Цветы зла

Когда, закрыв глаза, я, в душный вечер лета, Вдыхаю аромат твоих нагих грудей, Я вижу пред собой прибрежия морей, Залитых яркостью однообразной света;

      Время, проведенное в компании, пролетело незаметно. Сперва они оба молчали, и мужчина лишь изредка успевал взглянуть периферийным зрением на закутывающегося поглубже в собственную куртку незнакомца. Он потянулся вновь предложить ему свое пальто, но какая-то невидимая сила останавливала его всякий раз, когда он смотрел на взъерошенного юношу. А затем желудок Уилла красноречиво заурчал. Последние центы, завалявшиеся в карманах куртки, закончились еще шесть часов назад, когда Грэм купил себе шоколадный батончик в автомате. Тогда мужчина поставил перед собой свой портфель и вынул оттуда контейнер для еды, а за ним белую, аккуратно сложенную салфетку, которую сразу же заботливо сложил у Уилла на коленях. Тот даже вытянулся, стал внюхиваться в приятный аромат, едва улавливаемый сквозь закрытую крышку. — Итальянская капоната с медом и луковая фокачча.       Уилл неуверенно посмотрел на мужчину, который в этот момент доставал для него чистую вилку, обвернутую в белоснежный платок. Весь его вид говорил о крайней степени удивления, которое было сопровождено очередным завыванием живота. Грэм не верил в такое везение: сначала его выслеживает видный незнакомец, а после он угощает его откуда-то взявшимися деликатесами и едва заметно самодовольно улыбается, когда видит замешательство на лице Уилла. — Спасибо.       Единственное, что сказал Уилл, и принял вилку. — Подожди, не начинай, - мужчина что-то старательно поискал в карманах портфеля, а когда нашел, то протянул Уиллу дезинфицирующий спрей, — Это не совсем подходящее для трапезы место, но ты, видимо, давно ничего не ел.       Уилл кивнул, тщательно втирая в ладони средство, а после приступил к еде. Он отломил небольшой кусочек луковой фокаччи, положил на него сверху небольшое количество капонаты и отправил в рот. Хлеб приятно захрустел на зубах, он прикрыл глаза и еле слышно протянул: «ммм». Мужчина самодовольно улыбнулся, тихо усмехнувшись, и слегка заинтересованно наблюдал за тем, как парень облизал терракотовые губы, оставляя на них влажный след. Он слабо приоткрыл рот, рефлекторно повторяя действия вихрастого юноши, а затем чуть наклонился, заглядывая тому в глаза и спрашивая: — Каким именем тебя нарекли?       Грэм облизал губы, встречаясь взглядом с мужчиной, и, завидев красноватую хищную окантовку, поспешно отвел взгляд. Он мог бы назвать ему любое первое пришедшее в голову имя, но он решил, что это будет равноценный обмен, поэтому тихо произнес: — Уилл. — Уилльям...       Мужчина мечтательно приподнял подбородок, думая о чем-то своем, в то время, как Уилл почувствовал, как растет внутри возмущение. Он предпочитал, чтобы его называли просто Уиллом, без надменных Уилльямов и всего прочего. Он тихо фыркнул, и, наевшись, отставил контейнер, плотно закрывая его крышкой и вытирая вилку салфеткой. Все это изначально выглядело подозрительным, но Грэму лишь сейчас пришло в голову, что для начала нужно было дать отведать блюдо самому повару - если это он, конечно, - а уже после приступать к еде самому. Уилл мысленно ударил себя по щеке за этот необдуманный поступок, а потом, чуть отодвинувшись, шутливо произнес: — Вы меня только что против шерсти погладили.       Выражение лица мужчины в этот момент нужно было запечатлеть на фотопленку и вывесить на фотовыставке. — Прошу прощения? - вопросительно приподняв брови, спросил мужчина. — Как ваше имя? - Уилл на секунду отошел от темы, вдруг вспомнив, что так и не узнал, как зовут мужчину, нацепившего маску добродетели. Тогда он смог бы отыграться на нем. — Ганнибал.       Услышав имя, Уилл не смог придумать наиболее оскорбительной сокращенной формы имени Ганнибала. Планы разрушились, как карточный домик. — Нервирует, когда меня называют Уилльямом.       И тогда, аккуратно стянув передними зубами перчатку, Ганнибал галантно протянул Уиллу руку для рукопожатия, и, наклонившись к самому уху, прошептал: — Я бы не хотел, чтобы из Вашего имени исчез хотя бы один звук.