❃ ❃ ❃ 8 лет назад ❃ ❃ ❃
— Ты не должна была это видеть, — произнёс Джейк, вставая из-за стола. — Но я увидела, так что я жду объяснений! — он попытался вывести меня из комнаты, но я вывернулась из его рук и обошла стол, делая его преградой между нами. — Я жду. — Что ты хочешь знать? — сдался Джейк, устало потирая лицо. — Всё, — всплеснула я руками. — Ты абсолютно ничего и никогда мне не рассказывал, а я и не требовала, полностью доверившись тебе и той скупой информации, которой ты пичкал меня. Я думала, у тебя действительно тупик, и не лезла с лишними вопросами, и что я вижу? У тебя вся стена обклеена моим делом. Что значат эти нити? Почему Максон помечен красным? И откуда ты знаешь про южан? Никто не знает о южанах, кроме посвящённых! — Потому что я северянин, — ответил он, доставая из стола маленькую брошку в виде Полярной звезды. Я поражённо посмотрела на него. Куда ни глянь, везде повстанцы! В который раз я наталкиваюсь на это, но даже в страшных мыслях не подумала бы о том, что люди, которые окружают меня — повстанцы. Сколько можно? А при любом удобном случае повстанкой называют меня! Да чёрта с два, я повстанка! — Я только прошу тебя, не срывайся отсюда, сломя голову. Дай всё объяснить. У меня и в мыслях не было сбегать. Что мне сделает Джейк, когда я была знакома с главой северян, которому помогла с оружием? Делает ли этот поступок меня повстанкой? Тогда и Максона с Николеттой стоит приписать к северянам в равной степени, как и меня. — Я вступил в ряды повстанцев, когда мне было семнадцать, после смерти моей сестры. Ей было двадцать три, — Джейк сделал глубокий вдох. По нему было видно, что его рассказ будет тяжёлом в моральном плане. — И она была частым гостем во дворце, — ещё один тяжёлый вздох. — Я не знаю, что конкретно она там делала, да мне было тогда и не интересно. Меня заботили совсем другие дела, но, однажды, я подслушал разговор своей сестры и матери. Тогда я узнал не очень приятные известия о том, что моя горячо любимая сестрица любовница короля. — Любовница? — кровь отхлынула от лица. В голове не укладывалось, что король Кларксон мог изменять такой доброй и красивой женщине, как наша королева. Кларксон был ужасным человеком, я этого не отрицала, но чтобы иметь женщину на стороне, для меня стало это потрясением. Неужели любовь короля и королевы ложь? Все эти Отборы, разговоры о вечной любви — всё это враньё, пыль в глаза общественности, чтобы отвести их взгляды от насущных проблем? — Да, — глухо ответил Джейк, явно стыдясь этого факта. — Хорошо, что тогда отца уже не было. Он не успел узнать, как опозорилась его дочь. Не знаю, как мама ей это позволила, но спустя годы я наконец-то понял, откуда у нас появились деньги. Не сказать, что мы были богаты: да, был фамильный дом и пара прислуг, но после смерти отца, нам стало тяжко. Мама никогда не работала и работать не желала, а я ещё учился. Сестра не блистала талантами, но зато имела прекрасную внешность, чем, видимо, и воспользовалась. — Что произошло? — тихо спросила я, когда Джейк, погружённый в свои воспоминания, замер и не спешил продолжить свой рассказ. — Она забеременела и по собственной глупости сказала об этом королю, — в его голосе сквозил такой холод, что я даже поёжилась. — Она поступила необдуманно, окрылённая своим счастьем и наивной верой в любовь короля, — Джейк запустил пятерню в волосы. Я чувствовала, как ему было больно об этом говорить, и хотела было прекратить его пытку, но он продолжил: — Он велел ей избавиться от ребёнка. Ему не нужен был бастард. Королевская семья чиста, не стоило бросать тень на неё. Счастливые король и королева с сынишкой, тогда как этот ребёнок не имел право на существование с самого начала. — Она отказала ему? — Да, за что поплатилась жизнью, — горько закончил Джейк. — Джоанну убили. Она возвращалась с ежегодного бала-маскарада, когда внезапно появился мужчина и всадил нож в неё шесть раз. Не знаю, сколько мучилась моя сестра, но когда её доставили в больницу, она уже была мертва. Как бы я ни злился на свою сестру, но она не заслуживала такой участи! И нет сомнений в том, что убийца был подослан королём, потому что она отказала ему. Но что больше всего меня удивило, так это то, что дело быстро закрыли, даже не найдя убийцу. Как будто кто-то пытался замести следы. Через несколько лет, когда я отучился и поступил на службу, то ничего не обнаружил. Архив был пуст. Лежала только папка с именем моей сестры, а внутри ничего. Теперь многое становилось ясным. Вот почему Джейк назвал меня своим искуплением. Я являлась для него образом погибшей сестры, да только поколение разнилось, да и король с принцем не были похожими, но однако в голове не укладывалось то, что Кларксон был способен на такое. Может это было всего лишь предположение Джейка? Он просто нашёл того, на кого легко было повесить все обвинения. Ведь вещественных доказательств не было. Джейк просто ткнул пальцем в небо. Но с другой стороны, Кларксон был жесток, я в этом убедилась на собственной шкуре. И если всё это было правдой, то на троне сидел человек ничем не лучше Грегори Иллеа, а может даже хуже. — Поэтому ты думаешь, что за крушением самолёта стоит Максон? — тихо спросила я, желая удостовериться в своих догадках. — Да. Я понимаю, твоя вера в него сильна, но попробуй мыслить здраво. Это было бы в его… — Стиле? — неживым голосом спросила я. — Ты не знаешь его, Джейк! Он совсем не такой. — Мне не нужно знать его. Мне хватает знать то, что его отец - Кларксон. Вся их семья одна сплошная ложь. Монархия уже давно прогнила изнутри, и никакие Отборы их не спасут! — Джейк, Максон не такой! — крикнула я. — Он не мог так поступить. Он совершенно не похож на своего отца. Не смей даже сравнивать их. Я понимаю, что для тебя я отождествляю образ твоей сестры, но всё было по-другому! — Как, по-другому? — Джейк подлетел ко мне и, схватив за плечи, легонько тряхнул. — Ты ослеплена любовью к нему и ничего не видишь сквозь розовые очки. Ему плевать на тебя. Он переспал с тобой, а потом, поняв свою ошибку, побежал к отцу, чтобы тот решил его проблему. — Нет, — выдохнула я. — Да, всё именно так! Он разве что не знал, что заделал тебе ребёнка, а в остальном всё так же, как было с моей сестрой. Ты попала в нору, кишащей змеями, и выбралась оттуда, чудом уцелев! — Джейк, нет! — крикнула я, выворачиваясь из его рук. На глаза навернулись слёзы. — Это ложь. Ты всё это понапридумывал, чтобы закрасить все белые пятна на холсте. Он не мог так поступить со мной. Он любит меня! — Ты в этом так уверена? Почему же он так скоро женился, не успев толком оплакать тебя? — тут я не могла с ним поспорить. — Ты была для него игрушкой. Ты единственная была пятёркой, которой можно было воспользоваться для плотских утех. — Прекрати, это мерзко, — бросила я, расхаживая из угла в угол, как загнанный в клетку зверь. — Ты уже изначально не могла стать той, кто пойдёт с ним под венец. Тебя бы рано или поздно вышвырнули из дворца, но, видимо, ты действительно приглянулась Максону, раз задержалась до самого конца. Возможно, не прыгните вы в постель, то… — Прекрати! — прокричала я. — Ты извратил всю правду! — я рухнула в кресло, захлёбываясь слезами. Слова Джейка били больнее любого физического удара. Он раз за разом вонзал в моё сердце острый кинжал, пытаясь доказать и навязать свою правоту. И я начинала верить, потому что это звучало убедительно. Но тоненький голос разума, не затуманенный этой мерзкой ложью, ещё цеплялся за правду. — А теперь ты выслушай меня! — собравшись с силами, произнесла я. — Во-первых, Максон никогда бы так не поступил со мной! Во-вторых, он никогда не был близок со своим отцом. Кларксон не гнушается телесными наказаниями и раз за разом доказывает это, истязая собственного сына. Помнишь тот вечер, когда эфир «Вестей» оборвался, потому что я предложила упразднить кастовую систему? Он вступился за меня и получил новую порцию боли, которая должна была обрушиться на меня! Будь он, как его отец, то не вступился бы за меня. Ты просто не представляешь, сколько раз он шёл против его воли, пока я была там! И в-третьих, хочешь верь, а хочешь нет, но Максон поддерживает северян. Джейк недоверчиво посмотрел на меня, а потом сам сел в кресло, сверля взглядом фотографию принца. Я видела, как в нём боролись две правды, и я надеялась, что моя победит. Тяжело переубедить человека, у которого были доказательства, а в прочем их и не было. Он просто знал, а улик никогда не было и не будет. Кларксон умело заметал следы, раз даже родной сын ни в чём его не подозревал. В словах Джейка была доля правды, с которой я готова была согласиться, но что бы он не говорил о Максоне, я этого никогда не приму. — Я не верю, — произнёс он. — А почему я должна верить тебе? — Джейк хмыкнул, но было заметно, что он успокоился и теперь пытался осознать услышанное. — Как ты нашёл северян? — перевела я тему на более твёрдую почву. — Старые знакомые семьи, которые имели большое влияние в кругу повстанцев. Тогда я руководствовался местью и хотел убить Кларксона. — Тогда тебе нужно было идти к южанам, — хмыкнула я, радуясь про себя, что удалось оставить тему о роли Максона в покушении на мою жизнь, хоть на какое-то время. — Да, но меня вразумили. Мне не хотелось из-за его убийства загубить собственную жизнь, поэтому я стал идти окольными путями. Долгих десять лет я собирал все его промашки, надеясь когда-нибудь растоптать его, его же гнусными делами. Ты просто не представляешь, каков на самом деле король. Есть много людей, которые пострадали из-за него, да только все молчат и боятся. Я почти отчаялся, но появилась ты, и всё в корне изменилось. По крайней мере, я так думал. — Что ты имел ввиду, когда говорил, что я твоё искупление? — Накануне перед смертью Джоанны, мы поссорились. Я наговорил ей ужасные вещи. Помню, как она плакала, и помню тот взгляд, который умолял простить её. Она прекрасно понимала, что пала в моих глазах, но не пыталась меня переубедить. Я сказал, что презираю её. Это были мои последние слова, а на следующий день её не стало. Я долгие годы корил себя за это. Я сжала его руку в своей, пытаясь хоть как-то поддержать его. — Вы совершенно разные, — Джейк поднял голову и заглянул мне прямо в глаза. — Ты не станешь отмалчиваться в сторонке, а дашь отпор. Ты поразила меня. Поначалу я думал, что ты слабая, но ты быстро меня переубедила. Таких, как ты, я ещё не встречал. Ты давно перестала быть моим искуплением, — я благодарно улыбнулась за его искренность. Поднявшись, я подошла к стене и провела по синей ниточке. — Что она значит? — Путь расследования. Видишь, она начинается от вырезки из газеты о крушении, — Джейк подошёл ко мне. — По ней ты можешь отследить каждый мой шаг в расследование или каждое значимое событие. Здесь все отчёты, которые я успел забрать, прежде чем в офисе всё подчистили. — А это? — я показала на пустой лист со знаком вопроса и словом «ящик». — Я не смог заполучить чёрный ящик. В нём хранятся все разговоры пилота с диспетчером. Мне сказали, что его не нашли среди обломком. Вздор! Куда он мог деться? Разве что у него отросли ноги, и он ушёл в закат. — Или его кто-то украл. — В точку! Я подозреваю, что пилот знал, на что идёт. Он был подсадным. Ему приказали, а он с честью выполнил приказ. Да только чести мало, когда губишь сотни невинных жизней. — Ты хочешь сказать, что всё было спланировано заранее? — похолодев спросила я. Может во всём были виноваты южане? Они не могли знать заранее, что я сяду именно в этот самолёт. Тогда получалось так, что я не была конечной целью. — Да. — А красная ниточка, я так полагаю, означает подозреваемых? — Джейк кивнул. — Тогда Максона надо убрать из рамочки, — произнесла я, поморщившись. — Я никогда не поверю в то, что он хотел меня убить. Он и мухи не обидит, а если ты мне не веришь, то свяжись там как-нибудь с северянами и поговори с их лидером Августом. Он сразу же опровергнет все твои домыслы. — Ты знакома с Августом? — удивлённо спросил Джейк, на что я кивнула. — Ты не перестаёшь меня удивлять, — улыбнулся он и послушно вытащил фотографию Максона из красной рамки. — И кого же мне теперь туда поставить? Аспена? Или Крисс? — Фиговый из тебя северянин, — хмыкнула я. — Неужели ты не знаешь, кто в ваших рядах? — Фиговая из тебя была бы повстанка, — парировал Джейк. — Успех любого восстания в том, что мало кто знает своих союзников в лицо или по имени до поры до времени. — В этом есть смысл, — хмыкнула я. — Я прожила восемнадцать лет бок о бок с повстанцем и даже не подозревала об этом, — горько произнесла я. Джейк вопросительно изогнул бровь. — Мой отец был северянином. Я узнала об этом только после его смерти. — Мне жаль, — произнёс Джейк. — Аспен не северянин, но он и не предатель, — продолжила я. — Между нами было кое-что, но эти чувства прошли. Не думаю, что из ненависти к Максону, он желал моей смерти. Наоборот, он всегда был рядом, чтобы помочь. — Тогда остаётся Крисс? Она была твоей соперницей, которая хотела заполучить себе Максона. — Логично, но не сходится. Максон выбрал её, зачем ей хотеть моей смерти? Она осталась с ним, тогда как я даже не пожелала остаться ещё на сутки во дворце. К тому же, она северянка. — Вокруг одни повстанцы! — всплеснул руками Джейк. — Во всяком случае, остаётся тридцать три девушки, которые остались неудел, после того, как Максон отправил их домой во время Отбора. — Насколько я слышала, они все остались довольны, найдя себе завидных женихов. — Хорошо, — вздохнул Джейк, сдаваясь. — Но не отрицай того, что Элита ещё не успела повыскакивать замуж. Насколько я знаю, Селеста не была твоей подругой. — Поправка, мы очень даже хорошо подружились под конец. — Я ещё покопаю под Элиту и не спорь со мной! — не унимался он. — Копай под кого хочешь, но я уже вижу того, кто действительно мог желать моей смерти, — произнесла я, беря в руки фотографию Кларксона. — Мы не можем долго отрицать тот факт, что именно он виновен во многих деяниях. Ты мне сам об этом сказал, — я повесила его фотографию в красную рамочку. — Только слепой не заметит его причастности. После твоего рассказа, я теперь больше чем уверена, что именно он стоит за покушением. Он ненавидел меня и хотел побыстрее избавиться, да только я не подозревала, что его желание было столь велико. — А если это всё-таки не он? — нехотя спросил Джейк. — Ещё остаются южане. Мы так и не смогли вычислить, были ли они к этому причастны. — Если это южане, то я могла оказаться просто случайной жертвой. Тогда мы всё бросим и умоем руки, — спокойно ответила я. — Не «мы», а только «я». — Нет, Джейк, именно, что «мы». Я не брошу тебя одного. — Ты не обязана, — предпринял ещё одну попытку Джейк, но я видела, как дёрнулись уголки его губ. Он прекрасно уже знал, что я не отступлюсь. — Я обязана тебе жизнью, — посмотрев на фотографию короля, я добавила: — «Главная фигура». Мы будем называть его «Главной фигурой».❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃
— Долго вы ещё будете молчать? — нетерпеливо спросил Аспен, сверля меня своими пронзительными зелёными глазами. Годы службы отточили его навыки, делая его опасным собеседником. Но ведь это был Аспен! Мне нечего бояться. — Сухими фактами здесь не обойтись, — бросила я. — К тому же, я не знаю с чего начать. — Начните с того, что Амес, то есть вы, выжила? Кого же мы похоронили в Каролине? — Настоящую Оливию Крайтон. Она села рядом со мной во время полёта. К сожалению, она не выжила после крушения, а у меня сильно обгорело лицо, поэтому мне сделали пересадку кожи и пластику лица, — Аспен даже бровью не повёл. Мда, в это было сложно поверить. Я-то уже давно привыкла к своей внешности, тогда как в голове Аспена совершенно ничего не укладывалось. Может, не так уж мы были и похожи с Олив, раз Аспен не спешил разглядеть во мне прежнюю Америку? — Я пролежала в больнице два месяца, потом меня выписали. — Допустим, я верю, — но голос говорил об обратном. — Почему вы не сказали, что вы Америка? Настоящая Мер никогда бы не заставила убиваться горем своих родных и друзей. — Говори потише, — шикнула я. — Я не хочу, чтобы кто-то ещё узнал о том, что я выжила! — ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ! — прокричал Аспен, вскакивая со своего места и подлетая ко мне. — Она не хочет, чтобы кто-то ещё узнал! Вы самозванка! Прежняя Америка никогда бы так не поступила! Она бы никому не врала о том, что мертва! Вы знаете, какая это пытка знать, что дорогой для тебя человек умер? Это подло и низко представляться тем, кем не являетесь! Вы поступаете мерзко, и только за одни ваши слова, вас можно отправить на виселицу! — Нет, прошу, — взмолилась я, цепляясь за его руки, сжатые в кулак. — Это я, Аспен. Да другая, но это я. Мне пришлось стать другой. Играть чужую роль, проживая как собственную жизнь. Я прекрасно понимаю ту боль, что испытываешь ты! — я отпустила его руки, но обхватила его лицо ладонями, пытаясь заглянуть в его глаза, но он упорно отворачивался от меня. — Я потеряла намного больше! Я потеряла маму, братьев и сестёр! Я потеряла собственное имя, Аспен! Я потеряла свою жизнь! Не смей говорить о том, как поступила бы прежняя Америка. Это я! Я так поступила и буду продолжать притворяться другим человеком, пока не удостоверюсь в том, что моей жизни ничего не угрожает! Аспен перестал сопротивляться и, сдавшись, посмотрел на меня. Его взгляд бегал по моему лицу, силясь отыскать хоть что-то от прежней Америки. — Поверь мне, Аспен! Прошу тебя. Я готова упасть на колени и умолять, лишь бы ты поверил мне. Я знаю, прошло восемь лет. Другое лицо и цвет волос говорят о совершенно другом… — Глаза, — тихо произнёс Аспен. — Что? — Глаза Америки, — также тихо ответил он. Аспен нерешительно провёл большим пальцем по моей скуле, а потом заправил прядь волос мне за ухо. — Да, — вздохнула я, хватаясь за эту соломинку. — Да, они голубые, как и раньше. — Дело не в цвете, а в том, о чём они говорят. Твои глаза всегда бросали всем вызов, хоть ты и пыталась быть покорной. — Ты мне веришь? — Я не знаю уже чему верить, — устало ответил он, закрывая глаза. — Я хочу верить в то, что передо мной стоит Амес, но боюсь проснуться и узнать, что это был всего лишь сон. Жестокий сон. — Аспен, это не сон. Я здесь. Я не мираж, не призрак и не наваждение. Я реальна, — я взяла его руку и приложила к груди. — Чувствуешь? Это сердце, и оно бьётся здесь и сейчас. Оно билось и тогда, когда падал самолёт, и тогда, когда меня вынесли из горящего салона. Оно ни на секунду не переставало биться. — Это правда ты? — с мольбой в голосе спросил он, открывая глаза. — Да, — и как только это простое слово сорвалось с моих губ, он крепко обнял меня, зарываясь лицом в мои волосы и делая шумный вдох. — Моя Америка, — прошептал он. — Ты жива, — Аспен хватался за меня, как утопленник за соломинку, боясь отпустить. Каким бы суровым начальником он не был, но такое потрясение было слишком даже для него. — Ты здесь. Это правда ты. Мер, это правда ты. Живая. Здесь, — бессвязно бормотал он. — Ты здесь. Со мной. — Да, с тобой, — улыбнулась я сквозь слёзы. — Но почему? — Аспен резко отстранил меня от себя и заглянул мне в глаза. — Почему ты скрывалась столько лет, а сейчас вернулась во дворец под чужим именем и внешностью? — Нам предстоит долгий разговор, — вымученно улыбнулась я.❃ ❃ ❃
— Теперь ты знаешь всё, — произнесла я, закончив свой рассказ, опуская всё расследование Джейка и подавая всё в более мягком свете. Аспену опасно было раскрывать все детали расследования. Кто знает, можно ли было ему доверять, когда он был начальником стражи? За окном уже опустились сумерки, и я даже не сообщила Эмме о том, что не спущусь к ужину. Надеюсь, королевская семья простит мою оплошность. — Так что я не стремилась сюда вернуться, просто так сложились обстоятельства. — Злая штука судьба, — хмыкнул Аспен. — Но во всей этой ситуации есть один плюс: спустя долгие годы, я узнал, что ты жива. — Да, это хороший плюс, — нехотя согласилась я. Плюсы плюсами, но я раскрыла себя, хоть этого и требовала моя безопасность. Представляю, что устроит Джейк. Чёрт, он ведь сам лично меня прибьёт. — Но как бы я не был рад, я в тоже время и очень зол на тебя, — продолжил Аспен. — И я не понимаю, чем ты руководствовалась, когда соглашалась стать Оливией. Скорее всего, ты мне не доверяешь. — Я же сказала, что я это сделала ради Идлин. — Я не глупец, и кое-что я понять могу. Ты не знала, что была беременна, когда садилась в самолёт. — У меня были проблемы с памятью, — ещё раз попыталась я, но Аспен покачал головой. — Я не требую от тебя всей правды здесь и сейчас. Прошло много времени, и доверие нужно заслужить, как мне у тебя, так и наоборот. Но ты права, не стоит здесь об этом говорить. У дворца есть уши, — я в испуге начала оглядывать свою спальню. — Сейчас никто не слушает, потому что я здесь, но не стоит рисковать. Наш король стал параноиком за восемь лет, поэтому дворец перестал быть безопасным местом даже для тех, кто здесь живёт, — я кивнула, соглашаясь с Аспеном. В таком случае стоило держать язык за зубами. Меня поразило, что и во дворце было не всё так гладко. — Мы поговорим, но позже. И я надеюсь, что тогда ты полностью доверишься мне. — И я надеюсь, — улыбнулась я, окидывая взглядом погром, который устроил Аспен в моей комнате. — Убираться ты будешь? — Нет, конечно, — рассмеялся он. — А хотя, можно устроить. Давненько я не занимался чем-то подобным. Знаешь, по одному твоему выбору комнаты, можно было догадаться, что это ты. Вот я болван, — Аспен театрально ударил себя по лбу, а я рассмеялась. — Чем дольше смотрю на тебя, тем больше узнаю. Чувствую себя полным идиотом, раз не узнал раньше. — И не узнал бы, если бы не твои радикальные действия. — Прости, но должность капитана обязывает быть таким, каким я стал. Теперь я авторитет для многих здесь, и все ждут моего решения, а они порой бывают очень жестокими. — Но я рада, что где-то за холодной и неприступной внешностью генерала Леджера, остался добрый и весёлый Аспен. — Ты права, — улыбнулся он. — Но думаю, если бы не Люси, то и добряка Аспена бы уже давно не было. — Я была приятно удивлена, когда познакомилась с миссис Леджер. — Мы поженились два года назад. Конечно, мы уже давно вместе и даже уже отчаивались вступить в брак, но Максон всё-таки надавил на нужные рычаги. — Максон, как всегда, приходит на помощь, — хмыкнула я. — По-другому и быть не может. — А Идлин? — Что Идлин? — переспросила я. — Она его дочь? — смутившись, спросил он. Я кивнула. — У меня не возникало чувство врезать ему с ночи, когда я всё-таки врезал ему. Прям руки чешутся теперь. — Что? Ты ударил Максона? — Ну, мы подрались в ночь, когда закончился Отбор. Я пришёл к нему поговорить, и как-то всё так завертелось, что мы уж катались по полу и пытались съездить друг другу по физиономии. Потом мы выпили и, кажется, поговорили по душам. С тех пор мы вроде как друзья. — А я-то думаю, как это вы спелись? — рассмеялась я. — Оказывается, вам просто нужно было позволить устроить драку. Никогда бы не подумала, но я рада, что вы стали друзьями. Я вообще рада, что у вас всех так хорошо сложилось. — Но не у тебя. — В каком-то смысле я была счастлива. У меня была Идлин. Нет, у меня и сейчас она есть! — я отдёрнула себя. Идлин жива! Я не позволю ей умереть! — Да, было тяжело, но если бы мне предложили другой вариант, то я бы всё равно выбрала эту жизнь, потому что в ней Идлин, большего мне и не нужно. Мне остаётся только немного потерпеть, и всё наладится. Полгода во дворце, взамен на здоровье моей дочери. Невелика цена. — Скажи Максону. Он поможет. Не думаю, что он останется в стороне, когда узнает, что его дочь находится в таком тяжёлом состоянии. — Насчёт Максона. Если сболтнёшь ему, я натравлю на тебя самое страшное существо, какое ты ещё не встречал. Любой повстанец покажется тебе детским лепетом, по сравнению с ним. Он порвёт любого, кто хоть пальцем меня тронет, или косо посмотрит в мою сторону. — И кто же это? Злая дрессированная собака? — Хуже. Это Джейк Холанд, — торжественно произнесла я. Аспен закатил глаза. — Встречался я с ним. Та ещё заноза в заднице, — ответил он. — Вечно пытается подпортить мне жизнь своими предположениями и обвинениями. — Тогда лучше помалкивай и никому не говори о том, что я жива. — Даже твоей маме? — Особенно ей, — вздохнула я. — Она не сможет держать всё в секрете. Может быть когда-нибудь, я смогу всем открыться, но точно не сейчас. И я прошу тебя о том же. — Обещаю, — произнёс Аспен. — Твоя тайна уйдёт со мной в могилу, но надеюсь, до этого не дойдёт.