставляет вопрос без ответа. Его больше волнует, куда девать Сухёна. Тащить в метро его смысла нет - проспит свою станцию. Шин шарится на автопилоте с закрытыми глазами и досматривает свой десятый сон, вестимо. - Тормознём здесь ненадолго, я такси наберу. Джун сворачивает к автомату купить минералки, а Хун присаживается на обжигающую холодом зад парковую скамейку и тянет за рукав Сухёна. - Ну и развезло тебя, дурила. - Я так и не понял, какого хуя вообще приключилось сегодня, - внезапно отвечает Шин, не открывая глаз и заставляя Хуна подпрыгнуть на месте от неожиданности. - Блин, перепугал, - фыркнул парень. - Сегодня был тяжёлый день. В свете фонаря Хун разглядывает осунувшееся лицо Сухёна. - По тебе заметно. Ты..как сам вообще? - Иногда хочется сдохнуть, - как-то очень просто и почти трезвым голосом заявляет Сухён и надрывно зевает. - Это на тебя не похоже..- начинает было Хун и осекается на полуслове, не зная, чем продолжить. Та ситуация, когда лучшие друзья прекращают общение, и спустя время приходится заново вымучивать, выбивать из себя интерес к собеседнику, сокращать дистанцию, чтобы не свести разговор к набору дешёвых банальных фраз на отъебись. Неслышно подъезжает такси, не оставляя времени на неловкое молчание. Хун говорит водителю адрес и захлопывает дверцу за неуклюже влезшим Сухёном. Сокращать дистанцию. Зачем? Ведь нам с тобой совсем не по пути. Джун оживлённо тормошит его сзади за воротник куртки. - Пошли уже, холодно здесь! Хун выныривает из задумчивого состояния и широко улыбается, приобнимая худенькое плечо. - Айда, Джунни.