«Ты не только не можешь объяснить любовь Вообще, ты даже не можешь говорить о ней.» (Чарли Браун из комикса «Мелочь пузатая» Чарльза Шульца)
***
Позже утром Арнольд сидел со своим лучшим другом Джеральдом на их обычном месте в автобусе по дороге в школу. Сегодня Арнольд сидел у окна, смотря на проносящиеся мимо здания и пейзажи. Как всегда, его глаза были расфокусированы и мечтательно полузакрыты. Его мысли уносились за мили от него, поверх облаков, всё ещё во сне, увиденном ранее, пытаясь удержать его в голове, пытаясь понять его. Джеральд, не замечающий этого, говорил и говорил о приближающихся летних каникулах, до которых оставалась всего лишь неделя. Он был далеко не единственным. Практически каждый ребёнок в автобусе улыбался и веселился, предвкушая предстоящие каникулы. Дюжины громких разговоров разносились по автобусу, обсуждая разнообразные занятия, запланированные на ближайшие несколько месяцев. — Боже, о боже, Арнольд! — Джеральд счастливо улыбнулся. — Летние каникулы уже на носу, наконец-то! Всего лишь одна неделя до полных трёх месяцев летнего веселья! Мы всё сделаем этим летом, дружище! Три месяца бейсбола, плавания, солнца и ничего, кроме веселья! Рыбалка, игровые автоматы, никаких учителей, никакой домашки — ничего, что отвлекало бы ребёнка от того, чтобы быть ребёнком! — он ткнул Арнольда локтем, широко улыбаясь. — Да, Арнольд? — А? Что? — сказал Арнольд, моргая, а затем повернулся в сторону Джеральда. Поезд его мысли остановился. — О, эм, да, точно, Джеральд. Ничего, кроме веселья и солнца, — ответил он, не выражая должного по мнению Джеральда энтузиазма к этой теме. Джеральд слегка нахмурился: — Арнольд, что с тобой сегодня утром, друг? Ты как будто бы за миллион миль отсюда или типа того. Прежде чем Арнольд смог ответить, автобус остановился, чтобы ещё несколько детей зашли внутрь. «Я тебе сейчас устрою! Подвинься! С дороги, придурок, я иду!» — эти выкрики доносились с до боли знакомым Арнольду голосом. Хельга Патаки залезала в автобус, толкаясь, пихаясь и прокладывая себе дорогу через детей помладше. Все счастливые разговоры моментально остановились, прерванные внезапной сменой настроения. Хельга была одета в своё привычное розовое платье с белой футболкой и розовым бантом на её макушке промеж двух светлых хвостиков, и её лицо было, как всегда, нахмурено. Арнольд смотрел, как она близко проходит мимо, не спуская с неё взгляда. Он всё ещё помнил образ милой, сердечной, заботливой Хельги из его сна — с нежным взглядом её голубых глаз и девичьей смешливостью в голосе. Теперь он смотрел на Хельгу, которую видел каждый день: девятилетнюю мучительницу городской школы № 118, ту самую — со взрывным характером, угрюмым лицом, саркастичным языком и всегда готовыми к бою кулаками. Проходя мимо их сиденья, Хельга остановилась, заметив, что Арнольд уставился на неё со странным выражением лица, которое Хельга не могла распознать. Она сдвинула брови, сузив злые голубые глаза под сросшейся бровью, и спросила: «На что ты смотришь, репоголовый?» Арнольд моргнул и нахмурился. Хельга придумала для него много обзывательств, но «репоголовый» было худшим. Хельга затопала дальше под взглядом Арнольда и села на своё обычное место на заднем сидении рядом со своей лучшей подругой и подпевалой Фиби Хейердал. — Охайю гозаимазу, Хельга, — весело сказала Фиби, бодро приветствуя Хельгу по-японски. Хельга вздохнула: — Фиби, сегодня без японского, я не в настроении. — О, ладно, значит, английский, — радостно сказала Фиби, показывая большие пальцы. Хельга посмотрела на сидение Арнольда и Джеральда: — Интересно, что это с волосатиком с утра пораньше. Впереди на своём месте Джеральд разглядывал Арнольда: — Что с тобой этим утром, Арнольд? Ты в порядке, дружище? Арнольд обернулся к Джеральду и сказал: — Всё хорошо, Джеральд, я просто… Я просто сегодня ночью видел очень странный сон. — Сон? Ты поэтому такой рассеянный? О чём? — спросил Джеральд, искренне удивлённый. Арнольд взглянул на Джеральда и покачал головой: — Ни за что, ты меня на смех поднимешь, если я тебе расскажу. — Арнольд, когда это я тебя высмеивал по пустякам? — спросил серьёзно Джеральд. Арнольд наклонил голову к Джеральду и посмотрел на него из-под полуопущенных век. — Послушай, чувак, ты можешь мне рассказать. Я обещаю, что не буду над тобой смеяться, — сказал Джеральд, поднимая правую руку и перекрещивая сердце левой. Арнольд подумал секунду и затем сказал: — Ладно, расскажу, но помни, что ты обещал не смеяться. — Честное слово, Арнольд, — кивнул Джеральд с лёгкой улыбкой на лице. Арнольд вздохнул и практически шёпотом поведал Джеральду о своём сне, как в нём появилась Хельга, и какой она была милой и девичьей, полной противоположностью Хельге, которую он знал всю жизнь… — А потом я просто проснулся, — сказал Арнольд, закончив рассказ, разглядывая свои ботинки. Он посмотрел вверх на своего лучшего друга и спросил, — что ты думаешь он значит, Джеральд? Джеральд просто сидел, смотря на Арнольда со странным, несколько ошеломлённым выражением лица. — Эм, Джеральд? Затем грудь Джеральда внезапно начала вздыматься, маленький звук вырвался из его носа и рта, за ним последовало тихое хихиканье, и оно переросло в хохот. Арнольд раздражённо нахмурился: — Я знал, что ты будешь смеяться. От этого Джеральд согнулся пополам на сидении и стал смеяться ещё сильнее. Арнольд осмотрелся и понял, что многие разговорчики в автобусе внезапно смолкли, потому что дети разглядывали их в недоумении. «Отлично, теперь все в автобусе смотрят на нас,» — сказал Арнольд самому себе. Потом он резко выпрямился, будто бы от удара следующей мысли: «Минуточку. Все!» Он обернулся в ужасе: Хельга и Фиби действительно были среди разглядывающих их. Последнее, чего хотел Арнольд, — чтобы Хельга Дж. Патаки знала, что приснилась ему. Затем Арнольд заметил, подошедших к нему Сида и Стинки. — Эй, Джеральд, что тебя так чертовски рассмешило? — прогнусавил Стинки. — Да, Джеральд, — с любопытством спросил Сид, — в чём дело? Наконец, Джеральд взял под контроль свой смех, посмотрел на Арнольда, который метнул в него взгляд, прямо говорящий: «Только посмей, Джеральд!» — О, эм, я просто рассказал Арнольду о… Э-э… Ч-что моя сестрёнка Тимберли сделала сегодня утром, — быстро соврал Джеральд, — да, вот и всё. Ах Тимберли, не девчонка, а огненный шар. Оба мальчика были совершенно не заинтересованы деяниями четырёхлетней девочки и вернулись обратно на свои передние сидения. Все разглядывающие их ребята возобновили свои разговоры. Арнольд обернулся и заметил, что Хельга на него странно смотрит. Вдруг она нахмурилась, заметив его взгляд, и он быстро его отвёл. «Ох, едва пронесло, » — подумал Арнольд и раздражённо уставился на своего лучшего друга. — Эм, прости, дружище, но признай, это и впрямь забавно, — тихонько сказал Джеральд на случай, если кто-то подслушивал, — ну, что тебе из всех людей приснилась Хельга Дж. Патаки, и она была милой, — сказал Джеральд, как будто бы и сам не мог этого осознать. — Я знаю. Это так странно, — сказал Арнольд, снова на секунду опустив взгляд, — я просто не понимаю, почему бы я увидел такой сон о Хельге. Что ты думаешь, Джеральд? — Лично мне кажется, что тебе надо есть поменьше бабушкиной стряпни перед сном, у тебя от этого кошмары, — пошутил Джеральд. — Джеральд, — сказал Арнольд с нажимом. Потом он посмотрел вниз и сказал, — всё равно, это был вовсе не плохой сон. Хельга вела себя не как обычно. Она была, ну, с ней было приятно находиться. — Ну, Арнольд, это-то и должно было тебя навести на мысль, что это просто сон, — шутливо сказал Джеральд. Арнольд слегка улыбнулся в ответ, но после размышлений он вспомнил, что знал, что уже видел сон до внезапного появления Хельги. — Было так странно видеть её такой, — сказал Арнольд почти самому себе, — она была счастливой и добродушной в моём сне. Такая другая, такая… — Арнольд смолк, вспоминая, какой нежной и красивой была Хельга во сне, с её мягкими светлыми волосами, дико развевающимися на ветру, и её большими голубыми глазами, смотревшими на него с такой теплотой. Он потряс своей головой и вздохнул, — Я не знаю, просто такая… другая, — почему-то слово «другая» казалось не совсем подходящим, но оно было лучшим, что Арнольд смог подобрать. Джеральд странно посмотрел на своего друга и потряс головой: — Арнольд, мой мальчик, я переживаю за тебя, дружище. — В смысле? — с любопытством спросил Арнольд. — Ну, я бы переживал о любом парне, мечтающем о Хельге Дж Патаки, — сказал Джеральд, улыбаясь. Арнольд внезапно начал обороняться: — Ой, ну ладно тебе, Джеральд, я никогда не говорил, что она моя девочка-мечта! Джеральд улыбнулся, продолжая наслаждаться подтруниванием лучшего друга: — Как скажешь, Арнольд. Арнольд вздохнул, будто от усталости, зная, что Джеральд продолжит дразнить его до конца школьного года и скорее всего бóльшую часть лета. Тем не менее, даже когда автобус остановился напротив школы № 118, его мысли всё ещё были там же, где и его сон — высоко в облаках, далеко-далеко.***
«В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя.» (Эрих Фромм)