Любовь — это настоящий клубок парадоксов. Она существует в столь разных формах и вариациях, что вы можете говорить о ней всё что угодно — и, скорее всего, окажетесь правы. (Сэр Генри Финк)
***
Арнольд смотрел на себя в полный рост в зеркало, которое он повесил рядом с диваном в своей комнате. Он надел белую рубашку и чёрный галстук под свою расстёгнутую рубашку в красную клетку, чёрные брюки и подходящие чёрные ботинки. Он неуклюже поправлял свой галстук, когда раздался стук в дверь. — Войдите, — сказал Арнольд, хмуро глядя на свой галстук в отражении. С тихим скрипом дверь отворилась, и внутрь зашёл его дедушка Фил, улыбаясь своей типичной великодушной улыбкой: — Здорóво, Коротышка. Батюшки, ты отлично выглядишь! — О, спасибо, дедушка, — сказал он со слабым энтузиазмом, продолжая борьбу со своим галстуком. Фил наклонил голову: — Куда это ты так вырядился? Арнольд замялся и, вздохнув, сказал: — Я, эм, иду на свидание с Хельгой. Фил слегка улыбнулся: — Это та твоя взбалмошная подружка с розовым бантом и одной бровью? Та, что всегда к тебе придирается и обзывает тебя? Арнольд кивнул и опустил плечи: — Ага. Его дедушка хихикнул и подошёл, похлопав Арнольда по плечу старческой рукой: — Вижу, ты и впрямь взрослеешь, Коротышка. Вчера вы готовы перегрызть друг другу глотки, а сегодня идёте на свидание. Завтра мы с Пуки начнём планировать свадьбу, — он подмигнул Арнольду. — Дедушка! — Сказал Арнольд, нахмурившись из-за дедушкиного подтрунивания. — Ты всё не так понял! В смысле, это же всего лишь Хельга. — А чего лицо такое кислое, Арнольд? — С тревогой спросил Фил, помогая Арнольду с галстуком. Он вздохнул и повернулся к дедушке: — Я не могу отделаться от чувства, что всё пойдёт наперекосяк. Я не планировал это. В школе кое-что пошло не так, и всё закончилось тем, что меня втянули в это свидание, — Арнольд потёр шею. — Но я всё равно не могу отступить. Недавно Хельга очень пострадала из-за меня, и мне кажется, мне надо что-нибудь сделать для неё в ответ. Фил погладил свой подбородок: — Хм, да, думаю, тебе виднее, дружок, — он улыбнулся, вытащил из кармана пару двадцаток и дал Арнольду. — Держи, Арнольд. Постарайся хорошо провести время, но верни её домой не слишком поздно. Арнольд взял деньги: — Спасибо, дедушка. — Повеселись, Арнольд, — сказал дедушка, выходя из комнаты. Он остановился, обернулся и сказал: "Ах, молодёжь", — затем вышел. Арнольд слегка улыбнулся и потряс головой. "Повеселись? Скорее, крепись", — подумал Арнольд, разглядывая себя в зеркале. Затем он взглянул на часы и увидел, что уже без двадцати пяти семь. Он снова посмотрел на себя и вздохнул: "Удачи, Арнольд," — сказал он своему отражению, которое развернулось вслед за ним. Арнольд вышел из своей комнаты и спустился вниз по лестнице к входной двери. Он открыл её и отошёл в сторону, когда примерно дюжина собак и кошек и его преданный поросёнок Абнер ворвались внутрь. Он вышел из пансионата и пошёл в сторону дома Хельги. По дороге Арнольд пытался понять, как он мог во всё это ввязаться. Он… На свидании… С Хельгой Дж. Патаки, из всех возможных людей! В последний раз ему было так же уныло, только когда Ронда сказала ему, что он женится на Хельге, согласно её оригами для предсказания. Не то чтобы Арнольд во всё это верил, но сам факт, что ему сто десять раз выпала Хельга, выбил его из колеи. Он почувствовал холодок в желудке при мысли об этом. И всё привело к ночному кошмару, где он и впрямь женился на своём заклятом враге из детства. Мысли о сновидениях взбудоражили воспоминания о последних снах с участием Хельги. Он вспомнил, что в конце сна о женитьбе, Хельга под конец ему открылась и сбросила свою хмурую маску, оказавшись… Вполне хорошей. В последних двух снах Арнольда тоже присутствовала хорошая версия Хельги, что немало удивляло его под конец. Та Хельга не просто лучше относилась к Арнольду, но была нежной, открытой, заботливой и… Улыбалась. Арнольд моргнул и чуть было не споткнулся от этой мысли. В своих снах он всегда видел Хельгу, широко ему улыбающуюся милейшей улыбкой. Он редко видел, чтобы Хельга вообще улыбалась, только когда она либо мучила его по поводу и без, либо издевалась над кем-то ещё. Её улыбка всегда была полна сарказма и удовольствия от чужого несчастья. Но улыбка в его снах была искренней… Отголоски той улыбки он видел на лице Хельги лишь несколько раз. Когда она улыбалась вот так вот… — Хельга даже, можно сказать, славная, когда улыбается, — подумал он в изумлении. Голос в его голове ответил ему на это: — Можно сказать, славная? Да она же была прекрасна, не пытайся преуменьшать своих мыслей, братец! — Арнольд почувствовал лёгкое раздражение, этот голосок прозвучал как маленькая Хельга собственной персоной, но он не мог отделать от мысли, что тот был прав, говоря так о Хельге из последних снов. Арнольд был так погружён в самокопание, что чуть было не прошёл мимо дома Патаки. Он остановился и посмотрел на порог. Он вздохнул и неохотно пошёл ко входу, размышляя, так же ли себя чувствовал бы человек, приговорённый к виселице. Арнольд знал, что оставалось лишь несколько мгновений до его свидания с адом. Он подошёл и позвонил в звонок. Послышались шаги, и дверь отворилась. Мириам Патаки стояла в проёме, глядя на Арнольда, и даже выглядела чуть более собранной, чем обычно. Она улыбнулась ему: — О, эм, привет… Альберт, правильно? Как здорово тебя снова видеть. — Эм, здравствуйте, миссис Патаки, я тоже рад Вас видеть, — сказал Арнольд, заставляя себя улыбаться и не пытаться её поправить. — Я пришёл за Хельгой. Мириам улыбнулась и пригласила его внутрь: — Она наверху собирается, эм, мне кажется. Она закрыла дверь и провела Арнольда в гостиную, где Большой Боб начищал самый большой кубок из нескольких дюжин золотых и серебряных наград. Он совершенно не заметил Арнольда. Однако, Арнольд обычно чувствовал себя неловко в компании Большого Боба Патаки, поэтому не стал утруждать себя, чтобы привлечь к себе внимание. Он просто стоял снаружи в коридоре. Мириам исчезла на кухне, не проронив больше ни слова. Арнольд моргнул, но решил, что лучше всего будет просто подождать Хельгу здесь. Он услышал шаги на лестнице и обернулся, увидев Хельгу, спускающуюся по лестнице с привычным угрюмым лицом. Она была одета в бело-розовый полосатый свитер, розовую юбку и розовые сандалии. Вместо обычных хвостиков она затянула один хвост на затылке и подвязала его своей розовой лентой. Арнольд моргнул и посмотрел на неё, отметив, как необычно она выглядела тогда. Она и впрямь приняла всё это "свидание" всерьёз. — Эм, привет, Хельга, — сказал он, когда она спустилась. — Готова? Хельга посмотрела на него и кивнула: — Готова как никогда, Арнольдо. Арнольд хотел было раздражённо нахмуриться, но в ту же секунду заметил кое-что странное. Хельга моргнула, и лёгкая злоба промелькнула на её лице. Однако, это выглядело скорее направленным самой себе, нежели на Арнольда. Хельга посмотрела на него и пробормотала: — Эм, в смысле, я готова, Арнольд. Он уставился на неё и подумал: "Неужели она только что одёрнула себя?" Встряхнув головой и слегка вздохнув, думая, не устал ли он вдруг отчего-то, Арнольд сказал: — Тогда нам лучше идти. — Точно, — Хельга посмотрела на него и кивнула. Арнольд открыл дверь для неё, и когда она проходила мимо, её лицо озарила лёгкая улыбка. "Ну, вот ночь и началась", — подумали они оба одновременно, но вкладывая разный смысл в слова. Для Хельги это было исполнением её мечты, а для Арнольда — началом, как он думал, длинного вечера.***
Любовь первостепенна и безусловна. (Дюк Эллингтон)