Враг твой

      Тихий дрожащий стон с колен.       Вздрагиваю и перевожу взгляд на Императора. Всё-таки жив — ну, по крайней мере, биологическая составляющая, от механики даже обломков не осталось… Проклятье, начинаются сложности. Стаскиваю плащ и осторожно заворачиваю тело в ткань. Это убережёт правителя хотя бы от быстрой потери тепла и от прямых прикосновений. Надо искать медотсек, а также мастерскую — там могут оказаться скафандры старого образца. Машину времени не списали, а поставили в музей — значит, она должна быть полностью укомплектованной. Вот только не знаю, насколько древняя тут техника и насколько она работоспособная. Судя по ротору, не очень.       Неохота глотать ядовитый дым, но вариантов нет. Или я нахожу всё необходимое, или подвергаю императорскую жизнь дальнейшему риску. Аварийное освещение всё ещё работает, значит, реактор и электроснабжение по большей части на ходу. Жжёный пластик для нас не очень критичен, его токсины выведутся раньше, чем успеют серьёзно навредить, как и угарный газ. Главное, чтобы не было утечки радиации. Стараясь не потревожить правителя, вытаскиваю из кармана плаща и надеваю очки — какой-никакой, а фильтр. Вот тоже, в кои-то веки надела под плащ боевой комбез в честь вылета на флот, а контактные линзы при себе не держала. Погано без них.       Встаю, удерживая на руках слабо дышащий тючок. Прохожу по коридорчику обратно в консольную с разбитой стеклянной колонной — отвалившиеся панели с реле валяются на полу вместе с недогоревшими проводами, соплями тянущимися к внутренней электронике или болтающимися в воздухе. Истерически вздрагивает на тонком металлическом корде предшественник темпорального гироскопа, хрономагнит. Лучше не подходить близко, с него до сих пор может лупить голой энергией Времени. Активирую в очках датчик опасных излучений, горько смотрю на собственную дозу. Не зря подташнивает, хотя ничего особо смертельного нет даже для Императора, тоже, кстати, облучившегося. Решительно иду к лифтовой шахте. Кто бы сомневался, что тут всё компактно и гакс на другую палубу не предусмотрен. На этом уровне я успела облазить всё и медотсека не видела. По логике, он выше — внизу должна быть реакторная, так легче охлаждать систему, и мастерские со складами. Если лифт заклинило, придётся пробивать путь голыми руками, восполняя энергетическую нехватку пожиранием сырой кукурузы.       Кстати, да. Ни еды, ни питья. А Императору нужна отфильтрованная вода, его тело слабее, чем моё. Если старым далекам за антисептик частенько служила радиация, то Новая Парадигма этого бонуса лишилась подчистую. И кто знает микробиологию этой планеты? По освещению, это совсем не Сол-3, уж больно сиреневое небо сверкало между стеблями кукурузы, и уж больно заметной синевой отливали широкие листья. Здесь или белая, или голубая звезда, только при таких условиях хлорофильная ботва старается отражать лишний свет и синеет. Но это значит, мы в земной колонии. Более того, тут есть космические технологии и связь. Быть может, мы ещё сумеем выбраться.       По счастью, лифт оказывается на ходу, хотя дышать в нём практически нечем. Прячу нос в плечо, пока клубок на моих руках сипло и надрывно кашляет — дым просачивается даже сквозь слои ткани. Надеюсь, нигде на борту нет пожара? Хотя был бы, автоматика бы всё перекрыла. Это просто гарь от умершей консоли скопилась, вентиляция должна потихоньку вытянуть отраву.       Поднимались рэл, а чуть не задохнулись. Где здесь что? Оглядываюсь, ища указатели или инструкции на стенах. Но нет, в старину далеки тоже были умные, на переборках не писали.       Плащ на руках вдруг шевелится уже куда более осмысленно, чем раньше. Из складок осторожно высовывается кончик ложноручки.       — Спокойно, — быстро говорю я, пока Император в полубессознанке не попытался меня прикончить. — Нам удалось отступить на старой машине времени. Она была слишком мелким объектом, а ионизирующее излучение вокруг — слишком сильным, чтобы противник обнаружил побег. Выжили ты и я. Преследователей нет, консоль вышла из строя, ты ранен осколками, мы оба облучены, ищу медотсек.       — Ма-ать… Ска-аро… — тихо выдавливает он.       — Подтверждаю.       — Верхняя… палуба… направо… до конца.       — Подчиняюсь.       Во память, даже без внешнего компьютерного мозга! Когда ещё эти корабли с вооружения сняли, а он до сих пор планировку не забыл. Ведь вряд ли он в последние сутки придирчиво изучал все чертежи, чтобы освежить воспоминания — это не его работа. Общий принцип, тактико-технические характеристики — в это я ещё поверю. Но планировки, если сам сюда идти не собирался и техниками ограничился? Просто бессмысленно. У него и времени на подобные пустяки нет. Так что это память прошлого.       Самым быстрым шагом — бегом боюсь, чтобы не причинить боль правителю, — дохожу до указанной двери. Навстречу ярко вспыхивает белое освещение. Как хорошо, что на мне очки, ведь иначе после полутёмных коридоров пришлось бы жмуриться и долго адаптироваться. А так я сразу вижу капсулу биосканера. Допотопную. И как она работает? Инструкции на неё давно не писаны, а я — не врач, чтобы в ней разобраться с нуля. И… Актуальный вопрос, а на какое поколение далеков рассчитан здешний медицинский компьютер? Не примет ли он нас за врагов и не попытается ли прибить? Нет, я не стану рисковать с техникой. Тут есть просто удобная плоская поверхность-выступ, вроде стола.       Осторожно опускаю драгоценную ношу и разворачиваю плащ.       — У тебя много порезов. Я должна их осмотреть и убедиться, что нигде не застрял пластик. Но у меня нет перчаток.       Лилово-золотой глаз смотрит на меня пристально, но потом медленно закрывается.       — Делай.       Очень бережно, потому что страшно причинить боль, поворачиваю Императора так и сяк. Один осколок всё-таки торчит, воткнулся в основание второй левой ложноножки. Надо поискать антисептик и перевязочный материал, вытянуть эту гадость и как можно скорее обработать раны. Начинаю шуровать по полкам, чувствуя, как нарастает отчаяние — бинты пересохли и никуда не годятся, пластырь тоже, медикаменты просрочены — антисептический раствор для обработки ран, например, просто высох… Проклятье, проклятье!       — Кажется, ты паникуешь? — и как в таком состоянии у него хватает сил на сарказм…       — У нас нет лекарств и перевязки, — докладываю в ответ и вцепляюсь в костяшки пальцев зубами. Неужели придётся тащить осколок руками с риском занести ещё какую-нибудь гадость в порез?       — Технический синтезатор, — подсказывает правитель спокойно, словно мы с ним в зале Совета сидим и за жизнь болтаем. — На нём обычно делают кибер-дубликатов, но можно настроить синтез чего угодно. Посмотри штатные коды всего необходимого в медицинской базе и отправь приказ, если внутренняя компьютерная сеть ещё функционирует. Если нет, спустишься и вобьёшь данные напрямую.       Выдыхаю. Я ведь чувствую, что ему больно и плохо, и как дорого ему даётся этот нейтральный уверенный тон. И ему ещё хватает мужества успокаивать физически здоровую меня!.. Надо взять себя под контроль, вытащить осколок и наложить швы. Никогда раньше не оказывала никакой медицинской помощи сородичам, только дотаскивала раненых до врачей. Ну, тех, конечно, которых можно было дотащить и был смысл лечить. Хотя куда чаще приходилось применять выстрел милосердия.       Нет, спокойно, спокойно. Нельзя тратить время на панику, ну и пусть пальцы трясутся, взмокают и соскальзывают с тугих реле. Глупая слабая девчонка, бесстыжая трусиха, да возьми себя в ложноручки!       Антисептик — найдено. Универсальная противомикробная сыворотка — найдено, но не подходит. Плохо. Антирадиационное лекарство… Дурацкий вопрос старому медицинскому компьютеру! Стоп, идея — архивные данные, раздел «отравляющие вещества», лекарство талов… Есть!!! С пометкой «особо опасный яд». По нынешним временам звучит смешно… Гелевый бинт — найдено. Проблеск гениальной идеи — у медиков существует какой-нибудь клей для ран? Я же не смогу зашить эти разрезы, просто не умею, могу навредить. Ага, код в наличии! Искусственная кровь? Тьфу, только донорская в глубокой заморозке. Даже если не испортилась, всё равно не годится для нынешнего поколения далеков, как и антибиотики — мы слишком сильно мутировали. Нанокислород? Система отвечает ошибкой, ей неизвестно это слово. Ну и старьё. А просто кислород здесь есть? Императору не помешало бы им подышать после такой кровопотери и отравления дымом. О, даже никуда бежать не надо, на плане медотсека подсвечивается нужное место. Вон та панель под медицинским сканером — и кислород, и аппарат искусственной вентиляции лёгких. Очищенная вода? Ага, на складе, сжатая. Там же декомпрессионная цистерна.       В первую очередь добираюсь до баллона с кислородом. Судя по встроенному манометру, там ещё что-то есть, хоть и мало. Рядом, к моей радости, находится несколько пустых фляг из-под воды. Шланг — правителю, и вниз. Галопом несусь к лифту, забыв про дым. Лишь бы на складе была вода! Лишь бы синтезатор работал как следует, а не как ротор!       Синтезатор всё-таки пашет, а вот локалка — нет, где-то что-то погорело. Заново вбиваю все коды, забираю один за одним контейнеры с важным содержимым. Теперь на уровень ниже, зарядить брикет сжатой воды в восстановитель. На весь отсек раздаётся глухой всплеск, даже по палубе идёт вибрация. Сработало! Теперь воды в избытке. Нацедить из цистерны флягу. Скорее, скорее!       Снова бегу наверх, подобрав по дороге контейнеры из синтезатора. Гора добра на руках, надо было хоть что-то поискать, чтобы было удобнее нести, но нет, Мать Скаро такая торопливая!.. Влететь в медотсек, едва не рассыпав всю эту груду по полу. Выдохнуть. Настроить фильтр в очках — увеличение по запросу, посторонние объекты в толще материала. Сканер, правда, слабенький, но, может быть, справится хотя бы с неглубокими ранами.       Залить руки антисептическим раствором, плавно вытянуть осколок. Ох, даже смотреть больно, но я отключаю все эмоции, имплант потянет, хоть и недолго. Протереть все порезы, аккуратно прощупывая на предмет застрявших мелких кусочков. Выдавить ещё две маленькие занозы под тихое злое шипение — прости, я знаю, что это очень больно, я чувствую, как сильно тебе больно, но у нас нет вариантов, про обезболивающее я по неумению забыла. Промыть и заклеить раны, защитить сверху повязками из впитывающего геля. Впрыснуть антирадиационное средство. Всё. Имплант спёкся и требует гормонального контроля. Медленно опускаюсь на колени и, позволив наконец трястись рукам и стучать зубам, смотрю на кончик ложноручки, свисающий с края стола и нервно подёргивающийся.       — Врач из тебя скверный, — через скарэл тишины заключает Император.       — Это не мой профиль. Прикажи пройти минимальную переподготовку, когда мы вернёмся, — заикаясь, отвечаю я.       — Тебе страшно?       — Теперь — да. Мне очень страшно. Мы могли погибнуть бесцельно, не донеся информацию до Империи. Нас могли испарить. Мы могли не выбраться из Вихря на этой развалине. Я… я в ужасе.       — Отставить эмоции.       Но у меня всё равно вырывается всхлипывающий вздох, и я утыкаю лицо в ладони. «Отставить» — это был приказ, слёзы сдержать удаётся, но меня продолжает трясти.       — Ты не приняла радиационный антидот.       — Да… Подтверждаю, — надо протянуть руку, взять флакон и допотопный шприц, и впрыснуть в вену соломенно-золотистую жидкость, но уж больно руки дрожат, я даже иглу не смогу воткнуть. — Сейчас. Я успокоюсь и сделаю.       — Возьми себя под контроль, Мать Скаро.       — Я подчиняюсь, — проще сказать, чем сделать. Видимо, он тоже это понимает, потому что принимается заговаривать зубы:       — Где мы сейчас?       — Неизвестно. Хроноаппаратура полностью выведена из строя, точные пространственно-временные координаты определить невозможно. Судя по местности снаружи, это сельскохозяйственная ферма какой-то человеческой колонии. Мы совершили жёсткую посадку на кукурузное поле, но звезда не похожа на родное солнце землян.       — Местные жители не появлялись?       — Пока нет, — упс. А ведь непременно придут выяснять, что тут к ним на урожай грохнулось. Наверняка последние десятки леров мы пролетели весьма шумно.       — Не имеет значения, — какое-то время тишина и тихое бульканье. Он что, пьёт? Мог бы приказать подать воды, чем самому забинтованными конечностями тянуться. — У тебя есть физические повреждения?       — Несколько ушибов, но ничего серьёзного.       — Почему ты меня спасла?       — Не понимаю вопроса?..       — Ты могла этого не делать, — терпеливо разъясняет правитель. — Я подлежу восстановлению. Копия личности есть в системе, ДНК тоже.       Верно…       — Я об этом не подумала, — сознаюсь честно. — Наверное, сработала директива защищать тебя любой ценой. Я увидела, как ты падаешь, а прямо за ИВСМ стоит машина времени. Дальше просто действовала. Подхватила тебя, впрыгнула внутрь, добежала до консоли и активировала дематериализацию. Правда, ротор не выдержал, и система аварийной посадки выкинула нас в первое попавшееся безопасное место, — что-то мне тоже захотелось водички глотнуть, но не отнимать же флягу у правителя? Пусть допивает, он много крови потерял. Надо ему, кстати, глюкозы поискать, он ведь и есть захочет, как от шока отойдёт. А сахар — неплохая поддержка для существа, на шестьдесят процентов состоящего из нервной ткани.       От этой мысли даже трясучка слегка унимается, я возвращаюсь к медицинскому компьютеру и перебираю коды дальше. Выжили — надо думать о живом. Император вообще уязвим, а сейчас совсем беззащитен. Я за него отвечаю.       — Тебе не холодно? — спрашиваю через некоторое время, так как продолжаю чувствовать идущий от него дискомфорт. А ведь все раны обработаны, и боль должна потихоньку униматься.       — Холодно. Очень.       Отворачиваюсь от компа.       — Позволь взять тебя на руки?       Почти физически ощущаю в нём вполне объяснимую внутреннюю борьбу — с одной стороны, тепла хочется, с другой, что-то живое. Меня тоже трясло от прикосновений.       — Я сделаю это через ткань, — сообщаю. — В два слоя. И я тебя уже трогала, когда перевязывала. Мы поищем в мастерской запасные скафандры, быть может, какой-нибудь из них на ходу.       — У них очень старая система зондов. Я не смогу ими управлять, — лилово-золотой глаз вновь сверлит меня, словно сердится за такую непонятливость.       — Тогда какой-нибудь контейнер. И там должны быть сырцовые материалы для изготовления одежды кибер-дубликатов, скорее всего, фалксановая вата. Она инертная и позволяет сохранять тепло, если её как следует вспушить.       — Стройбат, — тихо цедит правитель, но уже беззлобно. Принимаю это, как разрешение действовать, и начинаю осторожно заворачивать его израненное тело. — Стой. Сперва антидот. Укол. А потом пойдём вниз.       Втыкая иглу в вену, понимаю, что руки уже и не трясутся. Отпустило. Мне ещё долго будут сниться кошмары, но первая истерика прошла. Император внимательно следит за моими действиями, и я чувствую его некоторое удовлетворение. Но также и усталость. Всё бы отдала за то, чтобы он поскорее поправился. Но пока я могу лишь одно — действовать. Потому что если остановлюсь хоть на миг и задумаюсь, меня опять затрясёт.       — Сейчас я всё организую, — говорю, — а потом тебе нужно будет выспаться. Ты потерял много крови.       Бережно, стараясь причинить как можно меньше боли, подбираю правителя вместе с плащом. Поверхность действительно была холодной, на руках ему станет теплее. А если нам повезёт найти на складе фалксан, а также нагреть немного воды во фляге, я решу проблему с теплом надолго.       Спускаемся на нижний уровень. Приходится потратить ещё три скарэла на то, чтобы обнаружить необходимые материалы, отковырять и использовать не по назначению, и всё это время мы говорим.       — Почему они так долго нас убивали? Хотели унизить? — спрашиваю, стараясь оторвать клок растительных волокон из тюка. Они прочные на разрыв и ужасно плотно упрессованы, приходится упереться ногой, чтобы выдернуть хотя бы немного. Хороший материал, многофункциональный и прочный из-за высокого содержания кремния, а благодаря генной инженерии ещё и негорючий.       — Нет. Ждали, что мы подадим сигнал SOS, — отвечает Император, свесившись с верхнего тюка и наблюдая за моими махинациями. Там ему лучше, чем на полу, ведь плащ пришлось замывать от крови, и вода с него стекла ещё не до конца. — Видимо, не могут обнаружить основную базу, хотели её выследить по трансляции.       Он снова прячется наверх, обвивая всеми конечностями флягу с подогретой водой. Замёрз. Надо торопиться. Быстро распушив пальцами добычу, укладываю её в контейнер из-под карбонферритовых брикетов и тащу из тюка новый клок. По-любому, вручную дёргать быстрее, чем искать что-нибудь режуще-пилящее в рабочем состоянии.       — Почему они вообще… уф… напали?       — Предположение. Первая встреча со сфероидом — они определили наш уровень. Вторая встреча — сочтя, что мы для них являемся наиболее опасным и технически продвинутым противником, они предпочли разгромить нас заранее, пока мы ничего не поняли и не подготовились.       Очень правдоподобно. Очень и очень. И у меня вновь мороз по коже ползёт.       — Почему они не ударили по Фалькусу? — я укладываю уже третий клок, дно прикрыто, тюк с угла размочалился, дальше отрывать вату будет проще.       — У тебя есть гарантия, что они этого не сделали потом? Он важен для нас, а не для них. Сперва уничтожили то, что могло отстреливаться, потом подчистили то, что не могло, — на последних словах Императора охватывает неприкрытая злость, даже речь переходит в тихое шипение. И я его понимаю. Там же столько всего полезного было!..       — Они не могут следить за нами, чтобы вычислить базу? — вот это было бы совсем скверно.       — Могут, — уже спокойнее констатирует правитель. — Тем не менее, когда ты закончишь с ватой и заодно найдёшь и отремонтируешь течь в водной цистерне, а то под ней уже лужа налилась, ты проверишь состояние реактора и отключишь питание от разбитой консоли. А потом, когда мне станет лучше, мы попробуем собрать из обломков темпоральный передатчик и вызвать Контролёра Времени. Обрыв связи по использованному мной протоколу означает появление сфероидов. А раз флот больше не появился, значит, был факт агрессии и наш проигрыш. Это повод отступить. Стратег сообразит отдать правильный приказ, у него есть указания на этот счёт.       Как мне повезло, что я спасла Императора. Он такой умный и такой хладнокровный, и совершенно точно знает, что нам делать и что делается без него в государстве. Сижу и чувствую себя ювенильной особью, только что с конвейера. Предусматривать любой исход дел на столько шагов вперёд… Иметь заготовленные схемы действий на каждый непредвиденный случай… А какая память! Я такая маленькая, глупая, незначительная и непрофессиональная на его фоне. И какой бедой было бы его потерять.       А ведь это до сих пор возможно, думаю. Лекарств нет, и если в порезы что-нибудь попало… Или он переохладился… Или подцепил какую-нибудь заразу из местной атмосферы… Он ведь такой маленький и хрупкий, совсем беззащитный перед агрессивной внешней средой.       Я должна сохранить его жизнь во что бы то ни стало.       Стиснув зубы, лью воду во вторую фляжку. Как славно иметь руки-электроды, можно её нагреть прямо так. Термостойкий пластик не деформируется даже тогда, когда в воде появляются пузырики, а пальцам становится больно… Не перестаралась ли я? Ладно, закопаю поглубже под вату. Теперь отряхнуть плащ и вывернуть наизнанку — подкладка совершенно сухая, и надо как можно скорее устроить правителя с максимально возможным комфортом.       — Готово. Разреши, я тебя переложу, — впрочем, формального подтверждения я не дожидаюсь, а просто аккуратно устраиваю правителя на плаще и накрываю полой. Из-под импровизированного одеяла несётся едва слышный блаженный вздох. Лучше пусть лежит на ткани, а то конечности могут неприятно путаться в волокнах. Конечно, желтоватый растительный пух на кожу не налипнет — вопреки мнению остальных жителей галактики, мы не вонючие, склизкие и холодные, а как раз наоборот, сухие и очень тёплые, и, между прочим, у настоящих далеков почти нет естественного запаха. Человеческий нос вообще его не уловит. Мифы пошли от того, что кожа у нас блестит, как мокрая, такая уж у неё особенность, и очень резво линяет — если её вовремя не убирать, может начаться процесс гниения, вот тогда и запах постепенно проявляется. Но это надо, чтобы в скафандре половина систем жизнеобеспечения не работала. А про слизь насмешки пошли, наверное, из-за той же системы жизнеобеспечения — если забарахлили устройства восстановления воздуха, воды или пищи, то грязи и вони в скафандре и впрямь не оберёшься, причём самой мерзкой, уксусно-нашатырной. Но сейчас я во время перевязки собрала и испепелила все отлинявшие ошмётки шкуры, завтра надо будет это повторить, если мы здесь застрянем. А ещё как-то организовать помывку. Так что никакой грязи и никакого запаха не будет.       Отковыриваю клок пакли, большой и солидный, обмазываю страшно загустевшим машинным маслом — вроде бы и контейнер абсолютно герметичен, и материалы у нас на века, а всё же медленно портятся. Но результат за минимальную пломбу для текущей трубы сойдёт. Скоро дырка обнаружена и как следует перетянута, на пару дней этого хватит. Кое-как оттираю руки в натекшей луже и убираю особо липкие пятна ещё одним клоком ваты. К этому моменту правитель уже ровно и медленно дышит, закрыв глаз — всё-таки заснул, отогревшись на тёплых фляжках. Надо поднять его наверх. Мало ли что, вдруг драпать от пошедшего вразнос движка придётся. Да и воздух там посвежее.       Но всё же сперва суюсь в реакторную и, подкрутив фильтр, проверяю уровень радиации. Всё в норме, и приборы тоже не показывают никаких отклонений. Нахожу щит управления электропитанием и обесточиваю темпоральный двигатель. Техника — чудовищное старьё, и, по хорошему счёту, давно выработалась, так что реактор пашет исключительно на честном слове. От разрушения машину времени раньше спасала система темпоральной консервации, невероятно замедлявшая процесс старения материалов. Но всё же энтропия брала своё, это наглядно показывает состояние предметов короткого срока хранения — лекарств, машинного масла… А теперь, когда ротор выключен, всё потихоньку начнёт сбоить, и чем дальше, тем ощутимее.       Ладно, надо и в этой ситуации искать свой плюс — ходовой движок не пашет, зато пространственный компрессор работает исправно, а не то режим «больше внутри, чем снаружи» сейчас бы совсем иначе выглядел. Наш темпоральный корабль, конечно, по габаритам далеко не ТАРДИС, но если его разметает по измерениям, поди из него выберись.       Возвращаюсь на склад, вытряхиваю ещё один контейнер карбонферрита, начинаю обход стеллажей. Что мне может потребоваться наверху? Баз, само собой. Ведь других отвёрток всё равно не дадут, да и не подходят они к нашим болтам. Горелка? Да, пожалуй. Наверняка придётся что-нибудь резать или паять. Ну, то есть я и руками могу, но лучше всё-таки горелкой, ей точнее. О, сменные корпусные датчики. Номер восемнадцать есть? Просветка закрытых предметов? Ага, целая коробка. Пытаюсь активировать одну сферку, удерживая в ладони, потом вторую… Третья всё-таки оживает, хотя не очень понимает, что за система к ней обращается. Но мой имплант старается перешифровывать команды по допотопному протоколу, глядишь, и договоримся, смогу её подключить к фильтру в очках, чтобы эффективнее копаться в железках. Подумав, дублирую все отобранные инструменты — если один откажет, будет запасной. Теперь ремонтную мелочёвку — припой, провода разного сечения, запасные разъёмы и прочее.       Нацедить бы ещё воды… Да, это дельная мысль. Тут есть какие-нибудь ёмкости побольше, чем позаимствованные в медотсеке фляги? Должен же быть запас инертных к любым жидкостям закрывающихся канистр, или чего-то в том же роде, ну хотя бы образцы научные брать? Но, похоже, древние далеки не так были повёрнуты на чистой науке — с тарой уже не везёт, придётся бегать вниз по мере необходимости. Скоро я поднимаюсь к мёртвой консоли с двумя большими ящиками в руках — в одном лежит всякое ремонтное барахло, в другом, поставленном сверху, мирно сопит Император далеков. Естественно, обзор хреновый, ящики довольно большие. Осторожно вышагиваю из лифта и сразу слышу короткое незнакомое слово, сказанное мужским голосом. Явно непечатное.       Так, а вот и аборигены явились не запылились… Разворачиваюсь ровно настолько, чтобы увидеть рослого крепкого землянина в фольгированной куртке и широкополой, тоже фольгированной, шляпе. Это вполне понятно, ведь ультрафиолетовое излучение тут должно быть очень злым, и от него надо защищаться. А вот низ у гостя подкачал с продвинутостью — джинса бессмертна, как и резиновые сапоги. Фермер, сразу ясно, даже если не видеть дочерна загорелого и огрубевшего лица. И лицо это глядит на меня с явным неодобрением и сильным подозрением. В общем, враждебное лицо.       — Интергалакто? Do you speak English? По-русски говоришь? — сразу выдаю я запас активных иностранных языков, в которых не запутаюсь даже с отключёнными базами данных. Хотя ужасно тянет рявкнуть совсем другое слово. Но у трупа не узнаешь свои координаты.       Аккуратно ставлю ящики у лифта, снимаю верхний и бережно пристраиваю, прикрыв Императора получше. Я не знаю, какой год снаружи. И мне не хочется, чтобы это двуногое опознало в нас далеков, ведь тогда однозначно придётся его пристрелить. От существа будет больше пользы, если оно останется живым и склонённым на нашу сторону. Мне ведь много чего сейчас нужно — нормальная пища, лекарства, отсутствие внимания властей, а главное, информация. А это значит, Матери Скаро пора входить в режим ТМД и снова врать.       — Галакто, — соглашается мужик с непонятным акцентом. Чтоб я знала, каков его родной язык!.. Но зато тип интергалакто подсказывает мне примерную эпоху, в которую занесло наш корабль. — Дамочка, я всё, конечно, понимаю, но это частная земля, и ты грохнула свою таратайку прямо…       — На твоё поле, — заканчиваю я, зарываясь в коробку с запчастями. Эх, жалко ресурсами делиться, но дикари продают своё доверие только за бусы. — Далеканиум ещё не обесценился на здешних рынках?       — Н-нет, — оторопело отвечает фермер, переминаясь с ноги на ногу и косясь на развороченную консоль, где уже не прыгает перепуганной блохой хрономагнит.       — Возьми. Это за кукурузу, — протягиваю ему моток неизолированного провода. Допустимая издержка, на складе есть ещё. Пока местный тупит, демонстрируя планктонное несовершенство, надо продолжать забирать ситуацию в ложноручки. Включаю режим улыбки. С псевдонимом вопросов вообще нет. — Венди Дарлинг, — пока проговариваю имя, мозг складывает наиболее правдоподобную версию моей истории, — охотница на далеков. Что это за планета и какая сегодня дата?