Враг твой

      Я почти не помню, как мы выскользнули с завода и скрылись в городских руинах. При желании, конечно, восстановлю события, но это было что-то из разряда «ползком по потолку над стройными рядами Мерзости, и не уроните аборигенов никому на лампочки». Модель чужаков и впрямь оказалась неизвестной, немного напоминающей наши скафандры времён Кэмбела, и просто до отвращения чужеродной — даже хуже, чем Мерзость с «Крусибла». Тех далеков я воспринимала, как машины. Этих… Как что-то извращённое, неправильное. В них есть нечто гадкое, отталкивающее, отчего меня внутренне трясёт. Я не смогу почувствовать их эмоции или ощутить их приближение из-за угла, и они меня тоже не почувствуют, но всё же, нет от них ощущения муляжей и пустых скафандров, а есть впечатление чего-то чудовищного, принявшего нашу форму с неизвестной, но явно серьёзной и очень пугающей целью.       Да. Я сдрейфила, едва увидев противника вживую. До трясучки, до взмокших ладоней, до тошноты. Очень надеюсь, что остальные списали такую реакцию на волнение, потому что плохо знают мой народ, и рада, что Таши Лем с нами не было, она бы сразу всё поняла и не преминула бы схохотнуть над испугавшимся далеком. Если бы хоть кто-то здесь мог меня понять…       У нас привал на втором этаже заброшенного дома. В разбитое окно падает солнечный свет — день перевалил за середину. Таша Лем действительно не стала нас догонять, только предупредила, что цела и выдвигается обратно к «Ди». Она ещё не сообщила о возвращении на борт, как и Романа, но блондинка предупреждена и ждёт.       Я сижу, вытянув ноги, на прохладном деревянном полу — мы оккупировали пустую квартиру. Тут, конечно, грязно, комнаты разгромлены и пропахли сыростью и запустением, но это лучше, чем какие-нибудь кусты под открытым небом. Вастра сидит сбоку от окна, держа в поле зрения перекрёсток и подъезд. Лифи и Хейм спят на широченном пыльном диване, укрывшись сорванной портьерой. Кллойду Б-Пакресу пока не спится, и он сидит на полу со стаканом воды, подставив лицо случайно долетевшему до него лучу. Солнечные блики путаются в грязных тёмных волосах и бороде, пробивая их рыжиной. Антисанитария, конечно, но мне понятны причины — тратить ресурсы на помывку рабов накладно, сталеварка и без того требует массу воды. Проще раз в месяц проводить общую дезинфекцию аэрозолем. Мы так всегда и поступали на тех производствах, где оно того стоило, и мне кажется, что Мерзость действует аналогично.       Над развалинами стоит невероятная тишина. Заводские звуки не пробиваются сквозь толщу земли, а больше шуметь нечему. Если бы не сфероиды, то и дело пролетающие за окном, как призраки, город вообще казался бы вымершим, а с ним и вся планета.       — Я думал, что больше никогда не увижу солнце, — признаётся Кллойд вполголоса, чтобы не беспокоить спящих.       — С нашим капитаном это запросто может оказаться последним, что ты увидишь в жизни, — слегка улыбаясь, отзывается ящерица. О, она учится правильно оценивать ситуацию.       — Теперь уже неважно. Вы из такого ада нас вытащили, что хуже быть не может, — машет рукой мораллианин. — И всё-таки, кто вы?       — Я уже тебе сказала столько, сколько тебе можно знать, — буркаю в ответ. — Повторить?       Он долгим глотком допивает воду и заключает:       — Я понял… и руку с кобуры уберите, пожалуйста. Самое страшное, что есть в этом мире — вооружённые мотивированные женщины, — а ведь это комплимент, варги-палки. — Значит, «кофейники» напали не только на нашу планету?       — Это темпоральная война, — говорит Вастра, всё так же следящая за тем, что происходит на улице, — и она охватила не только пространство, но и время.       — О…       — Моралла — якорь противника, базовая точка, за которую они зацепили одну из выгодных для себя линий времени, — добавляю я. — Того, что здесь происходит, не должно было случиться. Вам переписали время. В этом пока нет ничего непоправимого. Если альянс темпоральных цивилизаций сумеет победить, время стабилизируется, планета вернётся к статус-кво, и всё это, — провожу рукой вокруг для наглядности, — исчезнет, как будто нападения вообще не было. Дело за малым — победить.       — А если не получится? — осторожно уточняет Кллойд.       — В конфликт втянуты две цивилизации, которые уже участвовали в темпоральной войне. Если их стереть, события той войны схлестнутся с последствиями этой, континуум обрушится, и победитель сможет написать такую историю, какую захочет. Вряд ли там есть место для Мораллы, — отвечаю я. С примитивного умишки моего рассказа вполне хватит.       И впрямь, хватило — он трясёт головой и вздыхает:       — Ещё год назад я насмехался над фантастическими историями про войны с пришельцами и путешествия во времени, а сейчас чему угодно готов поверить. Чувствую себя идиотом.       — Знать бы, где упасть, соломки б подстелил, — заканчивает Вастра. Кллойд удивлённо глядит на неё, потом кивает, мол, метко сказано.       Потягиваюсь.       — Послушай, мораллианин… Если ты ничего не слышал о нашем агенте, то хотя бы выведи нас на партизан. Не может быть, чтобы их тут не было.       Он как-то странно отводит взгляд и молчит. Потом наконец глухо отвечает:       — В Эв-хфеле и его окрестностях больше нет партизанских ячеек. Месяц назад «кофейники» взяли всех, полностью зачистили регион. Кого-то расстреляли. Кого-то отправили неизвестно куда и зачем. Остальные теперь в охране заводов, с промытыми мозгами.       Мне не надо долго размышлять над такой смурной реакцией, чтобы понять причины.       — Какое ты к этому имел отношение? — Кллойд молчит ещё дольше, и я теряю терпение. — Самое непосредственное, судя по всему.       — Лифи и Карра Н-Лотих были подругами со школы, — ах, так Б-Пакрес и его жена вообще местные коренные жители? Тем лучше, они действительно должны хорошо знать местность. — Карру убили в первые дни нашествия. Когда её семья возглавила Сопротивление, Лифи начала передавать им информацию, которую добывала через меня. Я не знал, — голос мужчины делается несчастным и почти плачущим. — Я просто хотел выжить. Просто выжить…       Сопля слабая. На него никакой надежды. Хотя, возможно, трудовые работы поставили ему мозги на место и лишили последних иллюзий относительно установившейся власти, но я знаю подобный планктон, это у них всегда ненадолго — едва припечёт, сразу выскочат с поднятыми руками и кого угодно продадут, лишь бы несколько лишних рэлов прожить. А вот его жена, пожалуй, понадёжнее будет. Женщины вообще опаснее, часто затаивают злобу и наносят удар в спину, когда им срывает резьбу на почве мести. Хуже них только дети с их вечной непредсказуемостью.       — Это не оправдание, — спокойно подвожу итог я. — Но противник всё равно никого не оставит в живых, это абсолютно верный прогноз, так что безразлично, кто кого предаст в процессе уничтожения. Умрут все, как только перестанут быть нужными, месяц или год тут уже ничего не решает. Для нас сейчас актуально только то, что город под контролем Мерзости, а его надо обыскать. ТАРДИС может стоять абсолютно где угодно.       А ещё сфероиды наверняка держат её под контролем. И засекут работу темпорального сканера, даже слабенького и ручного. Поэтому единственное, что нам остаётся — это примитивный визуальный поиск. Спасибо начальнику завода — если даже он и догадался, что его провели, то не поднял тревогу из страха за свою шкуру.       — Ты уверена, что ТАРДИС здесь? — спрашивает Вастра.       — Да. У Донны не было устройства-переводчика, а она как-то понимала аборигенов. Значит, корабль Доктора тут и хотя бы частично функционирует. Но вокруг него может быть засада.       — А что конкретно вы ищете? — уточняет Кллойд.       Стоит ли ему говорить? Он ненадёжный… Но, пока я колеблюсь, Вастра принимается за объяснения, разрешив все сомнения:       — Незадолго до начала первой атаки на Мораллу прилетел наш друг по прозвищу Доктор. И он пропал где-то на планете. Беда в том, что Доктор и далеки… о, прости, Венди, «мерзость» — старые и кровные враги. Они бы не убили его просто так, скорее бы, использовали для своих целей. А его корабль могут держать, как приманку для нашей команды.       — Я не помню никакой посадки космического корабля в тот день, не считая появления гипертрофированных шаров для осеннего праздника, — Кллойд кивает на окно, где в небе проплывает очередной сфероид. И хотя он вроде бы бодрится и старается говорить с юмором, мои приборы засекают внутри него ледяной страх. Самое ужасное, что я теперь разделяю это чувство и не нашла ещё сил с ним справиться, поэтому прячу свою реакцию под презрительным фырканьем. Одновременно со мной силурианка хмыкает, окончательно оттянув внимание от моей физиономии, и отвечает:       — Смею вас уверить, посадку ТАРДИС заметить сложно, если не стоять рядом. Появившаяся из ниоткуда синяя полицейская будка привлечёт внимание лишь случайных прохожих, да и те уверят себя, что им показалось. Впрочем… На Моралле не бывает синих полицейских будок, равно как и замаскированных под них машин времени, это немножко упрощает нам поиск.       Он задумчиво морщит лоб и нос.       — А как конкретно она выглядит, эта ваша машина времени?       Врубаю голограмму с браслета, давно пора было это сделать. В воздухе повисают изображения Доктора и его ненормальной «сороковки».       — Вот такой мужчина и вот такая машина времени.       Кллойд Б-Пакрес не шарахается от проекции, хотя и выглядит удивлённым. Вот что значит, психологически устал бояться. Мужчина какое-то время разглядывает изображение, а потом говорит:       — Головной убор просто ужасен, такое мог надеть только инопланетянин, — он вглядывается пристальнее. — И мне кажется, нечто подобное я где-то видел.       Кто бы мог подумать, что ярко-зелёный котелок так поразил воображение Кллойда, что он не узнал ни Хищника, ни его будку, но вспомнил головной убор? Мы обе одновременно подаёмся к нему и хором спрашиваем:       — Где?       Мораллианин, настороженный нашей реакцией, выдавливает ту улыбку, что у низших называется «деликатной». Надо будет дописать в свою базу, посвящённую поведению планктона, что ей прячут не только неловкость, но и лёгкий испуг, и напряжение.       — Я не уверен... Может быть, Лифи вспомнит лучше. Она женщина и отлично запоминает, кто, где и когда одевался, как пугало.       Это они шестую регенерацию Доктора не видели… Впрочем, четвёртая не отставала, там одним шарфом взвод далеков можно было связать, а шляпой словно старый гакс драили, до того она выглядела мятой и потасканной. У Хищника всегда были проблемы с чувством меры, и, оказывается, это очевидно не только для уроженца Скаро.       Прикрываю глаза. Передвигаться по городу среди бела дня слишком рискованно, надо дождаться сумерек, поэтому информация потерпит и Лифи я будить не стану. Лучше бы и Кллойду выспаться, но он, видимо, из тех тревожных личностей, которые умрут, но не заснут, если обстановка неспокойная. Не из упрямства — просто нервная система сбоит и не выключается, как под кофеином. Мне бы сейчас, кстати, не помешало бы употребить эту дрянь в любом виде — загнать инъекцию или выпить полкружки кофе той концентрации, которую образно называют, «чтоб ложка стояла». А чтобы не стошнило, разбавить молоком и сахаром — заодно и пища, и сахарок для мозга. Или по турпоходному рецепту Фёдора, кофе в порошке пополам с глюкозой, и ложку сухой смеси в рот. Мозг вылетает через затылок, зато ноги идут столько, сколько надо. Только мне не ногами надо идти, мне надо эмоции под контроль взять. Очень хочется обхватить себя руками и свернуться в клубочек, желательно в родном бронзовом скафандре в горошек, и повыть. Слишком жутко и слишком одиноко. Пол-Империи за сородича под боком! Согласна даже на прототипа.       — Венди, можно один вопрос? — осторожно раздаётся над ухом. Похоже, Кллойд Б-Пакрес не очень уверен в том, что меня можно беспокоить.       Приоткрываю глаз:       — Слушаю.       — Я правильно понял из разговоров, что лично вы имеете какое-то отношение к «кофейникам»?       — К ним? Никакого, — отвечаю. — Но судя по некоторым признакам, они или происходят с той же планеты, что и мой народ, или удачно нас изображают. Предположительно, мы всё-таки родственны, иначе бы я не могла просчитывать многие их действия и реакцию на те или иные события. Но в Империи ничего не известно о Поколении 2.0, и я даже догадываюсь, почему.       — Почему? — с любопытством глядит на нас Вастра.       — Мы отслеживали каждое упоминание слова «далек» в каждом темпоральном пласте и проверяли упоминания на принадлежность к довоенной или послевоенной эпохе. И подчищали все реликты Великой Войны Времени, чтобы нечаянно не сбить формирующееся хронополе каким-нибудь глупым парадоксом. Повелителям Времени проще, у них есть технология контроля и уравновешивания парадоксов, а мы в этом направлении пока толком не продвинулись. Соответственно, если какая-то уцелевшая Мерзость хотела от нас скрыться, то самым простым и незатратным решением было поменять самоназвание.       — То есть ты абсолютно уверена, что это ваша мутировавшая кровь?       — Практически полностью. Во-первых, мы тоже применяли тактику самопереименования. Во-вторых, искажённые знали о нашем контроле Времени, раз скрылись под нелепым названием. И наконец, сам смысл словосочетания «поколение 2.0» намекает, что они химичили с наследственностью. Я ведь тоже в каком-то смысле «поколение 2.0», да ещё и нулевой прототип. Поэтому сомнения вряд ли имеют смысл. Неважно, откуда появилась эта Мерзость, важно то, что она опасна, как и настоящие далеки. И, возможно… — я замолкаю, не уверенная, стоит ли продолжать.       — Возможно что? — уточняет Кллойд.       Внутренне ёжусь.       — Возможно, это нападение — жест отчаяния. Мы уничтожаем любую Мерзость, потому что она портит чистоту расы, засоряет ДНК. Повелители Времени уничтожают любых далеков, потому что видят в них конкурентов на экологическую нишу. У сфероидов с обеих сторон не было ни шанса, поэтому они от отчаяния ударили первыми. Хотя, расчётно, есть ещё варианты развития событий и предположения об этих искажённых далеках, но, на мой взгляд, этот — самый реалистичный и укладывается в рамки нашего менталитета, — всё, не хочу больше ничего обсуждать на эту тему. Альт-далеки слишком фантастичны, чтобы рассматривать их всерьёз до поступления информации, подтверждающей факт их возвращения. — Вастра, Кллойд, постарайтесь поспать. Это приказ. Я подежурю до сумерек.       Они послушно и как-то задумчиво выполняют распоряжение. Мораллианин пристраивается туда же, на диван, к жене под бок, а Вастра, вытянув из-под разбитого кресла не очень чистый, но толстый и тёплый плед, пристраивается в обнимку с катаной прямо на пыльном ковре. Я остаюсь сидеть сбоку от окна, где до того торчала силурианка, и прислеживать за происходящим на улице. И думать, думать, думать о чужаках и о страхе, который они во мне вызвали.       Это третье моё столкновение с далеками, имеющими отличную от меня ДНК. На «Крусибле» было жутковато, но всё забил адреналин. Первая встреча с Новой Парадигмой тоже была шоком — но там ужас заглушило восхищение великолепием обновлённой крови, восторг перекричал эмпатическое потрясение. А тут, хоть и без эмпатии, но такая… гадость, до рвотных спазмов. И я не могу понять, что вызывает настолько сильную реакцию отторжения. С виду-то… далеки. Значит, что-то неправильное у них внутри? Это единственное объяснение тому, что я видела. И какой смысл вдруг обретают слова того НКВДшника из Библиотеки: «Она что, ещё не знает?» — спасибо, теперь частично прониклась и совсем этому не рада. Лучше бы и дальше была не в курсе.       Кстати, о Библиотеке. Похоже, я могу восстановить кое-какой порядок событий новой темпоральной войны. Если в тылах Поколения 2.0 спрятался «Кентавр», то ему совсем несложно передавать информацию на Галлифрей, вот только вопрос, в какую эпоху... Гм, учитывая блицкриг, в какой скарэл войны. И, кстати, имеет ли Бракс обратную связь, или только одностороннюю? Скорее всего, одностороннюю: раз КЭНТАР у Повелителей Времени последний, то ответный сигнал незаметно передать невозможно, а значит, трансляции только исходящие. Итого, Ирвинг Браксиатель сливает данные о противнике в Небесный Комитет, но Комитет не может постоянно корректировать его действия без риска запалить «Кентавра». Теперь, каких бы ботов в ящике мы ни протащили на искажённую Мораллу, дальнюю трансляцию они не потянут — не те мощности. Значит, информацию получает опять же Бракс. Если хоть один бот сумел выбраться из вагонетки и видел искажённых далеков, братец Доктора сразу же оповестил Галлифрей. Ведь НКВДшники направили отряд поддержки в Библиотеку, уже зная, с кем имеют дело, и, скорее всего, от Браксиателя — учитывая технический уровень мерзотиков, все остальные пути получения информации о них выглядят слишком сложными. В общем, тыры-пыры, время-шремя. Вот и в моём поле зрения начинаются не только темпоральные петли, но и карманные хронопотоки с ударами на опережение.       Чужаки со сфероидов, что же вы такое и что задумали на самом деле?       Рэлы текут и превращаются в скарэлы. Дневное светило медленно ползёт по небосклону. Затишье, лишь пылинки танцуют в зелёном солнечном луче.       Сигнал на имплант — сообщение от Романы о возвращении Таши Лем.       Ничего не происходит, люди спят. От нечего делать просчитываю возможную логистику сфероидов в атмосфере Мораллы, у меня уже достаточно информации для приблизительных вычислений.       Солнце царапает причудливые изгибы крыш, клонясь к горизонту.       По улице проходит роботизированный патруль — ясно, что больше для проформы, чем для реального контроля. Тут нечего ловить, кроме одичавших домашних питомцев и всяких паразитов вроде земляных клопов или грызунчиков, город пуст и мёртв.       Солнце ныряет за крыши, меняя цвет с зелёного на пыльно-бело-жёлтый. Улица погружается в тень. Скоро сумерки.       — Подъём, — командую вполголоса.       В конце концов, у них всех было достаточное количество времени, чтобы набраться сил. Теперь пора действовать.       …Через четыре скарэла, поев и приведя в порядок амуницию, мы уже крадёмся в сгущающихся тенях по мостовой и периодически ныряем в подъезды и арки, чтобы укрыться от пролетающих над головами сфероидов. Расчёты оказались более-менее корректными, и мы можем не особо крутить головами, силясь разглядеть приближающиеся корабли между крышами, хотя на всякий случай это делаем. К сожалению, канализация Мораллы не приспособлена для беготни, так что приходится передвигаться по улицам. Лифи вспомнила, где видела чудовищный котелок Хищника — в витринке с редкостями и подарками в кабинете главы коллаборационистского правительства. Видимо, господин президент Мораллы — назовём его так — счёл идею поместить в коллекцию экстравагантный головной убор достаточно оригинальной, а может, его привлекло инопланетное происхождение шляпы. Бракс-2, варги-палки. Только вкуса, как у Доктора, никакого. Но для меня главное, что коллаборационист видел рыжего и, возможно, даже с ним общался, иначе откуда у него зелёный лепрехунский котелок. Есть, конечно, ещё один вариант — шляпа выставлена нарочно и это ловушка, но она выглядит слишком сложнонавороченной. Предположить, что поисковый отряд ворвётся именно в кабинет и именно в рабочие часы, миновав все кордоны и заставы, начиная с орбитальных? Даже я бы так не обдолбалась, чтобы поверить, будь у меня столько же войск и охраняй бы я Мораллу так, как её охраняет Мерзость. Нам с девчонками невероятно повезло вообще сюда просочиться, и это лишь стечение обстоятельств, а не грамотно расставленные Повелителями Времени точки поддержки — не могли же галлифрейцы нам подпихнуть лекраонскую жемчужину или направить ноги Доктора с отравившейся Донной именно в тот госпиталь, в который мы потом притащили Раксслира…       В общем, трезво всё взвесив, я решила совершить глупость в духе Хищника: всё-таки прорваться в кабинет и прижать господина президента прямо к котелку. И будь что будет, мне уже всё параллельно. Война с таинственными сфероидами превратилась в позорную разборку с собственными отщепенцами, да ещё и почти проигранную. Наверное, вот так и приближаются к отчаянию. Я не представляю, как встречусь взглядом с Романой и не убью её за плохо скрытое «далеки опять такие далеки, и проблем от них на весь континуум». Вот должно быть пофиг на реакцию низших, как и предписывает Общая Идеология — а мне не пофиг, совсем не пофиг, гордость не позволяет забить. Поэтому пойду, как это называется, ва-банк. С моим народом часто прокатывает беспрецендентная наглость, Хищник это неоднократно доказал — пока далек опомнится от вопиющего нарушения всех мыслимых инструкций и начнёт стрелять, можно надиверсантить и улизнуть. Почему же это не должно подействовать на Мерзость? Хоть чужаки и неправильные, но не настолько же, чтобы совсем мимо правил жить…       В том, что правительство сидит в своей резиденции до поздней ночи, если не круглосуточно, я уверена. График работ для всей планеты одинаков, разница лишь в количестве привилегий и власти над себе подобными. И в главном — сохранении права на личность и некоторую свободу передвижений. Поэтому миллион к одному, что президента Мораллы мы застанем за рабочим столом. Главное, не застать в том же кабинете пару поликарбидных тварей… Варги-палки, ну и формулировку я допустила. Ведь это можно и к моему народу отнести. Речевая двойственность бесит, бесит, бесит!       К полуночи, пару раз передохнув, добираемся до расчищенных кварталов в центре города. Тут и дорожки подметены, и газоны подстрижены, вот только всё окружено колючей проволокой. А главное, освещение на улицах в порядке и солдат навалом, что совсем не на руку. Фильтр — это замечательно, но даже с ним лучше держаться в тени и не отсвечивать. Второй раз может и не повезти.       — А колючка вокруг правительственных кварталов — это защита от партизан или ограда вокруг лагеря смерти? — тихонько язвлю я, пока мы выглядываем, где бы перебраться потише и понезаметнее.       — Скорее, второе, — мрачно отзывается Кллойд Б-Пакрес.       — Тогда это очень комфортный лагерь смерти, — фыркает Вастра. — Вон, все стёкла в домах вставлены, и стены свежепокрашенные.       — И два квартала разровнены в пыль и превращены в посадочную площадку для пришельцев, — добавляет Лифи. — Это исторический центр, там были очень красивые дома. Но «кофейникам», похоже, чужая история безразлична.       — Подтверждаю, — соглашаюсь я, вежливо оставляя мнение о мораллианской архитектуре при себе. Ведь оно у меня очень невысокое, а ссориться с аборигенами пока не нужно. — Однако они плохо охраняют периметр от птиц. Вастра, Хейм, ранцы — и уцепитесь за меня сзади.       Прогреваю антигравы. Мы всё проделаем быстро и чётко, как когда-то в штаб-квартире НАТО. На такую короткую дистанцию я и четверых смогу перетащить, ведь это просто подняться и опуститься.       — Они не рассчитывали на птичек вроде нас, — улыбается кошка, когда мы наконец опускаемся по другую сторону преграды, за радиусом действия камер и в тени высокого по местным меркам четырёхэтажного дома. Надеюсь, дальние сфероиды не заметили столь объёмный предмет, как наша весёлая компания, поднявшаяся в воздух на полтора лера? Хотя, если бы они нас засекли, то все разом налетели бы задержать нарушителей с внемораллианскими технологиями. Раз всё тихо, значит… Всё тихо.       Максимально сжатым сообщением предупреждаю Роману, что мы проникли на территорию правительственного центра и что именно задумали сделать. Она в ответ кидает лишь короткое пожелание удачи. Могла бы и воздержаться — чем меньше сообщений, тем меньше шансов обнаружения. Внутри холодит, как бывало от предвкушения боя. Может быть, мы найдём ТАРДИС. А может, если фантастически повезёт, то ещё и Хищника. Но второе вряд ли, он должен быть в штаб-квартире противника или на каком-нибудь изолированном астероиде, опутанном сотнями слоёв защиты — в общем, там, откуда его фиг выцепишь.       На плечо тихо ложится рука силурианки.       — Венди, у меня ощущение, что за нами следят.       Молча киваю и проверяю окружающее пространство во всех доступных диапазонах. Вастра — охотник, у неё развито чувство опасности. Но я ничего и никого не вижу на мониторе линз, кроме уже отмеченных камер наблюдения. Раскрутить сканеры сильнее боюсь, как бы нас не засекли.       — Вроде тихо… Что ты почувствовала?       — Классический взгляд в спину.       Оборачиваюсь на тёмные развалины, оставшиеся за колючей проволокой.       — Возможно, из леса в город пришло зверьё. Тут в первое время после боёв было много пищи.       Во всяком случае, это логично предположить. На Моралле есть крупные хищники, способные питаться гуманоидами, и они не поднимут общую тревогу из-за вторжения неизвестных. А может быть, и чужие далеки натащили чего-нибудь для защиты. Ночь, время охоты всякой дряни типа слизеров. Правда, мы всегда завозили сторожевую фауну и флору комплексно, и представить себе слизера без компании варги сложно. А ядовитые шипы в нас нигде не летели.       — Кллойд, Лифи. Пришельцы завозили инопланетных сторожевых животных?       — Вроде бы нет, — не очень уверенно отзывается мужчина, пока его жена, пользуясь паузой, подтягивает слегка растрепавшуюся косу из облиняло-сиреневых волос. Что за манера красить шевелюру в дикие цвета, но я таких кадров и в Кахтронле насмотрелась, пока мы там прошлым днём разгуливали.       Ладно… Будем считать, что это местный хищник на нас облизнулся, но не станем расслабляться.       — Вастра. Прислеживай за тылами.       — Хорошо, — кивает ящерица.       Крадёмся дальше, квартал за кварталом подбираясь к центру управления планетой. Особо от патрулей не прячемся, но и на самом свету не разгуливаем. На нашу пятёрку никто не обращает внимания, и это будит паранойю — ну не может всё быть так легко. И Вастра пару раз оборачивается, вглядываясь в тени зданий, словно что-то пытается увидеть.       Середина ночи, самая темень. Наконец-то достигаем нужного здания, обнесённого вычурной металлической решёткой — даже странно, что её до сих пор не пустили в переплавку. Дворец правительства, или что-то в этом роде. Здоровенное по местным меркам строение, этажей в шесть, с куполами, колоннами и завитками. Жизнь во дворе так и кипит — народ какой-то суетится, даже несколько машин стоит. Ворота охраняются, но я опять не вижу смысла лезть напролом. Всё та же тактика, перелететь через забор и поискать чёрный ход. А если он под таким же усиленным контролем, как и парадная, то нам поможет окно на втором или третьем этаже. Я даже закрытые рамы открою, на это есть психокинез. А то переключать пистолет на боевой ультразвук и ломать замок резонансом опасно, может лопнуть стекло, это привлечёт внимание.       Хм. А что, если сразу в нужное окно забраться?       — Кллойд. Где окна вашего нынешнего правителя? — спрашиваю, пока мы отдыхаем в тени огромного дерева перед финальным рывком.       — Вон, — он устало тыкает рукой на ряд светящихся окон в центре главного корпуса, на третьем этаже. — Если Т-Кхалоф, конечно, на месте — его могли вызвать в Куб.       Куб?..       — Наземный штаб пришельцев? — предполагаю. Кллойд кивает. — Где он?       — Туда, — машет рукой Лифи. — Он близко, просто за зданиями не видно. У президента прямая связь в любой момент…       — А что с другой стороны его кабинета? — задумчиво продолжаю расспросы, параллельно занеся в реестр фамилию марионеточного правителя. Пригодится. И надо бы немножко посчитать, прежде чем ломиться в атаку.       — Там секретарская. Проходная комната, входы с двух сторон, — докладывает Кллойд.       Картина потихоньку вырисовывается.       — Два входа, не считая дверей в кабинет… Охрана внутри есть?       — Да, у кабинета, и ещё у входов снаружи, с обеих сторон.       — Люди или… «кофейники»?       — Конечно, люди, — почти с оскорблением отзывается Лифи. И тут же поясняет свой тон: — «Кофейники» слишком нас презирают, чтобы стеречь. Но охрана на их контроле, и вся информация тоже идёт прямо им. Если какое-то происшествие, они сразу будут в курсе.       Ага-а… Смотрю, мерзотики параноят ещё больше, чем мы, чтобы с каждого охранника во дворце правительства информацию получать. Видимо, очень плохо понимают мораллиан и здраво опасаются заговора. Или…       — Это подтверждённый факт, или они так сказали, но никто не проверял? — уточняю. Запугивание может быть фальшивым, а информация ложной. Всё равно ведь коллаборационисты не рискнут сомневаться, а бояться станут больше.       Кллойд и Лифи озадаченно переглядываются, и это само по себе является исчерпывающим ответом.       Оценивающе гляжу на них.       — Так… Дальше вы с нами не пойдёте. Можете разыскать помощь среди здешних знакомых, если кто-то рискнёт вам помогать. Можете прицепиться к какой-нибудь машине и выехать за кордоны: обычно на уезжающих обращают меньше внимания, чем на приезжающих. Укроетесь где-нибудь в лесу. Но с нами больше ни ногой.       — Почему? — глаза женщины обиженно вспыхивают.       — Лифи, она права, мы не бойцы, — начинает её урезонить Кллойд. — Мы будем только задерживать отряд госпожи Венди и путаться под ногами.       Трус. Но сейчас даже трусость оказалась полезным ресурсом, так как все сказанные им слова абсолютно справедливы и правильны.       — Они не ориентируются в городе. Вдруг придётся убегать? — возмущается мораллианка.       На миг стискиваю зубы, подавляя желание расстрелять эту тупую агрессивную самку.       — Есть ещё кое-что, о чём вы не знаете. Ваша темпоральная линия не имеет особо глобального значения, а в искажённом хронопространстве она вообще ничто. Нас троих защищает само время. Поэтому вокруг нас… как бы сформулировать…       — Рябь, — подсказывает Хейм.       — Да, именно, — я бы вовек не подобрала настолько точного определения. — Рябь времени. Всё, что не может ударить по нам, врежет по ближайшему окружению. Если в отряде кто-то должен погибнуть, но события в будущем не позволяют умереть этому существу здесь и сейчас, в прошлом, удар придёт в ближайший менее значимый объект. Вы не можете и дальше держаться рядом с нами, это вас неминуемо убьёт.       — Почему вы так уверены? — по-прежнему вызывающе отвечает Лифи. Похоже, она никак не может внутренне согласиться с отступлением, хотя уже очень сильно измотана.       — Потому что из трёх существ, оказавшихся рядом с нами, двое погибли, а третий получил тяжёлое ранение, искалечен и остаток жизни будет ходить на протезах, — сухо сообщает Вастра. — Прячьтесь, пока капитан добрая и не решила вас превратить в живой щит, — осторожный взгляд на меня. — С неё станется.       Делаю вид, что не заметила взгляда. Если силурианка обеспокоилась, что я рассержусь на правду, она ошиблась. Вот только определение «добрая» в корне неправильное: я выгоняю мораллиан из-за того, что они исчерпали полезность и сейчас будут только мешать, и даже готова оставить им фильтры восприятия. Будь бы я одна, я бы им тихо посворачивала шеи, но сейчас вынужденно держу лицо перед своей командой. Потеря двух маскировочных браслетов и нескольких пайков, которые Хейм без разрешения пихает в руки парочке, стоит доверия экипажа. Даже кошачье нарушение неписаного правила «спроси разрешения у капитана» сейчас можно перевести в разряд незначительного.       — Берегите себя, милые, — говорит метресса мораллианам на прощание.       Пф, «милые». Твари двуногие, симметричные и продажные. Покажите, где и в чём милые?       Лифи дёргается следом за нами:       — Всё равно…       — Ли-ифи! — Кллойд прихватывает жену, уронив пару стаканчиков с концентратами на землю.       — Меня просто с души воротит, что эти проклятые жестянки хозяйничают на моей планете! — она наконец покоряется и, развернувшись, утыкается носом в мужа. Из складок драного пиджака доносится тихий бубнёж: — Ну почему я не училась стрелять, пока могла…       — Уходите подальше и спрячьтесь. Если кто-нибудь из местных окажется невосприимчивым к фильтру восприятия и вас случайно заметит, это выдаст мой отряд, — бросаю я через плечо на прощание.       Преодолеваем решётку в стороне от ворот, посередине между двумя постами, старым методом автопяток и опускаемся на ровно подстриженный газончик с цветочками.       — Я удивлена, что ты их отпустила, — тихо-тихо замечает мне Вастра.       Игнорирую и это. Пусть думает, что хочет, насчёт моей несуществующей гуманности.       Невозмутимо обходим здание. Нужные окна тоже светятся, значит, все на месте: и секретарь, и охрана, и господин марионеточный президент.       Хейм натягивает перчатки-липучки и проверяет, насколько получается выдвинуть когти в заранее сделанные прорези. Вастра настраивает антигравитационное устройство ранца. Я предпочитаю воспользоваться ботинками — летать приятнее, чем ползать по стенкам, как древесная ящерица. Пока девчонки карабкаются вверх, огибая особо вычурные архитектурные детали, я поднимаюсь до нужного уровня и тихонько заглядываю в окно снизу, чтобы оценить обстановку.       В кабинете секретаря почти ничего нет — лишь несколько железных шкафов для картотек и документов, полукруглый стол на металлических ножках напротив окна, несколько местных телефонов — ужасающе примитивных, но таков уж уровень Мораллы, до портативной спутниковой связи ещё не доросли, — и толстый ковёр на полу, сплетённый из каких-то местных растительных волокон. Даже нет штор на круглых окнах. Выкинуть ковёр — и будет отличная рабочая обстановка. Впрочем, её ещё портит какая-то ботва в горшках, на кованой цветочнице, и два охранника, а также сам секретарь, который как раз отчаянно зевает во весь рот. Кнопок экстренной тревоги не видно, но они должны быть. Более того, если они правильные, то даже выстрел по ним сработает, как нажатие. Надо отключать реле в щите, но где его найдёшь? И времени мало.       Ага, вон, в углу, ещё и камера. И в противоположном тоже. Конечно же, не мораллианского производства — об этом даже дебил догадается, ведь она сделана в виде фоторецептора. Большой брат следит за вами, ребята?.. Хорошо, что окна вне радиуса захвата. А вот зона перед окнами, внутри помещения — уже другой вопрос. Короче, здесь нахрапом высадить окна не выйдет, надо похитрить. Так, а что у нас в коридоре?       Сигналю девчонкам, чтобы не торопились, и смещаюсь вдоль стены налево, подглядеть. Ага, вот и обещанная охрана в количестве двух тупиц с промытыми мозгами, а вот камер не вижу. Что, если снять эту парочку и отправить отдыхать в кусты? Вастра и Хейм подежурят вместо них, прикрывшись кителями, а я нагло войду, как посетитель. Фильтры помогут сойти за своих.       А что, это мысль. Беспрецедентная наглость и немножко хитрости — именно то, что нам нужно, чтобы не привлекать внимание противника, возможно, дежурящего за мониторами. Рассчитывать на галлифрейскую технику против искажённых далеков крайне опасно, но нет времени ждать, пока господин президент решит прогуляться и размять ножки. Ведь «Ди» могут обнаружить в любой момент, и тогда задание Императора останется не выполненным. Приходится идти на риск. В самом крайнем случае похитим президента, опыт уже есть…       Через десять с половиной рэлов стою над оглушёнными током охранниками. Вастра и Хейм быстро стягивают с них кители — им будет вполне достаточно курток и шапочек вроде конусовидных беретов, которые тут в ходу у армии, остальное доделает фильтр. Оружие девушки тоже забирают, а я, проскользнув ладонью вдоль головы ближайшего охранника, нахожу и вывожу из строя чип, предварительно убедившись, что он никуда и ничего не транслирует, а только принимает сигналы по общей командной сети. Затем освобождаю от контроля и второго солдата, после чего вытаскиваю их в окно. Надеюсь, я не слишком перегружаю антигравы, уж очень не хочется их повредить… Мгновение просчитываю, куда девать солдат, и решаю спрятать бессознательные тела не внизу, а на крыше — там на них даже нечаянно никто не натолкнётся. А когда очнутся, сами придумают, как сбежать. Не маленькие.       Возвращаюсь вниз. Девчонки стоят, вытянувшись во фрунт, по обе стороны двери, и выглядит это довольно забавно — над аборигенными кителями две инопланетные физиономии, седоватая пушистая и зелёная чешуйчатая, в точности по устаревшей земной шутке.       — Капитан, разрешите доложить — смена караула прошла успешно, — тихонько, с улыбкой, докладывается кошка.       — Задерживайте всех, кто попытается войти, под любым предлогом, — отвечаю, стаскивая ранец и убирая в него кобуру с пистолетом. Мне хватит и собственных рук, чтобы убить всех, кто внутри, а против далеков даже моё оружие, скорее всего, бесполезно. Пусть камеры отобразят кого-то невооружённого, меньше внимания. Очки на морду… Эх, ещё бы волосы другого цвета. — И можете по земному обычаю скрестить пальцы. Я иду внутрь и сейчас попаду на камеры противника.       Вот и проверим, на что годится новейшая галлифрейская техника.       — А почему они не следят за коридором? — шёпотом спрашивает Вастра. Нашла, варги-палки, время разводить любопытство.       — Это скорее напоминание о тотальном контроле, чем полноценная система слежения, — отвечаю я. Надеюсь, не выдаю желаемое за действительное. — Всё, я пошла.       Последний тоскливый взгляд на ранец с пистолетом — хоть и бесполезен, но без ствола грустно. Глубокий вдох, как перед нырком. Одёрнуть одежду. Активировать режим запредельной дерзости. Впер-рёд!       Распахиваю дверь правой рукой и твёрдо вхожу в помещение. Секретарь — молодая, но уже отъевшаяся и слегка прыщавая морда — приподнимает взгляд от бумаг на шевеление у входа, но, стукнувшись взглядом о фильтр, снова закапывается в документацию. Охрана вообще не реагирует.       — Мне назначено, — коротко бросаю в воздух.       — Угу… — мужчина сверяется с каким-то списком на столе и берёт трубку. — Господин президент, прибыл представитель из Аклькрахта, немного раньше срока.       — Пригласите, — глухо доносится в ответ сквозь динамик. Опасно громкая связь, но, видимо, даже звук на таком примитивном телефоне невозможно отрегулировать. Какой отсталый мир. Хуже Сол-3 двадцатого века…       А вообще, мне повезло. Не иначе, судьба наградила за наглость. Надеюсь, неизвестный представитель не заявится, пока я вытрясаю из Т-Кхалофа информацию о Докторе и ТАРДИС? Мне надо-то скарэл, не больше. Всего скарэл…       …А на деле, обхожусь всего несколькими рэлами. Выплываем с президентом под ручку из кабинета. Я скалюсь в подобии милой улыбки, гоню какую-то ересь про заводы и ласково упираю в высокопоставленный бок палец — при недостатке опыта можно принять его за миниатюрный пистолет, — а почтенный господин Т-Кхалоф согласно кивает, выражая на лице что-то вроде зубной боли невероятной силы, но покорно бредёт и не рискует привлечь внимание охраны или секретаря. Трус, как и любой из коллаборационистов. Вся информация из таких выбивается в момент, достаточно пальчиком погрозить. В бок. Но смысла обсуждать котелок рыжего в кабинете нет, даже если фильтр восприятия влияет на противника, обходя все барьеры электроники — достаточно обратить внимание вслух на сей инопланетный головной убор, как вероятные наблюдатели прочистят слуховые рецепторы и насторожатся, и тогда пиши пропало.       Охрана, естественно, вытягивается, секретарь, естественно, вскакивает. Выразительно вдавливаю палец между рёбер мораллианина.       — Я скоро вернусь, Фелтих, — бросает он секретарю, не оборачиваясь. Понятливый дядечка.       Наконец, выходим в коридор.       — Так, — тихо говорю я, подводя президента к окну, — сейчас несколько странных вопросов вне зоны наблюдения «кофейников», и я тебя отпущу живым и невредимым.       — Здесь тоже охрана, — шипит он в ответ.       Идея с кителями сработала. Кошка с ящерицей улыбаются, я лишь флегматично отзываюсь:       — Не имеет значения, на эту охрану не рассчитывай. Лучше слушай. У тебя в кабинете есть зелёная шляпа с другой планеты. К ней прилагается длинный рыжеволосый чудак и синяя будка немногим выше человеческого роста. Где они?       Т-Кхалоф ощутимо вздрагивает. Ага, он что-то знает! Но торжествовать рано.       Стискиваю гуманоидную руку так, чтобы остались синяки пожирнее.       — Мне повторить вопрос?       — Откуда я знаю? — кривится он от боли, но голос не повышает.       — Знаешь, — отвечаю. — Я считываю враньё, как «кофейники», по показаниям твоего тела. И лучше них разбираюсь в природе низших рас и знаю, на что способны лживые языки правителей. Поэтому отвечай правду и не пытайся юлить. Где Доктор и его ТАРДИС?       — Лучше скажите, а то ведь убьёт, — не выдерживает и встревает силурианка. На лице Т-Кхалофа прописывается вся череда мыслей: сперва озадаченность из-за того, что тут, кроме меня, вроде бы нет женщин, потом осознание того, что женским голосом заговорил охранник, потом понимание того, что глаза его обманывают, потом попытка поверить в то, что увидел. Последнее особо забавно, но наслаждаться реакцией некогда.       — Мы не с Мораллы и здесь только из-за Доктора, — поясняю ситуацию. А чтобы отрезвить вконец ошалевшего коллаборациониста, ещё раз стискиваю ему локоть. — Ну? Где он?       — Я не знаю! — блеет президент. Приходится на него шикнуть, чтобы не привлекал внимание. — Откуда мне знать? Мне притащили эту шляпу и велели выставить на виду…       — И дали информацию, куда направлять всех заинтересованных.       — Да, — кривится он от боли.       — Ну вот и проводи, — улыбаюсь я жёстко. Это единственный тип улыбки, который у меня всегда получается натуралистичным и недвусмысленным.       — Там же засада, круглосуточно!       — Сколько «кофейников»?       — Не меньше шести, — скулит он.       — А теперь правду, где стоит ТАРДИС. Ну, синяя будка. Ты знаешь.       — Да в котельной она!.. — почти всхлипывает коллаборационист. — Та, которая настоящая, а не поддельная. Вокруг неё ещё кольцо такое светящееся…       — Хрононная ловушка, — констатирую я. Чего и следовало ожидать. — А вокруг поддельной?       — Ничего там нет, плотники её сделали в точности по размерам, электрики лампочки вставили, чтобы всё как надо светилось… А внутри — такая штука, которая переносит прямо в Куб. Это одно из первых распоряжений было… — мямлит, а сам глаз не сводит с поражающей воображение силурианки. На её фоне даже пушистая морда Хейм затушёвана, мораллианин так в неё и не вгляделся, а значит, потом и не вспомнит. Впрочем, какая разница? Я всё равно его устраню.       — Трансмат, — заключаю. — И охрана, чтобы заставить любопытных запрыгнуть в будку, не задумываясь — ловушка для дураков. В котельной должна быть настоящая полноценная засада. Хоть и Мерзость искажённая, а всё же далеки, — прикусываю губу.       — Но там никого не видно, — осторожно замечает Т-Кхалоф.       Да хоть сто раз не видно. Тупое животное, про невидимость не слышало, что ли? В Библиотеке искажённые вполне заметно её продемонстрировали. Я тогда много чего почувствовала — ритм работы гравиплатформ, вибрации от передвижения скафандров по полу, — только это выглядело настолько невероятным, что мозг отказался распознать знакомые приметы, отринул самую очевидную параллель.       — Есть ещё один момент, — хмуро замечаю я. — Я не понимаю, почему они оставили ТАРДИС в зоне лёгкой доступности. Поддельная будка точно была изготовлена всего одна? Нет какой-нибудь третьей, в Кубе?       — Как раз хотела об этом мурлыкнуть, — улыбается метресса.       — Одна, — отвечает президент, — или я ничего об этом не знаю. Послушайте, мне надо вернуться в кабинет, иначе это вызовет подозрения.       — Да, и вызвать подмогу из Куба, — язвит Вастра.       Надо думать быстро, поэтому пора перейти в ускоренный режим мозговарения. Что-то не сходятся у меня, как говаривал Скворцов, мухи с котлетами. Хрононная ловушка полностью блокирует ТАРДИС, а значит, переводчик должен быть отключён. Однако Донна же как-то общалась с мораллианами, и даже в магазин устроилась работать. То есть в котельной тоже не синяя будка, а фальшивка.       Бросаю руку Т-Кхалофа. Мне нужна рация, и плевать, какие у него сейчас станут глаза, когда он поймёт, что я не была вооружена. Тут две девушки с оружием. Как там выразился трусоватый Кллойд, вооружённая мотивированная женщина — это страшно?       Активирую переговорное устройство.       — Романа?       — Да, капитан? — сразу отзывается она. Голос встревоженный, видимо, из-за моего аудиовызова, а не короткого сообщения на монитор.       — Здесь база противника. Мне нужно, чтобы ты активировала хроносканер и осторожно проверила местность от точки, в которой мы находимся, и радиусом в сто леров… в километр на предмет темпоральных возмущений и сказала, видишь ли ты на мониторах базу или искажённых далеков. Это риск, но это необходимо.       — Что именно проверяешь? — спрашивает она.       — Тут две поддельные ТАРДИС. Если противник использует полную хрономаскировку, а настоящая у них на базе, то она заблокирована защитным полем, и Донна не может говорить с мораллианами. Значит, какая-то из поддельных — настоящая, или она спрятана ещё где-то.       — Поняла. Жди.       Выдыхаю.       Девчонки и мораллианин смотрят на меня довольно озадаченно. Потом в голубых глазах силурианки проскакивает искорка.       — Кстати, господин президент, — говорит она. — Если уж на то пошло… А вы собственными глазами видели трансмат в фальшивой синей будке? Или это «кофейники» вам сообщили? — чем вызывает очередное замешательство Т-Кхалофа.       Гениально. Если Романа подтвердит хрономаскировку, дальше искать не нужно. Настоящая ТАРДИС активна и охраняется нечистью.       — Кстати, — говорю президенту, — вызывать «кофейников» на подмогу глупо. Если бы они меня опознали, то они уже были бы здесь. Так что они ничего не заметили. Возможно, даже камеры у тебя в кабинете фальшивые, мне некогда было проверять наличие напряжения в кабелях, или они активируются на кодовые слова, связанные с заговором и бунтом. И ещё. Я хорошо знаю «кофейников». Моралле позволено существовать до тех пор, пока на ней есть полезные ископаемые. Когда она перестанет быть нужна, её взорвут вместе со всем населением. Что бы «кофейники» тебе ни наобещали вот прямо сейчас, они не сдержат ни одного слова, потому что ты для них — домашний скот, предназначенный на убой. Они всегда так поступают, и ваша планета не будет исключением. Но у вас есть шанс, потому что вам переписали время. Если тем, кто сражается с искажёнными далеками в космосе, удастся вернуть вашу планету в правильный темпоральный поток, нашествие исчезнет, как будто его никогда не было. Намного проще будет вас спасти, если наша экспедиция найдёт и вернёт альянсу хозяина зелёной шляпы. Конечно, ты можешь мне не верить и слушать байки «кофейников», выраженные в форме приказа. А можешь проявить интеллект. Выбирать тебе.       Входящий сигнал с рации. Жму коннект.       — Да, Романа?       — Ничего, никаких возмущений, даже на максимальной чувствительности. Это глубокая маскировка. Ищите ТАРДИС вне базы противника.       — Тебя не заметили?       — Я послала намеренно искажённый сигнал, чтобы казалось, что он идёт из зоны недоступности вокруг Кахтронлы. У нас есть около периода, пока они разберутся, что к чему.       Около галлифрейского периода? Мало. Придётся идти на риск.       — Романа. Вбей код зет-ноль-пятьдесят три-ро-ноль-ноль-пять.       — Готово… Венди, я должна кое-что сказать…       — Если это не абсолютно критично, то скажешь потом. Теперь — ноль-один, ноль-два, ноль-три, ноль-четыре, ноль-пять и ноль-шесть, и подтверди активацию кодом зет-один. Следующий командный код. Зет-четыреста тридцать два-альфа-шестьсот семьдесят семь-два разделителя-четыре-эпсилон-эпсилон. Когда отдам приказ, активируешь перемещение корабля прямо на меня. Когда ТАРДИС и мы появимся на борту, сразу дашь голосовую команду «активировать протокол высшей защиты» и переместишь нас по прописанному курсу для экстренного отступления. Отбой связи.       Надеюсь, она всё вколотила без ошибок? А то бортовой синтезатор создаст не кибер-дублей, а неизвестно что. И вместо хрононной ловушки с силовым колпаком сделает какую-нибудь чушь. И мы с треском провалимся. Как тяжело с низшими, на них никакой надежды.       — Теперь ты, — тыкаю рацией в Т-Кхалофа. — Веди к той ТАРДИС, которую якобы сделали твои плотники и электрики.       — Венди, ты уверена? — спрашивает метресса.       — Это хитрая стратегия, — отвечаю, подталкивая президента, как непослушную ювенильную особь. — Поставить муляж, а потом тайно поменять его местами с настоящей будкой. Кто стащит муляж и взломает хрононную тюрьму, тот влетит в трансмат. Кто поумнее и догадается, тот с боем ворвётся в оригинал. Но у нечисти был ключ от корабля, принадлежавший Доктору. А значит, настоящая ТАРДИС набита далеками под завязку. Кто в неё зайдёт, тот попадёт в засаду. И так победа, и так победа. Простенько и со вкусом подстроенная ловушка.       — И как же мы справимся с такой толпой? — уставляется на меня Вастра.       Широко улыбаюсь:       — Мы уничтожим отряд противника, — по глазам вижу, этого недостаточно, чтобы вселить в экипаж уверенность. Да я и сама не знаю, сработает ли безумный план, экспромтом родившийся в мозгу. Но надо что-то добавить, и лучше слов Кллойда тут ничего не сыщешь. — Мерзотики ещё не поняли, что нарвались на вооружённых мотивированных женщин.       — Вы сумасшедшие, — выдыхает Т-Кхалоф, при этом почему-то глядя на меня. Ну, на правду не обижаются…       — Подтверждаю. Экипаж, боевая задача — прорваться мимо кордона и прижаться к ТАРДИС. Как только произойдёт материализация на борту «Ди», у нас будет ровно столько времени, сколько Романа будет выговаривать приказ, чтобы отбежать и не попасть под силовое поле. Кто попадётся, тот труп, без вариантов. Спасать не будем. Это ясно?       Девчонки кивают. Опять подталкиваю президента:       — Шевели ногами. Далеко ещё?       — Надо подняться в конференц-зал на верхний этаж, — огрызается он. Ага, растёт уровень самоуверенности на почве нашего доверительного разговора без особого мордобития. А я бы, наоборот, насторожилась. Глупое низшее существо…       Проходим до лестничной клетки. Что, лифты тут не изобретены? Ужас какой. В какой эпохе и координатах живёт тот придурок, что спроектировал лестницы? Дайте, я его расстреляю, чисто рефлекторно, на почве нелюбви к его изобретению!       Пока поднимаемся, слышу сзади едва различимый шёпот метрессы:       — Ещё немного, и она скажет ему: «Верь мне, я Доктор»… — и шиканье Вастры.       Ничего смешного. После этой фразы кто-нибудь умирает с вероятностью более пятидесяти процентов. Так что проявление чувства юмора совершенно неуместное. Молча показываю через плечо кулак, мол, я всё слышала и не оценила.       Два этажа миновали.       — Венди… — не нравится мне этот тон силурианки.       — Да? — не оборачиваясь, отзываюсь я.       — Кажется, за нами опять следят, как в городе.       Ну не чувствую я никого, даже через приборы. Может, у Вастры паранойя разыгралась?       — Уже не имеет значения, — отвечаю, чтобы её успокоить. — Если бы это были враги, они бы давно напали. Возможно, за нами с завода увязался кто-то из галлифрейских ботов.       — Да, — почти растерянно отзывается она. — Это вполне вероятно…       Наконец, последний этаж и двери в конференц-зал. Вокруг ни души, хотя по приборам, на этаже всё же есть люди — коридор заворачивает направо, и там, возможно, какие-нибудь архивные помещения. Но рядом с нами ни охраны, ни работников. Удачненько, меньше трупов…       Поворачиваюсь к президенту. Девчонкам не понравится то, что я сейчас сделаю. Но это необходимо.       — Синяя будка здесь?       Он кивает:       — Да. И я туда не зайду. Дайте мне уйти, прежде чем ворвётесь в зал.       Протягиваю руку.       — Спасибо за помощь.       Он непонимающе смотрит, но потом всё-таки неуверенно протягивает ладонь в ответ. Берусь за неё. Пожимаю. Даю разряд.       Метресса приглушённо вскрикивает, зажав рот рукой, пока тело Т-Кхалофа валится на пол. Вастра просто возмущённо глядит на меня и шипит:       — Зачем?       Как и следовало ожидать, экипаж не в восторге.       — Его бы всё равно убили, — пожимаю я плечом, отряхивая ладонь. — Причём гораздо более жестоко, выжигая мозги в поисках информации о нас и наших разговорах. Это крайне мучительная процедура. А так он даже не почувствовал боли. Всё, отставить разговорчики. Я иду первая и отвлекаю на себя внимание. Вы проскальзываете к ТАРДИС и прижимаетесь к ней как можно крепче, когда Мерзость отвлечётся на меня. Ваше оружие неэффективно против далеков, фильтры они тоже заметят, если их ничто не отвлечёт. Поэтому можно рассчитывать только на скорость, внезапность и наглость. И помните: как только материализуемся в «Ди», немедленно прочь от будки. Вопросы есть?       Вопросов не находится. Снимаю с руки часики-фильтр, сую ладонь с ними в карман, чтобы в любой момент можно было нацепить защиту обратно. Левую руку держу свободно, рядом с пистолетом. Ковровая дорожка на полу удобна, глушит шаги. Иначе бы паркет стучал и громыхал под каблуками моих тяжёлых ботинок.       Последние шаги… Мне страшно. В мозгу бешеной древесной ящерицей скачет мысль о том, что ещё не поздно ретироваться. Смогу ли я проконтролировать свой инстинктивный ужас перед Поколением 2.0, не показать его хотя бы экипажу? Правильную ли ТАРДИС мы выбрали? Сможет ли в этом случае силовое поле удержать то, что внутри, до тех пор, пока мы не доберёмся до намеченной мною эвакуационной зоны? Не смогут ли туда прорваться сфероиды?       Мама-радиация, ну что за хрень я творю, а?! Как будто в меня по-настоящему Доктор вселился!       И под эту мысль я ладонью распахиваю дверь, снабжённую объявлением «закрыто на ремонт», и вхожу внутрь. Всё. Отступать некуда. Да и незачем. Какой точный муляж ни сделай, а есть то, что отличает настоящую ТАРДИС от поддельной. Ветер времени. Запах времени. Вибрация времени. Такая синяя-синяя и манящая, прямо тянет подойти и положить руки на её источник — мол, пустишь по старой памяти, без ключа? Время притягивает, как наркотик, зовёт басовитым звоном темпоральных линий, сливающимся в единый гул — золотой. Царственный синий и светящийся золотой, цвета Вихря.       Да. Это ТАРДИС Доктора. Но она — не повод для мозгов улетать в стратосферу.       Прохожу до середины зала между длинными скамьями, которые здесь вместо земных кресел. Разумеется, ремонтом даже не пахнет, но и до легендарной синей будки одним прыжком не доберёшься. Расположить машину времени у кафедры — это чья была идея? Хоть бы в угол запихнули. Хотя, тоже как посмотреть — ДАРДИС меньше мебели разворотит при материализации…       — Остановиться. Это приказ, — раздаётся сзади. Как и следовало ожидать, у двери изнутри кто-то дежурил, и он дал мне дойти ровно туда, откуда в меня удобно целиться из любой точки зала. Ну же, сбрасывайте свой щит невидимости, ребята. Вот она, цель — вооружена и, поверьте, очень опасна.       Сбрасываю скорость, но до конца не останавливаюсь. Не оборачиваясь, насмешливо спрашиваю:       — А иначе уничтожите? Тогда вы не узнаете, кто я и каковы мои цели.       Жужжание гравиплатформы. И не одно. Подсчитываю источники звука — девять или десять. Не кисло. Правду сказал покойник, не меньше шести «кофейников». Только не уточнил, насколько больше. Хорошо, что противник не очень быстр в перемещениях. Неутомим — это уже второй вопрос, но сейчас это не актуально.       — Посторонний, остановись, или будешь уничтожен.       — Пол различать не умеем? — язвлю, продолжая движение. Мне надо подобраться как можно ближе к ТАРДИС. — Вообще-то, я женщина.       Приборы ощущают лёгкое сканирующее излучение. Одна из гравиплатформ озадаченно затихает — её обладатель, решивший проанализировать нахалку, явно обдумывает данные.       — Твой радиационный фон не совпадает с фоновым излучением Мораллы, — наконец, выдаёт нечисть. — Ты с другой планеты.       Продолжим выбивать их мозги в ту же стратосферу, в которую едва не улетели мои собственные при виде корабля Доктора.       — Да, — соглашаюсь. — И прилетела сюда лавки воровать. Лечу мимо и думаю, какие красивые на Моралле лавки…       Выстрел под ноги всё-таки вынуждает меня остановиться — я не хочу пока демонстрировать свою защиту и её возможности. К тому же для врага силовое поле может вообще не быть преградой, поэтому чем меньше сопротивления он ожидает, тем лучше.       — Назови себя и цель пребывания на Моралле, — судя по равнодушному тону, противника ехидство ни на диаметр электрона не пробивает. Но самое главное… Никто не кричит о Матери Скаро и не предлагает сдаться. Они меня не определяют? Они… не знают меня в лицо? Или… вообще ещё пока не знают?!       Тыры-пыры, время-шремя.       — Сказала же, лавки воровать прилетела.       — Отвечай, или будешь уничтожена, — с младшими рангами спорить, как со стенкой. Но ощущение неправильности собеседников меня уже потихоньку догоняет вместе с интуитивным страхом.       — Я не буду подчиняться, пока не увижу, с кем говорю. Вас тут около десятка. Покажитесь, — не могу долго ломать комедию и нести чушь в духе планктона, срываюсь на привычный тон. Кем бы ни были эти «кофейники», они всего лишь тупая десантура на задании, званием пониже собственных гравиплатформ.       Как ни странно, Мерзость слушается приказа — воздух вокруг меня начинает дрожать, как от жаркого марева, а потом невидимость буквально стекает с корпусов нечистиков. Действительно, десять. И очень, очень близко. Опасно близко. Если подпрыгнуть на два де-лера вверх или резко распластаться, могут друг по другу попасть… Идиоты.       — Ну так, — говорю, — кто вы и какова ваша цель пребывания на Моралле?       Двое отодвигаются на полшага, четверо недвусмысленно подёргивают гамма-бластерами. Конечно, я ведь веду себя исключительно нагло.       — Отвечай на вопрос, — спокойно требует тот искажённый, что заговорил со мной с самого начала. Голос узнаю, и местоположение то же самое. Наверное, командир отряда.       — Сумел просканировать мой радиационный фон, сумеешь и остальное выяснить, — добавляю спокойно. — Если, конечно, тебе нужные датчики на фабрике вмонтировали.       — Отвечай, — он подъезжает едва ли не вплотную ко мне.       — Вы не похожи на чистых далеков, — отбриваю, хотя мне уже совсем жутко под взглядами нечисти. — Что вы за Мерзость и откуда появились? Зачем развязали темпоральную войну?       Снова сканирующий луч, даже помехи идут на имплант и сканеры в линзах.       — Ты далек, — заключает командир. — Психически нестабильный и физически извращённый далек со Скаро. Ты пойдёшь с нами.       Ага, сейчас, шнурки поглажу!..       — Где Доктор? — спрашиваю нагло, хотя на ответ не надеюсь.       — Ты пойдёшь с нами, — сзади меня подталкивает чей-то манипулятор.       — Мать Скаро не подчиняется приказу Мерзости, — отрезаю я.       — Мы — Поколение 2.0, — всё так же равнодушно оповещает командир. — Ты пленный. Ты пойдёшь с нами.       У, тупая десантура! Страх сменяется злостью. Стреляю взглядом на ТАРДИС — Вастра и Хейм уже почти её достигли, дальше время тянуть нельзя. Осталось выбраться из окружения. Применим детский трюк, он всегда работает на тупиц вроде этих.       Поднимаю голову и спокойно сообщаю:       — Опасность.       Естественно, все фоторецепторы автоматически задираются наверх. Предсказуемо. Наших тоже часто так разводили — десантники порой велись даже тогда, когда им инструкцию на этот счёт прописали. Волшебное слово «опасность», оно же непременно требует рассмотрения и анализа!..       Падаю на пол, одновременно надевая фильтр, и подбираюсь как только могу, чтобы на меня никто нечаянно не натолкнулся. Хоть бы один просвет в этом кольце гравиплатформ, чтобы улизнуть!.. Задеть никого нельзя, и лучше вообще ближе, чем на ладонь, не приближаться — датчики препятствий очень чуткие, засекут. Резко двигаться тоже нельзя — если прыгну, точно заметят, всё теми же датчиками. Можно только плавно-плавно, ползком-ползком и не дыша. А для этого нужен достаточный просвет между скафандрами.       — Пленный исчез, — заключает командир.       — Трансмат не был применён, — подхватывает тот мерзотик, что стоит около меня слева. — Не было пространственного искажения.       — Нарушитель пользуется неизвестной формой невидимости. Определить тип устройства. Искать. Обнаружить. Задержать. Три и Девять, охраняйте выход из зала. Десять, передвинься к ТАРДИС. Остальные начинают поиск. Нарушитель должен быть захвачен живым.       В первый же просвет между корпусами машу рукой девчонкам, мол, спрячьтесь за будку и стойте там не дыша. Разворачиваюсь из клубочка в положение на четвереньках. До ТАРДИС всего лера полтора, на самом-то деле. Один хороший рывок…       Ползу, тихо-тихо, мимо командира. Как удачно отъехал этот их номер Десять, как раз мне нужное место освободил. Однако, в отрядах они тоже по порядковым номерам друг друга называют, значит, и персональные шифры у них в ходу. А то во время Войны Времени попадались даже такие искажённые, которые по именам звались. Это вообще финиш…       Как этот вид спорта назывался-то на Сол-3, катание с горки вокруг флажков? А, слалом. Вот сейчас у меня самый настоящий медленный слалом — полтора лера вниз к кафедре, огибая далеков и стараясь на них не налететь. Но зря я надеюсь на везение, потому что сзади раздаётся командирское:       — Поднять чувствительность датчиков движения. Отслеживать движение воздуха по помещению.       Опа! А какой у них радиус? Впрочем, думать некогда — вскакиваю и собираюсь бежать, и…       — Зафиксировано резкое движение воздуха.       Замираю, медленно оборачиваюсь через плечо. Ничего себе датчики движения, это просто нечестно, что у нас таких нет! Выживу — подкину идею Учёному, идея-то функциональная и рациональная… До ТАРДИС всего пять де-леров, но командир меня засёк, и Десятый, ползущий впереди, тоже. Два фоторецептора глядят на меня, и я прямо чувствую, как в них меняются фильтры и их частота в поисках подходящего диапазона. Если двигаться медленно-медленно и почти не дышать, может, не почувствуют?       Не отводя взгляда от ближайшего фоторецептора, очень плавно переставляю ногу. Реакции никакой, но взгляд меня ищет. Перенести точку опоры. Переставить вторую ногу. Главное, не запнуться об ковровую дорожку. Чувствую себя столкнувшейся с Плачущими Ангелами, как-то так: не моргай и не отводи взгляда. Ещё раз переставить ногу. И другую. Почти вышла из зоны прямой видимости в периферийное зрение… Два бы шага для разбега и прыжок — и можно командовать Романе отступление, но я же знаю, что далеки умеют целиться на звук и на движение. И почти никогда не мажут.       Третий шаг.       — Обнаружено действие фильтра восприятия, — вдруг говорит командир. Проклятье. Всё, красться бессмысленно. Отрываю взгляд от Десятого и рвусь вперёд: первый шаг, второй, начать прыжок…       …Оглушительная боль вонзается в поясницу и тут же сменяется глухой немотой — ног не чувствую, лечу физиономией в ковёр, и даже руки не удаётся подставить. Словила-таки парализующий выстрел. Проклятье. Но путь до ТАРДИС я себе подсократила, остался какой-то жалкий де-лер. Надо сжать зубы и заставить себя шевелиться. На руках доползу, хотя они тоже едва работают. Но вопрос, смогу ли подтянуться, а то ведь перережет пополам при материализации «Ди»…       Не думай об этом. Ползи. Тебя уже видят, к тебе уже приближаются. Давай. Цепляйся пальцами за ковёр и тянись, тянись вперёд. Нельзя сдаваться. За тобой Империя. Противник думает, ты хочешь пробраться в ТАРДИС, где сидит засада — иначе бы он с совсем другой скоростью к тебе ехал и гораздо мощнее парализатор настроил. Враги не знают, что именно ты планируешь. Они не знают, что у тебя есть в рукаве козырь — машина времени даледианского образца. Они на тебе вообще ничего, связанного с путешествиями во времени, не видят, поэтому и не беспокоятся.       Но, варги-палки, что у них за модификация оружия, что пробила мою защиту, словно её и не было? Наш разряд поле бы отклонило на сто процентов. Значит, у них не только высокотемпературная плазма в хозяйстве завалялась… Пять лунных демонов им в гамачок, и чтоб у каждого было по куску колючей проволоки и по пригоршне земляных клопов!       Ещё продвинуть тело, тяжёлое и неуклюжее, как бревно. Злись, девушка, от этого всегда находятся силы, даже когда их нет. Ногти впиваются в ковёр. Смотри, как ты близко — между тобой и ТАРДИС уже никто не вклинится, хотя гравиплатформа Десятого в поле зрения — он едет параллельно, наблюдая, как ты тут корячишься. Наверняка с любопытством, мол, насколько этого существа хватит? Мрази. Ненавижу.       Последний рывок. С трудом приподнимаюсь и полусидя прижимаюсь спиной к синей будке. Надо бы подтянуться, но сейчас на это нет сил, хоть чуть-чуть бы отдышаться. По лбу катится пот. Боли пока нет, но и тела — тоже. Зато есть пистолет. И хотя на меня уже смотрят пять фоторецепторов, а остальные подтягиваются, да и оружие, скорее всего, бесполезно, но я всё равно упрямо тянусь к кобуре.       Выстрел, обжигающий пальцы. Последнее предупреждение перед полным оглушением. Придётся отказаться от бластера. Ненависть и злость почти стёрли страх перед чужаками. Если бы ещё силы найти, чтобы подтянуться… Шарю рукой вверх — где-то должна быть дверная ручка. Если за неё уцеплюсь, подтяну ноги и продержусь до появления Романы.       Ну же…       Странный звук разносится по залу. Он мне должен быть известен, но я не могу его распознать. Знакомый и незнакомый одновременно, и почему-то кажется, что именно его здесь и сейчас быть не должно.       В следующий миг я его узнаю, и он себя подтверждает прямым действием: два дежуривших у выхода далека разваливаются на куски в золотистых искрах перекалённого металла.       Чейнсворд.       Таша Лем, привлекшая к себе внимания достаточно для того, чтобы фильтр восприятия перестал действовать, с помощью ранца перемахивает через баррикаду располосованного металерта, маниакально хохоча и размахивая своим мясницким инструментом.       Кто разрешил этой паршивке… Почему Романа солгала?! И… вот что она хотела мне сказать, а я не дала!       — Атака! Атака! — сигналит номер Десять, буднично так, словно его это вообще не тревожит.       — Й-эх! — раздаётся сквозь рёв чейнсворда, и боевая ворона, от которой разлетаются срезанные фоторецепторы, гамма-бластеры и манипуляторы, шмякается в гущу противника. По ней же Десятый стреляет, и ещё парочка мерзотиков, не успевших подъехать к общей толпе — почему не могут попасть? Ладно, в прыжке не успели нацелиться, но сейчас-то?.. Моя защита не сработала, а у неё работает?!       А чего я, собственно, лежу. Вытаскиваю пистолет и передвигаю на полную мощность. Силовое поле вряд ли пробьёт, а вот если приставить к скафандру Десятого, так неосмотрительно отвлекшегося на Ташу Лем… Ага, почувствовал и начинает переводить взгляд на меня, но поздно. Жму на спусковой крючок, а потом пытаюсь сдвинуть. Сил нет.       — Вастра, Хейм, оттолкните его! — а сама стараюсь завалиться спиной ко взрыву, который вот-вот произойдёт. Луч, выпущенный вплотную, прошил искажённого насквозь, а внизу, как известно, реактор. Сейчас долбанёт.       Кто-то прыгает прямо через меня к Десятому, а под мышки просовываются чужие руки и тащат за будку.       Взрыв.       — Таша! Я иду! Я почти перелезла! — доносится от входа. Что, Донна?!.. — Только ты не сказала, как из этого стрелять!       — Беги к ТАРДИС, дура! — террорконом ревёт папесса-маньячка.       Градус безумия растёт.       — Как Венди? — раздаётся надо мной знакомый голос силурианки.       — Парализована нижняя часть тела. Тебя не зацепило взрывом? — спрашивает метресса, втыкая мне в плечо инъектор.       — Нет, — врёт же, на скуле ссадина, две чешуйки сорвало и зелёная кровь по лицу течёт. Но раз на ногах, значит, ничего серьёзного нет.       — Вастра, — говорю, — прикрой Донну.       Она кивает и срывается в зал. Кошачий коготь пребольно впивается мне в поясницу, да так, что не удаётся сдержать крик. И это несмотря на бронеткань в три слоя!..       — Потерпи, — урчит метресса, снова втыкая в меня коготь. — Сейчас ноги заработают.       — Что… ты делаешь?       — Что-то вроде иглоукалывания. Сильно бы удивилась, если бы у двуногого прямоходячего существа этот нервный узел оказался бы в другом месте, — она забрасывает мою правую руку на плечи и встаёт, заодно поднимая и меня. Ничего себе, я же вешу, как два взрослых крупных мужика!.. Но, как ни удивительно, ноги и впрямь шевельнулись… Они шевелятся!!! И чертовски болят. Но я могу стоять с поддержкой, а значит, смогу и стрелять. Хоть ещё одного, а сниму. Вдруг всё-таки удастся продолбить защиту противника?       Картина, которая навсегда врежется в память: пошедшая вразнос Таша Лем, чья маниакальная улыбка сверкает ярче металертовых искр; луч моего пистолета, неудачно отклонённый защитным полем мерзотика; упавшая от взрыва над головой Вастра — извини, так получилось; и венец безумия — Донна Темпл-Ноубл, Гроза Далеков, на четвереньках улепётывающая между рядами скамеек от летящего следом за ней искажённого, которого я, собственно, и попыталась снять, и при этом во весь голос вопящая:       — Мама дорогая, ну зачем я во всё это опять полезла?! Сидела бы дома!..       Весь Изолятор на выгуле, только Романы не хватает.       Вастра наконец добирается до Донны и сдёргивает у неё со спины портативный гранатомёт.       — Бей в потолок над ним! Там балка! — ору ей. Потому что выстрел, скорее всего, тоже окажется отклонённым, а вот рухнувший потолок никакое силовое поле не остановит.       Мерзотик, услышав мой вопль, останавливается, чтобы оценить угрозу. Деби-ил… В следующий миг на него рушится железобетонная балка и кусок потолка. В отличие от противника, силурианка не стала терять времени и выстрелила, не целясь, сразу несколькими зарядами подряд. Судя по грохоту, искажённого неплохо завалило. Не раздавило, конечно, но выбираться будет долго. Вастра хватает Донну за руку и бегом тащит к ТАРДИС.       Затихает рёв чейнсворда.       — Салат с кальмарами а-ля Скаро готов, — счастливо рапортует Таша, закидывая своё жуткое оружие на плечо и выбираясь к нам из груды искорёженных скафандров.       — Почему у тебя сработало силовое поле? — спрашиваю я. Остальное мы обсудим после.       — У меня? — хмыкает она насмешливо. — После того, как оно у тебя не сработало? Я всё видела. Первое правило ближнего боя с далеком: держись в радиусе его защитного поля!       Всё гениальное просто. Обезоружила ближайшего искажённого, а добила последним, прикрывшись его полем.       — Надо убираться, а то пришлют подкрепление, — тревожно говорит Вастра, дотащив, наконец, до нас Донну, ещё перепуганную, но уже бодрую.       — Мы велели Романе не говорить тебе, что идём следом, — размашисто шагает к кораблю Таша. Откуда-то из-за пределов зала слышится гул голосов. Ещё бы, мы тут всё переполошили. — У вас с собой не было оружия на далеков, вот мы и решили его поднести. Как видишь, вовремя.       — Так это вы за нами через город шли? — охает силурианка.       — Ага, — папесса наконец доходит до нас, опирается об угол ТАРДИС и, стоя нос к носу со мной, насмешливо спрашивает: — Ну что? Сама бы небось не справилась, герой-поползень?       Я действительно бездарный руководитель и не очень хороший боевой стратег, но очень неприятно выслушивать справедливое замечание от низшего существа, которое к тому же не блещет дисциплиной и склонно к самоуправству. Но всё, абсолютно всё я выскажу потом, когда выберемся.       — Всем прижаться к ТАРДИС, — сипло командую, так как голос почему-то перестаёт слушаться. Наверное, с нервов. И всё ещё тошнит от близости к искажённым. — Ещё раз: как только материализуемся на «Ди», немедленно все прочь от синей будки, как можно дальше, чтобы не попасть под силовое поле.       — Эй, — вдруг как-то очень озадаченно спрашивает Донна. — А те далеки… Вон то, с ними… Это нормально?       Поворачиваюсь на гору металлолома.       Этого. Не может. Быть.       — Они светятся? — Вастра недоверчиво вглядывается в странные золотистые всполохи.       — Как будто внутри что-то горит… — щурится Хейм.       — Не горит, — резко охрипнув, говорит Таша, и по её лицу я понимаю, что она такое видела и знает, что происходит, и не может поверить собственным глазам. А потом с ужасом глядит на меня, мол, скажи, что это глюки.       Не глюки.       Золотое артронное поле вокруг искажённых далеков плотнеет на глазах. Мы все видим, как отлетевшие куски брони тоже начинают светиться и медленно сползаться к своим корпусам.       — Ч-что это? — давится метресса.       — Это, — хрипло заканчивает Таша Лем, — регенерация Повелителей Времени. И сейчас будет артронный выброс.       Хочу умереть.       Но вместо этого кидаю на все мониторы ДАРДИС два слова:       «Романа, ДАВАЙ!!!»