«Я дважды дурнем был: Когда влюбился и когда скулил.» (Джон Донн)
***
Хельга одиноко сидела на деревянном стуле посреди кабинета директора, напротив большого деревянного стола. Такая расстановка была направлена на унижение и дискомфорт нарушителей порядка, представших перед главой школы, но Хельга была тут достаточно много раз, чтобы это на неё хоть как-то действовало. Сам же директор Уортц пошёл к школьной медсестре, которая, разумеется, в это время занималась сломанным носом Белча. Она слышала его крики по всему школьному коридору, он скулил и плакал, как младенец-переросток. Маленькая частичка Хельги, спрятанная глубоко внутри, сочувствовала громиле, и даже чуть-чуть чувствовала вину за его сломанный нос. Хельга нахмурилась, отгоняя от себя эту мысль: «Этот придурок нарывался,» — сказала она себе, вспомнив, что увалень не только бросил её на бетон, чем разодрал ей колени, но и пытался впечатать лицо Арнольда туда же. Хельга опустила глаза и сдвинула брови, понимая, как ужасно выглядела. Обе её коленки были изодраны, из них сочилась кровь, пусть и не сильно. Перед её розового платья и белой майки были порваны в нескольких местах. Самое ужасное, её левая рука пульсировала от боли. Костяшки двух пальцев порвали кожу и кровоточили, и вскоре там должны были появиться кошмарные синяки. «Старушка Бетси явно видала времена и получше,» — лениво подумала Хельга, разглядывая кулак. И вот она: сидит в кабинете директора, ждёт, пока Уортц вернётся и прочтёт ей одну из его лекций о драках, а может и вменит наказание до конца школьного года. А всё из-за какого-то урода, которого Арнольд случайно ударил мячом. Мысли об Арнольде заставили её вспомнить, как он повалил огромного верзилу на землю до того, как придурок-переросток успел её ударить ещё раз, крича громиле оставить её в покое со злостью на вытянутом лице. «Арнольд дрался, чтобы спасти меня,» — сказала Хельга сама себе в неверии. Она вспомнила, как он смотрел на неё, когда держал её покалеченный кулак. Он выглядел таким же обеспокоенным, какой была она за него. Затем Хельга улыбнулась — всё ещё в неверии, но вместе с тем довольная. «Невероятно! — воскликнула она про себя, — Арнольд пришёл мне на помощь! О, мой репоголовый рыцарь! Спешащий мне на выручку, спасающий от ублюдка, причинившего мне вред!» Она встала, её колени откликнулись болью, на которую она не обратила внимания, будучи погружённая в романтические мысли о спасшем её Арнольде и защитившем её так же, как и она защищала его. Хельга залезла под своё розовое платье за золотым медальоном-сердечком с фотографией улыбающегося Арнольда, который она всегда держала у сердца: «О, любимый! Мой дор… ОХ!» Она вздрогнула от острой боли, пронзившей её, когда она вытащила правую руку из-под платья, держа медальон. Хельга посмотрела вниз, и увидела, что её палец кровоточит от маленького пореза. Заодно она увидела его причину. Стёклышко, удерживающее фотографию Арнольда, было испорчено длинной трещиной, разрезавшей фотографию чётко посередине. Маленькая капля крови просочилась в раскол, делая его ещё более заметным. «Проклятье! — со злостью подумала Хельга. — Оно наверное разбилось, когда я упала наземь на живот! Тот подонок! Надеюсь, ему понадобится два лангета для такого здоровенного носа!» Внезапный голос взрослого снаружи и звук поворачиваемой дверной ручки заставили её поспешно сесть обратно. Она засунула медальон под платье как раз в тот момент, когда вошёл директ Уортц, сопровождаемый тётей Шины Шелли — школьной медсестры, держащей аптечку. — Ой, бедняжка! — медсестра Шелли воскликнула, увидев состояние Хельги. Она склонилась над рукой Хельги, рассматривая её и накладывая бинты: — Сейчас, больно не будет, — заверила она Хельгу, делая свою работу. — Мисс Патаки, — начал директор Уортц, строго глядя на Хельгу, закатившую глаза в преддверии того, что её ждёт, — это седьмой раз за год, как ты оказываешься в этом кабинете за то, что ударила другого ученика. Я был уверен, что с последнего раза доктор Блисс излечила твою склонность к малолетней преступности. Мне же не нужно напоминать тебе — снова —, что драка в учебном заведении — серьёзное нарушение школьного устава. — Эй, не я начала эту драку! — сказала Хельга, повысив голос от раздражения. — Этот урод ударил меня первым! Я лишь закончила её! — Не повышай на меня тут голос, юная леди, — строго сказал ей директор Уортц. — Что насчёт твоего наказания. Как бы я этого ни хотел, отстранение тебя от занятий, когда осталось так мало до конца года, будет лишь потерей времени. Так что у меня не остаётся никакого выхода, кроме как позвонить твоим родителям и рассказать о твоём поведении. — И что? — сказала Хельга себе под нос, отлично зная, что ни Боб, ни Мириам не придадут этому значения… Особенно в свете утренних новостей. Директор Уортц продолжил, расхаживая по комнате: — Знаешь, мисс Патаки, должен сказать, что я очень расстроен твоим поведением. Твоя сестра — Ольга Патаки — была одна из лучших учеников нашей школы, — он показал на фотографию на стене, где маленькая Ольга в голубой мантии выпускницы пожимала руку улыбающемуся помолодевшему Уортцу, у которого даже были волосы. — Безукоризненное поведение, глава каждого школьного клуба, лучшие оценки в округе… Хельга нахмурилась. Это явно было не то, что она хотела сейчас выслушивать. Она отключилась, снова задумываясь о странном поведении Арнольда, как он её спас на площадке. Всё это время Уортц восторженно вещал о достижениях её сестры и выговаривал Хельге за её поведение. На какое-то время она забыла о своём сломанном медальоне.***
«Найдя любовь, вы не находите идеального человека, но видя его недостатки, понимаете как он прекрасен.» (Сэм Кин)