Когда виден край небес...

- Подожди здесь, я должен кое-что сделать, - мужчина оставил стоять подростка в коридоре небольшой квартиры, наполненной полумраком и стойким запахом пыли и затхлости, в которую они зашли по пути, перед спуском в подземную стоянку. Недоуменно озираясь по сторонам, Акито прислонился к стене виском, окончательно терял нить происходящих событий. Он не понимал, что мужчине понадобилось в этом неприятном месте, в котором, судя по всему, уже давно никто не живет. Но не успел он забрести в дебри собственных мыслей, чтобы затеряться в них окончательно, как Тоши вернулся, пряча в карман небольшой прозрачный пакет, с каким-то бумагами внутри. Парнишка толком не успел разглядеть, что это было, но подозрений, как ни странно, не возникало. Они молча двинулись на выход. Не смотря на теплое время года, ветер в это утро был особенно беспощаден, заставляя ежиться и обнимать свои плечи руками. Давно ему не приходилось покидать этих мест в такой спешке. Ждать. Ему сказали ждать именно здесь, где сквозняки гуляли практически всюду, отталкиваясь от холодных бетонных. Приходилось бороться не только с холодными порывами ветра, но и режущими и практическими невыносимыми болями в легких. Он сам не понимал, да и не особенно помнил, каким образом выбрался сюда, но прекрасно осознавал, что если хотя бы не попытается выбраться отсюда, то ничем хорошим это не закончится. Обезболивающего и некого подобия нейтрализатора должно было хватить до вечера, пилюли заканчивались катастрофически быстро, а их действия хватало совсем ненадолго. Но особого выбора не было. Либо так, либо продолжать захлебываться собственной кровью и отсчитывать удары сердца до последнего вздоха. А умирать так он не хотел. Главное – выбраться отсюда, и появится шанс не только выжить, но и сделать гораздо больше. До нынешнего времени Цент жил и существовал, как отдельный остров, где есть собственные правила и порядки, собственный закон, в любом случай шедший в разрез с законными действиями во всем мире. Знал ли тот мир о происходящем здесь, где уже нет четкого понятия о том, что правильно? Осталось совсем немного. Уже завтра все будет иначе. И даже если он и умрет, то не в этих стенах. Стоять долго и жаться к казавшемуся ледяным, камню, было неприятно. И не смотря на все попытки хоть как-то приостановить течение болезни, он все равно не мог пошевелиться, не почувствовав при этом болезненного спазма. - Тебе бы не стоило стоять на холоде, - как он не старался, но так и не смог привыкнуть к подобным внезапным появлениям, по телу пробежала мимолетная дрожь, но он все же заставил себя повернуться в сторону этого странного человека. Он был как всегда спокоен и равнодушен, и совершенно несопоставимая с таким характером внешность. - Это все, что мне удалось отыскать, - он его не боялся, но все равно не знал, что можно ждать от этого человека, он протянул ему большой бумажный пакет. С ничего не выражающим лицом, тот принял пакет, лишь мельком посмотрев его содержимое, пробежавшись по выцветшим бумагам, взглядом, после чего удовлетворенно кивнул. - Этого будет вполне достаточно. - Надеюсь, на этом все закончится… - Рано или поздно, но вся эта история должна была прийти к своему логическому завершению. Как я и обещал, сегодня мы покинем Центр. В течение получаса я подъеду сюда. - Спасибо вам... - Только не думай, что я все это делаю по доброте душевной. – Перебил он его. – Таканори, мне нужен живой свидетель. - Мне нет до этого никакого дела, я лишь хочу отсюда выбраться, - равнодушный и холодный тон мужчины, не внушал молодому врачу уверенности, но другого выхода он не видел. - Свою часть договоренности ты выполнил. От своих слов я не отказываюсь. Все, что ты сделал, даром не пропадет. Надеюсь удостоверение личности при тебе. Оставалось только кивнуть и постараться держаться ровно, к горлу подступал приступ кровавого кашля. И ему было уже откровенно все равно на то, что кто-то все еще дожидается его ответа, и прислонился спиной к стене, прикрывая ладонями рот, едва сдерживая очередной жесткий приступ. Пока сдержать приступ получилось. К этому момент мужчина равнодушно отвернулся и направился вперед, и стоило только Таканори моргнуть, как он тут же пропал из виду. Теперь оставалось только ждать. Но держаться сил было, сползая по стене, он мог надеяться лишь на то, что мужчина сдержит свое слово. Была маленькая, совсем крошечная надежда на то, что он все же сможет выжить. Экран мобильного телефона засветился внезапно поступившим звонком. Долго он, скрепя сердце, смотрел на высветившееся на цветном экране имя, и решал ответить или нет. Взяв волю в кулак, он снова убрал телефона в карман, и повернулся к подростку, таким наивным взглядом, рассматривающего свое отражение в зеркале узкой кабины лифта, плавно спускающегося на нижние этажи. Акито пока вел себя вполне сносно, вроде бы даже понимал, что происходит, по крайней мере, Тоши утешал себя этой мыслью. Но слишком не вовремя мужчина потерял бдительность, и к своему большому сожалению понял это лишь тогда, когда они вместе с подростком оказались в вестибюле жилого комплекса. Ни с того ни с сего, Акито вырвался, стремглав бросившись по направлению к пожарной лестнице, ведущей к подземной стоянке. - Акито, стой! Остановись немедленно! – мужчина бросился за ним, едва поспевая, и естественно его слова остались неуслышанными. Подросток бежал так, как будто бы его преследовала опасность, спотыкаясь, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Тоши отстал практически сразу, не смотря на то, что через лестничный пролет видел, как Акито убегает. Оставалось только бежать за ним, и недоумевать, что же так внезапно нашло на этого мальчишку. - Акито, вернись немедленно! – снова крикнул он, но с таким же успехом мог бы и кричать в пустоту. Мальчишка будто бы в одночасье лишился последних остатков разума. - Акито! – крикнул он, выдыхаясь уже на последнем пролете, когда подросток уже окончательно пропал из его поля зрения. – Акито! Уже внизу, перед самым выходом на стоянку, мужчина остановился, чтобы отдышаться, и заодно, осмотреться. Больше не было слышно, как тот бежит, на слух давила глухая тишина и стучащая в висках кровь. Дышать было трудно. - Акито! – снова тишина в ответ, лишь гулко отдавшийся эхом его собственный голос. Но выход тут был лишь один, и не надо было быть гением, чтобы понять, куда он побежал. Туда мужчина и направился. За мужчиной едва успела захлопнуться дверь, и Акито мог спокойно выйти из тени под лестницей. На лице не было прежнего наигранного выражения легкого слабоумия. - Глупый мальчишка, больше никогда не смей вставать на моем пути! – рыкнул пропитанный гневом голос. Парнишка испуганно обернулся, теперь на его лице читался лишь страх. Ни позади никого не оказалось. - Прости… я, правда, не хотел… - дрожащим голосом произнес тот, пятясь обратно к стене. Перепуганный взгляд озирался по сторонам в поисках источника голоса. - Тоши… он… - Заткнись, мелкая мразь! – снова рявкнул голос, а за ним последовал увесистый удар по щеке, от силы которого, подросток, не устояв на ногах, рухнул на бок, испуганно всхлипнув. - Ты же обещал, что больше не сделаешь мне больно… - прохныкал подросток, наспех утирая едва успевшие подступить слезы боли и обиды. – Ты же обещал мне… - Ты обещал меня слушаться! – рыкнул голос ему на ухо, очередной удар пришел с размаху в живот, Акито даже не успел сделать попытку подняться. От боли у подростка перехватило дыхание, ему понадобилось несколько минут, чтобы сглотнуть очередные слезы и попытаться сказать еще хоть слово. - Не надо… не надо больше… - Меня раздражает твой Тоши! – перебил его голос, подростка резко схватили за волосы, отнимая его лицо от пола. – Ты не должен был идти с ним, я неоднократно тебе это говорил! И я больше ничего не хочу о нем слышать! - Пожалуйста, не говори так… я не могу так… - рыдал подросток, обливая неконтролируемыми слезами, но его “собеседника” его слезы не особо трогали. - Прекрати это нытье! – его голову с силой придавили к полу. – Или с тобой надо еще более грубо, чтобы ты наконец-то начал меня слушаться?! Гневный тон превратился в зловещий шепот, нависающей над ним тени. В очередной раз всхлипнув, подросток лишь прижал руки к груди и с силой зажмурился, ничего при этом, не ответив, в наивной надежде, что его оставят в покое. Изо всех сжимая зубы, он от всей души надеялся больше не услышать этот голос, но мечтам беспомощного, даже перед собственным разумом подростка, не суждено было сбыться. Он только успел почувствовать, как его грубо подхватили под руки и потащили в самую тень углубления под лестницей, где в стене, с большим трудом виднелась слегка приоткрытая дверь кладовой. Парнишка даже не успел воспротивиться, когда его с размаху швырнули на пол, только успел заметить, как дверь, последний путь к отступлению, захлопнулась, погрузив узкое помещение в кромешную тьму. В нос ударили запахи пыли и моющего средства, ушибы после падения, дали о себе знать практически сразу. И несколько секунд форы, дали Акито возможность понять, что все более плачевно в его случае, и как ни кстати, на языке было лишь одно имя – единственного человека, способного ему помочь. - Тоши… - прошептал он, в попытке подняться, опираясь на шершавую стену дрожащими руками. – Тоши, помоги… помоги, пожалуйста… Очень быстро подростком начала завладевать истерика. - Тоши, я здесь! Вытащи меня отсюда! – ни с того ни с сего завопил Акито. – Тоши… Едва это имя в очередной раз криком сорвалось с его губ, как затишье закончилось, и последовал очередной удар, от силы которого подросток не только замолчал, его отбросило к стене, прибив к ней спиной. Ударившись затылком, он на какое-то время лишился возможности слышать и окончательно перестал что-либо понимать. Сползая по стене, он мог лишь надеяться на то, что такого больше не повториться. Голова безвольно повисла, глаза плотно сомкнуты. - Понимаешь, я не хотел этого делать, - грубый тон слишком быстро сменился на приторно-ласковый, подбородок Акито будто бы сдавило тисками и его голову подняли. - Хочешь, верь, хочешь не верь, но я бил тебя и плакал. Своим поведением и своими воплями, ты просто не оставляешь мне другого выбора. Акито вздрогнул, но глаза старался не открывать, безвольно подчиняясь любому действию. - Но если ты впредь будешь делать все, как я скажу, то подобного больше никогда не повториться. Ты понял меня? Но Акито даже не пошевелился в ответ, боясь даже слова сказать, или сделать что-то не так. - Я повторяю, ты понял меня?! – его прижали затылком к стене, заставляя почувствовать очередную порцию боли. - Да… - хрипло ответил подросток. - Умница, - прошептали ему на ухо. Но именно это слово заставило подростка резко и в испуге распахнуть глаза, отчасти от того, что он знал, что должно было произойти после этого. Он не успел ничего сделать, его руки оказались прижаты к стене над его головой, а футболка резко задрана до самой шеи. - Нет… не надо Каната, пожалуйста… - жалобно прошептал подросток, дергаясь как в нервном припадке. - Я же говорил тебе, что в один прекрасный день, мы будем вместе по-настоящему, - его взгляд прожигал внутренности как огнем, даже во тьме был виден их блеск, как Акито смотрел на него сейчас, такого красивого и такого опасного, того, от кого никогда не знаешь, чего ждать. – К тому же, я как-то должен наказать тебя, чтобы ты, наконец, понял, что мне перечить нельзя. По щекам мальчишки катились слезы, когда ледяные прикосновения прошлись по его голым груди и торсу. Отличаться ему было абсолютно нечем, юношеская фигура еще не до конца окрепла и отличалась худощавостью. Но этого существа, Канату, как он сам просил себя называть, это ничуть не смущало. Абсолютно безропотно, холодные, словно сталь, руки расстегивали на нем джинсы, следом, стягивая их с него вместе с нижним бельем, этим действием вырывая из груди мальчишки вскрик неожиданности. - Замолчи, ты же не хочешь, чтобы твой драгоценный Тоши застал тебя в таком виде? Или чтобы с ним что-то случилось? – эти слова подействовали на подростка как очередной удар, заставив замереть, но слезы, тем ни менее, все равно продолжали литься. Было слишком холодно, слишком гадко от самого себя, но он ничего не мог с собой поделать, Тоши был единственный человеком, которому он когда-либо мог доверять, практически единственным другом и тем, кто всегда его поддерживал. И все же он пытался как-то вырваться, не оставлял попыток как-то зажаться или прикрыться, хотя, как бы он не старался вырваться, все равно его заставили разжать колени, и развести ноги в стороны. - Нет… нет… прошу… Он чувствовал в себе боль, так как, наверное, никогда ее не чувствовал, эта боль толчками входила в его тело с большой скоростью, раз за разом, снова и снова, а он не смел и звука произнести. Склонив голову на бок, он мог лишь безразлично взирать на тьму, сквозь, и без того, свесившиеся на его лицо волосы. Из прикушенной губы кровь стекала уже на грудь, медленно, по бледной, дрожащей в лихорадке коже. Все время и все звуки для него словно остановились, кроме этого, такого одного… отвратительно хлюпающего звука крови, раздававшегося при каждом толчке, будто разрывающем его на две части. Но, по-прежнему, крепко удерживающие его, словно клешни, руки, не давали ему пошевелиться. Возможно ли такое?.. Знал ли он, что такое может быть? Он даже никогда не подозревал о существовании других людей, кроме тех, что он видел на территории Центра. Акито лишь думал о том, что Тоши не должен был пострадать, и хоть с его губ не слетало ни звука, раз за разом он произносил имена тех, кто вряд ли когда-нибудь бы его услышал. “Внимание! Объявляется чрезвычайная ситуация! Это не учебная тревога. Немедленно покинуть…” Запись, а так же тревожный сигнал, прервались на середине, а вместе с ним и обесточился весь жилой комплекс Центра, обрывая все возможные средства связи и защиты. Таканори успел услышать часть сказанного, но все эти проблемы уже не должны были его волновать. Он все еще опирался спиной на стену и ждал, и каждая минута, отсчитываемая секундами, казалась непоколебимой вечностью. Каждый сердечный удар отдавался в ушах не хуже барабанной дроби. И от того, как часто он стискивал зубы, в его голову все чаще пробиралась глупая мысль, о том, что он может сломать себе зубы, от этого проблем стало бы только больше, но ничего не мог с собой поделать. Глупые и бредовые мысли не давали сойти с ума и впасть в панику из-за страха того, что его попросту могли обмануть, а за спиной посмеяться. А с каждой секундой, желание бросить всю эту затею и броситься наутек, переждав “бурю” в своей родной ”конуре”, становилось все сильнее. Внезапно, подземную стоянку осветило еще более яркими огнями, пришлось даже зажмуриться, чтобы не ослепнуть. “Внимание! Произошел сбой электропитания. Включен аварийный источник питания. До полной ликвидации аварии, пожалуйста, сохраняйте спокойствие”. Изо всех сил он пытался убедить себя, что нынче же происходящее не имеет к нему никакого отношения. А чутье подсказывало, что надо было насторожиться. Странный грохот послышался откуда-то со стороны, противоположной то, где он сейчас стоял. И хотелось бы уверить себя в том, что с таким звуком к нему подъезжает долгожданная и обещанная машина, но здравый смысл подсказал, что ничего хорошего ждать не следует. Было бы опасно сейчас встретиться с кем-то из персонала Центра. Но проблема сейчас заключалась еще и в том, что он не мог сейчас никуда уйти, чтобы на время скрыться. Было ли время на обдумывание решения?.. С одной стороны хотелось, чтобы все это скорей закончилось, и неважно кого он при этом встретит, что сейчас происходит в Центре, он сейчас осознавал смутно. Со всей той мешаниной, что там образовалась, легче было самостоятельно убиться, чем понять… Грохот повторился, заставив Таканори прижаться к стене, укрываясь в самой ее тени. Ему не хотелось думать над тем, что бы или кто бы это мог быть, но звук как будто бы стал ближе. Прислушиваться отчаянно не хотелось. - Что ты здесь делаешь? – от одной только этой фразы, он чуть было не побежал, куда глаза глядят, если бы вовремя не вспомнил, кому бы мог принадлежать этот голос, и обернулся. - Деяма-сан? – облегченно вздохнул Таканори, этот человек, пожалуй, был единственным, кому он был действительно рад. Оставалось только догадываться, каким образом он подобрался к нему настолько тихо, что он так и не смог его услышать. Но, похоже, сам мужчина был чем-то взволнован и не разделял его радости. Мужчина приблизился к нему, но молодой врач чисто инстинктивно сделал шаг назад, хоть и не вовремя осознал, что двигаться-то ему уже и некуда. - Может, ты не расслышал, но я спросил, что ты здесь делаешь? Я думал, ты еще в палате под охраной. Каким образом тебя выпустили? - ну не могли же меня держать там вечно, - отмахнулся тот, уже не видя смысла в том, чтобы объяснять что-то. – Это мое дело. Вопреки всем ожиданиям, мужчина ответил не менее для него странно. - Неважно выглядишь. - Какая разница вам, как я выгляжу? С заместителем творилось что-то странное, и, судя по его поведению, и взглядам, которые он то и дело бросал в разные стороны, что-то его беспокоило намного больше, чем Таканори, но он не говорил об этом, или не мог сказать. - Ты никого здесь не видел? - Нет, - соврал он. – Только вас. - Будь осторожен, и желательно возвращайся в здание… - мужчина, недолго думая уже собрался уходить, когда Таканори все же решился ответить. - Я, пожалуй, воздержусь… - последнее слово он говорил уже с большим трудом, давясь очередным приступом кашля, который у него получилось едва-едва сдержать. - Я могу чем-то помочь? – молодой врач видел во взгляде мужчины то же самое, что еще недавно видел во взгляде собственного отражения. Он не ответил, только мотнул головой в знак отказа, как же это было по-детски, но мужчина в ответ так же кивнул Он ушел, так же быстро, как и появился, что-то его беспокоило, но от чего-то он не смел сказать это вслух. Это был страх за себя или за кого-то еще? Да и хотел ли он знать об этом? Определенно, это было не его дело. Есть вещи, о которых вслух не говорят. Однако очередной грохот вырвал его из раздумий, застав его врасплох, а казалось, что все закончилось, но странно было именно то, что кто-то будто бы специально ждал, чтобы Деяма ушел, чтобы продолжить… Что продолжить?.. И снова, и на этот раз ближе, кто-то делал это намеренно?.. Пришла мысль, что его просто хотят запугать. Но зачем, да и кому это было нужно? А ведь раньше казалось, что он знал обо всем, что здесь происходит…появилось непреодолимое желание, куда-нибудь на время спрятаться. Как просто это иногда бывает, подорваться с места, словно в спину кто-то дышал, и, забыв обо всем, что было в этот момент важным, вспомнить об этом только тогда, когда оказываешься уже на знакомой лестнице, ведущей на верхние этажи. Сердце в этот момент начинает отбивать неистовый ритм в груди, страх от непонимания происходящего, еще больше пугала реакция собственного тела. Оно будто бы жило отдельной от него жизнью. Теперь он не знал, что делать и как реагировать на происходящее, но знал, что нужно немедленно возвращаться. От чего-то он не только верил, но и чувствовал, что тот человек его не обманул. Таканори успел порядком забыть, что скоро все закончится, и ему больше не нужно будет куда-то бежать и бояться даже своих снов. Нервно улыбнувшись, он провел дрожащей рукой по шраму на шее, по “подарку” одной из бывших подопытных, и начал медленно спускаться, тяжело опираясь на перила. Нужно было возвращаться. Что может быть страшнее того, что они так уже пережил? Смерть и без того преследовала его тенью, болезнью, которой он заразился по собственной глупости и неосторожности. Ему некого было винить. И о как же ему уже омерзительны эти стены, и характерный для операционной, запах. Как же ему опостылел это вечный страх, когда дергаешься от любого прикосновения или шороха. Шаг… и громкий металлический скрежет по полу… ему казалось, что он обманывал себя все эти минуты… Ничего еще не закончилось, все только впереди. Он боялся обернуться, а каждому его медленному шагу вниз, так же неторопливо вторил раздражающий и в то же время, пугающий металлический скрежет. Этот звук напоминал то, как если бы кто-то тащил что-то тяжелое по полу. Таканори знал, что стоит ему обернуться, и он ничего не увидит. Этот кто-то или что-то спускается, звуки слышны с верхних ярусов лестничных пролетов. Он бы и ускорил шаг, если был на все сто процентов уверен в то, что он правильно определил происхождение источника звуков, и, если он сейчас спустится, то может что-то произойти. Очередной шаг, повторившийся звук, и он снова замер. Что делать дальше? Снова бежать? Куда? Это проклятое место, этот испытательный Центр, куда его направили на государственную работу “на благо обществу”, сделало его параноиком. Вокруг была только тьма, не приходилось ждать чего-то хорошего, а так же видеть что-то кроме тайн, подозрений, злобы, ненависти, болезней… Таканори опомнился от своих мыслей, когда остановился на нижней лестничной площадке, перед самой дверью, ведущей как раз к стоянке. И все вроде бы просто, повернул ручку, открыл дверь, что собственно и оставалось сделать, но шум стали за его спиной решил все за него. Какая разница, если он сейчас обернется? Рука уже лежала на дверной ручке, но как он ее не дергал, та не поддавалась, и до определенного момента, сердце в груди колотилось так сильно, что вызывало боль, но мгновение спустя, на него снизошло такое феноменально-космическое спокойствие, что почудилось, будто бы мир перестал существовать. И осталась только эта такая тонкая грань между жизнью, наполненная едва слышным свистом, рассекающим воздух, и моментом, когда для него все закончилось. Он слышал звук удара, но был уже в другом мире, в определенный момент, сердце произвело болезненный гулкий удар об грудную клетку и остановилось, просто перестало перекачивать кровь, не выдержав слишком сильного напряжения и нагрузки болезни. Он уже не чувствовал, как в его голову вонзилось тяжелое лезвие топора, кроша его череп и разбрызгивая кровавое месиво из крови, мяса и кусочков костей по стенам и полу. Для Таканори все закончилось в тот миг, когда он, впервые переступая порог Центра, наивно решил, что его жизнь только начинается.