°°°
Я сжимаю в руках лист бумаги, что дает мне Сьюзен, даже не взглянув на список гостей, что написан ее мелким почерком, из-за чего получаю очередной испепеляющий взгляд, но с легкостью его игнорирую. — Да что с тобой, Тобиас? — восклицает она своим самым писклявым и высоким голосом, поднимаясь на ноги и отбирая у меня все документы, чтобы сохранить хоть их в целости. — О чем ты? — Ты злой, рассеянный, и вообще-то у нас свадьба, а ты этого как будто не понимаешь! Мы собрались пожениться! Расписаться и одеть друг другу обручальные кольца! — рыжие волосы всегда напоминали мне лучики света, что исходят от девушки, но сейчас скорее заставляют провести аналогию с женщинами, которых в Средневековье сжигали на кострах, — Мы должны прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, а ты за последние два часа даже не взглянул на меня! — ее тонкие пальцы обхватывают мой подбородок и заставляют взглянуть прямо в глаза, — Поговори со мной, пожалуйста. Я заслужила знать, что здесь происходит. — Мне нечего тебе рассказать. — Нечего?! — Именно так. — То есть ты считаешь, что я не заслужила знать об этом пиздеце? — ее голос опускается до шипения, — Я ради тебя была согласна на все! Я решила, что ты дороже всех в мире, и, оставив все, бросилась следом! Абсолютно ничего не зная о твоем прошлом! Мне было наплевать, что родом я из Колумбуса, потому что ты родился и провел свои двадцать лет именно в Чикаго! Самом бандитском городе НСША! — меня передергивает от того, как она называет страну, замечая на ее лице удовольствие, от того, что смогла вызывать хоть какую-то реакцию. — Разгромленный проект Бюро! И кто поломал все их планы? Ты и твоя подружка! Но ты ни слова мне об этом не сказал! — А что это бы изменило? Сделало бы в твоих глазах другим человек? Как эта информация меняет твое виденье меня? — я сохраняю невозмутимость, когда говорю это, ведь ни одно ее слово не попадает туда, куда она целится. Мне просто все равно. — Да это многое бы поменяло! Чего только стоит тот факт, что я должна стать невесткой экс-главы города, которая получила этот статус благодаря вооруженной банде отбросов и кучи обмана. — Да, но отказалась от этой власти ради меня, ее сына. Чем и заслужила прощение. — Но ты должен был меня предупредить об этом перед нашим знакомством. — Которое так и не произошло. Конечно, я бы дал тебе всю нужную информацию о своей матери, если бы мы все-таки увиделись. — Поэтому ты решил перенести встречу? Чтобы ничего мне не объяснять? — Что за глупости, Сьюзен. Если бы я хотел утаить от тебя эту часть своей жизни, то мы бы просто не приезжали в Чикаго. И все. — Как хорошо, что у тебя был четкий продуманный план. План, как год скрывать всю подноготную своей жизни, а потом просто вывалить нескончаемый поток информации и наблюдать за моей реакцией. — рыжая выпрямляется и отходит от меня на один шаг, но заканчивать ссору явно не желает. Ее скорее просто злит то, насколько непробиваемой оказывается моя броня, — Ладно, если бы я хотя бы от тебя это узнала. — Я собирался сам поведать тебе эту историю. Но все пошло не по плану. — Так это из-за той девчонки? Трис? — она радостно сверкает глазами, когда видит, как я весь напрягаюсь, — Ее приезда не была в твоих планах. — Можно и так сказать. Но какая вообще разница? — я пытаюсь закрыть эту тему в нашем диалоге, но моя пока-что-невеста ухватывается за эту нить; — Как ты мне сказал? Разбежались из-за разных интересов? Ты не уточнял, что она бросила тебя ради какого-то незнакомого вам парня и сбежала. — Потому что было не так, — я пальцами хватаюсь за край стола, в надежде, что не отломаю его. — Странно, что твоя версия для меня снова отличается от официальной. — Она отличается, чтобы быть принятной для тебя. — Принятной?! — ее голос срывается на крик, но пока что у меня получается найти этому оправдание, — Что же еще ты видоизменил, чтобы оно стало «принятным» для меня? — Успокойся, пожалуйста. — я чувствую, как ее слова заставляют мои нервы натянуться подобно канату. — Не надо превращать мою прошлую жизнь в шоу, или интересный рассказ. Тебя за все это время ни разу не заинтересовало, чем я жил до наших отношений. — А может я просто видела твое искреннее нежелание об этом говорить? А сейчас я просто должна узнать о том, что ты столько времени скрывал. Потому что теперь это и меня касается! — И о чем же таком ты хочешь узнать? Что тебя так задело? — я повышаю голос, ощущая, как остатки моего самоконтроля сгорают. — О твоих чувствах ко мне! О чувствах к твоей бывшей, которая прилетела с Аляски, чтобы испортить нам свадьбу! Ее не было целый год наших отношений, она абсолютно не давала о себе знать, а тут появляется и просто все рушит! Все летит наперекосяк, ты даже не смотришь на меня! Не обращаешь никакого внимания! — Потому что я пытаюсь разобраться с тем, что происходит в этой ебанной жизни! Какого черта произошло два года назад и почему я столкнулся с таким количеством лжи! — правда вырывается из меня неосознанно, и я жалею о сказанном буквально спустя секунду. Слишком рано это было озвучено. Я не так хотел подвести ее к диалогу о переносе свадьбы. — Так теперь ты просто бросишь меня? Вернулась твоя бывшая, сказала, что никогда не хотела с тобой расставаться и ты сразу же бежишь обратно к ней? А я? — Я не говорил ничего подобного. Просто не знаю, как мне теперь ужиться с новой информацией… — мой голос срывается на рычание, но я предпринимаю последнюю попытку угомонить девушку. Которая, впрочем, с треском проваливается. — Конечно, пока что ты мне ничего не говоришь. Ты все ждешь, когда тебя поманят пальчиком. Надо ведь… — Закрой свой рот, Сьюзен! — под моими пальцами трещит дерево, когда из горла вырывается крик. — Неужели ты не видишь, что она просто гребанная сука, что не дает тебе починить свою жизнь и ломает…- вспышка гнева ослепляет меня и я прерываю ее изречения, резко поднявшись из-за стола. Моя рука сама взлетает в воздух, пока я наблюдаю за тем, как она белеет, поняв, что натворила. — Никогда, слышишь? Никогда! Не смей обзывать ее в моем присутствии, если тебе дорога твоя мордашка. Иначе… — я почти прикасаюсь к ней ладонью, но чья-то маленькая и упертая рука, схватив меня за запястье, предотвращает удар. Меня это останавливает скорее на инстинктивном уровне, но еще больше злит. — А ты, — я действую молниеносно, развернувшись на сто восемьдесят градусов и оттолкнув блондинку, в результате чего она ударяется об стену, но так и не достигает пола, потому что я рукой обхватываю тонкую шею, сжимая ее. —Ты просто не вмешивайся. Если уж я пытаюсь разгрести ту всю кучу дерьма, что ты на меня вывалила, то хоть не мешай. Хватит уже твоих решений, что только снова и снова приносят мне боль. Ты так старательно пыталась заставить меня возненавидеть себя, что, считай, получилось. — Ее глаза темнеют, по мере того как я продолжаю тираду уже шипением, а не криком. — Ненавидь меня, — она прикасается к моим пальцам, что причиняют ей столько боли, и кривовато улыбается, даже не пытаясь вытереть свежую кровь с губ, что не прекращает течь вниз по подборотку, почти касаясь и моей кожи. — Но не других. Она не виновата, Тобиас. И ты это понимаешь. Так успокойся. Если хочешь, то убей меня. Мне и так не долго осталось. Но не превращайся в своего отца. Слышишь? — Это не твое дело, Беатрис. — моя хватка слабнет и я отпускаю ее шею, но автоматично подхватываю за плечи, чтобы девушка не упала, и внимательно слежу за ее губами, не в силах перестать слушать то, о чем она говорит. Гнев, что охватывал меня полностью секунду назад ослабевает, давая месту осознанию. — Он был извергом и уничтожил твою жизнь и жизнь твоей мамы. Но ты не делай этого со Сьюзен, — Беатрис опирается на мое плечо, пытаясь удержаться на ногах, но слабо шатается. — Ты пообещал мне и себе, что этого не случится. Так не делай этого. Пожалуйста, Тобиас. — Я безвольно опускаю руки, отшатываясь назад, и, не выдержав ее взгляда, отворачиваюсь. Возможно, я намного сильнее ее, но в моральных поединках она всегда побеждает.Глава 4. Возможно я намного сильнее ее, но в моральных поединках она всегда побеждает.
4 декабря 2023 г. в 16:35
Тихое, размеренное дыхание Сьюзен у меня под ухом совсем не успокаивает, но, зато, создает неплохой фон для размышлений. Девушка долго боялась зайти ко мне в комнату, где я закрылся после обеденного разговора с Трис, осмелившись разве
что позвать на ужин. В кровать она пришла только поздно ночью и, не различив
моего ускоренного дыхания, просто отвернулась к стене и уснула.
Эта многочасовая тишина должна была позволить мне все обдумать и что-то решить, но, увы, получилось лишь немного приглушить эмоции. В ситуации я, мягко говоря, не самой лучшей. Нужно сделать выбор между стабильной, спокойной, размеренной жизнью с хорошей, любящей меня девушкой, и призрачной надеждой на следующие несколько недель с человек, которого я, кажется, до сих пор люблю больше своей жизни. И не могу представить себя отдельно. Особенно после того, как я узнал правду о том, в чем была причина разрыва.
С другой стороны, сказать, что я не злюсь на Трис — равно солгать самому себе. Я буквально горю изнутри, понимая, в какие рамки меня загнали и чего лишили. Разве честно полностью было вычеркнуть меня из этой борьбы? Не дать даже шанса провести с ней все то короткое время, что нам предназначено? Ведь я мог привнести достаточно много: начиная от финансовой помощи и до поддержки в сложные постоперационные периоды. И разве не звучит абсурдно мысль о том, что узнав о всем после ее смерти, мне было бы не так горько? Да, возможно эта ненависть сподвигла меня к движению вперед, в попытке найти новую жизнь, но это абсолютно того не стоило.
Я с трудом фокусируюсь на стене, где лунный свет отбрасывает свои длинные, светлые лучи. Где-то в подкорке моего сознания возникает мысль, что раньше там что-то висело, но какая теперь разница? Это комната не была изначально предназначена для меня, так что сам факт того, что друзья последние полтора года оставляли ее без ремонта и перестановки, подчеркивая этим, что они ждут моего возвращения, — уже очень большая радость. В конце концов, если я даже не помню, что же там находилось — это не было чем-то значительным.
Усталый полу вздох вырывается из моей груди, когда я разворачиваюсь и ложусь удобнее на кровати — так, чтобы не видеть это пустое место, ведь теперь, когда Сьюзен сладко сопит, можно уже не притворяться спящим.