***
Во время обеда Элисон начала сомневаться насчёт задуманного, сев за стол с теми же пациентами, что и всегда. Алан же сидел в одиночестве, и, похоже, так было и во время завтрака, но она не обращала на это внимания, и понятно почему: на вид обычный, спокойный человек, хоть и болезненно выглядевший. Мэдисон заметила её сфокусированный взгляд и поначалу задавала довольно глупые вопросы, но сказала одну вещь: Алан находился здесь уже около двух месяцев, если она не ошибалась, и то, что он изменился не в лучшую сторону, особенно когда начал срываться и обвинять одного из докторов в том, что тот виновен в его нахождении в лечебнице. На вопрос, какого именно доктора, Мэдисон не сказала, бросив лишь: «Я не обязана запоминать врачевателей. Они все слишком скучные, высокомерные и похожи друг на друга». После обеда пациентов начали переводить небольшими группами в комнату отдыха. Помещение было довольно свободным, даже с приличным количеством пациентов и персонала здесь. Как и было сказано ранее, телевизор действительно висел высоко, а его экран был ограждён решёткой. На диване перед ним, да и по боковым двум тоже, по большей части сидели те, чьи лица мелькали на том самом экране чаще, чем лицо мэра Готэма. Им даже не надо было заранее занимать места, никто не желал с ними даже перекидываться парочкой слов, что уж говорить о полноценном общении. На одном из предметов мягкой мебели Элисон вновь увидела затылок зелёных волос. Их обладатель вальяжно сидел на диване, положив руки по обе стороны от себя на спинку, постукивая пальцами по поверхности. Девушка меньше всего хотела, чтобы он заметил её и подошёл, или даже просто повернулся к ней, продолжая сидеть там, приглашая присоединиться к нему. Её передёрнуло. Отвернув взгляд от этой картины, она спустя минуты нашла того, кого и искала. Алан сидел на полу в самом углу помещения, прижав к себе ноги и спрятав собственное лицо в коленях, положив одну руку себе на голову. Двинувшись к нему, Элисон встретилась с одним из пациентов, чьи глаза пугали неадекватностью больше, чем весь её внешний вид. — Остерегайтесь совиного суда, они следят за вами. И правят всеми из тени, сидя за крепкими стенами. Они следят за вами всюду. В кровати, дома, на работе… о них не вспоминайте там, где людно… не то пришлют за вами когтя! — её взгляд пугающе был сфокусирован на девушке, а сама она заставила мурашки пробежать по спине Элисон, когда та резко схватила её за обе руки, слабо тряся. Женщина не прерывала зрительного контакта, словно хотела донести какой-то смысл сказанного, что был понятен только ей. — Миранда, — устало произнёс подошедший санитар, схватив её за руки со спины и отводя женщину прочь. Та, в свою очередь, не сильно и сопротивлялась, но продолжала повторять непонятную многим чушь, всё ещё поворачивая голову в сторону Элисон. Оправившись от что-чёрт-это-вообще-было, девушка продолжила свой путь к человеку, который, как предполагала она, мог быть таким же, как и она, заодно, возможно, в состоянии прояснить всю ситуацию. Алан всё так же прятал лицо в коленях, совершенно не двигаясь, сидя на полу. Оказавшись прямо перед ним, девушка совершенно не знала, как начать разговор. Мужчина и не думал поднимать голову, может, он даже не знал, что кто-то стоял напротив него. Ногти впивались в её в потные ладони, когда из-за нервов она начала лихорадочно сжимать и разжимать их. — Я… я думаю, у нас общая проблема, — не самое лучшее начало, но ничто другое в голову не шло. Мужчина немного приподнял свою руку с теменной кости, но не ответил. Спустя мгновения, он начал приподнимать свою голову: «Проблема? — чересчур измученно произнёс он. Его глаза оказались красными, виднелись красные прожилки. Он горько усмехнулся. — Это не проблема. Это смертный приговор», — он выдавил последние слова почти дрожащим голосом. — Я, эм… — сказанное им заставило Элисон впасть в недоумение и оглядеться, не желая, чтобы кто-то это подслушивал. — Я нахожусь здесь по выдуманной причине. — Тогда ты умрёшь, — произнёс он, бесцельно уставившись на пол. — Что?! — ошарашенно воскликнула она, вновь оглядываясь, всматриваясь в окружающих, привлекло ли это чьё-то внимание. — О чём ты говоришь? — Выхода нет. Его нет. Нет. Нет. Нет, — Алан начал ныть, схватившись руками за голову и слабо покачиваясь взад-вперёд. — Они сказали, что я убил свою девушку. Но я не помню. Ничего не помню. Я буду следующим, прям как Мартин с Полом, просто исчезну. Они сказали, что их выписали, но я знаю правду, — мужчина, наконец, внезапно замер и резко поднял голову, смотря Элисон прямо в глаза. — Со мной будет то же, что и с ними. Мёртв, — его глаза при последнем слове расширились, словно он не задумывался об этом до этого момента, либо же не произносил этого вслух, полностью осознавая сказанное. Элисон выглядела совершенно ошеломлённой, держа рот приоткрытым. — Ты ведь не понимаешь, верно, — это был не вопрос. Алан облокотился спиной о стену, что была позади него. Поджав губы, он закатал один из рукавов, показывая изгиб локтя, на котором отчётливо были видны следы от инъекций. Красные, маленькие, но в большом количестве. Затем он сделал то же самое и с другой рукой. Было похоже, что Алан впал в истерику, положив ладони себе на шею и начиная раскачиваться, быстро бормоча те же слова, что произнесены были ранее. — Он сказал, что они поймали первый удачный субъект. Он сказал, что теперь работа пойдёт быстрее, сказал, что… — внезапно он замер, что-то обдумывая про себя. После чего резко поднял голову вверх, всматриваясь в лицо Элисон. — Как долго ты здесь? — спросил он, вставая на ноги и делая шаг в её сторону. Девушка инстинктивно сделала шаг назад, не зная, что ожидать от человека, у которого ранее был приступ истерии, а теперь выглядящего, как один из воинов апачей. — Он говорил о тебе. Да-да, это можешь быть ты, — он вновь начал безумно говорить, не отводя от девушки взгляда, на что та сделала то же самое, уже не волнуясь о том, увидит ли кто-нибудь их вместе, что-то заподозрив. Ситуация определённо вышла из-под контроля. — Это всё из-за тебя. Ты первый идеальный образец, и он хочет сделать всех по твоему подобию. Покажи мне свои руки, — Алан теперь говорил грубо, яростно, почти выплёвывая каждое произнесённое им слово. Он протянул руку и схватил Элисон за запястье и, как решила она, решительно хотел закатать ей рукав, но она мешала ему и в конечном итоге вырвалась. — Так всё же это ты, — его словно озарило, хотя он и догадывался раньше. — Это ты… ты-ты-ты-ТЫ-ТЫ-ТЫ-ТЫ!!! — мужчина взревел, в рывке повалив девушку на пол, оказываясь сверху неё, переместив руки ей на шею, изо всех сил сдавливая, желая скорее сломать. — Мы здесь из-за тебя! — девушка сразу же попыталась сбросить его с себя, но этого не получилось, он продолжал нависать над ней, зверски скалясь. От шеи к лицу прошло неприятное ощущение онемения, а соприкосновение в таком тесном контакте ладони с хрящом причиняла боль. Комнату отдыха заполнила сирена. Элисон услышала голоса мужчин: одни кричали всем лечь на живот и положить руки за голову, возможно, приказ был дан остальной части пациентов в помещении, другие же произносили имя душителя, затем послышался резкий металлический звук, и тело Алана дёрнулось, он едва ослабил хватку, наклоняясь в сторону. Элисон видела, как чьи-то две пары рук схватили мужчину под мышки, пытаясь оттащить. Не получив должного результата, вместо рук появилась телескопическая дубинка, но уже возле горла самого Алана, после чего мужчина окончательно убрал свои руки, хватаясь ими за удушающий его металл. — Вы не понимаете! Это она! Это её!.. Алан замолчал, издав сдавленный звук, когда санитар ударил его тазером. Перевернув его на живот, мужчина заломил обе его руки за спину и надел наручники. Щёлкающий звук сообщил об окончании всего этого. Затем оба санитара схватили Алана под руки и просто поволокли не сопротивляющееся тело прочь. Элисон тяжело дышала, несмотря на недолгую удушающую хватку, область шеи продолжала чувствовать чужие руки. Она пару раз кашлянула, продолжая лежать на спине. Сирена замолкла, теперь были слышны только отдалённые мужские голоса. — Нужно отправить тебя в медблок. Можешь идти? — над девушкой стоял один из тех охранников, что были лучше вооружены, например, огнестрелом. — Я… я в порядке, — выдавила она, сдерживая надвигающий кашель. — Это будет решать врач, — он помог ей встать на ноги и также надел наручники. Даже к удивлению самой девушки, её руки дрожали, по телу прошла слабая дрожь. Вышагивая с охранником за спиной мимо лежащих тел пациентов, её взгляд вновь пал на одного из них. В отличие от других, его ноги по-ребячьи загибались назад по очереди, пока он подпёр своё лицо ладонями, улыбчиво глядя на неё, пока их взгляды не встретились, и эта улыбка не расширилась, обнажая жёлтые зубы.***
— Откройте рот, — произнёс светловолосый мужчина, держа в руках медицинский шпатель, поправляя свет справа от себя. Элисон сидела на одной из кушеток в медблоке. Мужчина перед ней, которого, судя по бейджу, прикреплённому к карману полосатой рубашки, звали Адам Бишоп, взял её за подбородок и приподнял её лицо выше. Прошло меньше десяти секунду, прежде чем он убрал инструмент и выключил яркий свет. На языке девушки остался вкус пластика. — Что ж, говорить об отёчности слизистой пока рано, — сказал мужчина, убирая шпатель на металлический поднос. После чего снял стетоскоп с шеи, сказав Элисон снять верхнюю часть одежды. Расстёгивая замок оранжевого комбинезона и вытаскивая руки из рукавов, девушка оставалась в белой рубашке, которая вскоре небрежно оказалась на подушке. Холодная поверхность диафрагмы заставила её слабо вздрогнуть на мгновение, прежде чем доктор сказал, как стоит дышать, что говорит любой врач, особенно за пределами лечебницы, в любом медицинском учреждении, никак не связанном с психическими заболеваниями. Она задержала дыхание во время прослушивая на наличие шумов в лёгких, и тут дверь в помещение громко открылась и внутрь вошёл мужчина азиатской внешности, который сразу же обратился к занятому Бишопу: — Я говорил тебе, что не стоит заниматься этим в моё отсут… — он замолчал, с явным удивлением уставившись на полураздетую Элисон, после чего резко перевёл взгляд в сторону, делая пару шагов вперёд, ближе к рабочему столу. Адам, в свою очередь, не отвлекался от пациентки перед ним, попросив девушку повернуться в сторону, пока сам сделал шаг влево, прослушивая теперь спину. — Покашляйте, — сказал он, придерживая Элисон за плечо. — А я говорил, чтобы ты не входил сюда, особенно, когда я занят, Йоханн, — произнёс мужчина секунды спустя, как только согретая диафрагма покинула поверхность её спины, и он жестом сказал девушке одеться. Повесив стетоскоп обратно на шею, мужчина направился к высокой металлической столешнице, на которой лежали бумаги. — Что тебе нужно? — флегматично спросил он, начиная делать пометки. Пока Элисон была занята тем, чтобы быстрее надеть на себя футболку, Йоханн вновь уставился на неё с тем же выражением лица. — Что она здесь делает? — тихо спросил он, медленно переводя взгляд от неё к Бишопу, продолжавшему писать в документе. — У Алана случился срыв, и он пытался её задушить. Это то, что мне сказал приведший её охранник. Ты видел его возле двери по ту сторону. — Сорвино? Алан Сорвино? — М-м-м, ага, — отвлечённо ответил Адам. Йоханн сердито поджал губы. — Его уже изолировали. — Осложнения?.. — Не думаю, осиплости нет, как и боли при сглатывании, но я всё равно пропишу ей кое-что в качестве профилактики. — Хорошо, — мужчина повернулся в ту же сторону, что и его коллега, положив руки на столешницу. — Планируешь вновь продолжить? — Да, после последнего раза изменения так и не проявились. Ни на йоту. — Считаешь, что он выдержит? — Должен. Он один из… наиболее восприимчивых, так сказать. Главное подобрать нужную дозу, — Бишоп, усмехнувшись, качнул головой. Мужчина рядом с ним продолжал смотреть перед собой, барабаня по металлической поверхности. В какой-то момент он остановился, указательный палец руки замер, показывая на противоположную стену. — Думаю, вскоре с ним начнут проводить последние этапы, если он сам себя вернул в изолятор меньше чем за сутки. Можно будет начать уже с новыми, — его карие глаза вновь украдкой взглянули на девушку позади них. На какую-то долю времени звук пальцев по металлу возобновился. — Я скоро вернусь. Йоханн покинул комнату, оставив Адама и Элисон вдвоём. Девушка сжала край кровати обеими руками, для неё всё это выглядело подозрительным, хотя то, о чём говорили мужчины, она не слышала, но поведение покинувшего комнату мужчины посеяло семена подозрения. Бишоп продолжал стоять спиной к Элисон до того, как подойти к своему рабочему столу, который находился почти в противоположном углу. Мужчина даже не соизволил обратить на неё внимание или хотя бы бросить пару слов, разъясняя ситуацию. Как долго ей ещё придётся сидеть здесь, чувствуя себя явно не в своей тарелке? Рука на автомате потянулась к шее, нежно проведя пальцами по коже. Доктор, внезапно вставший со своего места, покинул медблок. Элисон проводила его непонимающим взглядом, оставшись наедине с гнетущей тишиной. В такой короткий момент в её голову пришли образы обколотых рук Алана. Она опять расстегнула молнию комбинезона, вытащив руки, заметив на правой один крошечный след от шприца. Она даже провела подушечкой большого пальца по нему, имея слабую надежду на то, что это являлось чем-то другим. За этим последовало предположение, что это необязательно была инъекция, как у Алана, у неё могли просто взять кровь. Но опять же, это не значило то, что в будущем с ней не случится то же самое, что и с ним, и что кровь не взяли ради чего-то другого. Вновь внезапно открывшаяся дверь напугала её, заставив резко положить ладони себе на колени, словно ребенок, ранее занимающийся чем-то неправильным в момент, когда вошли родители, и мгновенно строя из себя примерного паиньку. Это был снова Йоханн, но в этот раз, достигнув той же самой столешницы, он вытащил пару латексных медицинских перчаток из открытой коробки. Открыв верхнюю дверцу ящика, мужчина достал небольшую бутыль, ватный тампон и жгут, спокойно и уверенно вышагивая к ней, останавливаясь напротив и предварительно поставив предметы на поднос. — Доктор Бишоп сейчас занят, поэтому я заменю его, — поскольку руки Элисон всё ещё были обнажены, мужчина просто обернул жгут вокруг бицепса, затянув конец через пластиковый карабин. Надев перчатки, он промочил тампон жидкостью и продезинфицировал сгиб её локтя. Когда его рука потянулась в карман его коричневого пиджака, он вынул шприц с чем-то зелёным, и девушка наклонилась назад, предчувствуя определённо какой-то подвох. — Ч-что это? — спросила она, пока Йоханн снял с иглы колпачок, пару раз встряхнув лёгкими ударами пальцев раствор, после чего пропустил пару капель через иглу. — Обычная профилактика у пациентов, — ответил мужчина, переводя своё внимание на заготовленный участок руки. — Не волнуйтесь, — карие глаза встретились с голубыми, и он сощурился от улыбки, — обычная практика, — в следующую секунду он ввёл иглу в вену, увеличив в ней кровенаполнение, похлопав преднамеренно по руке, и затем убрал жгут. Поршень шприца медленно двигался к цилиндру, впрыскивая содержимое в кровь. — И-и-и-и… всё, — Йоханн прижал тампон к месту укола и вытянул иглу из вены, заставляя девушку согнуть руку в локте. Мужчина убрал использованные предметы в сторону и, сняв перчатки по пути к двери, выбросил их в корзину рядом. Позвав охранника из коридора, он велел ему отвести её обратно, разрешив не использовать наручники, называя это в данный момент «ненужной мерой безопасности». Мужчина в форме же просто жестом позвал её к себе, не удосужившись даже сделать несколько шагов от порога внутрь помещения. Элисон встала, придерживая расстёгнутый комбинезон за середину и рукава, продолжая держать локоть согнутым. Провожая обоих взглядом, Йоханн глубоко вздохнул, сжимая губы, пряча тем самым слабую ухмылку, и держа руки за спиной. Дверь закрылась. Оставшись наедине с самим собой, мужчина продолжал смотреть в деревянную дверь, думая о том, что предстоит ещё сделать. Прервавший тишину звук вывел его из своих мыслей. Не опуская головы, он потянулся в карман пиджака и вытащил из него пейджер. Прочитав сообщение, мужчина сжал устройство в ладони, затем положил обратно в карман. В этом крыле больше нечего было делать.