***
Ньют собрался уйти из столовой вслед за Минхо. Встав из-за стола, блондин по привычке оглянулся по сторонам, и тут краем глаза заметил, что на полу что-то лежит. Предмет оказался тетрадью, и блондин сразу смекнул, кому она принадлежит. Подняв её, он провел тонкими длинными пальцами по твердой обложке и открыл. — Дневник сорок пятый? — спросил себя Ньют, пялясь на надпись первой страницы тетради. — Что же ты скрываешь, Томми? Ньют хоть и знал, что является скотиной по отношению к людям, но понимал, что читать чужие личные вещи нельзя. А если это принадлежит парню, о котором Ньют непонятно почему думает с момента их встречи, то уж тем более. Но почему-то непреодолимое желание узнать немного больше о темноволосом пареньке с красивыми глазами и отличавшими его ото всех родинками взяло верх. Даже Минхо не занимал столько мыслей за день, сколько Томас. Когда-то Ньют всё-таки проиграет себе и откроет этот дневник снова. Он проведёт подушечками пальцев по этим написанным словам, прочитает их и будет уверен, что когда-то говорил это. И когда-то это позволит ему поддаться волне воспоминаний, которые как волна накроют его с головой. Спрятав дневник под рубашку, Ньют вышел из столовой и как можно быстрее зашагал прочь, прекрасно понимая, что Томас скоро опомнится и вернётся за потерей. Брюнет с паническим ужасом залез под каждый столик столовой, ища дневник. Так ничего и не найдя, он сел на стул и зарылся руками в свои волосы. — Может, ты его в машине оставил и не брал с собой? — предположила Тереза, переживавшая за друга. — Не мог. Я на втором уроке туда записал кое-что, — не поднимая голову, прошептал Томас. — Том, мне жаль. Ты же знаешь, какая толпа тут была после урока. — Надо найти Минхо и Ньюта, — не дожидаясь ответа Терезы, парень двинулся к двери. — Том, стой! — догоняя брюнета, крикнула девушка. — Я с тобой. Минхо и Ньют стояли около двери в кабинет химии — четвертый урок вот-вот должен был начаться. Томас тут же подбежал к ним, в надежде, что кто-то из них заметил дневник, а может даже и вернёт его по просьбе. — Вы, когда уходили, не видели мой дневник? Я его уронил на пол, — брюнет остановился в двух шагах от парней, попеременно переводя взгляд с одного на другого, ожидая ответа. — Чего? Какой дневник? — недоумевая, всплеснул руками Минхо. По выражению лица азиата всем было ясно, что он ни при чём. Ньют стоял и смотрел на Томаса, который сам с увлечением сверлил его взглядом. Он с умоляющими глазами пялился на блондина, словно просил сказать о том, что тот видел дневники вернёт его. «Видел, Томми, видел, — подумал Ньют. — Даже почитать стащил. Я подумал, ты не будешь против». Однако брюнет победил, и светловолосый не выдержал взгляда потухших прекрасных глаз Томаса. Стянув с плеч портфель, он нашёл дневник и протянул парню то, что он просил своим взглядом вернуть. Кажется, Томас до этого понял, что Ньют взял его себе. — Больше не теряй, Томми. А то ведь не верну, — Ньют заметил на лице Томаса еле уловимую улыбку. Кажется, он расцвёл за этот день. Или вообще за всю свою жизнь. Любопытство Ньюту не позволило не прочитать хотя бы пару записей в дневнике Томаса. Их там и было не так уж и много — это был новый дневник, который брюнет начал неделю назад. — Спасибо, Ньют, — протянул Томас, все ещё продолжая смотреть на блондина. Сейчас Ньют хотел притянуть Томаса к себе, и, сочувствуя, сказать о том, что понимает его. В голове вертелись слова: «Томми, я идиот. Прости, я не знал же ничего о тебе. Но наказание за это у меня уже есть. Моя жизнь почти не отличается от твоей. Жаль, что ты об этом никогда не узнаешь, как и все». — Не волнуйся, не читал, — соврать получилось с большим трудом, Ньют возненавидел себя за ложь и за своё поведение. Ему хотелось исчезнуть с этого места и избавиться от взгляда Томаса. — Спасибо. Это очень важно для меня, — сказав это, брюнет отправился в класс вместе с Терезой и Минхо после звонка. Ньют так и продолжал стоять у двери, не зная, что делать дальше. Как вести себя с Томасом. Но изменить себя нельзя. Ему придётся оставаться таким же противным парнем и делать вид, что ничего не знает. Врать, что не читал дневник. «Кажется, я нашел того, кто может меня понять», — подумал Ньют, и тяжело вздохнув, словно воздух был наполнен ядовитым газом, зашёл в класс. «Я ненавижу их за то, что они ненавидят меня. Пожалуйста, год, промчись быстрее. Когда же я свалю в новую жизнь в старый город? Так, ноябрь только начался. Ещё восемь месяцев. Томас, терпи, просто терпи», — вспомнил одну из записей в дневнике Томаса Ньют, проходя мимо и посмотрев на парня. Он сел на свободное место, и как подфортило, прямо за Томасом. Блондин уставился на спину брюнета. Урок давно шёл своим ходом, только время, как назло, предательски долго тянулось. Ньют опустил голову на книги, которые притянул к себе, и постарался заснуть. Да что ему будет за это? Ничего. Выговор, ну, и максимум, к директору отправят. Если блондину скажут, что он избавится от мыслей о Томасе, только уснув, то он сделает это. «Мама, папа, Бен, вы мне сегодня снова снились. Зачем вы приходите ко мне во сне? Я устал от ожидания. Может, заберёте меня к себе? Там я не буду одинок, там меня не будет преследовать это общество. Они все ужасные, думают, что я сумасшедший. Мне нужен тот, кто поймет меня. Кто возродит мою веру в судьбу», — Ньют уверен, что теперь записи из дневника Томаса будут преследовать его всю жизнь, даже во сне. «Так тебе и надо! — подумал парень. — Томми, повернись ко мне и врежь. Ты же этого хотел! Хотел врезать по моему симпатичному лицу! Ты же меня так описал? Да, сделай ты что-нибудь, Томми!» Ньют продолжал вопить в своих мыслях, разум так хорошо впитал быстро прочитанные страницы личного дневника Томаса, что парень оторвал бы себе голову, если бы это была единственная возможность прогнать его строки из головы. Таким должно быть его наказание. Но разве жизнь не наказала его? Самые счастливые улыбки скрывают глубокие тайны. Иногда такого может не быть — например, как с Томасом, но Ньют был таким. Жизнь за последние пять лет сильно подорвала эмоциональное состояние блондина. Обстоятельства изменили его всего. А желание стать популярным учеником повлекло за собой большие проблемы. Ньют получил то, что хотел, но он не думал, что эта роль будет стоить ему больших потерь. А самая большая потеря — это потеря себя самого. «Я хочу чувствовать себя живым. Боль, уйди прочь, оставь мою душу. Кажется, больше нет судьбы, но я буду верить в то, что найду того, кто отложит в сторону мои проблемы, кто не причинит мне боль, кто поймет меня и будет любить» — эти строки из дневника Томаса Ньют приписал и к себе. Он такой же. Они одинаковые, слишком похожие. Ему нужен тот, кого он полюбит, кто заберет боль. Сейчас блондин видел такого человека в Томасе. Только такой же разрушенный и одинокий человек сможет понять кого-то такого же сломленного внутри, и вместе с ним они смогут пережить многое, смогут спасти друг друга. — Жаль, Томми. Мне очень жаль, — прошептал Ньют. Внутри все сжалось от холода. »…Я хочу верить в свой счастливый конец. Я буду искать свет в самой темной бездне…» Хуже, чем сейчас Ньюту, наверное, не было никогда. Он причинил боль не только себе. Блондин издевался над человеком, у которого отняли все. «Почему ты мне ничего не сделал? Как ты вообще держишься? Томми, тебе нужен тот, кто поймёт тебя? Ты нашёл такого человека, как и я. Мог бы ты стать моим другом?» — до сего момента Ньют никогда предполагал, что будет так думать о человеке, которого знает меньше суток. Слишком загадочный и терпеливый, а в душе ранимый и потерянный человек… Ньюта тянуло к Томасу. Безумнее всего было желание встать и кинуться на брюнета. Извиняться за то, что наговорил в коридоре, затронул родителей. Он хотел, чтобы кто-нибудь огрел его битой по голове за его хамство. — Хорошо ты вжился в роль, Ньют, — сам себе сказал парень. Когда наконец-таки прозвенел звонок, который блондин очень долго ждал, он вырвался вперёд всех и подождал, пока Томас выйдет из кабинета. Как только тот появился на выходе, Ньют потянул его на себя и, собравшись с мыслями, пробормотал: — Томми, прости меня. — Ньют? — единственное, что удалось ответить брюнету. — Прости за всё то, что я тебе сегодня наговорил. Хорошо? — повторил блондин и, не дожидаясь ответа, убежал. Томас понятия не имел, что произошло с Ньютом, почему он извинялся. Может, совесть замучила? «Нет», — решил брюнет. Что-то здесь явно не так. Пожав плечами, Томас отправился на следующий урок. Может, всё это к лучшему, и врагами он точно не обзаведётся? Только вот чёртов Ньют не выходил из головы брюнета.***
Сумерки сгущались над городом. Свежий ветер качал деревья с цветными листьями. Осень — любимая пора Томаса. В это время всё засыпает с наступлением зимы, только перед этим всё окрашивается в прекрасные цвета, манящие своей красотой и создающие чувство спокойствия на душе. Брюнет отправился к реке. Прежде он много времени проводил там с родителями. И ему казалось, что это место обладает своей невидимой силой, к которой он так тянулся. Томас прихватил с собой дневник — он таскал его с собой повсюду. Преодолев мост, парень направился к берегу, который был заставлен скамейками. Отличное место, чтобы отдохнуть и подумать над тем, что произошло в школе. А точнее подумать о Ньюте. Светловолосый паренёк, в котором Томас видел кого-то загадочного и другого, а не только задиру и крутого ученика, не выходил из его головы. «Я встретил парня, который, как мне кажется, не тот, за кого себя выдаёт. Может, это просто мой поехавший от одиночества мозг заставляет меня так думать? Но он необычный. Сначала издевался, но когда вернул дневник, даже извинился за своё поведение. Что, если он его читал и увидел запись о себе? Нет, это всё мое безумие…» Томас оторвался от записей и, вновь задумавшись, посмотрел на реку. Солнце садилось на западе, а закат был такой красивый, что брюнету показалось, что он не видел его таким прежде. В комбинацию к этому шла осенняя листва, которая слетала с деревьев и, преодолевая небольшой путь, садилась на поверхность воды. Солнце отдавало уходящему дню свои последние лучи, садясь за горизонт и всё меньше отражаясь в реке. Вот она, свобода. Томас её получил. Он даже улыбнулся, подумав о том, что его жизнь станет лучше. Парень размышлял о многом, в дневнике записал пару мыслей, и, отложив его в сторону, вытянул ноги и откинул голову. Ветерок обдувал шею, а солнечный свет, пусть и слабо, согревал внутри. Тишина, спокойствие и привычное одиночество, которое кто-то осмелился нарушить, позвав Томаса. — Томми, — подал кто-то голос. Брюнету казалось, что он вспомнил родителей, и это их голос всплыл в памяти, но нет. Это был настоящий, живой человек, голос которого отличался от остальных своим чистым произношением. — Томми? Спишь? — спросил подсевший человек рядом. Томас, как по голосу, так и по тому, как его назвали, понял, что это Ньют. Парень сел рядом на лавочку с брюнетом. Томас удивился тому, что здесь появился виновник его размышлений о сегодняшнем дне. — Нет. Что ты здесь делаешь, Ньют? — сев нормально, Томас повернулся и посмотрел на парня. Та же одежда и легкая ветровка с капюшоном, который блондин надел на голову. — Могу задать тебе тот же вопрос, — улыбнулся светловолосый. — Я прежде тебя здесь не видел, — продолжил парень. — Я жил здесь раньше до твоего приезда, — брюнет посмотрел на Ньюта. Тот проверял свои карманы, что-то ища. — Тереза сказала? — достав пачку сигарет, спросил парень. — Ага. Ты куришь? — больше спросил самого себя, чем задал вопрос Томас Ньюту. — Ну как видишь, Томми, — буркнул светловолосый в ответ. — Будешь? — спросил Ньют, протягивая пачку. — Нет. Я не курю, — ответил Томас. — Что ты здесь делаешь один? Смотрю, дневник прихватил, — грустно улыбнувшись, Ньют решил продолжить разговор. Кажется, брюнет был не против. Узнать немного больше о Томасе, а именно то, что он о себе скажет — большое желание Ньюта. Блондин прочитал его дневник, и сейчас ему было интересно, что же он там написал ещё. А так же ему интересно, будет ли притворяться Томас, как он сам. — Я всегда один. Это моё любимое место в этом городе. А вот почему ты один? — сложив на груди руки, Томас тяжело вздохнул. Любопытно, что же он ответит. — Почему тебе так интересно? — выдохнув дым, ответил блондин. По привычке он повёл рукой по своим светлым и мягким волосам, не отрывая взгляда от Томаса. «Такие необычные глаза у тебя, Томми», — подумал блондин и пожалел, что не может сказать это вслух. В потухших глазах паренька была своя особенность. Такие прекрасные и грустные… Ньюта тянуло к Томасу. У блондина такие же глаза, только он хорошо играл, скрывал это за счастливым взглядом, но при Томасе этого делать не хотелось. Они смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь каким-то странным чувством внутри. Томас задавался вопросом, почему Ньют так странно себя ведёт, блондину же было интересно всё в Томасе. За этой внешностью скрывается потерянный человек, ищущий друга. Ньют его понимал. Ему тоже нужен был тот, кто поймёт его. Пусть сломленный и одинокий. Но такой человек стал бы Ньюту другом. И, может, ему бы он рассказал все свои тайны. «Почему ты?» — подумал парень. — Ты так и будешь издеваться надо мной, причиняя своими словами боль? — неожиданно спросил Томас, вырывая Ньюта из мыслей. — Что? — не понял светловолосый. — Ньют, зачем ты вообще говоришь со мной? Хочешь показаться хорошим, а потом вновь стебаться надо мной в школе? — быстро спросил Томас. — Ты следил за мной? Зачем ты пришёл сюда? — не унимался брюнет. — «Нет, Томми. Как раз всё наоборот. Могу ли я как-то искупить эту маленькую вину?» — мысленно спросил парень, а после последовательно на все вопросы Томаса ответил вслух. — Я хотел извиниться перед тобой снова. И я не хочу стебаться над тобой. Нет, не следил. Я пришёл сюда, потому что это мое любимое место тоже. Здесь я практически каждый вечер. — И почему же парень, который популярен и закатывает крутые вечеринки, сидит тут по вечерам? — Потому что я одинок, — прошептал Ньют. — Что? А как же все те люди? Минхо? — удивившись, спросил брюнет. — Томми, я совсем не тот, кого ты во мне увидел, я… — Томас его прервал. — Да знаю я таких, как ты, Ньют. Все вы издеваетесь над такими, как я. Зачем вы вообще это делаете? Зачем это делаешь ты? Как будто мне в прошлой школе не хватало издёвок. У вас нет души. Хотя, если ты так быстро изменился, значит, ты — исключение, что ли? Что же в тебе такого особенного? Почему я… — выпалил брюнет всё, о чем думал и, уставившись в землю, задумался, так и не договорив. — Томми? — позвал блондин. — Ньют, ты читал мой дневник? — неожиданно спросил Томас. Парень не знал, как ответить. Очевидно, что на отрицательный ответ Томас поймёт, что он врёт. Перед брюнетом это делать стало как-то трудно. Да и лгать не хотелось, но сознаваться нельзя. Что он будет чувствовать? — спросил себя Ньют. Они просидели где-то ещё минут двадцать, смотря на закат. Становилось холоднее. Приближалась ночь. И когда Томас встал, взял дневник и собрался уйти, Ньют неожиданно спросил: — Какое твоё любимое время года? — Чего? — обернулся брюнет, но, не возвращаясь обратно, только зашагал вперёд. — Какое твоё любимое время года? — слово в слово повторил Ньют. — Осень, — быстро и холодно ответил Томас. Разговаривать с Ньютом одновременно хотелось и нет. Лучше сразу уйти, — решил брюнет. Парень не мог ответить себе точно, что думал о светловолосом знакомом. С одной стороны, которая открыта для всех, он был ужасным человеком. А с другой? Какой он в душе? — спрашивал себя Томас. — Я так и думал, — сказал он вслед Томасу. — Ты прекрасен, как эта пора, — прошептал Ньют, когда брюнет ушел далеко. — Я попробую стать твоим другом. Узнать тебя. Может, ты поймешь меня. Спасёшь от прошлого, — сказал Ньют, обращаясь мысленно к брюнету. Кажется, он нашел способ завязать дружбу с парнем, к которому его тянуло. Завтра он потратит пусть даже весь день, но уговорит Томаса прийти на вечеринку. С хорошим настроением блондин шёл домой. И ему было плевать на всё то, что творится в его жизни. У него появился человек, которому он хочет стать другом. Тот, кому он сможет, не боясь, открыть душу.