Когда виден край небес...

Было слишком темно, и по ощущениям, слишком сыро для жилого помещения, но очертаниями, проглядывавшими в свете нескольких горевших на полуразвалившимся столике, свечей, это больше напоминало спальню. И не смотря на едва отчетливый запах затхлости, здесь было все достаточно уютно обставлено, в полумраке виднелось кресло, стоявшее возле кровати, на вид мягкое и удобное, в углу комнаты виднелся большой шкаф для одежды и небольшой комод у противоположной стены. Кровать, тоже была мягкой и удобной, а постельное белье, было совершенно чистым и от него пахло свежестью. Пугала только атмосфера мрачности, и запах заброшенности, витающий в воздухе спальни, в целом, все было по-домашнему. Только уже несколько часов, он никого не мог дозваться в этом месте, он не кричал и старался не паниковать, в душе теплилась призрачная надежда на то, что еще не все потеряно. Уже было намного лучше, чем было до этого, и он лишь хотел увидеть человека, спасшего ему жизнь. Судя по всему, жил он не очень-то и богато, но он все равно старался поддерживать чистоту своего жилища. Он сидел на кровати, прикрывшись одеялом, обнимая ноги руками и положив подбородок на собственные колени, и все ждал, ждал и думал. А поразмыслить было над чем. Он бы уже мог много раз сбежать, но не делал этого, не смотря на то, что дверь была чуть приоткрыта. У него ничего не болело, и ноги в том числе, глаза видели, и это не могло не радовать, кровавого кашля тоже не было, но все это было очень странно. Он не мог вылечиться просто так, и сам это прекрасно понимал. И все еще оставался вопрос: кто же тот загадочный человек, кто осмелился притащить сюда немощного умирающего калеку, возможно, так же как и он сам, сильно рискуя? Прикасаясь к собственной груди, к тем участкам кожи, которые были покрыты грубыми шрамами, он не мог поверить, что не чувствовал боли, и до определенного момента верил в то, что оказался в таком своеобразном раю. Но он явно ощущал свое тело, и чувствовал все, чувствовал и раньше, кроме боли, к тому же кисти все так же были изуродованы отсутствием нескольких пальцев на каждой. На тумбочке возле свечи стоял стакан с водой, и больше ничего, он уже это успел проверить. Ничего, кроме воды, без всяких примесей. Снаружи что-то резко хлопнуло, что заставило его вздрогнуть, и испуганно вжаться в комок, все же недавние воспоминания о том, что с ним делали после того, как он чувствовал, что в безопасности, не оставляли его ни на секунду, и в сознание закралось подозрение того, что все это было не спроста. Не могут люди, помогать другим людям за просто так. Дверь открылась, из-за нее показался силуэт человека, в полумраке трудно было разглядеть что-то лучше, но было видно, что тот вполне уверенным шагом вошел в комнату, бесшумно прикрывая за собой дверь, и как только увидел, что его «гость» уже не спит, замер в метре от кровати лишь на пару мгновений. Сам в он в эти мгновения пережил самый настоящий животный страх, который мог переживать только в страшном предвкушении встречи с главврачом, и прижимая сильнее колени к груди, он старался не выдавать своего страха, когда неизвестный подошел ближе, теперь уже попадая в то небольшое пространство, что освещалось свечами. Самое обычное лицо и ничего более, приятные черты, это был мужчина среднего роста, своим внешним видом, и теми немногими манерами, что ему довелось увидеть за эти секунды, больше напоминал мальчишку, особенно манерой одеваться, глаза были скрыты под темными стеклами солнцезащитных очков. Сам неизвестный, увидев его, искренне улыбнулся, подсаживаясь на край кровати. - Завтракать будешь? – как ни в чём не бывало, спросил его тот мягким, но глубоким и тихим голосом, чем окончательно дополнил в мозгу, образ мальчишки. – Через… десять минут все будет готово, подождешь? От шока тот только и смог, что кивнуть, так и сидя на кровати с раскрытым ртом. - Надеюсь, тебе понравится, я не очень разбираюсь в диетических разносолах, но думаю, это единственное, что тебе сейчас можно, - со счастливым видом объяснял тот, как будто бы общался с давним другом. Он стремительно приблизился к сидящему на постели, так резко, что тот даже вздрогнул и попытался забиться в угол, закрывая от страха глаза, уже предчувствуя все что угодно, но только не то, что произошло в следующий момент. Его нежно взяли за подбородок, развернули к себе, и уже в опаске зажмурился и заскулил как раненая собака, когда по его лицу лишь провели пальцами, осторожно, будто бы боясь повредить. - Вроде бы, все нормально… - оценивающе пробормотал мужчина, будто бы в чем-то сомневаясь. – Не надо меня бояться. У меня клыков нет, да и кровь я, вроде бы не пью, и вообще считаю себя достаточно симпатичным. Пришлось открыть глаза, и увидеть этого странного человека вблизи. Он смотрел на него еще с минуту, прежде чем, отпустить его лицо и взять в свои руки его изуродованные кисти. Поглаживая их и осматривая каждый сантиметр неровной кожи, он, кажется, замечал даже самый маленький шрам, несильно проводя по ним ногтем. После, он бережно положил его руки обратно на колени. - Не возражаешь? – мужчина прикоснулся рукой к его обнаженному плечу, чем и заставил того в страхе сжаться, прижимая к груди одеяло. – Мне нужно тебя осмотреть. Это не займет много времени. Тот ни с того ни с сего, резко мотнул головой в знак отрицания, отдернув руку мужчины, будто бы к ней был проведен ток. Он чувствовал, как чужой взгляд буквально пожирал его даже сквозь тонированные стекла очков, он тяжело дышал, пытаясь совладать с собой. Не зная, куда себя деть, он снова и снова отбивался от рук чужого человека. В мгновение, вспомнилось его обещание, данное самому себе, что он больше никогда не будет бояться, но сейчас ничего не мог поделать с этим страхом. Ему казалось, что он сейчас задохнется, или снова лишится чувств в панике. Слишком еще свежо было воспоминание о том, что с ним делали в его собственной палате. Слишком навязчиво липли воспоминания об избиениях и тех пытках, что с ним проделывали в тех, кристально белоснежных палатах. И то, что сейчас незнакомец пытался привести его в чувство, не давая ему биться плечами о спинку кровати, удерживая его за локти, только ухудшало его состояние. «Не дергайся!» - будто бы кто-то крикнул ему прямо на ухо, и этот голос был поразительно похож на голос его мучителя, и сам даже не понял каким образом, но вырвался из рук незнакомца, от неожиданности ударившись спиной о спинку кровати. В таком положении, в позе эмбриона он и замер, бессильно упав на подушки, сворачиваясь клубочком. Внезапная боль в легких, быстро заставила его быстро опомниться от своих страхов, в грудь ударило обжигающей болью, которая, как до этого казалось, уже прошла, когда он очнулся в этой комнате. С нескрываемым в глазах ужасом, он понял, что еще ничего далеко не кончилось. Судорога от разъедающей боли прошлась по всему его телу, заставляя непроизвольно вскрикнуть, и он пытался цепляться за все, до чего мог дотянуться, путаясь в простынях, пока корчился от все чаще и чаще накатывающих приступов боли. Казалось, что ему начали вскрывать давно затянувшиеся шрамы. Он не чувствовал рук, пытающиеся его успокоить, или слов которые ему при этом говорили, только снова подступающий к горлу горячий поток, не было сводящего с ума кашля, только кровь вырывающаяся изо рта на белое покрывало, вместе с минутным облегчением, чтобы в следующий момент нутро вновь пронзило будто ударом ножа. - Больно… - шептал он в беспамятстве в перерывах, когда его не заставал врасплох кровавый поток. – Больше не могу,… Он бы и не обратил внимания, что ему зачем-то вытянули руку, если бы не жгут, перетянувший ее чуть выше локтя. Мечась посреди невыносимой боли, от которой он уже даже не стонал, а задыхался, он не заметил укола, не заметил, что его переложили на пол, и что все начало успокаиваться едва его голова коснулась твердой поверхности. Последний болезненный спазм заставил его вскрикнуть от неожиданности слишком сильной вспышки, но потом, как будто бы долгожданная прохлада, на месте боли осталась лишь легкость. Еще долго он не мог отдышаться, остаточная тяжесть в легких все еще не давала расслабиться, но приоткрывая глаза, смутно увидел, что незнакомец потянулся к прикроватному столику, но глаза долго не выдержали даже обычного света от свечи, и он был вынужден снова их прикрыть. А в следующий момент его губ коснулось что-то холодное, и на губах почувствовалась влага, на шее ощущалась теплая ладонь, и он спешно приоткрыл рот, поняв, чего от него хотят, в рот потекла прохладная жидкость, просто вода, но он с жадностью принялся пить, забыв об опасности и обо всем остальном. - Все, хватит, а то захлебнешься… - прервал его приглушенный голос, уши все еще закладывало от отступающего шока. Но от воды он смог оторваться еле-еле, он и не подозревал, насколько же сильно его мучила жажда, но когда незнакомец отставил стакан в сторону, и из уголка его рта все еще стекала струйка воды. Теперь приходило понимание, что он даже не лежал, а полу сидел, полулежал, прислонившись спиной к стене, а одеяло, судя по ощущениям, все еще прикрывало его ноги. Голова упала на плечо, он считал каждый свой вдох и выдох, не обращал внимания на то, что чужие руки осматривали каждый шрам на его обнаженном торсе, только обессиленно заваливался на бок, и не понял даже как, но каким-то образом, теперь лежал на коленях незнакомца. Когда открыл глаза вновь, испуг в очередной раз ударил в сердце болезненным выстрелом, но быстро сошел на нет, когда осматривавшие его руки, принялись гладить его по спине, пока он утыкался лбом в чужие колени. На губах неприятно подсыхал вкус собственной крови, вздохи все еще хрипами вырывались изо рта, растрепанные волосы прилипали к пылающему жаром лицу, чужое присутствие на этот раз не пугало, а наоборот, внушало чувство спокойствия и уверенности, рядом чувствовалась защита и он цеплялся за нее из последних сил. Этот человек действительно не хотел ничего плохого. - Изранено все, кроме лица, - приговаривал мужчина, проводя пальцами по самому глубокому шраму на груди, пока его новый «гость» пытался съесть то немногое, что ему было можно. Руки нестерпимо тряслись, а в изуродованных конечностях с большим трудом можно было удержать вилку, поэтому хозяин этого жилища время от времени помогал ему ничего не уронить. Сидя прямо на кровати, он осматривал молодого мужчину, который вел себя словно, не человек, а загнанный зверь – недоверчиво, время от времени искоса поглядывая на своего спасителя. Слова, которые тот произнес, заставили гостя отрицательно помотать головой, свободной рукой убирая с правой стороны лица волосы, он открыл на обзор раньше незаметный до этого, скрытый волосами шрам, который выглядел так, будто бы ему пытались вскрыть эту часть лица. Грубоватый и судя по всему не особо умело зашитый, шрам проходил, начинаясь от виска, и заканчиваясь у самой линии челюсти. Он помнил каждый нанесенный ему шрам, но этот запомнился особенно хорошо, ведь, раньше в этом месте стоял металлический прут, который резко вырвали из открытого участка кожи, но даже тогда его сознание не отключилось, а ему только и оставалось, что молить о скорейшей смерти, которой так и не пришло. Тогда действительно смерть его была близка как никогда, но так же быстро ускользнула, как и надежда, потому, что до самого виска, рана не достала лишь какой-то миллиметр. - Это я упустил, - заинтересованно прикоснулся тот к этой отметине. – И нечего на меня смотреть так, будто я тебя откармливаю как свинью на убой. Но тот по-прежнему молчал, опуская взгляд на собственные колени. - Давно ты здесь? – тот недоуменно поднял взгляд, пытаясь понять, что тот имел в виду под словом «здесь». Либо у этого неизвестного было не все в порядке с головой, либо он все еще находился на территории этого адского места. Белые и чистые стены и много крови не за что, вот, что ему запомнилось, лицемерие, которое убивало его даже больше, чем сама жестокость. - Ты хотя бы помнишь, как попал сюда? – снова спросил незнакомец. - К-куда?.. – нерешительно спросил он. - В Центр. - Какой центр?.. – не понял тот вновь. - Ты даже не знаешь, где находился все это время? – прозвучал вопрос, хотя, судя по голосу, он не был сильно удивлен. Он мотнул головой. - У тебя есть родные или близкие? – на этот вопрос ему хотелось ответить как-то грубо, но на ум приходила только одна единственная мысль. Если бы он знал, как выглядят его родные и близкие, он бы смог точно сказать, есть они у него или нет, но он в ответ снова лишь помотал головой. Он пытался отвлечься на еду. Печальных мыслей у него по поводу отсутствия семьи не было, поскольку самой семьи просто никогда не было, он не подозревал о таких простых понятиях, как родительская забота или братская любовь, он даже никогда не видел в своем немногочисленном окружении чего-то подобного. Поэтому и переживать ему по этому поводу никогда не приходилось, только выживать, а об остальном даже близких мыслей не было. От того он и смотрел на незнакомца так удивленно, будто бы пытался разглядеть под тонированными стеклами не только взгляд, но и подвох. - Значит, у тебя нет никого, - мужчина все же снял очки, протирая уставшие глаза тыльной стороной ладони. – У тебя хотя бы есть свой дом? Или, хотя бы то место, куда бы ты мог вернуться? Тот даже поперхнулся, когда это услышал, благо, к этому времени уже все съел, это и был ответ. - Как тебя зовут? – предпринял последнюю попытку незнакомец, откладывая свой аксессуар на прикроватный столик. И тут же встретился взглядами со своим гостем, теперь его взгляд был полон удивления, так смотрели на людей, когда узнавали в них кого-то знакомого. - Кай… - ответил тот. - Это прозвище, а твое имя? - Не знаю… - соврал тот, подозрительно глядя на своего собеседника. – Только это, и все… - А ты хотя бы знаешь, сколько тебе лет? - 18, - неуверенно ответил он, все еще удивленно разглядывая лицо нового знакомого. – Я… еще давно, начал считать годы… в доме, где я до этого жил, мне говорили, что когда меня туда привели, мне было около пяти лет, точно никто не знал… - И с тех пор ты начал отсчитывать годы от того времени, - догадался незнакомец, понимающе улыбнувшись, на что тот в ответ только кивнул. - Так ты действительно не помнишь, как тут оказался? – мужчина отставил в сторону пустую тарелку и серьезно посмотрел ему в глаза. - Помню… - ответил он. – Меня забрал один человек,… когда мне было 12. - Он говорил с тобой? Кто это был? - Говорил… - неуверенно начал тот, силясь вспомнить тот момент, когда его жизнь глобально перевернулась, но память подбрасывала лишь отдельные фрагменты, что-то ему подсказывало, что лучше ему вообще не вспоминать то, что было тогда. – Говорил… но не со мной… с директором, я не знаю, кто он… но потом появился еще один, другой, он приходит ко мне… постоянно… - Другой? - У него лицо… словно у куклы… - Кай начал нервно теребить край своего одеяла, то и дело, поджимая губы, и стараясь не смотреть в глаза своему собеседнику, но тот продолжал задавать вопросы и внимательно слушать. - А тот первый? - Он был очень добр ко мне… - от чего-то он кивнул самому себе, будто бы в подтверждение собственных слов. – Ничего не говорил, но я видел, что он не хотел мне ничего плохого. Он забрал меня из того места. Его слова, были будто бы итогом разговора, так как наступило молчание, в течение которого, мужчина молча смотрел на него, пристально, будто бы пытался уловить его взгляд, который он прятал, отворачиваясь от него. Он хотел сказать еще что-то, но не мог понять собственные мысли, и хотел быть точно уверенным, что не ошибся, а для этого надо было внимательно посмотреть на своего спасителя. И он, наконец-то совладав с собой, посмотрел ему в глаза в ответ. Это не ошибка, он видел это лицо и раньше: - И вас я тоже видел, - он заговорил, но тут же почувствовал, что совсем не хотел ничего говорить, слова сами собой вырвались, помимо него. - Ммм?.. – переспросил его он, кажется, о чем-то задумавшийся и просто смотрящий сквозь него. Отступать было некуда: - Ваше фото стоит у него на столе… - неуверенно добавил мужчина. - У кого «него»? – без особого интереса спросил тот. - Он главный там… кажется… - Ясно… - ответил тот. – Ты обознался, моего лица там быть не может. Я не знаю этих людей, а они не знаю меня. - Но… он все время оборачивается туда… и смотрит на это фото… пока… пока… - почему-то Кай очень хотел, чтобы мужчина ему поверил, и перестал сверлить его этим подозрительным взглядом. Но все это вызывало из недр памяти ненужные воспоминания, наваливаясь на него всем своим весом, тонкими иглами протыкая каждый сантиметр кожи, там, где к нему прикасался тот человек в белом халате. Взглядом, утыкаясь в пространство где-то за спиной мужчины, Кай боролся с чувством вновь накатившего ужаса… - Пока… - пытаясь проглотить этот ужас, он пытался договорить то, что хотел сказать до этого, обхватывая руками колени, и прижимая их к своей груди. – Пока… делал это со мной… Ненавистная память, перед глазами предстала белая стена с капельками крови, так контрастно стекающими по ней. - Говорил… - вновь заговорил он, встряхнув головой. - Не надо, не продолжай, если не можешь! – одернул его мужчина, прикоснувшись к его плечу. Но юноша только оттолкнул его руку и вновь поднял на него глаза полные слез, но взгляд этот был другим, он был вполне осмысленный, наполненный болью и ненавистью, тем, что чувствовал тот, его личный садист, когда измывался над его телом, тем, что он чувствовал на себе в полной мере. - «Я ненавижу тебя! Если бы не ты, то все было бы хорошо!»