Darker, Much Darker

За несколько часов до встречи с героями в лавке Голда…

Рассвет был прекрасен. В алых облаках купались первые золотистые лучи пробужденного солнца. Этот был миг, напоённый особой надеждой, как обычно и бывает в часы зачинающегося дня. В такой момент так хочется верить в свет, но, пожалуй, ещё сложнее представить себе более подходящий случай, чтобы навсегда уйти во мрак взывающей Тьмы… Грудь обожгло пламенем небольшой багровой вспышки, озарившей сердце после очерченного кинжалом круга над ним в воздухе. Прикрыв глаза, я задержал дыхание, перебарывая острую боль, пронзившую всё тело, царапающую своими когтями сознание. Тьма пульсировала вокруг меня, я чувствовал её прикосновение, лоснящееся и обманчиво соблазнительное. Лишь на мгновение отшатнувшись, она, словно игривая любовница, вновь потянулась ко мне, восприняв отказ, как приглашение продолжить игру. Плотно сжав губы, я запрокинул голову, упираясь макушкой в стену. Прикосновение Белль к моей руке отозвалось внутри ощущением резкого падения. Что-то во мне словно сорвалось в зияющую непроглядным мраком и безнадёжностью бездну, уносясь с такой скоростью, что захватывало дух. Захлебнувшись на вдохе, я, будто со стороны, услышал свой короткий всхлип, когда снова попытался дышать. Пересилив себя в желании вжаться в стену до отказа и исчезнуть, я медленно открыл глаза, встречая полный тревоги взгляд Белль. В ту минуту я готов был поклясться, что синева её пронзительных глаз — расплескавшееся в них море. Сверкающие слезы скатывались по щекам красавицы, оставляя влажные дорожки на мягкой, розовеющей в лучах рассветного солнца коже. Она была так красива, что я не мог вымолвить ни слова, страшась упустить последнее и, возможно, самое прекрасное мгновение, разрушить его. Белль крепче сжала мою руку, и её брови недовольно дрогнули в тревожном напоминании о действительности, которую мне почти удалось отвергнуть, забывшись в попытке сохранить в памяти каждую черточку её лица. — Румпель, почему ты молчишь? — голос красавицы дрожал, но она силилась преодолеть свой страх. — Что происходит? — Ничего, — слабо улыбнулся и склонил голову набок. — В этом всё дело, Белль. Уже слишком поздно. — В каком смысле? — девушка крепко сжала мои плечи, придвигаясь ближе. — Почему? Ты же сказал, что есть другой выход, всегда найдется обходная дорога! — Так обычно и бывает, милая, — улыбаясь, осторожно коснулся её влажной от слёз щеки. — Он есть, но непростительно много времени ушло на поиск параллельного пути. — Нет! — воскликнула девушка, прерывая меня и отрицательно качая головой. — Я не верю, ты должен попробовать снова, Румпель! Попытайся! — У меня слишком мало сил, Белль, — умоляюще посмотрел я на жену. — Моё сердце не справится с такой нагрузкой, прошу тебя, не заставляй умирающего провести последние мгновения в бесплодной надежде, — покачал головой. – Всё, чего я когда-либо хотел – это, чтобы ты была рядом. Позволь мне сохранить это тепло настолько, насколько только возможно. Всё, что ещё удерживает меня сейчас — это ты. Не хочу тратить драгоценные минуты на отчаяние. Я так люблю тебя… — Румпель, — она пытливо заглянула в мои глаза, накрыв мою руку на своей щеке своей чуть прохладной от волнения ладонью, — ты ведь не думаешь, что я позволю тебе сдаться? Прошу тебя, подумай ещё. Ты должен придумать, найти способ. Ты дал мне слово, Румпельштильцхен! — во внезапно охватившем её порыве, Белль поддалась чувствам, и её голос зазвенел от напряжения, обращая сказанное в требование. — Мы заключили сделку, Тёмный! — она внезапно выхватила у меня кинжал, так что я даже не сразу осознал, что произошло. — Ты обещал мне, что не оставишь меня, не позволишь Тьме взять верх! Ты обязан выполнить уговор! Я вздрогнул, услышав призыв, всегда отзывающийся внутри ощущением вынужденной покорности и подчинения. В это самое мгновение я почувствовал себя так, словно теряю контроль над собой, будто неведомая сила принялась яростно оттеснять меня на задворки сознания. Тело пробила крупная дрожь, и, опустив взгляд, я увидел, как тонкая, переливающаяся влажным блеском струйка вязкой черноты из моего сердца потянулась к кинжалу, опутывая его остриё, стремясь к руке Белль. — Что происходит? — испуганно пробормотала красавица, заворожённая внезапно открывшимся зрелищем. — Что это, Румпель? Проталкиваясь сквозь преграды в сознании, я стремился вновь обрести контроль над собой. Тело не слушалось меня, отказывалось повиноваться приказам, а вместо слов я слышал лишь утробное рычание, прорывающееся из глубины груди, срывающееся с губ коротким звуком. Изо всех сил снова рванувшись из плена, я будто ослеп от короткой яркой вспышки в сознании, с ужасом осознав происходящее. — Тьма стремится к тебе, — с трудом прошептал. — Она тянется за твоим сердцем! Я потянулся к кинжалу и попытался убрать руку Белль, подтягивая кинжал к себе, но хватка красавицы оказалась неожиданно крепкой. Вскинув голову, девушка посмотрела на меня с невероятной решимостью, осушившей слезы в её глазах. — Что это значит? — потребовала ответа Белль. — Ты знаешь, чего она хочет? — Тебя, — обессиленно прошептал. — Ты — отчаявшаяся душа, готовая пойти на жертву. — То есть на сделку? — не унималась Белль. — Тёмный, — призвала она, заставив меня встрепенуться от внутреннего удара, напомнившего о власти надо мной, — Каковы условия этого договора? — Ты разделишь со мной это бремя, — прошептал. — Впустив Тьму в своё сердце, ты свяжешь себя со мной обязательствами перед Тёмным. Не магическими, тебе не откроется эта сила, ты не будешь подчинена кинжалу, но  обречена в равной степени, как и я, поддаться искушению достичь своих самых сокровенных желаний. Тьма откроет тебе твой потенциал. — Это спасёт тебя? — не унималась Белль, казалось, игнорируя все мои предупреждения. — Да, — кивнул, с трудом произнося слова, звучание которых сковывало меня леденящим душу ужасом. — Однако постепенно это обратит тебя в ту, кем ты была раньше. В ту, что любила Тьму во мне больше, чем героя. В ту, что живёт где-то глубоко в тебе, Белль. Это всё, что я знаю. По молчанию Белль я догадался, что она не вполне поняла, о ком идёт речь, а может, боялась признаться, что это пугало её. Заставив себя посмотреть на жену, я сдвинул брови и коротко хмыкнул, надеясь, что подобная перспектива отвратит Белль от желания погеройствовать. — Лейси. Я чувствовал, как слегка дрогнула рука Белль, и мне почти удалось выхватить у неё кинжал, но красавица быстро опомнилась и стиснула пальцы с такой силой, что побелели хрупкие костяшки. — Я согласна, — уверенно произнесла девушка. — Пусть так. Я знаю, что ради меня ты будешь бороться до конца, поэтому не боюсь. Ты не позволишь Тьме поглотить меня, а значит, не опустишь руки, пока не найдёшь выход. — Нет, Белль! — отчаянно взывая к жене, я испуганно заглянул в её глаза. — Не смей, Белль! Ты не должна этого делать! Лучше уходи! Прошу тебя, милая, не надо! — я почувствовал удушье от подступающих слёз и стиснул зубы, сдерживая их напор. — Белль, — прошептал, — умоляю. Это страшная цена, жертва, которой я не заслужил. — Я тоже люблю тебя, Румпель, — красавица нежно улыбнулась. — Разве ради меня ты бы не пошёл на это? Что если бы на кону была моя жизнь? Уверена, ты бы сделал тоже самое. Прости, но я не могу потерять тебя снова. — Но, если я не смогу спасти нас? — я почти кричал от бессилия перед правотой Белль. — Сможешь, — уверенно кивнула Белль. — Я верю. — Прошу тебя, — беззвучно прошептал я, не сдержав предательских слёз. Поджав губы в виноватой и смущённой улыбке, Белль покачала головой и опустила взгляд на кинжал. Извивающая чёрная змейка опутала запястье красавицы и скользнула вверх, постепенно просачиваясь под кожу, окрашивая вены, исчезая в теле девушки. Взор Белль затуманился и хватка её руки, сжимающей кинжал, стала не такой цепкой. Я почувствовал, как давление на меня стало спадать и мгновенно выхватил кинжал в слепой надежде, что всё ещё можно исправить, но тщетно. Подхватив Белль, я притянул её к себе, откинув голову девушки себе на грудь. Она слабо дышала, мне даже показалось, что красавица чуть похолодела, но это была лишь игра встревоженного воображения. Зажмурившись, я прижался лбом к её макушке и тихо застонал. — О, Белль…