Враг твой

      — Я знал, что ты жива, и пытался разыскать тебя во времени и пространстве, — рассказывает Контролёр, пока мы пытаемся отдышаться после переброски в его лабораторию, к нам из госпиталя несётся бригада медиков, а гвардейцы в срочном порядке тащат со склада запасной скафандр. — Но поначалу что-то заглушало сигнал. Потом он начал изредка пробиваться, примерно раз в три скарэла, а потом стал устойчивым.       — Очевидно, его перебивало трансцендентное пространство машины времени, — заключает Император, всё ещё сидя на мне. Он только опять перебрался на плечо. — Несмотря на отказавший ротор, пространственное искажение сохранялось и глушило сканеры. Когда корабль начал отказывать, Мать Скаро выходила раз в три скарэла, проверяла его состояние снаружи, но находилась там слишком недолго, чтобы вы успевали на ней сфокусироваться. Когда машина времени была уничтожена, искажения исчезли, и вы смогли наконец зафиксироваться на её волне.       Вытягиваю ноги, потому что сидеть на низком хроноскопе не очень удобно, и перевожу взгляд с темпорального гироскопа на фоторецептор:       — Контролёр Времени, как ты понял, что я не погибла?       — Сразу же проверил твой парадокс. Он не исчез, а следовательно, ты была жива. Мы опасались, что тебя взяли в плен.       — Нет, — отвечаю. — Но флот уничтожен.       Странно, установившаяся в лаборатории тишина слишком… гнетущая. То есть известие не радостное само по себе, но не настолько, чтобы все так притихли.       — Что произошло за время нашего отсутствия? — тяжело спрашивает Император, тоже уловив изменившуюся атмосферу.       С половину рэла Контролёр медлит, словно ещё надеется спихнуть отчёт на кого-нибудь другого, но поскольку Верховный Совет не успевает нарисоваться за эту паузу, он сообщает:       — Мы потеряли новую галактику. Практически все корабли и абсолютно все станции, работавшие на её территории, уничтожены. Выжившие доложили одно и то же — на них напали сфероиды.       — А Скаро?! — вдруг понимаю, что сжала кулаки. Император стискивает меня конечностями до сильной боли, даже не знаю, чтобы успокоить или тоже от волнения, но мне не до него, потому что ответ заставляет ослепнуть от гнева:       — Галактика под контролем противника. Что там сейчас творится и что со Скаро, неизвестно. Они отбили территорию за четыре скарэла. Мы сразу сменили все пароли перемещений и разорвали связь с внешней базой номер один, оставив якорную связь лишь с контрольными точками нашего континуума в чистом вакууме. Сейчас их меняем.       Врезаю кулаком по кожуху, защищающему конденсаторы хроноскопа, чтобы заглушить внутреннюю боль физической. Ну вот и всё. Приехали. С таким трудом добытый плацдарм отбит неизвестно кем. И… Скаро. Что будет с нашей планетой?! Сперва Фалькус, теперь это.       Уничтожу.       Найду и уничтожу.       — Значит, они давно за нами наблюдали, — вдруг говорит правитель совершенно нейтрально. Он вообще слишком спокоен, но это затишье перед бурей. — Они точно знали, куда и как бить. И когда. Следовательно, помимо разветвлённой сети разведки, у них есть и темпоральные технологии, и система контроля Времени.       — Это не Галлифрей, — раздаётся от входа знакомый тенор. — На данный момент у Повелителей Времени недостаточная материальная база для боевых действий в космосе, они слишком напуганы прошлой войной и в силу менталитета не склонны к превентивным массированным атакам, предпочитая им интриги и диверсии. Это кто-то новый или хорошо забытый старый.       Стратег подъезжает к нам, за ним четыре гвардейца транспортируют скафандр, а следом катят ещё два врача. Уф, отлегло. Наконец-то правитель будет в безопасности, под опекой специалистов и автоматики.       — Кто бы это ни был, нам объявили войну. Следует проверить обстановку у Повелителей Времени. Доложить мне в течение двух скарэлов, — распоряжается Император, пока я помогаю ему переместиться в гамачок, где почти сразу возмущённо вспыхивает огоньком тревоги медблок. Ещё бы, двое суток правитель дышал неизвестно чем, ел неизвестно что, лечился какой-то инопланетной дрянью. — Объявляю военное положение. Приказываю срочно собраться Совету Империи.       Салютую и быстро направляюсь к выходу из лаборатории, мне ещё предстоит пройти санитарную обработку и смыть пыль чужой планеты. Где-то глубоко, в самых задних мыслях, мелькает мечта об отдыхе, ведь я не спала двое суток. Но сейчас не до роскоши, даже некогда заскочить к своим. Единственное, что могу, так это на ходу стукнуть Эпсилону в приват:       «Второй, мы с Императором вернулись и живы. Подробности потом, если будет время. Какая обстановка в отделе?»       «Без происшествий», — коротко отчитывается он, но я чувствую его облегчение и радость. Похоже, они там сейчас приватом постоят на фоторецепторах, хотя меня никто и не дёргает ни поздравлениями, ни дополнительными вопросами.       Что, я уже прошла санконтроль? Даже не заметила, только вдруг поняла, что, спускаясь на два уровня на лифте, приглаживаю волосы после сушки. Мозг напряжённо думает совсем о другом — кто наш противник, что нам делать и как вообще спасать то, что осталось от Империи. Ведь нас фактически отбросили к самому началу.       Народ подтягивается к залу, ещё от лифтовой шахты начинаю встречать знакомые номера. У самого входа сталкиваюсь с Вечным, от которого фонит суровостью на весь коридор, а при виде меня — ещё и профессиональным подозрением.       — Мать Скаро.       — Вечный.       — Как вы сумели выбраться?       Ах, так вот в чём причина хмурости. Тянет подстебать, мол, это не мы, а наши дубли, бойтесь нас. Но это чудовищно несерьёзно, даже только что сошедший с конвейера космодесантник до такого не опустится. А если ещё честнее перед самой собой, это вообще не даледианская шуточка, это я дурных манер от Доктора нахваталась.       — Император забрал из хранилища на Фалькусе старый темпоральный корабль. Его хватило на один прыжок по случайным координатам, — сообщаю безопаснику. — К сожалению, машину времени мы потеряли, она была слишком изношенной.       — Вас не отследили?       Вот тут спросить что-то вроде «Физику учил?» было бы вполне уместно, но только приватно. А мы говорим вслух и в официальной обстановке.       — Считаю, что это крайне маловероятно. Луч, имеющий температуру коронарной плазмы, нарушает работу любой электроники. Противник вряд ли вообще заметил наш побег, — под разговор успеваем войти в зал и подняться на свой пандус. Пока не появился Серв, нам вполне удобно обмениваться информацией. — Никто из выживших не пытался укрыться от атаки под многомерной защитой?       — Два корабля из системы Скаро. Защита оказалась эффективной.       — Как я и подозревала.       — Почему вы её не применили?       — Не сориентировались. Флот был уничтожен за пятнадцать рэлов, из них девять они плавили императорский линкор. Мы так и не смогли понять, почему они уничтожали нас медленно, в отличие от других кораблей. Не могу отделаться от подозрения, что они знали, кто на борту.       — Может быть, и знали, — очень веско и очень тихо замечает Вечный.       — Ты понимаешь, что это значит? Среди нас шпион? Так не бывает, — от одной мысли, от одного допущения такой мысли меня морально выворачивает. Я скорее поверю, что солнце взойдёт на западе, что все выдуманные божества низших существуют по-настоящему, что Доктор побратается с Императором, чем признаю возможность измены среди далеков. Это просто невозможно, потому что невозможно.       — Но проверка не помешает, — хмуро отвечает Вечный.       Тут я согласна, проверка на лояльность вообще никогда не мешает.       — Тогда начинай проверку с меня, ведь это мне удалось сбежать, — предлагаю ему совершенно серьёзно. Ну правда, мы же далеко не всё знаем о противнике, а вдруг мне специально позволили улизнуть? Вдруг в меня что-нибудь внедрили? Вдруг… Нет, они меня сделать не могли. Зачем им далек, если они и без того технически равны нам или даже немного превосходят, и могли бы взять под эксперимент кого-то из своих? Куда вероятнее, что я сама отправилась в прошлое и себя сделала — с висящим на мне парадоксом предопределения это было бы вполне естественным решением загадки и полным замыканием круга.       Ладно, как там Каан говорил — упрёшься, разберёшься? Пока не упёрлась, даже мозг ломать не стану, только зря время потрачу. Все пункты, предшествующие финалу пророчества, я исполнила, и даже в правильном порядке. Теперь надо ждать, когда серый ферзь попадёт на нужную шахматную доску и выберет, в какой цвет перекраситься. Где-то впереди мой нерешённый день…       Стоп.       Нерешённый день.       Речная песнь.       Письмо Ривер Сонг!!!       Дура, как ты могла забыть? Даже не то чтобы забыть, а просто передвинуть в разряд «незначительно» и оставить киснуть среди ненужных воспоминаний в резервах памяти?! Девушка, это уже из разряда идиотизма. Стыдись. А сейчас тебе надо дождаться какой-нибудь паузы в совещании. Потому что вопрос вдруг появился, очень важный, очень насущный.       Обращаю наконец внимание на творящееся вокруг. Собрались уже почти все, но как-то странно видеть пустую мёртвую ИВСМ, даже зная, что Император переправлен в госпиталь и будет присутствовать на совещании по связи. Также не хватает Контролёра Времени… А, нет, вот он, въезжает последним. Что, уже выяснил всё, что нужно?       Зажигается голографический дисплей, перекрывающий вычислительную машину — прямая трансляция из госпиталя. Императора переместили из скафандра в биокапсулу, но тянущиеся к вживлённым зондам провода намекают, что он уже подключился к компьютеру.       — Галлифрей тоже был атакован, — тут же докладывает Контролёр Времени. — Им пришлось частично восстановить пространственное искажение вокруг своей системы, и это их прикрыло. Но флот они потеряли на семьдесят процентов.       — Как тебе удалось это установить? — тут же спрашивает Император. — У тебя было мало времени.       — Именно поэтому я вышел на прямую связь с Небесным Комитетом Временнóй Деятельности и спросил, было ли нападение объявлением второй Войны Времени и уверены ли они в своих силах.       Чего?.. Я думала, Вечный прямолинеен? Я думала, у нас Серв, как гакс? Мне казалось, космодесант — шпала на шпале?! Ага, конечно. Эксаб прямоты — вот он, темпоральным гироскопом опоясанный! Представляю, как задёргались на Галлифрее, получив радиовызов от далеков, особенно только что огребя от неизвестных чёрных кораблей. Наверняка подумали, что это наша работа. Ну и рожа, наверное, была у начальника НКВД!.. Впрочем, так им и надо. Не мы первыми в дом к галлифрейцам полезли причинять добро и справедливость, пусть теперь мучаются от ночных поликарбидных кошмаров. Но второй Войны Времени как-то не хочется, поэтому хорошо, что темпоральные ведомства смогли более-менее адекватно поговорить и понять, что никто из старых врагов друг под друга не копает.       — Значит, противник у нас общий, и ему безразлично, сумеем мы договориться или нет, — тут же заключает один из «белых» по другую сторону ряда.       — Тридцать процентов текущего флота Галлифрея — это не намного больше, чем осталось у нас, — отрезает Стратег. — Сфероиды уже получили абсолютное преимущество в космосе и захватили большой плацдарм со всеми его ресурсами.       — Сколько у нас осталось? — тут же спрашивает Император.       — Четырнадцать кораблей, из них только один — тяжёлого класса. Остальные — лёгкие катера, — никого в зале вдохновляющее сообщение Стратега, похоже, не выбивает из гамачка. Ну да, все уже в курсе, одни мы с Императором были в неведении. — Внешние верфи уничтожены. Функционируют только две старые верфи на втором заводе. Есть готовые запчасти для сборки ещё трёх тяжёлых кораблей и десяти лёгких. Мы проверили возможность извлечь хотя бы часть флота из-под обстрела с помощью темпоральных технологий, но это крайне затруднительно.       — Нападение на Скаро и на Галлифрей произошло одновременно? — спрашиваю я.       — Подтверждаю, — соглашается Контролёр Времени. — Безусловно, если не учитывать засаду, в которую попал императорский флот — это было в другом временнóм отрезке.       — Не имеет значения. Мы собирались как раз в ту дату, откуда пришли сфероиды, так?       — Мать Скаро, если у тебя есть какие-то соображения, высказывай их конкретнее, — осаживает меня правитель.       — У меня остался один вопрос к Контролёру Времени. Я не спрашивала об этом ранее, но всё же — почему мы выбрали в качестве плацдарма именно начало шестимиллиардников? Почему не раньше и не позже?       Контролёр смотрит на меня ужасно пристально. Кажется, родившийся во мне перед началом совещания вопрос — а это именно он и есть — попал в точку.       — Раньше в новой галактике не сформировалось достаточно металлов для наших нужд. Позже… Это просто невозможно.       — Нерешённый день? — уточняю я.       От большинства «белых» и Серва веет ощутимым недоумением, мол, вы вообще о чём? А вот Контролёр вдруг едва заметно сдаёт назад, словно отодвигаясь от меня и моего вопроса, и после короткого молчания цедит:       — Подтверждаю.       — Контролёр Времени. Отвечай. Сфероиды напали на нас в нерешённый день?       Он молчит.       — Отвечай ей, — приказывает Император с экрана стальным голосом.       — Невозможно дать точный ответ. Но многие приметы указывают на то, что срок нападения очень близок к данной дате. Допустимое отклонение — в пределах двух декад.       — Хроносбой с нашим солнцем… Он мог быть вызван транспортировкой столь крупного и парадоксального объекта, как восстановленная чёрная дыра, в опасный отрезок времени? — продолжаю я.       — Ваш разговор не относится к делу, — резко встревает Стратег. Ему явно не нравится, куда сворачивает беседа и что мы перетягиваем её на себя.       — Относится! — рявкаем мы хором с Контролёром, уничтожительно взглянув на него, и снова уставляемся друг на друга. Надо же, какое единодушие. Кажется, он, да и Император тоже, начинают догадываться. Даже я начинаю понимать, о чём спрашиваю.       — Я рассказала Доктору о сфероидах, — принимаюсь рассуждать вслух, переведя взгляд на Императора. — Он по своей природе исключительно любопытен и не мог не заинтересоваться проблемой. Ривер Сонг предупреждала, что в нерешённый день, он же «день сумерек», Доктор окажется в эпицентре событий, и ему потребуется вся помощь, какая только возможна. И даже письмо на этот случай для меня оставила.       — Ты имеешь в виду, Доктор сейчас может быть там? — интересуется Стратег.       — Я имею в виду, под ударом оказались две сильнейшие хронодержавы, одна из которых — родина Доктора, — отвечаю я. — Где ещё Хищник может быть в таком случае? Только искать, что такое сфероиды и откуда они появились.       Император обводит нас всех долгим взглядом.       — Ситуация сложная, но не настолько, чтобы вступать в альянс с Галлифреем. Нельзя доверять Повелителям Времени — они непременно постараются нас обмануть и подставить. Пусть воюют на своём фронте сами, — в воздухе словно повисает недосказанное «сдохнут — туда им и дорога». — Однако с Доктором особый случай, как для Повелителей Времени, так и для нас. Контролёр Времени, ты можешь разыскать Хищника?       Опять подвисает молчание. Да что такое с нашим властелином хронолиний, повелителем истории, темпоральным монстром и ночным кошмаром НКВД? Словно он боится до смерти, но молчит, как камень, прикрываясь правом утаивать парадоксы.       Наконец, через целых два с половиной рэла, Контролёр Времени всё же сознаётся:       — Нет. Последние координаты, в которых удалось отследить ТАРДИС, это те, куда была отправлена Мать Скаро две декады назад. Даже когда мы её подбирали, мы смогли засечь лишь приводной маяк, но не машину времени Доктора.       — Он что-то переменил в настройках, едва заподозрил во мне далека, — припоминаю я. Не зря Хищник выплясывал вокруг консоли. Ситуация нравится всё меньше и меньше. А если этот рыжий лепрехун во что-нибудь влип, как его теперь найти? От НКВД он навострился прятаться намного раньше, чем от нас: согласно моим данным, они постоянно использовали Доктора для своих целей и в итоге достали до самого мягкого брюшка, так что неудивительно, что он их не выносит и отгородился со всем своим мастерством.       — Письмо, насколько известно отделу безопасности, тоже неизвестно где, — тяжело замечает Вечный, сверля меня взглядом. Паранойя, профессиональная деформация...       — Ривер Сонг считала, что в случае необходимости его легко можно найти, — отвечаю. — Она не стала бы давать мне это указание, если бы не придумала способ передачи, который может быть вычислен далеком. Просто раньше в этом не было необходимости.       — Что такое «нерешённый день», объясни-ить? — вдруг требовательно озвучивает Серв. По-моему, к нему вполне готовы присоединиться те представители элиты, которые не в курсе подробностей. И кстати, мне самой интересно, какое определение ему даст наш специалист, потому что мои сведения слишком туманны.       Но вместо Контролёра отвечает сам Император:       — Крупнейшая фиксированная точка с незафиксированным результатом во Вселенной. Дата, которая обязательно наступит, но что именно случится, неизвестно. Из-за необычности нерешённого дня путешествия за его черту невозможны без компенсатора парадоксов. У далеков нет таких технологий.       Фиксированная точка с незафиксированным результатом?! Вот такую формулировку я слышу впервые, она предельно конкретна и позволяет наконец оценить уровень проблемы, уже не фиолетовый, а ультрафиолетовый. Фиксированная точка на то и фиксированная, чтобы иметь один и тот же результат вне зависимости от событий. А тут наоборот — всем известно, что произойдёт нечто глобальное, а как именно и с какими последствиями, никто не знает, даже сама Вселенная, потому что этот фактор постоянно меняется, чего не бывает в обычных фиксированных точках. Учитывая, что под нерешённым днём подразумевается какой-то вариант «конца света», темпоральная катастрофа и глобальный разрыв ткани реальности, а накануне даты «Х» появляется некто, рискнувший напасть сразу на две хронодержавы, пусть и ослабленные глобальной войной… И значит, ему есть что противопоставить им обеим… Ой, мама-радиация. Вторая Война Времени. За одни сутки. Это она, и от неё не отвертеться.       — Мать Скаро, ты не будешь принимать участие в дальнейшем заседании. Удались с совета, — вдруг неожиданно гремит с экрана.       — Я подчиняюсь, — не поняла?.. Но встаю, салютую и покидаю зал. Наверное, они опять будут обсуждать нечто не для слуховых рецепторов ходячего парадокса предопределения. Обидно, но уже почти привычно.       Торчать у дверей глупо, вроде как не у дел получаешься, да и заседание может на сутки затянуться. Вопросы задавать? Не в текущей обстановке. Следовательно, надо вернуться в свой отдел. Понадоблюсь — вызовут. А пока есть шанс поспать.       Ситуация не проясняется ни через день, ни через два. Обо мне словно забыли, как и обо всех моих подчинённых, если не считать проверки на лояльность у безопаски, но сейчас всех через неё прогоняют, чисто на всякий случай. Однако так просто не бывает, чтобы действующий отдел и член Верховного Совета оказались в забвении, и чем дольше тянется молчание, тем больше я подозреваю, что это неспроста. Готовлю для ребят запас работы, отсыпаюсь, размышляю о письме Ривер и о том, где может носить Хищника, восстанавливаю погибшее на эскадре личное барахло — я брала туда две смены белья и расчёску, но их удалось заменить на складе отложенными в резерв вещами Дельты, — провожу профилактику импланта у техников, а то опять фильтр пошаливает, и уже начинаю ёрзать от нетерпения. Наконец, на шестые сутки приходит приказ явиться в хронолабораторию с вещами.       Кое-как свернув всё, что было на экране, выключаю компьютер и задвигаю кресло. Одежду, предметы гигиены, оружие — в коробку как попало. Пока выгребаю с полки своё хозяйство, появляется наш номер Двадцать Два, он же Эта, с подносом, на котором стоит стакан протеинового коктейля и лежат питательные гранулы. Естественно, мои метания ставят его в затык, а до сих пор действующее разрешение задавать вопросы позволяет поинтересоваться:       — Что произошло, Мать Скаро?       — Вызов в хронолабораторию, с вещами, — подхватываю ящик, засовываю под крышку свисающий кончик гольфа и, не в силах сдержать радость, несусь на выход, а значит, на Эту. Горстью сгребаю таблетки, закидываю в рот и кое-как проглатываю, залпом выхлестнув в себя стакан с пойлом. — Двадцать Второй, отставить волнение. Номер Два! За старшего до моего возвращения или альтернативного приказа командования!       Пусть будут паиньками. Самым хорошим добуду по шоколадке.       Дом, милый дом, до свидания! Я буду ужасно по тебе грустить. Не сомневаюсь, что погрустить придётся, иначе зачем мне приказано взять с собой личные вещи? Это не передислокация отдела, об этом бы известили заранее и всех. Куда более возможно то, что меня отправляют на задание. Уже безразлично, какое. Как там выразился кукурузный старлей — «плевать»? Так вот, после падения в Вихрь и милой встречи со сфероидами уже плевать, куда ещё меня засунет Империя. Чувство страха отшибло напрочь, осталась только радость — кончилось шестидневное непонятное сидение на одном месте, я снова в деле. Да хоть командировка на Галлифрей, я всему рада!       Этаж, где расположена главная хронолаборатория, находится на самом верху базы «Центр». Меня ждут, и, отчитавшись местному узлу контроля, я быстро шагаю по знакомому, залитому зелёным освещением коридорчику к шлюзовой, ведущей в стерилизационную камеру. Понятно, что это необходимая мера, иначе велик риск не только притащить на базу что-нибудь из глубин Времени, но и нечаянно потерять там что-нибудь типа микроорганизмов. А то однажды, ещё в глубокой древности, далеки-темпоральщики доигрались с неучтёнными мелочами, и на Сол-3 и Сто появилась обычная скарианская болячка, теперь известная там как «корь», а оба вида с тех пор очень быстро приобретают иммунитет к нашим вирусам на её основе. Больше подобных издержек производства хроноотдел старается не допускать.       На этот раз мозг регистрирует все детали, не отвлекаясь на абстракции. Захожу в узкое, похожее на шлюз, помещение. Вещи приходится вытряхнуть на обработку в специальную камеру, а самой — набрать в грудь побольше воздуха, зажать рукой нос, закрыть глаза и не дышать те три рэла, пока через стерилизатор проносится ядовитый газ, а лампы переходят в ультрафиолетовый режим. Следом идёт волна тёплого аэрозоля, растворяющего остатки яда на одежде, лице и в волосах, потом — порыв горячего воздуха. Через некоторое время открываю внутренний люк — уже умеренно обеззараженная, но опять взъерошенная. Сила обдува рассчитана на далека, а не на прототипа, волосы традиционно стоят дыбом, и пригладить их толком без влажной расчёски не получится. Получаю у выхода свои вещи, всё-таки слегка пованивающие отравой, но это ненадолго, газ быстро разлагается. Сметаю барахло в ящик и наконец прохожу внутрь.       Когда я впервые здесь оказалась, я ещё не особо приглядывалась к деталям — слишком их в лаборатории много и слишком не до того мне было. Но за месяц постоянно пересекающейся работы с Контролёром я пообвыклась и уже спокойно воспринимаю здешние габариты. Только под внешней бронёй станции можно позволить себе такое большое открытое пространство без несущих конструкций, зато похожее на лабиринт из аппаратуры. Стерильная белизна, никаких тёмных деталей, даже пол молочно-белый, чтобы каждую соринку и пылинку видеть сразу. Уборку тут проводят раз в три скарэла, такой чистоты даже в микробиологической лаборатории, наверное, нет. Ярко выделяется на общем фоне гигантский темпоральный гироскоп в центре зала — два лера в поперечнике, окутанный мягким золотистым маревом артронной энергии, вполне различимым даже при свете. На нём держится всё локальное время наших баз в междумирье, и с него же координировали наши флоты и внешние станции, пока они ещё существовали. Освещение в лаборатории, кстати, устроено так же, как в зале Совета — источников не видно, но очень светло и в принципе нет падающих теней. Штат в основном состоит из «синих» и «оранжевых», но сервы тоже попадаются. Конечно, не тупые исполнители, а высококлассные наладчики с талантом решать экстренные нестандартные задачи без помощи извне и с чутьём ко Времени. Других сюда не берут.       — Мать Скаро явилась по вызову, — отчитываюсь погромче, чтобы обратить на себя внимание страшно занятого персонала, и вдруг замечаю деталь, которой раньше здесь не было.       Идеально ровный куб из далеканиума возвышается в центральной части лаборатории, совсем рядом с гироскопом. Глазомеру я не очень доверяю, но мне кажется, что грани у него высотой примерно в два с половиной де-лера, а учитывая нашу любовь к идеальности, скорее всего, так оно и есть. От махины гироскопа, куда-то за куб, а может, и в него тянутся толстые кабели. И хотя он не похож на старинную машину времени, которая спасла нас на линкоре, я почему-то догадываюсь, что это современная модель того же самого. Обалдеть!       — Мать Скаро, — ко мне подъезжает и уважительно салютует посыльный серв, — Контролёр Времени ждёт тебя. Следуй за мной.       Главное, не демонстрировать ажиотаж слишком уж открыто, это грубо по отношению к окружающим. Наступаю себе на внутренний пищальник, беру эмоциональный блок в ложноручки и топаю следом.       Нам приходится обогнуть куб по широкой дуге, чтобы обойти кабели. Мне-то не сложно пролезть между ними, но для собратьев в броне это невозможно. Так и есть — по другую сторону куба находится трапецевидный вход, в который и утягивается часть проводов. Остальные присоединены к двум непонятным штукам мне по плечо, похожим на излучатели. Кроме Контролёра, у входа стоят Вечный и даже сам Император. Ого, не по связи, лично прикатил. Прямо не по себе от такого внимания.       Салютую, прежде всего, конечно, правителю.       — Мать Скаро, — гудит он в ответ солнечным гонгом, — я отстранил тебя от военной операции только потому, что тебе доверяю. В Империи больше нет никого, кому бы я так доверял в предстоящем деле. Ты уже понимаешь?       — Догадываюсь, — отвечаю, хотя его странно-противоречивая формулировка «отстранил, потому что доверяю» немного сбивает с толку. — Но лучше объясни всё.       — Новая Парадигма находится на осадном положении. Противник может взламывать наши коммуникации и получать данные прямо от далеков, поэтому любой, кто окажется за пределами междумирья, рискует случайно выдать информацию врагу. Ты будешь отправлена в обычный континуум, поэтому я отстранил тебя от всех военных планов далеков, чтобы ты нечаянно ничего не выдала. Мать Скаро, ты найдёшь Доктора. Ты научилась строить с ним диалог, и он к тебе прислушивается. Даже если он не собирается вмешаться в конфликт, ты сделаешь так, чтобы он в него вмешался, на нашей ли стороне, на стороне ли Галлифрея, но только не на стороне сфероидов. Убеждение, сила, шантаж — безразлично, ты можешь применять абсолютно любые средства, какие сочтёшь нужными. Разыщи Доктора и выстави его на первую линию обороны. Ему хорошо удаются нестандартные решения и прореживание сил врага, даже в одиночку против целых армий, и сейчас эти его качества должны служить далекам.       — Ради победы, — припечатывает Вечный своим тяжелющим свинцовым голосом. — Контролёр Времени, объясни Матери Скаро, что это, — и он поворачивает фоторецептор на куб.       — Машина времени? — не удерживаюсь я от ненужного вопроса.       — Да, но не такая, как ТАРДИСы Галлифрея, — отзывается Контролёр. — Далеки продолжают развивать собственную технологию путешествий во Времени без использования Вихря, с помощью темпоральных коридоров. Но если для обычного коридора требуются якорные установки на обоих концах, то этот темпоральный корабль создаёт оба конца из себя самого, в противоположные стороны. Более того, он может одновременно открывать несколько коридоров и генерировать связки между ними, повисая таким образом в центре темпорального лабиринта. Далеки всерьёз рассматривали этот метод как альтернативу междумирью, но в этом случае наши базы было бы проще отследить и обнаружить. Однако один корабль будет очень сложно вычислить, тем более что аналогов у известных далекам темпорально-активных цивилизаций нет.       — Он… был собран за шесть дней? — вдруг доходит до меня. Ничего себе!..       — Неверно, — осаживает меня Контролёр. — Мы только переработали существующую тестовую модель под управление одним пилотом. У тебя не будет возможности взять с собой экипаж, связаться с Империей и получить техническую помощь. Поэтому на корабле есть все необходимые материалы и оборудование для ремонта в полевых условиях, а ты получишь знание, как им управлять и как его чинить. Гипнопедическая установка справа от тебя, в углу зала. Пройди туда, тебе запишут информацию.       — Я подчиняюсь, — отзываюсь и иду, куда велели. Почему на меня пал выбор, вполне понятно. Дело не только в контактах с Доктором, но ещё в моей адаптивности и в моём опыте — я несколько лет пробыла в отрыве от Империи, из них два — вообще во враждебной и чуждой обстановке, совершенно одна и сама за себя, так что для меня подобная вылазка шоком не будет. Обидно, конечно, что не дадут экипаж, но это тоже имеет свой резон, сейчас абсолютно каждый манипулятор на счету, надо восстанавливать военно-космические силы и возвращать нашу галактику.       И Скаро. Варги-палки, и Скаро. Я буду драться за наш мир, как проклятая, я сделаю всё, что от меня зависит, лишь бы сфероиды не выиграли и не получили контроль над нашей родиной.       Под мнемошлемом, в состоянии полутранса, ни о чём думать уже не получается — время растягивается, как резиновое, в мозгу мельтешит безумная мозаика из информации, втискиваясь в клеточки серого вещества и укладываясь там кусочек за кусочком. Обычно далеков укладывают под него целиком, но в моём случае пришлось просто сунуть голову под телепатический привод. Жаль, нет возможности дождаться, когда меня наконец вернут в естественный облик, придётся отправляться в виде прототипа. Это очень некомфортно, потому что наша техника не приспособлена под гуманоидов, но тут уже ничего не поделаешь.       Вылезая из-под шлема, я уже знаю, как устроена машина времени, как она работает, где в ней что находится и как это перенастроить — все кирпичики сложились как надо, я словно бы всегда умела управлять темпоральным кораблём этой модели. Несказанно радует то, что у него есть система «гибкого» пространства на манер галлифрейских ТАРДИСов. Единственный минус — бесконечно его расширять не получится, в какой-то момент это пойдёт в ущерб количеству генерящихся темпоральных коридоров. Кстати, о коридорах — это очень удобно. Я могу попасть куда угодно, не выводя корабль из двумерного времени, и настроить портал так, что он среагирует только на меня саму. А могу материализовать машину времени в привычном континууме и пользоваться настраиваемыми защитными полями, если нет цели пролезть куда-то тихо и незаметно. Невероятно удобная система. И никакой самодеятельности бортового компьютера! Это не разгильдяйская синяя будка сороковой модели, тут всё под контролем экипажа.       Получив информацию, возвращаюсь к ожидающим меня далекам. Из глубин корабля выезжают с кабельными катушками последние техники, по очереди отчитываясь Контролёру о завершённости работ. Чувствую, как в груди нарастает волнение, даже дышать трудно. Страшновато? Да. И азартно. Но надо сдерживаться, слишком многое сейчас на кону.       — Информацию получила, к заданию готова, — отчитываюсь Императору.       — Приказ — идти до победы или конца, — отвечает он.       — Подтверждаю, — а никто и не говорил, что я вернусь ни с чем.       — Никаких контактов с Империей до победы или конца.       — Подтверждаю.       — В память навигационного компьютера заложено ограничение, чтобы ты случайно не попала в нерешённый день, — предупреждает Контролёр Времени. — Это не строгий запрет, но ты будешь получать тревожное сообщение при попытке приблизиться к этой дате. Дальше — всё на твой страх и риск.       — Подтверждаю.       Последний техник — судя по номеру, начальник бригады, выезжает и докладывает о полной готовности корабля к старту.       — Мы выстрелим тобой в стандартный континуум, но дальше ты будешь действовать одна, — заключает Контролёр.       — Подтверждаю.       — Выполняй, — приказывает Император.       — Я подчиняюсь.       Вот и всё, приказ получен. Захожу в корабль. Мостик оказывается сразу при входе, как у ТАРДИС Доктора. Темпоральный ротор — вертикальная труба со скользящими в ней сияющими торами. Консоль не присоединена к нему, а возвышается рядом на манер небольшой кафедры, боком ко входу. Надо же, сделана под гуманоида — и по росту удобно, и есть откидывающееся сиденье-раскладушка, хотя реле наши, даледианские. В спину несётся негромкий, но различимый вопрос Вечного:       — Всё же, ты уверен, что её можно вот так взять и выпустить?       — Не сметь оспаривать мои распоряжения! — рявкает в ответ повелитель, отчего я чувствую некоторое удовлетворённое злорадство. Так тебе и надо, Тигровая Лилия, хватит до меня докапываться.       Временно кладу ящик с вещами у консоли и встаю к пульту. Реле базового управления, прикоснуться, соединиться через него с бортовым компьютером. Перед внутренним взором вырастает дерево команд, символ за символом, строка за строкой.       «Подготовка к старту. -> Команда принята к выполнению. Развернуть стартовое окно».       Проворачиваю реле на одно деление.       «Проверка бортовых систем. -> Команда принята к выполнению. Начать проверку бортовых систем».       Длинный список тестов, сияющий мягким оранжевым светом перед внутренним взором, гаснет пункт за пунктом. Погас — значит, в норме.       «Проверка завершена. Все системы в норме, сбоев и отклонений не обнаружено».       Поворот реле.       «Задраить внешний люк. -> Выполнено».       Свист задвигаемой брони — сперва внешний щит, потом внутренняя дверь-диафрагма.       «Активировать внешнюю защиту. -> Выполнено. Корабль к старту готов».       Это уже никак не ощущается, даже вибрацией, даже колебаниями напряжения. Небось, не старая развалина из музея.       Третье реле справа. Связь.       «Дать внешнюю связь с базой. -> Доступные способы: широкополосный патвеб-канал, приватный патвеб-канал, стандартный радиоканал, шифрованный радиоканал…»       В длиннющем списке вариантов выбираю визуализацию через внешний динамик и проектор. Передо мной разворачивается голографический экран с начальством.       — Все системы в норме, к взлёту готова, — сообщаю Императору. Знаю, что сейчас перед ними висит в воздухе моя проекция — это самый простой способ быстро им показать, что у меня на борту полный порядок и можно запускать машину времени из междумирья в реальность.       — Взлёт подтверждаю, — говорит Император.       Отключаю связь, активирую все внешние системы слежения, заполонив голографическими экранами свободное пространство между собой и ротором, и жду. Я вижу хронолабораторию, кусок темпорального гироскопа, снующих техников, Контролёра Времени, Вечного и главное, Императора. Потом на миг — всего лишь на один неуловимый миг — экраны теряют изображение, и чернота нерабочих мониторов сменяется чернотой глубокого космоса.       Поворот реле на заготовленном пункте меню. Дематериализация.       Всё. Я больше не в Империи, сама за себя, одна за всех, одна против всех. Девочка Венди оставила волшебную страну, и теперь её ждёт очень долгий и очень кружной путь домой. Ей будет очень не хватать Питера Пэна, но она выдержит. Она не должна быть зависимой от общения с капитаном потерянных детей. Она обязана доказать, что достойна продолжения своей сказки. Поэтому Венди справится. Пираты, напавшие на Неверленд, будут уничтожены — она найдёт на них управу в лице Крокодила.       Очень старого и хитрого Крокодила в зелёном котелке и с синим будильником.       М-да, ну и чушь лезет в мозг во время старта!       Это всё от нервов.