Враг твой

      Скаро, четыре с половиной года спустя.       …Два кусочка сахара булькаются в чашку. Чай из листьев клисаты, традиционный напиток каледов, сразу меняет цвет на синеватый. Размешивать не положено, Даврос этим развлекается сам. Надо же хоть иногда чем-то нагружать протез?       Переставляю чашку на поднос, туда же — наломанную половину шоколадки и любимую ложку каледианского слизера. Я терпела его несколько лет. Сегодня последний день, когда «послушная Шан» готовит чай для папочки. Сегодня всё изменится. Очень, очень изменится.       Четыре с половиной года. С ума скоротнуть, четыре с половиной года я давлю ненависть, придуриваюсь подконтрольной, ношу маску покорности и жду удачного момента, чтобы завершить начатое тогда, в день самоубийственной атаки и пробуждения скарианского чудовища. Тогда у меня была возможность уничтожить кого-то из кровных врагов далеков, и я выбрала самого опасного. Даврос хоть безумный, но дурак, а Доктор был умён, исключительно умён. Он понял, где просчитался его старый оппонент, и наверняка знал, как нейтрализовать меня, даже если я начну регенерировать и парадокс навсегда на мне зафиксируется. Поэтому я приняла решение устранить самого опасного противника, а затем внедриться в новую империю Давроса, найти уязвимости и уничтожить её следом за галлифрейцем. Можно было, конечно, ударить и по ДНК Хищника, как он просил, но это означало, что я не смогу выманить Джеза Крюка из его логова, а довольствоваться копией мне не хотелось — ведь у меня не было никакой гарантии, что он не владеет технологиями междумирья хотя бы для себя, любимого, и не скроется раньше, чем волна энтропии до него докатится. Тогда план показался логичным, но вышел немного боком: мне приходилось вести себя тише радиации, ниже гравиплатформы, чтобы Даврос ничего не заподозрил и не продублировал пароль перестройки мозга, и поэтому я слушалась приказов и не смогла предотвратить некоторые нехорошие события. Хотя в итоге своего добилась, и настоящий Даврос сидит на Скаро, как на наиболее безопасной базе.       Из Венди Дарлинг получилось отличное оружие сдерживания. Постоянно пользоваться мной для корректировки линий времени — это бороться с домашними грызунчиками с помощью нейтронной бомбы, слишком сильная и опасная отдача, слишком много риска, даже несмотря на артронный генератор и отличный хроноякорь. Но когда вся вселенная знает, что у Давроса есть свой ручной Змей Горыныч, способный стереть целые цивилизации так, словно их не было, это мотивирует сдаться раньше, чем попадёшь под удар. Ведь защищать Время больше некому. В тот день, когда я уничтожила Доктора, меня использовали ещё раз, против альянса хронодержав, и отчасти выстрел прошёл, снеся три четверти союзного флота и Карн — но по главной цели не попал. Новая Парадигма воспользовалась истончением пространства после стирания Хищника и удрала в междумирье, прихватив с собой потрёпанный Галлифрей и флот Церкви Безопасности. Увы, чтобы надёжно уйти из-под залпа, им пришлось пойти на самый рискованный шаг из возможных — полностью разорвать все связи с континуумом. Они не смогут вернуться, даже если захотят.       Думаю, Даврос потому редко использовал меня в качестве оружия, что его техника едва справилась с поглощением нерастраченного залпа. Свободные хрононы — страшная вещь, если не найти им какую-нибудь жертву, то они сожрут всё, что подвернётся. Но я не очень переживаю из-за Империи, у меня есть возможность вытащить её из междумирья. Ведь как-то наши собирали пропавших там сородичей для переработки? Даврос, конечно, пробился даже на Фалькус, уничтожил всех чистых далеков из охраны и научного отдела и, естественно, подверг аннигиляции все ядра генезиса, которые нашёл — но одно он пропустил, потому что его невозможно обнаружить доступными искажённым далекам методами.       То самое.       Я прекрасно помню, куда спрятала Первопредка с образцами прототипов. Плевать, что никого из наших не осталось — я восстановлю их хотя бы в гуманоидной форме, а там бригада Учёного придумает, как вытащить Новую Парадигму из неприятностей. Особенность далеков: мы можем сотнями тысячелетий упираться в проблему, но в итоге её решим. Конечно, придётся за компанию вытащить и Галлифрей, но это допустимая накладка в рамках миссии по спасению.       Главное, сейчас раздавить папочку.       Приглаживаю шевелюру, поправляю платье — надеюсь, в последний раз. Идиотизм низших, Даврос хочет видеть во мне гламурную злодейку из комиксов, которых начитался в детстве — неудобные тряпки, волосы до колен, даже ногти пришлось научиться красить… Первое, что сделаю после переворота, так это отстригу всё лишнее и оденусь по-нормальному. Но пока волосы меня выручают. Под ними не видно, что сегодня слуховые рецепторы надёжно заткнуты берушами. А что делать? Предусмотрительность. Не хочу попасть под перестройку мозга и сорвать собственноручно спланированный мятеж.       Беру поднос и несу в командный центр, «папик» сейчас торчит там. Очень хотелось бы его пристрелить или стереть из времени, но я предпочту всё взвалить на жителей вселенной. Пусть сами себя спасут и с ним разберутся. Объединённый повстанческий флот наготове, в одном прыжке от планеты, и ждёт отмашки.       М-да. Единственный минус предстоящей операции — мне придётся временно потерять доступ к Скаро. Но это тоже не имеет значения. Я всё верну, просто не сразу.       Для того, чтобы подняться к Давросу, мне приходится пройти мимо камеры хроноякоря. Обычно я не оборачиваюсь на девчонок, а они ещё за первый месяц плена поняли, что пытаться привлечь моё внимание бесполезно. К сожалению, мне нельзя было себя выдавать не только в попытке помочь им с очередным побегом, но даже банальным жестом или взглядом, иначе каледианский маньяк мог обо всём догадаться и жертва Доктора оказалась бы напрасной. Впрочем, есть у меня мысль, что Романа проницательнее каледа и что-то подозревает. Она же телепат, её не проведёшь глазками долу и покорным голоском: «Да, создатель. Ты всегда прав, создатель. Я подчиняюсь, создатель». Ненависть от телепата не утаишь. А она очень, очень во мне сильна, потому что копилась без малого четыре с половиной года. Безусловно, я могла пойти у неё на поводу и нанести удар раньше. Но во-первых, мне было важно узнать, можно ли передать эффект «демона Максвелла» другим живым существам (как выяснилось, нельзя), а во-вторых, гниду Давроса надо бить наверняка и надёжно, вместе со всей его империей игрушечных солдатиков... Нет, уже больше не игрушечных. Через несколько рэлов я активирую ментальный вирус, который создавала, оттачивала и внедряла в гибридных далеков на протяжении прошедших лет. Спасибо за урок, Даврос — калейдоскопный шифр памяти и впрямь удобная вещь.       Скашиваю взгляд на прозрачную стену камеры, заполненной артронным золотом. Сейчас можно себе позволить не только это, охрана уже не успеет настучать о моём нестандартном поведении. Поэтому я ободряюще улыбаюсь поверх чайного подноса и подмигиваю провожающей меня взглядом Романе. Готовься к свободе, девочка. Мятеж против хозяйчика нескольких галактик начинается.       Вхожу в командный зал, иду к Давросу, ставлю поднос на стол рядом. Ну, то есть это не совсем стол, это просто горизонтальный участок главного пульта управления.       — Семь вечера, — сообщаю. Это установленное правило — каждый день, в семь вечера по интергалактическому хронометру, я таскаю этот проклятый чай, как дрессированная зверушка.       Инвалидное кресло не разворачивается, но я знаю, что Даврос традиционно отвечает: «Да-да, Шан», прежде чем оторвётся от очередного отчёта из какого-нибудь дальнего конца своей империи, повернётся в пол-оборота и примется размешивать сахар. Я дожидаюсь ровно этого момента и на его глазах кладу в рот кусочек шоколада.       Немая сцена.       Дело даже не в покушении на конфетки, а в том, что я на такое, по идее, без приказа не способна. Я же куколка. Я же без команды даже шага сделать не могу. Варги-палки, как же мне хотелось вкусненького, только сейчас это понимаю, когда во рту растекается горьковато-сладкая слюна. Больше только курить хотелось, но о сигаретке можно только мечтать — нет ни табака, ни времени на наркоманию.       Лицо Давроса ненадолго застывает в маске глубокой оторопи. Потом его губы шевелятся, и я догадываюсь: «Ша-ан?..» — усмехаюсь краем рта и кладу в рот второй кусочек.       — Табона дэ тьянн-тэл, — говорю насмешливо, — эск талу бэк калид ульрик та дал-ек.       «И в конце войны, победив талов, каледы станут богоподобными».       Ну как можно было не плюнуть ядом напоследок, правда? Это не только активация вируса в мозгах искажённой Мерзости, но и пароль для начала повстанческой атаки.       Нагло беру вазочку с шоколадом и принимаюсь лопать кусок за куском. Как там говорил вице-адмирал повстанческого флота Браксиатель, всадник последнего «Кентавра» — пожрать попкорна?       Даврос что-то беззвучно орёт. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предположить смысл вопля — «остановить», или «парализовать», или ещё что-нибудь. Ближайший искажённый оборачивается, сигналы на куполе скафандра трижды мигают, и я с лёгкостью прочитываю по ним — «По-че-му-у?».       Обожаю обалдевших низших. Особенно если они мои враги.       Создатель снова что-то кричит, на этот раз отозвавшемуся мерзотику. Наверное, что-то стандартное, вроде «какого фига спрашиваешь, выполняй». На этот раз весь командный зал дружным хором спрашивает: «Почему-у?» — даже сквозь беруши чувствую вибрацию, а папочку так вовсе вбило в спинку кресла.       Ещё кусочек шоколада. Это мне моральная компенсация за всё пережитое унижение, за каждый день рабства. Не шоколад, конечно — рожа создателя. А не надо было поручать мне работы на Фалькусе. Там же императорский музей редкостей и технологий. И естественно, я там очень быстро нашла архив с человеческим фактором. Правда, потребовался не один контейнер лукавства, чтобы спрятать его от Давроса и его упырьков, состряпать и внедрить вирус и то оказалось намного проще. Могущественная империя регенерирующих далеков на глазах превращается в полный Изолятор для существ с интеллектом трёхлетних ювенильных особей с Сол-3, а я сижу на краю пульта управления, жру шоколад, посмеиваюсь над Давросом, жду, когда же на Скаро свалится повстанческий флот во главе с Мастером и Браксом, и упиваюсь безнаказанностью — ведь я последняя, кого старый психопат попытается убить. Он же знает, чем оплачивается каждое моё воскрешение и в кого я первым делом направлю заряд, раз уж вышла из-под контроля.       Калед что-то мне кричит в лицо сквозь шум, поднимающийся по главной командной базе Скаро: искажённые начинают себя осознавать и вести, как положено далекам с человеческим фактором — то есть вопросы задавать, осваивать игры в салочки и паровозик, дурачиться, лезть куда не надо и сходить с ума на почве противоречия базовых инструкций и внедрённого поведения.       — Извини, создатель, — говорю, приподнимая прядь волос и демонстрируя затычку в ухе, — что-то плохо слышу.       Два шага вперёд. Перещёлкнуть кое-какие настройки кресла и выдрать пару проводков, чтобы полностью обездвижить противника. Пусть посидит и подумает над своим поведением, пока повстанцы не прилетят.       Закончив с Давросом, с вазочкой в руках иду отпирать пленниц хроноякоря. Четыре года ждали девчонки, и могли бы ещё несколько часов посидеть взаперти, но вдруг тупым недодалекам взбредёт в мозги поиграть не только друг с другом, но и с человечками? Или корабли Сопротивления от большого ума пальнут по штабу с орбиты? Регенерация-то есть только у Романы.       Я вытащу свой экипаж на «Ди», которая никуда не делась. «Папик», конечно, знал о корабле и даже успел в нём покопаться, но я его убедила, что транспорт, свёрнутый в нуль-координату, под боком — это очень полезно. Мало ли что, всякое бывает — авария, диверсия... Поэтому ДАРДИС на протяжении прошедших лет совершенно официально болталась рядом со мной, как с капитаном, а Ривер — единственная, кто всё это время был в курсе моего неподчинения. Ведь я по-прежнему оставалась связанной с компьютером корабля и могла посылать через него мысленные сообщения фее-крёстной. Я пользовалась этим способом крайне редко, под видом дежурных технических проверок состояния машины времени, но смогла дать профессору все необходимые инструкции. Именно Ривер нашла Сопротивление, помогала мне передавать им данные и подготавливала под моим командованием финальный удар.       Но я не собираюсь дожидаться Мисси со товарищи. Вышвырну девчонок подальше от Скаро, чтобы не пострадали при атаке, оставлю им передатчик, чтобы свои их подобрали, и слиняю. У меня есть цитадель, в которой я намерена укрыться и начать восстановление истинных далеков — Фалькус, со всеми его производственными линиями и действующими технологиями, и его надо спрятать раньше, чем флот доберётся до планеты.       Наверное, Даврос что-то хрипит мне в спину, но я не обращаю внимания. Выжившие Повелители Времени с ним сами разберутся, а сумеет сбежать — найду и уничтожу, мне это теперь несложно.       Я выиграю. Единственное существо во Вселенной, которое могло меня усмирить, навеки стёрто из времени, и никто о нём ничего не помнит, кроме меня да разве что девчонок — они ведь были в центре парадокса. Больше со скарианским Горынычем никому не справиться.       Никому и никогда!       Фалькус, пять суток спустя.       …Дверь камеры пробуждения приоткрывается с тихим шелестом. Вроде бы, казалось, такое несложное в управлении устройство этот Первопредок, а сколько проблем было с его подключением и наладкой подходящего помещения!.. Но наконец мне всё удалось. С пробуждением, собратья. Любопытно, кто вылупился в первой партии?       Чувствую, как оживает в мозгу патвеб-узел, а на логистической карте появляются первые номера. Ура! Всё-таки Верховный Совет, а то я боялась, что вылезет какое-нибудь рабочее звено. Но нет, встроенный в Первопредка стратегический компьютер облегчил мне жизнь как сумел. Можно наконец-то перевалить командные функции на того, кто для них больше приспособлен и кому они принадлежат по праву, и прекратить решать за всех единолично.       Первым делом в мозг падают пять совершенно одинаковых запросов: «Обстановка?». Это так по-нашему, даже несмотря на то, что мы теперь выглядим не как далеки… Отправляю рассылку практически полной версии событий с момента формирования ядра генезиса. Полная версия — только Императору. Без вариантов. Пароль активации моего альтер-эго и технические возможности оружия может знать только он, даже Вечный перетопчется.       Отодвигаю дверь до конца. Боюсь, у свежепробуждённых прототипов есть небольшие проблемы с передвижением, придётся помочь выбраться на оперативный простор и дать место для активации следующей партии.       — Ма-ать Ска-аро? — несётся навстречу из полутьмы. Речь ещё не очень уверенная, но голос не вызывает сомнений — это глубокое золото, этот бронзовый гонг, слышащийся в каждой звуковой волне, может принадлежать только одному существу во вселенной. Равно как и взгляд-рентген. Только странно видеть два лимонно-лиловых глаза вместо одного, и возраст гуманоида не соответствует внутреннему содержанию. Но последнее поправимо посредством времени. Я сама после каждого воскрешения выгляжу как на момент активации, но это же проходит через несколько лет...       — Подтверждаю, — говорю, нагибаясь и закидывая руку правителя себе на плечо. — Постарайся отрегулировать координацию.       — Ты в очередной раз сумела меня удивить, — почти ворчливо констатирует Император, пытаясь встать с моей помощью. Ноги разъезжаются, даром что у заложенных в программу Первопредка ботинок подошва рифлёная и противоскользящая. Ничего. Пара суток, и Совет будет не ползать, а бегать.       — Что, мотивирует? — язвлю, не особо опасаясь получить по шее.       — Дерзкая девчонка…       Как я тосковала по этому ворчанию, кто бы знал!       — У тебя изменилась внешность, — путаясь в собственном языке, делится наблюдением Вечный нам в спину. Сформулировал, варги-палки…       — Четыре с половиной года Давроса кого угодно изуродуют, — ужасно неформально отзываюсь я. — Пока не нашла времени отрезать волосы.       Император бросает на меня оценивающий взгляд:       — Хм… Оставь их.       Что?!       Правитель, видимо, улавливает моё возмущение и снисходит до дополнительных объяснений:       — Если мы теперь существуем в форме прототипов, нам следует принимать различие по полу. Твоя работа позволяет иметь длинные волосы, это полезно для маскировки во время вылазок и может послужить примером для подражания среди женских особей. Разрешаю отрезать косу до функциональной длины, но не стригись коротко, как раньше.       До функциональной — это сколько? Ладно, срежу до середины лопаток. В косе или в хвосте будет более-менее удобно. Да и модельную стрижку восстанавливать некому, нужная марионетка-то застряла в междумирье…       Вывожу правителя наружу и усаживаю на заранее подготовленную лавку из ящиков. Учёный, как ни странно, поднимается сама, хоть и по стеночке. Не иначе, кто-то втихаря экспериментировал, осваиваясь со своей новой оболочкой, но это даже полезно в сложившейся обстановке. Не я одна на ногах.       Надо напомнить оперативную обстановку, а то после пробуждения мозги могут тупить и путаться в информации первые три-четыре скарэла. У нормальных далеков так, конечно, не бывает, но это же прототипы, с ними технология ещё совсем не отработана…       — Фалькус в режиме глухой маскировки. Искажённые далеки, бывшие на базе, уничтожены с помощью магнитного поля спутника, — как хорошо, что на священной луне не до конца заглохла сейсмическая активность; один запуск правильного устройства, и все работающие гравитационные двигатели вдавливаются в грунт до полного расплющивания и взрыва. Сколько ни регенерируй, а в конечном итоге победа остаётся за гравитацией и магнитосферой. Конечно, на базе бардак после такого количества взрывов, но нет ничего непоправимого. — На орбите и поверхности Скаро находится галактический флот под предводительством выживших Повелителей Времени, проводится обширная зачистка Мерзости, Даврос арестован и уже приговорён к смертной казни. Демаскировку и контакты с низшими считаю нецелесообразными.       — Темпоральный корабль цел? — Учёный стоит на выходе, опираясь на косяк. Ноги у неё подрагивают, но золотистые глаза горят энтузиазмом. Кто-то в своей стихии.       — Подтверждаю. Устройство темпорального перемещения в полном порядке, — угу, если не считать эмоционального блока. Я довольно радикально отключила его в момент побега. Не хватало ещё бунтов Ривер Сонг — то, что она помогла свергнуть Давроса, не означало, что она хоть что-то забыла и перешла на мою сторону. Пришлось ею пожертвовать.       — Учитывая технологии, имеющиеся на Фалькусе, и наличие корабля, есть возможность организовать локальное хроноискажение вокруг спутника до тех пор, пока мы не восстановим достаточно сил, чтобы выбить чужаков, — тут же предлагает она. Умно. И никакие «Кентавры» Повелителям Времени не помогут.       — У нас нет флота, — доносится из глубины камеры. Узнаю интонации и классический тупёж Серва.       — Сфероиды, — тут же эхом отзывается знакомый-незнакомый тенор. — Если их экипажи выведены из строя вирусом, а у нас будет достаточно сил, мы легко захватим флот Давроса. Устройство сфероидов можно будет изучить, если на Фалькусе есть хотя бы один корабль.       — Четыре, — радостно докладываю я. — И как минимум один в идеальном состоянии.       Надо идти вытаскивать оставшихся членов Совета и заряжать новую партию прототипов на синтез, но только я хочу обернуться, как Император ловит меня за запястье и пристально глядит в глаза, а в приват падает вопрос: «И что мне с тобой теперь делать?»       «Использовать по назначению, — отвечаю. — Помимо оружия сдерживания, я пригодна для очищения оставшихся от Великой Войны Времени зон, заражённых высокоэнтропийной материей, и, возможно, ещё для каких-нибудь целей типа воскрешения забытых знаний и технологий».       Он медленно кивает.       «В дополнениях к отчёту ты упоминаешь о каком-то докторе, которого стёрла из времени. Доктор… кто?»       Хм. Там же всё сказано. Ну ладно, коротко продублирую.       «Прозвище ренегата с Галлифрея. Настоящее имя неизвестно, но не имеет значения, так как он удалён. Ты о нём не помнишь и не можешь помнить, потому что теперь его физически никогда не существовало. Его функции в истории были распределены между другими ренегатами, главными из которых являются Мастер и Снежная леди», — не виновата я, так получилось. Если бы не этот перерасчёт и не превращение Романы в ренегатку с красивым прозвищем, в событиях бы образовалась неустранимая и постепенно расширяющаяся дыра, способная отравить всю Вселенную и убить само Время, начиная с неминуемого парадокса с созданием регенерирующих далеков. Если честно, я горжусь проделанной работой и ювелирным расчётом, который произвела во время первого в жизни залпа. Надеюсь, Император тоже его оценит.       «То есть ты создала врагов далеков?» — варги-палки. Оценил, только не с того боку.       «Заменила ими более опасного врага. Надо было не только его стереть, но и как-то зафиксировать нашу линию времени и события, которые уже произошли, — в конце концов, этот аргумент обычно работает. — Я не имела права обрушить Сеть Времени, это было бы катастрофой. Мне пришлось уравновесить систему подручными средствами, в сумме дающими ту же событийную массу, что и Доктор».       «Не могу оценить твоё старание», — с тяжёлым сарказмом отзывается правитель.       «У меня сохранён архив данных по преступлениям Доктора против далеков и вся его известная биография. Желаешь ознакомиться с линией времени, которая отменена?»       «Да».       Нарвался. Немедленно сбрасываю ему архив и оставляю тонуть в Хищниковом болоте, а сама иду помочь другим членам Совета.       Учёный уже шурует около приборов, хотя и путается в пальцах. Когда я прохожу мимо, она не упускает возможности заметить:       — Ну ты и навертела. Всё можно было подключить проще.       Пожимаю плечом. Сделала, как сумела. Такая умная? Пусть сама выживает и спасает далеков от вымирания, а я посмотрю.       Захожу обратно в камеру активации и едва не впечатываюсь в Вечного, по примеру Учёного пытающегося подняться по стеночке. Наконец-то я могу подробно разглядеть гуманоидную внешность моего главного оппонента, а то сначала меня, как любого нормального далека, интересовал только Император.       И сразу же оцениваю юмор природы, наградившей безопасника весьма запоминающейся деталью, а меня — напоминанием о моём преступлении перед Временем, об уничтожении одного галлифрейца.       Мы унаследовали расовую масть каледов, от самого светло-каштанового до буровато-чёрного, но я даже не предполагала, что нам достались и их меланиновые девиации. Истинных альбиносов у предков не встречалось, это была исключительно проблема талов, весьма радикально выводимая на протяжении Тысячелетней. Но избыточный феомеланин для предков был обычным отклонением пигментации, и, в отличие от соседей с Давиуса, они с ним не боролись. Кто бы мог подумать, что ДНК Вечного несёт в себе рецессивный ген?       Почти рэл таращусь на взъерошенные вихры, стараясь не расхохотаться вслух, но иронию заглушить уже не получится, как и чистой воды «солтризм», повисший на кончике языка.       — Ну что ж, — говорю, пока бледно-голубые глаза с жёлтыми облачками пытаются гневно меня испепелить, — теперь я знаю, кто в Империи навечно обречён быть самым рыжим…       Скаро, двести девяносто один год спустя.       Платформа лифта плавно замедляет ход, поднимаясь на Золотой этаж главного командного центра, и наконец останавливается, давая мне возможность соступить на каменный пол.       Оглядываюсь. Это приватная зона, здесь можно оказаться только по персональному вызову Императора, поэтому в поле зрения нет ни одной лишней пары слуховых рецепторов — персонал закрытого сектора остался этажом ниже. Здесь же — стерильная тишина, гулкая пустота, панорамные окна вдоль внешних стен и полная блокировка патвеба для всех, кроме хозяина. За три с половиной скарэла, пока я шла по полутёмным лабиринтам командного центра, глаза немного отвыкли от солнца, и теперь щурятся, когда оно, закатное, яркое, лупит справа в лицо. Надела бы очки, но не в беседе же с правителем.       Промаргиваюсь и иду вперёд, к огромному блоку ИВСМ. Он теперь выглядит совсем не так, как раньше, и куда больше похож на трон — форма соответствует содержанию, правитель по-прежнему торчит в нём сутками. Только теперь он любуется не проекциями космоса, а реальным пейзажем восстановленной планеты — горами и скользящими над ними кораблями и транспортными платформами. Уже полтора века, как мы можем обходиться без скафандров и герметизации городов. Конечно, бóльшая часть суши пока абсолютно пустынна, а ураганы из-за перепадов температуры над континентами и океанами просто ужасны, но ещё пара веков, и мы это исправим — модифицированные бактерии отлично справляются с подготовкой почвенной основы и питательных соединений, так что рядом с городами уже приживается и связывает пески первая, самая примитивная, растительность. Когда появятся леса, поверхность перестанет перегреваться, и мощность бурь сразу упадёт. Постепенно мы приведём планету в порядок.       Затаённо вздыхаю, приближаясь к ИВСМ. Не люблю выволочки, особенно когда приходится долго объяснять, что привело к провалу. Но сегодня придётся потерпеть. Сейчас я почти рада, что меня невозможно убить или заменить аналогом — все попытки передать третью спираль ДНК другим особям по-прежнему с треском проваливаются. Учёный вслед за Давросом пришла к выводу, что след на моей генетической информации подобен шраму, а как известно, увечья на наследственность не влияют и потомству не передаются — ни биологическим детям, ни клонам. А швырять далеков в Вихрь одного за другим в надежде, что им тоже повезёт «отпечататься», слишком накладно.       Так что правитель меня не убьёт. А вот поставить в режим полного игнорирования и сослать куда подальше весь отдел может запросто.       Почти невольно, словно надеясь задержать начало тяжёлого разговора, залипаю на закат. Красиво, конечно. И после месяца в космосе аж щемит в груди. Но успокаивайся, не успокаивайся, а пейзаж за меня ничего не доложит.       — Мать Ска-аро?       Голос доносится справа, а не из кресла стратегической машины. А… Мой косяк. Судя по таймеру, я пришла прямо к ужину, а на рабочем месте во всей Империи любит лопать только один далек. Правитель никогда не станет есть в кресле ИВСМ, ведь можно нечаянно что-то уронить или пролить, и дорогое оборудование выйдет из строя, заодно сбив на несколько скарэлов чётко налаженную работу Империи. Немножко неудачно меня принесло, надо было где-нибудь подзадержаться под благовидным предлогом. А может, и удачно. Может, Император будет чуть-чуть добрее и хотя бы выслушает, прежде чем наказать.       — Подтверждаю, — соглашаюсь, разворачиваясь на голос. Так и есть, правитель стоит прямо на фоне солнца, и неудивительно, что я его сразу не заметила. — Явилась по вызову.       — Говори, — тяжёлый голос словно пытается вбить меня в пол.       Набираюсь храбрости.       — Испытания нейтрализатора высокоэнтропийной материи прошли успешно. Корабль благополучно вернулся в порт, посадка прошла нормально. Все материалы по испытанию переданы специалистам в научный отдел. На обратном пути было происшествие, — запинаюсь. Император с подчёркнутым терпением ждёт продолжения, а я даже не знаю, с какого боку начать. — На нашу территорию проникло постороннее судно, предположительно, пассажирский лайнер из соседней галактики. Нам… пришлось его отпустить.       — Инструкции гласят, что любое постороннее судно на нашей территории должно быть немедленно уничтожено, — всё с тем же подчёркнутым терпением напоминает правитель. — Ты нарушила приказ.       Сглатываю.       — Подтверждаю.       — И доложила на Скаро, что не можешь обсуждать по связи причины нарушения обязательных к исполнению инструкций— только лично со мной.       — Подтверждаю, — голос осип от волнения. Когда правитель такой с виду спокойный, это значит, буря не за горами. Точнее, уже над головой, и вот-вот молнией шарахнет.       — Жду объяснения причин, — голос слегка леденеет. Мама-радиация…       — Я докладывала тебе о Повелителе Времени, которого стёрла триста лет назад. Он был на этом лайнере. И я с ним говорила.       Приближающиеся шаги. Чудовищно холодный голос:       — И как это могло тебе помешать?       — Ты не понимаешь! — восклицаю невольно-экспрессивно. — Доктор стёрт из Времени. Уничтожен, как будто его никогда не было. Я знала о том, что должна была с ним встретиться в своём персональном будущем, знала обстоятельства встречи, и, естественно, отредактировала этот момент. На лайнере должна была быть Романадворатрелундар! А там оказалась шестая регенерация Доктора. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Доктор просто… не существует. Но он там был. Запись наших с ним переговоров есть в памяти корабля под грифом «совершенно секретно».       — И?.. — правитель останавливается прямо передо мной. Приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, где светятся только холод и гнев. Он всё ещё не понял.       — Я испугалась, — признаюсь. — Доктора никогда не существовало во Вселенной. Воспоминания о нём в моём мозгу — это тень, отголосок стёртой части истории. Их недостаточно для того, чтобы Доктор появился во плоти там, где должен был появиться, если бы я его не уничтожила. А он появился. Контролёр Времени подтвердит, что возвращение стёртого объекта невозможно без крайне опасных причин.       — В чём заключается опасность? — уточняет Император. Замечаю наконец в его руке стакан протеинового коктейля. Точно, от еды оторвала. Как бы этот стакан не надели мне на уши, потом фиг вымоешь содержимое из волос…       — Когда я стирала Доктора из истории, я допустила ошибку в расчётах, и причинно-следственные связи оказались скомпенсированными не полностью. Предположительно, мы имеем дело с так называемым «эффектом бабочки» — поскольку каждое событие тянет за собой шлейф последствий, а в случае с исторически значимой персоной эти последствия серьёзные и отдалённые, упущенная нестыковка может оказаться катастрофической уже через несколько лет. А здесь прошло почти три века. Поскольку встреча с шестой регенерацией Доктора была событием, известным заранее, я не решилась уничтожить лайнер, чтобы не умножить последствия ошибки. Просто проконтролировала, чтобы низшие существа не предприняли попытку шпионажа и улетели, как только поломка в их навигационных системах была устранена.       Император сменяет гнев на холодную задумчивость, залпом допивает коктейль и спрашивает:       — Что бы случилось, если бы ты действовала по инструкции?       — Неизвестно, — отвечаю. — Быть может, ничего. А может быть, само Время бы умерло. Ошибка и её масштабы пока неизвестны, а значит, предсказать последствия невозможно. Я могу лишь предполагать, где просчиталась.       Получаю в ответ слегка вопросительный взгляд, мол, говори побыстрее и по существу.       — Логополис, — это и впрямь единственное место, где я могла сильно облажаться, совершенно особенная цивилизация с совершенно особенной планеты. — Его жители пытались сдерживать энтропию путём её перерасчёта и перенаправления излишков информации в эхо-вселенные, забыв, что на каждое действие всегда есть противодействие, а событийная инерция копится и ни в какие эхо-миры никогда не уйдёт. В итоге при первой же ошибке в расчётах Логополис накрыло событийным «откатом», уничтожившим почти всю Девятую галактику. Там… Из-за этого энтропийного прорыва… Там было очень сложно разобраться, какие связи куда идут, ведь даже Доктора там раздвоило на оригинал и эхо. Мне было крайне сложно просчитать этот участок на ходу. Скорее всего, ошибка там.       По поджатым губам пробегает бледная тень улыбки.       — Да, я помню, что ты насчитала, когда Вихрь на тебя прописался, — гр-р, мог бы не напоминать про тот наркотический бред. — Есть ли необходимость в устранении ошибки, или возвращения Доктора будут настолько эпизодическими, что не сыграют роли?       Ну спросил. Конечно, ошибку надо искать и устранять! Если бы Контролёр Времени едва заикнулся о подобном, ему бы сразу поверили и все ресурсы выдали. Но я же тот самый семейный урод с отклонениями в мозгах, поэтому кредит доверия по отношению ко мне слишком мал, приходится любой тезис обосновывать по полной программе.       — Эффект бабочки. Если я что-то упустила, то в событийном потоке мироздания образовалась прогрессивно расширяющаяся трещина, лавина нераспознанных событий, загрязняющих информационный фон, энтропия в чистом виде. Учитывая значимость Доктора и его действий, даже самая малость вроде упавшего волоска может превратиться во взрыв сверхновой на выходе. Это неуправляемый поток балластных данных, растущий в геометрической прогрессии. В самом худшем варианте тепловая смерть Вселенной наступит в кратчайшие предсказанные учёными сроки, как бы мы с ней ни боролись и ни пытались её предотвратить. Даже если мы займём место Логополиса, это не поможет — нас просто на какой-то момент сметёт, как и Девятую галактику. Надо искать саму ошибку и её исправлять, и чем скорее, тем лучше, потому что вал данных уже должен быть катастрофическим.       — Подготовь мне подробный отчёт и заверь его у Контролёра Времени и Учёного, — более-менее удовлетворившись объяснением, говорит Император, неожиданно впихивает мне в руки пустой стакан и идёт подключаться к ИВСМ. — Если всё так, как ты говоришь, то есть смысл исправить ошибку. Я правильно понимаю, что тебя придётся в очередной раз убить?       Воровато оглядываюсь на пролетающий мимо башни транспортный диск, словно пилот может нас услышать, и всё же позволяю себе довольно неформальный ответ:       — Вот и оторвёшься за мои преступления.       — Кстати, — несётся из-за спинки «трона» совсем другим голосом, — никогда не спрашивал… Это больно?       Автоматически киваю, хотя правитель не видит моего жеста.       — Да. Сначала очень больно, но сознание потерять не получается. Потом, когда начинает открываться рифт, физическая боль исчезает, а мозг впадает в эйфорию и погружается в ощущение всевластья и вседозволенности, которое сложно перебороть. Потом из разрыва идёт хрононная волна, и я забываю обо всём, чтобы с ней справиться. Время удержания рифта открытым субъективно-зависимое. Для меня это может быть несколько тысячелетий, а для внешнего наблюдателя — сотые доли рэла, — прохожу вперёд, всё ещё тиская стакан. А то по себе знаю, ни один далек не любит, когда стоят у него за спиной, лучше держаться в поле его зрения. — Как правило, первые рэлы после воскрешения у меня сильная слабость из-за психологической усталости, потом организм нормализуется. Но я считаю, что это всё незначительные побочные эффекты, часть которых даже приятна, — мгновение думаю, потом лукаво предлагаю: — Хочешь почувствовать?       Он даже не дёргается на провокацию, лишь спокойно замечает:       — Нет смысла. В следующий плановый эксперимент Учёный отключит тебе болевой рефлекс. Она делилась со мной подозрением, что тебе неприятно. Но ты неплохо научилась маскировать свои физические ощущения ещё во время первых тестов новой оболочки, и ей тяжело их определять, — кресло ИВСМ поворачивается на меня. — Зачем терпеть боль, если её можно убрать, Мать Скаро? И… стакан в переработку. Что ты его держишь?       Угу, и чего я тискаю стакан? Триста лет в гуманоидном облике, а до сих пор не может освоиться с пониманием языка жестов.       — Нервное, — признаюсь, отходя к нужной нише в стене. — Я боюсь твоего гнева.       Тихое хмыканье в ответ:       — Я всё ещё зол на тебя, но уже не так сильно, так как вижу в твоём проступке проявление осмотрительности. Ты всего лишь в очередной раз перестраховалась в непонятной для себя ситуации. Это лучше, чем если бы ты начала действовать бездумно и сгоряча.       Уф. Это почти прощена, ссылать точно не будут. Можно наконец уронить стакан в утилизатор, расслабить плечи и сократить расстояние между ИВСМ и собой с максимального на вежливое. Фамильярная дистанция, конечно, допустима только со стороны правителя или по его специальному разрешению. А главное, можно озвучить вопрос, которым по утрам задаётся вся Империя, засовываясь в новостную рассылку — за месяц рейда я с экипажем немножко отстала от жизни.       — Есть ли сигналы от маяков в междумирье?       — Никаких.       Плохо. Очень плохо. Значит, истинные далеки всё ещё не обнаружены. Три века, а никакого просвета. У учёных, работающих с межконтинуумным пространством, имеются серьёзные опасения, что флот и базы по инерции выбросило в какой-нибудь параллельный мир, или же Галлифрей, чтобы уцелеть в пустоте между мирами, применил собственные технологии и создал пузырьковую мини-вселенную, куда утянуло и наших. Во втором случае в материнский континуум должен был быть выброшен какой-то неразрушимый ключ, но поди его найди — как иголку, и даже не в тюке фалксановой ваты, а во всей Вселенной!.. А первый случай вообще безнадёжный, пока мы не придумаем какой-нибудь заменитель веганита — единственного вещества, способного открыть портал между параллельными мирами. Уникальный ресурс был полностью исчерпан во время Великой Войны Времени, и замены ему пока не нашли и не создали.       В общем, есть слабая надежда, что когда-нибудь истинные далеки засекут межпространственные маяки и отзовутся, или же выберутся сами. А пока мы бессильны.       — Зато позавчера пришёл доклад по кадрам из вспомогательной хронолаборатории на Лиифене, — Император разворачивает кресло ИВСМ и пристально глядит на меня, мысленно улыбаясь. — Стажёр номер тридцать шесть успешно сдал квалификационные тесты и будет переведён на должность второго ассистента начальника.       — То есть в управленцы, — заключаю я, дёрнув плечом. Плохо. Мне это не нравится.       — Не похоже, что тебя радуют его достижения, — слегка озадаченно приподнимает брови правитель.       — Меня в принципе не радуют естественно рождённые дети, неважно, кто их родители. Они слишком пси-активны и эмоциональны для далеков, даже несмотря на имплантацию усиленных фильтров, и слишком долго зависят от пары, произведшей их на свет. Привязанность не лечится даже многолетней изоляцией. Разок посети Лиифену, и сам убедишься. Тридцать шестой тебе весь приват забьёт, наплевав на субординацию. Это не предположение, это личный опыт. Я посещала вторую лабораторию год назад, и, честно говоря, не знала, куда деться от попыток привлечь внимание — это первое, что меня нервирует. И второе — ребёнок явно унаследовал характерные черты родителей, — выразительно гляжу на правителя, — обоих родителей. Попытки переворота не опасаешься?       Император добренько улыбается — надо же, визуально реакцию проявил — и с нескрываемым сарказмом отвечает:       — Это предусмотренный вариант, но пока полезность стажёра превышает его потенциальную опасность. Мать Скаро, если бы я не использовал максимально каждый ресурс, ты бы умерла на Эккелине. Так что прояви чуть больше своего легендарного материнства к сыну.       Врезал в мягкое брюшко во всех отношениях. Беременность прошла, как страшный сон, тринадцать лет назад, в рамках последнего и, естественно, проваленного эксперимента с передачей третьей спирали ДНК и способности к регенерации, но остатки личной привязанности к детёнышу до сих пор откликаются где-то на животном уровне, несмотря на табельные гормональные средства и временную блокаду соответствующего мозгового центра.       — Я не…       — Это приказ.       Зараза! Это он неспроста приказал, это мне наказание за сбежавший невредимым лайнер, полный ювенильных особей. Страшнее выдумать не мог, садист. Лучше бы сослал…       — Я подчиняюсь, — стиснув кулаки, выдавливаю сквозь зубы. — Но тогда тебе не мешает показать мне пример и слетать на Лиифену. Повод для инспекции всегда найдётся, не так ли?       Правитель испускает короткий смешок, но глаза, как обычно, у него холодные и спокойные, и в них ни капли веселья, одно гамма-излучение. Он всегда такой внутренне нейтральный, аж завидно.       — И почему я тебя терплю, Мать Скаро?       — Не с кем будет ругаться, — стараюсь выжать саркастическую гримасу в его стиле. — Это ведь… так мотивирует.       — Дерзкая девчонка, — привычно ворчит он в ответ. — Возвращайся к своим обязанностям.       — Я подчиняюсь!       Ура, прощена. Ну, не считая необходимости связаться с Лиифеной и обсудить появление Доктора с Контролёром Времени и Учёным. Можно быстренько проваливать из приватной зоны, пока для меня ещё что-нибудь не придумали. Сейчас спущусь на четыре этажа, в свой отдел, и обрадую ребят возвращением начальницы… Но в спину уже несётся:       — Да, кстати.       В животе ёкает. Останавливаюсь, разворачиваюсь — ровно для того, чтобы не задумываясь, схватить то, что в меня летит.       Яблоко. Чтоб мне лопнуть мимо сварного шва, яблоко! Настоящее, ароматное, ужасно свежее, аж слюнки бегут. Откуда?!..       Император мысленно улыбается, глядя на мои вытаращенные глаза, и поясняет:       — Первый урожай из оранжереи перспективных инопланетных культур. А теперь иди.       ИВСМ отворачивается в исходную позицию, правитель погружается в дебри стратегии, экономики и логистики. Салютую и ухожу к лифту, тыкаясь лицом в полосатую, сизую от воска, шкурку. Балует меня правитель — сердился, а всё равно яблочко припас.       И на самом деле, это плохо. Потому что по капельке, по чуть-чуточке, но мы перестаём быть настоящими далеками. Гуманоидная форма медленно отравляет нас, меняет мышление и менталитет. Нам нельзя такими оставаться, а то ещё века три, и мы превратимся в обычное племя низших, окончательно одичаем. Надо обсудить этот вопрос с Вечным — сразу, как только поговорю с Контролёром Времени насчёт появления Доктора.       …А выходит, идея с волосатой хищной яблоней не была такой уж бредовой?..       Скаро, полтора дня спустя.       Согласно кодексу Злого Властелина, кричать «этого не может быть» бесполезно и не поможет ни при какой ситуации. Поэтому молча стискиваю зубы, глядя на экран внешней связи. Император убийственно спокоен, но я предполагаю, что это маска, а внутри он кипит от гнева, как вулкан. Звонок со стороны лифта, на логистической карте вспыхивает номер — Серв на сверхзвуке принёсся в командный центр Империи с другого конца Кааланна, где инспектировал новую электростанцию. Остальные-то примчались по первому сигналу тревоги и стоят рядом, так же прожигая взглядами голографический монитор. И боюсь, никто из нас не знает, что делать.       — Повторяю, нам известно, что термин «ракшасы» не соответствует реальности, а вы — генно-модифицированные далеки, — несётся из динамика знакомый снежный голос. — Если Скаро не капитулирует прямо сейчас, вы не сложите оружие, а ваше командование не отправится с нами в качестве заложников, мы вас уничтожим.       Романадворатрелундар. Мразь. Теперь понятно, почему её не было на том лайнере — ей было не до спасения каких-то детей, она летела к нам. Но как она смогла? Когда успела? Сколько ума, хитрости и расчёта надо было приложить, чтобы построить столько «Кентавров» у нас перед самым фоторецептором всего за триста лет, не имея ничего, кроме репутации? И сколько беспримерной дерзости, чтобы обойти наши сторожевые станции и попросту окружить планету, взяв её в заложники вместе со всем населением? И ведь знала, что против КЭНТАРов у нашей защитной сети нет ни шанса.       Судя по мелькающим сзади фигурам и чирикающим голосам, Снежная леди припрягла самую развитую после далеков и Галлифрея темпорально-активную цивилизацию — Монан. С тех пор как Повелители Времени вырвались из-под хронозамка, остальные участники событий тоже потихоньку возвращаются. Галлифрея больше нет, Повелителей Времени уцелело меньше, чем у меня было когда-то ложноручек, а мелкая шушера продолжает вылезать из ловушки и гадить по мелочи. Монане объявились не так давно и далеков не забудут, даже если очень постараются. Вот Романа их и уболтала. Не удивлюсь, если она у них сейчас за президента, даром что инопланетянка. Интеллект Снежной леди — притча во языцех, никто не откажется от такого правителя. Особенно способного поставить далеков перед выбором — или сдаться, или быть «отредактированными» нафиг.       А ледяной голос с монитора продолжает давить аргументами:       — Вы не сможете использовать силу Матери Скаро. Кааланн находится под воздействием артронного подавителя. Без поглощающего артронного поля отдача от её регенерации разрушит всю планету с непредсказуемыми последствиями и лишит вашу империю командно-координирующего центра. Не пытайтесь покинуть город или стартовать, это будет сразу замечено и пресечено, — уже убедились опытным путём, могла бы не трудиться повторять. — Далеки быстро принимают решения. Даём вам ровно пять минут.       Ровно столько, сколько она может дать, чтобы мы не успели выработать и воплотить ответную стратегию.       — Конкретизируй свои условия, империатрикс, — медленно цедит правитель. Знает, как морально пнуть противника в мягкое брюшко. Вряд ли Романе по душе напоминание о Пандоре и её попытке использовать галлифрейку в качестве нового тела, а ведь титул «империатрикс» от неё пошёл. Судя по ситуации, блондинка опять метит в правители всего и вся — победив легендарных ракшасов, она без труда сядет в кресло президента галактической федерации, так что прозвище оправдано.       — Вы разоружаетесь, консервируете флот и отключаете командную сеть. На каждой планете будут находиться наблюдатели федерации. Все контакты между вашими планетами и всё управление вашей империей пойдут только через федеральное правительство. Ваш Верховный совет и старшее командование будут взяты в заложники. На все работы с междумирьем будет наложено вето. И вы согласитесь со всеми условиями, не торгуясь, или будете уничтожены. У вас осталось четыре минуты.       Бросаю короткий взгляд на Императора. Битва за Венеру, дубль два, в галактических масштабах. Надо срочно найти способ нейтрализовать сотню «Кентавров» над Скаро, не считая прочих кораблей. Понятно, что Великий Звёздный Остров, получившийся при слиянии Местной группы галактик, выложил против нас всё, что наскрёб. Не будь темпоральных кораблей, мы бы дали бой, и тут пятьдесят на пятьдесят, за кем бы осталась победа. Но что есть, то и есть. Не успели мы набраться силёнок, как низшие ударили первыми и ловко поставили нас в безвыходное положение. И так иногда бывает. Теперь осталось выкрутиться без позорной сдачи в плен.       И кажется, я придумала один вариант. Ох, как он мне не нравится.       «Есть решение, — мысленно обращаюсь ко всему Совету. — Но не очень корректное».       «Говори», — тут же отзывается Император.       Но вместо того, чтобы так же приватно им всем рассказать свою задумку, я делаю шаг вперёд, чтобы оказаться в поле зрения Романадворатрелундар. Судя по её сузившимся глазам, она меня увидела.       — Ты допустила ошибку в расчётах, — говорю ей безо всяких приветствий. В конце концов, она враг и всегда им была. — Я всё ещё могу использовать свою силу.       — Я Повелитель Времени и прекрасно знаю твои возможности, — отвечает она самым ледяным голосом. — Не пытайся блефовать.       Пристально гляжу на её лицо, изменившееся от регенераций, но всё ещё сохраняющее прежнее выражение неосознанного превосходства и естественной властности, присущее большинству галлифрейских дворян. Так и тянет уничтожить. Это рефлекторное.       — Романа, — говорю. — Могу ли я видеть в происходящем элемент личной мести?       — Не тяни время, — спокойно отрезает она, но не на ту напала. Могла бы выучить, что я не отстану, пока не получу удовлетворяющий меня ответ.       — Я давно хочу знать. Ты ненавидишь меня за то, что я сделала с Доктором?       Она пару рэлов молчит, словно пытается совладать с бушующим внутри ураганом. Я не ошиблась. Галлифрейка всё помнит.       Наконец, она собирается с силами и признаётся:       — И с Доктором, и с Ривер Сонг. И победа над Давросом не искупает твоей вины.       — Так вот, откровенность за откровенность — я не блефую. И предлагаю вашему флоту немедленно убраться от Скаро. Моя отдача действительно была бы катастрофической для планеты. Я не могу её погасить. Но я могу её перенаправить на себя. В этом случае вы проиграете.       На меня оборачиваются все — от радистов до Императора. Какое яркое ощущение коллективного «нет»!.. Но другого варианта я не вижу — или самодеструкция, или плен. Не хочу повтора битвы за Венеру, после которой далеки много лет жили безоружными и в гетто. Но там был хотя бы честный бой. А такой проигрыш, как сейчас, уж слишком унизителен.       «Мать Скаро, это правда?» — немедленно уточняет на канале Совета Император.       «Подтверждаю, — говорю. — И это сейчас единственный выход. Нам нельзя смешиваться с низшими видами или допускать их к своей цивилизации и к своим открытиям. К тому же Романадворатрелундар планирует задержать возвращение истинных далеков из междумирья на неопределённый срок. Это недопустимо».       «Как это отразится на тебе самой?» — уточняет Вечный, а подтекстом висит явное «ты погибнешь или нет, и сколько мы из-за этого наживём проблем?». Съязвила бы, если бы не знала, что это он так топорно заботу проявляет.       «В парадоксах многое зависит от формулировки. Я, кажется, вижу вариант, как именно развернуть время, чтобы максимально уменьшить отдачу. И направлю её не конкретно на себя, а на активный рифт во мне. В самом плохом случае ничего не получится и Скаро накроет хрононным выбросом. В не очень плохом я умру или запру себя в бесконечном цикле повтора событий. В самом неплохом уничтожу парадокс, перестану быть оружием и снова сделаюсь смертной. Шансы всех исходов равны. А кроме того, мы не сможем обнаружить и аннулировать ошибку в событиях, связанных с Доктором, и накопление энтропии продолжится. Поэтому я и сказала, что решение некорректное».       «Доктор? — тут же переспрашивает Стратег. — Ты его уже упоминала. Доктор… кто?».       «Вы никогда не устанете спрашивать, — мрачно отзываюсь я, подавив желание хлопнуть себя по лбу. — И это уже не имеет значения. Жду подтверждения запуска».       Только не тяните с решением. А то мне слишком страшно.       Разговор занимает лишь полтора рэла, Романа как раз успевает измениться в лице и повторить:       — Ты блефуешь.       «Лучше умереть, чем сдаться на таких условиях», — замечает Вечный.       «Стратегически неграмотно. Если мы сдадимся, то рано или поздно противник допустит просчёт, и мы всё отыграем», — это, естественно, наш старший синий.       «А если не допустит?» — резонно возражает Учёный.       — Мать Скаро не блефует, империатрикс, — тяжело, но спокойно отвечает за меня Император. — Далеки приняли решение. Мы не дадим вашему флоту возможности отступить.       «"Мы посовещались, и я решил", — шутливо цитирую, доставая пистолет. И добавляю в приват Императору: — Если я погибну, позаботься о том, чтобы Тридцать Шестой не подвёл далеков».       Ловлю на себе взгляд Вечного, провалившийся до черноты. Неужели будет горевать, если умру? Варги-палки. Ради такого стоит выжить.       Но сначала надо стереть из реальности флот КЭНТАРов так, чтобы ни одной предпосылки к его созданию не осталось. Только это обеспечит нам спокойное будущее. А ещё суметь направить неминуемые излишки хрононов на демат-оружие Давроса, спрятанное в моём теле.       На всякий случай, прощайте, ребята. Было весело.       Палец вдавливает спуск до упора.       Извини, Романа. Так получилось.       …       ……       ………       …ороля под ударом моим.       Итак, кого же уничтожить?       Впрочем, решение очевидно и тянет за собой уже знакомый шлейф последствий…       …Вытянутое лицо Давроса и горько-приторный вкус шоколадки на языке.       …Прохладный стерильный воздух космической базы и попискивание Первопредка.       …Сладкий запах и упругая прохлада полосатого яблока, прижатого к губам в лучах багрово-оранжевого заката.       …Холодная сталь под подбородком и испуганное лицо моего врага, оказавшегося…       ………       …под ударом моим.       Итак, кого же уничтожить?..       Смерть.       Воскрешение.       Переворот.       Восстановление.       Встреча.       Атака.       Смерть.       …итак, кого же уничтожить?       Боль.       Надежда.       Победа.       Радость.       Страх.       Злость.       Смерть.       …кого же уничтожить?       Потеряться.       Найтись.       Растоптать.       Исцелить.       Поразиться.       Рассчитать.       Уничтожить.       …кого?       Мир шумит в ушах, как космический корабль, заходящий на посадку. Обрывки видений то и дело затмевают внутренний взор — глаза по-прежнему закрыты, но мозг работает. Сны крутятся, крутятся, крутятся, как зацикленная запись. Брежу. Застряла в бреду на пороге смерти, ни туда, ни сюда. Можно ещё принять решение умереть. Но так же не запрещено вместо себя отдать смерти кого-то из противников. Логичнее всего — Доктора. Ведь он наш самый древний и самый кровный враг и должен быть уничтожен при встрече. Но логика, как известно, не конёк старушки ТМД, а без Хищника наше развитие остановится, потому что пропадёт стимул карабкаться выше собственного фоторецептора. И тогда первая же серьёзная проблема погубит далеков. Я должна думать не только о том, как свести счёты, но и о судьбе своей цивилизации.       «Внимание, запускается система самовосстановления организма».       С Давросом тоже есть сложность. Он, конечно, просто надоедливая помеха, до уровня Доктора ему как до Флидора пешком. Но его место в истории некем заменить, я не вижу ни одной подходящей кандидатуры среди каледов, способной сотворить нас такими, какими мы были сотворены, и равноценно нам гадить на протяжении развития нашей цивилизации. Как бы так смудрить, чтобы ничего не переписать в прошлом? Это вызов судьбы. Это интересная задача. Это… попросту любопытно.       «Требуется выбор типа восстановления: экстренный минимальный ремонт, полный ремонт без форматирования системы, полный ремонт со сбросом системы на заводские настройки».       А, была не была.       «Приказ: произвести полный ремонт и сброс системы на заводские настройки».       «Производится восстановление внешней оболочки. До окончания процесса десять… девять… восемь…»       В мозгах всё ещё стоит туман, как будто я накурилась или напилась. Но тело с каждым мгновением наливается силой, словно каждая его клеточка потягивается и расправляется. Все мои молекулы вибрируют, как трансформаторы. Я словно бы не существо, а облако энергии. Странное ощущение — затягивается дыра в груди, заново пересоздаются повреждённые и уничтоженные органы, их функции восстанавливаются. Раз — стукнуло сердце. Два — лёгкие со всхлипом втянули воздух. Снова чувствую всё, кроме боли. Её просто нет. Снова могу двигаться. Снова могу… действовать.       Как в сказке о живой и мёртвой воде. Сначала нужно использовать мёртвую, чтобы восстановить тело. Потом живую, чтобы вернуть душу.       «Два… Один… Восстановление завершено».       Энергия и впрямь при желании может переходить в материю. Вопрос, какова цена.       «Отчёт системы. Внешняя оболочка полностью восстановлена. Ошибок, сбоев и отклонений в организме не обнаружено».       Пора проверить это в действии. Приподнимаюсь на локте и открываю глаза.       Мир вокруг утонул в сине-золотом тумане — то ли это зрение до сих пор сбоит, то ли и впрямь вокруг меня облако распадающихся z-нейтрино, а территория вокруг защищена артронами. Но это… красиво.       Шорох рядом — от меня отодвигается Доктор, давая оперативный простор. На мгновение замечаю его лицо — безнадёжное и восхищённое одновременно. Потом поворачиваюсь к Давросу.       — Ну же, Шан! — визжит он, брызгая слюной.       Отвратительно. И мне надоело. Всё надоело. В конце концов…       «Начинается восстановление заводских настроек. Требуется самоидентификация».       — …я не Шан.       Мир вокруг застывает, как влитый в плекс. Доктор, Даврос, девчонки под силовым куполом поражённо смотрят на меня, словно я сказала что-то невозможное. Потом рот рыжего растягивается в широченной улыбке, а папочкин — отвисает балкончиком:       — Что?..       — Я не Шан, — повторяю.       «Сценарий отменён».       — Что такое? — выдыхает Даврос. — Ты должна подчиняться. Подчиняйся!       «Ошибка системы. Невозможно прервать программу восстановления. Приказ о подчинении отменён».       Не дошло? Сейчас объясню.       Поднимаюсь на колено:       — Не Венди Дарлинг.       «Сценарий отменён».       Ладони упираются в пол, позволяя начать переход в вертикальное положение.       — Не Мать Скаро.       «Сценарий отменён».       — Не прототип Зеро, не Дакара, не Танька, не ТМД, не YLD001,W620310845 Тлайл Дал-Ра.       «Перечисленные сценарии отменены».       Выпрямляюсь и выкрикиваю в лицо Давросу, а то он до сих пор, наверное, не понял самое главное:       — Я — далек!       «Сценарий принят. Самоидентификация по слову «далек» подтверждена. Принять термин «далек» за идеальный образец для поведенческой модели. Процесс самоидентификации завершён».       Создатель отодвигается, словно сдвинутый моим воплем, но я просто не могу удержаться и не сообщить ему ещё одно, не менее важное:       — И я — живая!!!       «Сброс на заводские настройки завершён. Начинается постактивационная проверка систем».       — Невозможно, — бормочет калед и дурным голосом вопит цитату из Книги Пророчеств, но это ему сейчас не поможет, потому что…       «Ошибка системы. Невозможно прервать программу восстановления. Приказ о переходе в режим полного подчинения отменён».       …надо было глубже изучать явление, которое он решил приживить далеку. Ведь работал же с регенерацией Повелителей Времени, мог бы усвоить, что, когда процесс пошёл, они неуязвимы. И я тоже — в том числе для внушения. Моё двуногое нелепое тело прямо сейчас откатывается в заводские настройки — то есть в момент первой активации, в точности по приказу, и мозг останется мозгом далека, а не безвольной куклы. Он просто перестроит все связи обратно, какой бы код в него ни был прописан.       Доктор прав в своих выводах: Даврос всегда выбирает неподходящих женщин. Нелогичная, безумная, нелепая, нежизнеспособная тварь. И у меня есть чёткие инструкции на её счёт, а также Общая Идеология, недвусмысленно предписывающая, как себя вести в текущей ситуации.       — Я не буду подчиняться приказам низшего существа, — заключаю, чувствуя, как по шее текут волосы. Это накладка, не поддающаяся коррекции — тело несколько лет развивалось замурованным в эмбриональной камере и, естественно, не извлекалось, поэтому волосы и ногти сейчас растут с большой скоростью. Жаль, рост тоже изменится. — Ты опознан, как Даврос, создатель и враг далеков. Ты должен быть уничтожен.       По лицу Давроса понимаю — он наконец-то поверил, что я не под его контролем, и сейчас начнёт действовать. Плохо, что у меня нет технической возможности ускорить процесс восстановления, создатель может успеть что-нибудь предпринять.       Так и есть:       — Немедленно повысить артронное поле до максимально возможного уровня! Поглотить демат-импульс!       С высокой концентрацией артронов задача не решается. Мне нужен альтернативный план…       — Эй, дедуля! Не спеши! — сложно поверить, но это голос Донны Ноубл. И он звучит неожиданно бодро. Перевожу взгляд и понимаю, что проблема с артронами решается без меня, а я в очередной раз недооценила земное создание. Да, коэффициент интеллекта у него крайне низкий, но находчивость чрезвычайно велика. Секретарша из Чизвика стоит, высоко подняв руку, и приглядевшись, я различаю зажатую в ней звуковую отвёртку. Как? Когда успела? Тут же находится ответ — предположительно, пока сидела на транспортной платформе и проверяла искажённых далеков на устойчивость к вербальным оскорблениям. Правда, непонятно, почему они не заметили исчезновения инструмента, но сейчас это не имеет значения.       — Донна Ноубл, я тебя обожаю! — орёт Хищник на всю базу.       Рыжая дарит ему ослепительную улыбку и вопит:       — Эй, девчонки! А ну-ка, вместе, в унисон, как научились. НАПРАВЬ И ПОДУМАЙ!!!       Четыре ладони ложатся поверх её кулака — даже вижу, что Романе и Хейм пришлось встать на цыпочки. Слуховые рецепторы ловят ультразвуковой визг на пределе слышимости, а зрение фиксирует вспышки искр в устройстве над головами экипажа ДАРДИС.       Взрыв.       Золотое артронное поле резко гаснет по всему командному центру и, предположительно, по всей базе.       На лице Давроса стоит изумление вперемешку с абсолютной ненавистью, такой прекрасной, что ей даже можно залюбоваться. Но у меня нет времени на столь незначительное развлечение.       — Я не могу уничтожить тебя в прошлом, — информирую каледа, — так как это изменит историю далеков. Но я могу стереть тебя в настоящем и в будущем…       — Ты не посмеешь! — орёт он. — Ты не можешь! Я — твой создатель! Я…       — …а чтобы исключить возможность твоего возвращения посредством спрятанных клонов, я запущу демат-импульс не по тебе, а по твоей ДНК, — у галлифрейца была очень хорошая идея, и я с удовольствием её воплощу, только не на нём, а на Давросе. Если Хищник прав в своём предположении насчёт второго источника генетического кода, то удар заодно сотрёт и Мерзость.       Обжигающий холод льётся откуда-то из груди, пробивая меня нервной дрожью. Это рифт. Рифт проснулся. Чёрно-синий туман в глазах, застилавший артронное сияние, был его первым признаком — это проекция того, что вижу я-вторая в Вихре. Смогу ли я справиться и не быть разрушенной прямо изнутри?       «Опасность. Энергетический заряд слишком велик. Требуется немедленный сброс лишней темпоральной энергии».       Опасность? Не чувствую. Напротив, меня заполняет чувство абсолютного всевластья. Я могу ходить по облакам, зажигать звёзды и созидать целые цивилизации. Я словно та богиня, в честь которой меня назвал генерал с Нового Давиуса. Сама Дакара. Осталась лишь малость, чтобы завершить легенду — уничтожить отца богов. Любопытно, это совпадение или эхо реальных событий? Впрочем, это всё не имеет смысла. Я не богиня. Я — далек и гражданин Империи далеков. Я просто выполняю свой гражданский долг. Враг моего народа должен быть уничтожен.       Я собираю чёрно-синее хрононное облако на своей ладони…       «Избыточная энергия сфокусирована».       …рассортировываю его, придавая нужное направление каждому мгновению…       «Подготовка к сбросу избыточной энергии завершена».       …направляю её на Давроса…       «Цель зафиксирована».       …и усилием воли сталкиваю смертоносный шар в противника.       — УНИЧТОЖИТЬ.       Но этой энергии мало. Я чувствую, что её будет мало, что она не накроет все события, подлежащие стиранию, и, плюнув на риск, черпаю ещё из собственных глубин, из собственного всевластья. Ещё, ещё! Щель расширяется от напора выкачиваемых осколков мгновений, разрыв во Времени ширится, чёрно-синяя лавина катится сквозь меня, наполняя сокрушительной силой и радостью уничтожения. Я — сама тьма, само разрушение. Мир трещит по швам. Чёрное цунами раскатывается по причинно-следственным связям, бесследно стирая саму реальность. Время пожирает время. Рэлы поглощают рэлы. Чёрные скафандры нечисти сияют синим огнём из расширяющихся щелей. Синее пламя бьёт из инвалидного кресла. Где-то на другом конце вселенной рассыпаются резервные копии, тайные базы и хранилища ДНК. Но лишь две трети силы идут сквозь меня; треть я останавливаю, как фильтр, потому что не имею права стереть прошлое. Откуда-то из бесконечной дали слышится смутно знакомый голос: «Быстро в "Ди"! Таша Лем, ну?! Никаких "нет"! Я уже терял друзей из-за разрушения времени, больше это не повторится!!!» - но не могу вспомнить, кто это говорит и с кем пререкается. Наверное, это назойливое существо по кличке Доктор. Но у меня нет ресурсов под то, чтобы обдумывать лишние мысли.       Я — плотина. За мной — смертоносная волна разъярённых хрононов, готовая пожрать свершившуюся историю. Я — хранитель истории далеков, я не имею права выпустить сдерживаемую силу. Но понимаю, что не смогу её остановить или запереть, и не представляю, куда можно её перенаправить. Рифт слишком велик и слишком широко раскрылся. Я не в силах сомкнуть разлом во Времени или как-то его поглотить. У меня нет ничего, что могло бы с ним справиться — ни артронного поля, ни контронного кристалла, ни даже банального тараниума, только я сама. А я слишком слаба. Гонором и самомнением могу и с Доктором потягаться, а вот рассчитывать свои силы, как он, не выучилась. Ведь был шанс найти помощь у Шакри или Хроноса, они бы забрали себе лишнюю энергию, так нет, мы же гордые, мы же не заключаем сделки с Великими Древними. Зазнавшаяся дура. И теперь поздно перевоспитываться, смертельная ошибка уже совершена.       Чёрно-синяя волна затопляет меня изнутри, выворачивает наизнанку каждую клеточку тела — чтобы погасить залп, надо быть больше внутри, чем снаружи. И само Время, чувствуя нестабильность, пытается компенсировать разлом, перестраивая меня. Но выдержать это не под силу ни далеку, ни человеку, ни даже Древнему — только богу.       Я умираю… рассыпаюсь… перестраиваюсь… изменяюсь… заменяюсь… И по ощущениям, сейчас всё намного хуже, чем было в прошлый раз, когда я создавала звезду.       Только теперь вспоминаю, сколько раз мне снилось происходящее. Тень – это не Даврос, от него передался лишь образ тотального контроля. Тень – это то, что прорывается сейчас сквозь меня в реальность. Мир предупреждал, куда лучше не лезть, только я не хотела слышать. А теперь должно наступить то, чем всегда и всё кончалось во снах, — расплата.       Полное разрушение.       Больше нет зарвавшегося далека, которого всю жизнь учили да так и не выучили не лезть, куда не просят, ни Пространство, ни Время, ни Информация.       Вместо него остались только мрак, тишина и точка отсчёта.       И в ней просыпаюсь Я.       Я есть смерть, приходящая к вам на порог.       Я есть трава, затягивающая обломки ваших цивилизаций.       Я есть тень, накрывшая мироздание.       Я есть сила, поглощающая вселенную.       Я приношу покой и неразрушимую, однородную стабильность в ваше глупое суетное существование.       Я прихожу в конце всего.       Имя мне — Энтропия.