В пучине собственных чувств

      По дороге на работу к Мико вернулись мысли вчерашнего дня по поводу её бездействия на протяжении последних лет со смерти Рёты. Слова Дайсуке надёжно закрепились в тяжёлой от сумасшедшего потока мыслей голове, и чувство вины поселилось в сердце. Она начала понимать, что если бы тогда последовала по своему пути, послушав Дайсуке, а не свернула на неведомую дорожку, то, вероятнее всего, смогла бы предотвратить все последствия.       Лучше попытаться сделать что-то и, возможно, пожалеть, чем не сделать ничего.       Переступив через себя, Мико дала слово, что отныне постарается следовать своей судьбе, не станет убегать и прятаться как беззащитный зверёк. Она надеялась, что служба в Корне поможет ей измениться.       Набравшись смелости, предсказательница вошла в кондитерскую и выдавила из себя приветливую улыбку при встрече с господином Даичи и Айсаку.       На работе, несмотря на суматоху, она испытывала душевное спокойствие ровно до тех пор, пока на пороге не появился Шисуи — за час до закрытия. Накануне она с облегчением выдохнула, подумав, что Шисуи сегодня так и не пришёл, однако судьба решила подкинуть ей очередное испытание, с которым она была обязана столкнуться лицом к лицу из-за своего же обещания.       Если от Айсаку ещё реально было скрыть негодование, то с Шисуи дела обстояли сложнее. Чего только стоит его тёплая улыбка, которую практически невозможно игнорировать, но улыбаться так же в ответ даже близко не получалось. Вместо этого её лицо ясно отражало негодование и отчуждённость.       — Как дела? — от Шисуи, выбирающего десерт, прозвучал тот самый вопрос, на который отвечать совершенно не хотелось.       — Нормально, — Мико с трудом натянула фальшивую улыбку, надеясь, что он ничего не заметит. — А у тебя?       — Всё хорошо, сегодня отдыхаю, — Шисуи смутило, как Мико, встретившись с его проницательным взглядом, отвела глаза, словно старательно что-то скрывала. — Чай можно?       Девушка кивнула и отошла налить кипятка в чашку.       «Вот и чё тебя принесло сегодня!» — разозлилась она, лишь на долю секунды вспомнив о творящемся в её жизни хаосе.       Чашка выскользнула из дрожащих рук и вдребезги разбилась о белый плиточный пол, что привлекло внимание сидящих за столиками посетителей. Мико чудом успела отскочить, но всё же кипяток немного попал на ноги, что она отлично почувствовала, потому шикнула и мысленно выругалась.       Сердце Шисуи встрепенулось — он не на шутку перепугался:       — Ты в порядке?!       — Д-да, — протяжно вздохнув, Мико набралась терпения: — Сейчас налью новый, — словно ничего не произошло, она обогнула лужу чая с осколками на полу — не хватало ещё поскользнуться на ровном месте — и взяла другую чашку.       — Да не нужно, — в волнении бросил Шисуи, но Мико уже наливала кипяток с лицом разъярённого убийцы. Со стороны всё выглядело так, будто она готовилась плеснуть чай в его лицо.       — Что значит «не нужно»?       — Я и так поем.       На этот раз она идеально справилась с задачей, поставила чашку перед ним и вполголоса заключила, глядя в глаза:       — Я может и криворукая, но клиент из-за меня страдать не должен.       — Я не хотел, чтоб ты опять обожглась или ещё чего хуже, — Шисуи намекнул на её несобранность, какую заметил с самого начала, и теперь особенно пытался облегчить Мико задачу, но кто знал, что она так остро отреагирует на его заботу и излишнее внимание.       — Вот и не создавай мне проблем: забирай свой чай! — процедила она. Не хватало только претензий Айсаку по поводу качества обслуживания клиентов.       Шисуи послушно взял наполненную чашку и уже собрался отойти к свободному столику:       — Место ожога надо обработать.       — Всё в порядке со мной. Жива ведь, — отмахнулась предсказательница, игнорируя кожный зуд. В сравнении с пережитым и полученными боевыми ранами, это сущие пустяки. Мико пуще взбесилась, вспомнив о Дайсуке и Кэтсу, как один без зазрения совести чуть не убил, а второй вылечил, сделав одолжение. Пальцы сжались в кулаки. — «Придурки!»       — Тебе бы отдохнуть. Не хочешь немного пройтись после работы?       — Да. — На её спокойный, не предвещающий беды ответ Шисуи улыбнулся. — Пройдусь до дома. В одиночестве!       Мико в неистовстве исчезла в дверях кухни и свернула в подсобку за шваброй.       — Что там случилось? — Голос господина Даичи выдернул её из водоворота воспоминаний и вернул в реальность, напомнив об инциденте с Шисуи, что в эту минуту ел десерт и пытался понять, что у неё на уме.       Её ноги сами остановились напротив моющего посуду Даичи.       — Чашку разбила. Случайно… — она виновато опустила глаза, ругая себя такими словами, на какие только хватало воображения. — Нужно убрать осколки.       — Пустую, надеюсь? — Айсаку, убирающий продукты в холодильник, пробежал глазами по её фигуре и, заметив небольшое мокрое пятно на фартуке, нахмурился.       — Н-нет. С чаем.       — Мико! — взгляд Айсаку казался по-особенному суровым, какого раньше она не видела. Предсказательница поджала губы. — Можно ведь осторожнее!       — Я такую вряд ли найду, поэтому вычтешь из зарплаты да и всё.       — Да причём тут это!..       Не позволив ему закончить, Мико поспешила в зал, мало ли, вдруг какой-нибудь клиент заждался. Некогда слушать наставления, да и не хотелось, к тому же она адекватно оценивала масштаб своих ошибок. Правда, голова уже взрывалась от происходящего.       «Прямо чёрная полоса!» — она сильнее сжимала металлическую ручку швабры в процессе уборки и время от времени останавливалась, растворяясь в мыслях и томно вздыхая.       — Спасибо, — внезапно прозвучало за её спиной, отчего сердце забилось в конвульсиях.       Мико не сразу поняла, что это адресовано ей, а когда обернулась, дверь за Шисуи уже закрылась. Его тёмный силуэт, обрамлённый уличным светом, промелькнул в окне.       «А ведь он ничего плохого не сделал», — сопроводив его задумчивым взглядом, она где-то в глубине души надеялась, что не обидела его.       Сдав смену, предсказательница забрала нетронутый за день бенто и ощутила невесомое счастье и облегчение от осознания, что невероятно сумасшедший день, наконец, закончился. Неподъёмный груз в буквальном смысле сошёл с плеч.       Мико, удерживаемая неведомой силой, застыла на месте прямо перед дверью и нахмурилась. Окутанная необъяснимым предчувствием, она волнительно вышла из кондитерской и уставилась на стоящего справа Шисуи, ничуть не удивившись.       — Ты ещё здесь?       Учиха приветливо улыбнулся, будто с момента их последней встречи прошло не полчаса, а несколько дней.       — Воздухом дышу.       Мико усмехнулась:       — Да… Конечно…       — Может, всё-таки передумаешь? — излишняя настойчивость даже ему казалась неестественно-странной, но бороться с желанием провести с ней вечер было бессмысленно. Он и сам уставал на работе от рутины, поэтому находил в этом времяпрепровождении некое спасение. Но даже если она откажется, он хотя бы проводит её до дома, что тоже засчитается за прогулку.       — Тебе заняться нечем, кроме как уговаривать меня? — Мико, рассматривая приятные черты лица, боялась сломаться под натиском его убеждений, потому хотела скорее избавиться от него.       — День тяжёлый был, верно?       Его проницательность поразила и даже встрепенула сердце, но Мико быстро собралась с мыслями, чтобы дать отпор:       — Обычная пятница. И я по-обычному устала. «И снова я бегу. Идиотка».       — Тогда мы просто по-обычному прогуляемся. Идёт?       Мико сдалась: моральных сил, каких изначально было так мало, что приходилось добывать их по частичкам, вовсе не осталось. Есть ли смысл строить из себя недотрогу, когда вселенная сама настаивает на этой прогулке в его компании? Да и Шисуи… не отстанет ведь! К тому же его притягательная улыбка подкупала и не оставляла шансов на спасение.       — Ладно. И куда пойдём?       Шисуи облегчённо выдохнул и, наконец, расслабился.       — Куда хочешь?       Мико пожала плечами:       — Я плохо знаю Коноху, так что сам решай. К тому же, это твоя инициатива.       На удивление предсказательницы Шисуи привёл её не на водопад, а к реке, на пустующий в столь поздний час полигон.       — Почему именно сюда? — пока Мико осматривала окрестности, Шисуи успел забраться на нижнюю ветвь крайнего дерева с видом на реку и природные просторы деревни.       — Чтобы отдохнуть от суеты и шума. Ну что, сама мне продемонстрируешь свои навыки или мне тебя на руках тащить? — рассмеялся стоящий на ветке Учиха и внимательно проследил за Мико, поднявшейся к нему за считанные секунды.       — Я бы и без твоих дурацких подколов это сделала, — рассерженно буркнула девушка и повернулась к реке, восхитившись величием природы.       Долгожданное умиротворение и отдых, ещё и в столь прекрасном месте! Шисуи и без слов всё понял, поэтому предложил поставить рюкзак и присесть. Они немного помолчали, и Мико набралась смелости выразить мысль, что не давала покоя после ухода Шисуи из кондитерской:       — Извини за сегодняшнее. Надеюсь, я тебя не обидела.       Если бы Шисуи знал её немного лучше, то понял бы, насколько ей тяжело сейчас далось поделиться своими чувствами в такой форме.       — Ты, конечно, бываешь иногда грубой, но ты не со зла, я уверен, — он вовсе не обижался или расстраивался, скорее даже пытался понять мотивы.       — Меня учили сдерживать эмоции, но у меня не выходит. Вернее плохо получается. Всё равно я слишком импульсивная и прямолинейная. Нельзя так…       — Зачем насильно в себе что-то менять? Нужно принимать себя, я ведь тебе говорил однажды.       — Я-то принимаю, но окружающих это может оттолкнуть, — Мико и сама удивилась внезапным рассуждениям, поскольку раньше никогда не думала о мнении других, да и друзья были не нужны, но всё изменилось после переезда в Коноху.       Шисуи заметил её смятение.       — Твои люди всегда будут с тобой. Насколько я знаю, вы хорошо ладите с Цуёки и Айсаку.       Мико задумчиво очерчивала края пушистых облаков, обнажающих звёзды, и дала положительный ответ, хотя сомневалась насчёт Цуёки. Можно ли их назвать подругами, если Мико не доверяет ей? Не доверяет никому свою тайну и сведения о прошлом, потому что боится быть непонятой, отвергнутой, использованной… На данный момент достаточно сделки с Данзо, его давления и требований, одно из которых — не приближаться к Учиха. И Мико уже с первого дня разрушала стены доверия между ними, а всё благодаря злому року, сталкивающему её с Шисуи лоб в лоб. Она не хотела этого, но и противостоять не могла. Чья-то невидимая рука вела её по тернистому пути, в конце которого ждала пугающая неизвестность.       Она зажмурилась и мотнула головой, прогоняя прочь навязчивые мысли и вызванные ими тягостные чувства. Её снова понесло в другую степь, речь-то шла о друзьях. Очистив разум, Мико продолжила:       — А ты давно их знаешь?       — Цуёки года три-четыре, а Айсаку с детства, мы же ровесники. Но мы не близки, и я ничего не знаю о его жизни.       — Он говорил, что ушёл со службы три года назад, — вспоминала Мико. — Он парень неплохой, я уверена. А вот Цуёки очень скрытная, хоть с виду и общительная. Мне кажется, она совсем не искренна с нами, но мне не хватает опыта понять…       И тут Мико осеклась, проведя параллель между ними обеими: а ведь она сама была ничем не лучше. Такая же бессовестная лгунья.       Шисуи усиленно выискивал в образе Мико что-то недосягаемое и запретное и пытался подобрать правильные слова:       — И что же тебе твой опыт обо мне подсказывает?       — Тяжёлая у тебя жизнь, — она всматривалась в поглощающую черноту его глаз, не ведясь на уловки.       — Ты в прошлый раз говорила то же самое. И что-то про тяжёлый выбор. В будущем. — Его твёрдый настойчивый тон доводил собеседницу до неистовства, тело которой вздрогнуло и отнюдь не от прохладной погоды.       — Это очевидно. Мне… Цуёки сказала. Мне кажется, она о тебе многое знает.       — Цуёки значит… которая не искренна, — чересчур загадочно и протяжно прозвучал его голос, с ноткой недоверия, на что Мико беззаботно кивнула и глупо улыбнулась, переведя внимание вдаль, на деревья, раскинувшиеся по краю противоположного берега. Она не придумала, как мастерски можно ускользнуть от зашедшего в тупик разговора, поэтому надела маску непонимания.       Но либо она выбрала не ту, либо попросту растеряла способность выходить сухой из воды, потому что Шисуи, поймавший её на хитрости, лукаво ухмыльнулся. Продолжать бессмысленно, Мико и так оказалась загнана в угол и зажата в тиски. Решив разрядить обстановку, он протянул маленькую баночку с мазью в руки девушки, что вскинула брови.       — Я ещё помню об ожогах из-за моего чая.       — Не нужно, забудь уже об этом, — появилась отличная возможность увести диалог в иное русло, и она с удовольствием воспользовалась моментом.       — Если не обработаешь сама, это сделаю я, — подсевшего ближе Шисуи позабавила бурная реакция собеседницы на столь ошеломляющее заявление.       — Ещё чего! — она выхватила баночку из его рук, стреляя возмущённым острым взглядом, но отодвигаться не стала, ощущая его тепло. — Я сама. Но дома!       Шисуи посмеялся.       — Ловлю на слове. А то ведь помогу справиться с этой нелёгкой задачей.       — Я не хочу, чтоб ты мне помогал! — второпях выплеснула она и взяла рюкзак. — Я не люблю оставаться в долгу.       — Так мне и не нужно ничего взамен, — с будоражащей её хрипотцой в голосе произнёс Учиха.       — Какая разница? Это уже мои личные загоны, — она вытащила из рюкзака бенто и, открыв его, протянула Шисуи, опустившему удивлённые глаза на аппетитные кусочки свинины и любимые онигири Мико. — Угощайся.       — Д-да я не голоден, лучше сама поешь. Ты ведь не ела, — скромничал Учиха, хотя предложение ему понравилось.       — День был очень тяжёлый, и времени на еду не было. Но… раз уж мы вдвоём здесь, я хочу разделить этот ужин с тобой, — она смотрела так проникновенно, что у Шисуи сердце замирало. — Считай это благодарностью.       — Да я же ничего не сделал.       — Сделал. Даже больше, чем ты можешь представить. Так что… спасибо, — орудуя хаши, Мико взяла кусочек мяса и поднесла ко рту немного смутившегося Шисуи. — Ешь!       Учиха растерялся, но с удовольствием попробовал, отметив приятный вкус. Однако он по-прежнему считал, что она вовсе не обязана отплачивать ему за доброту, потому что он делает всё бескорыстно, желая показать другую сторону этого жестокого мира. То, от чего она так долго отказывалась, закрывшись в себе.       И пусть её сердце болезненно сжималось от предательства близкого когда-то человека, она не могла позволить отчаянию и ненависти поглотить её, утопив во мраке. Не сейчас, когда рядом Шисуи. Мико прошедшие дни всячески билась в попытке найти частицу света и следовать за ней, только всё было тщетно. Однако сейчас, когда Шисуи находился рядом, этого не требовалось. Будто он являлся щитом, заботящимся об её безопасности, сохраняющим личные границы и заполняющим теплотой пространство. Необыкновенная энергетика Шисуи пронизывала её тело, проникала в самое сердце, растворялась и убаюкивала. Ей ещё никогда не было настолько спокойно и невесомо.       Она облегчённо выдохнула и приступила к еде, отдав хаши Шисуи и взяв для себя другие. И пока они наслаждались ужином, серые тучи полностью затянули ночное небо.       — А вот и первый снег, — Шисуи наблюдал, как пушистые хлопья ложатся на волосы и плечи Мико.       Она лишь на короткое мгновение подумала о прошлом, рассматривая речную гладь, и вздрогнула, отчего мурашки пробежали по коже.       — Тебе холодно? — Шисуи заботливо стряхнул снежинки с её плеч и снял с себя куртку. Она перехватила его запястье, предотвратив очередную попытку помочь ей.       — Нет, я в порядке, — по старой привычке она не могла позволить себе выглядеть жалко, снова убегая. Тяжёлая борьба с самой собой вызывала лишь приступы смеха и слёз, какие она чудом смогла подавить.       Шисуи настойчиво убрал её руку, покачав головой, и накинул куртку на плечи. Мико поджала губы, робко глядя в манящие глаза, согревающие её изнутри. Разве можно было злиться на него?       — Если снимешь, то я, — по лицу Шисуи расплылась лукавая улыбка, когда он подсел ещё ближе, — буду вынужден обнять тебя.       Глаза Мико выразительно округлились, а внутри за долю секунды накопилась энергия и вспыхнула огнём, стоило ей представить эту картину. Щеки покрылись румянцем. Она тихонько ударила кулаком в его плечо:       — Хитрый лис! Даже не думай! — возмущение настолько её поглотило, что не позволило подобрать верные слова и распутать мысли. — Это тебе не свидание!       Шисуи рассмеялся:       — А что тогда, по-твоему?       Мико задумалась и недовольно буркнула:       — Дружеская встреча.       — Так значит, мы друзья? — Шисуи устраивал такой расклад, в конце концов, это новый уровень отношений, дающий ему больше полномочий. А вот Мико ещё сильнее застопорилась: превосходно! Вогнала себя в угол. Немного поразмыслив, она важно задрала голову и с уверенностью ответила:       — Да! Пусть так. И как твой друг я тебе запрещаю меня обнимать.       — Хорошо, — он так спокойно это произнёс, что Мико в изумлении вскинула брови. Выдержав короткую паузу, Шисуи с хитрецой добавил: — Но ничего не обещаю.

***

      Цуёки вернулась с очередной миссии и, отчитавшись перед Хокаге со своей командой, направилась в сторону кладбища через цветочный магазин Яманака, где её, как постоянного клиента, всегда были рады видеть.       Сегодня Цуёки была особенно безмолвна, погружена с головой в себя и никому неизвестные раздумья. И дело не в физической усталости, а в моральной, с которой способа борьбы, как ей казалось, попросту не существует.       Её с невероятной силой тянуло на кладбище, ведь только там она могла выплеснуть скопившиеся тягостные чувства. Цуёки остановилась у могилы и вобрала в лёгкие больше воздуха, унимая подкатившую лихорадку.       Очень колкие белые розы легли на холодную каменную плиту.       — Йори, я вернулась, — Цуёки выдавила из себя горькую улыбку, едва сдерживая слёзы. Молчать сил вовсе не осталось, поэтому её мгновенно прорвало: — Я, такая наивная дура, думала, что эта миссия меня встряхнёт как следует, но нет! Я не могу забыть об этом, меня ещё так никогда не унижали! Даже все эти люди за всю мою жизнь! А этот козёл! Эта тварь!.. — возмущение, злоба и ненависть захлестнули её настолько, что она попросту не могла продолжать мысль. Сложив руки на бока, Цуёки перевела дух и уставилась в одну точку — на один из иероглифов, выгравированных на плите. — Я никому не могу рассказать, потому что сразу начнётся: «Ты такая-сякая, какого хрена лезешь не в своё дело, сиди на ровной жопе»… Дед пришибёт сразу! Даже слушать не станет. Разве этой истеричке можно что-то рассказывать? Думаешь небось: «Достала жаловаться», а ведь я никому не могу доверять, кроме тебя. Особенно маме не могу, потому что злюсь на неё! Хоть она и тоже в могиле… — в глазах защипало, и слёзы предательски покатились по щекам. — Я не хочу всю жизнь прожить вот так! Как же они все… бесят меня! — процедила сквозь зубы Цуёки.       Её всхлипывания вперемешку с откровениями слушал человек в чёрном плаще, стоящий за деревом. Его пальцы крепко сжались в кулак из-за следующих слов Цуёки:       — Ты единственный, кто меня понимал, но так рано ушёл. Лучше бы вместо тебя я умерла тогда! Почему там была не я?! — ей казалось, что тяжесть на сердце с каждым посещением могилы старшего брата только удваивается. И она не представляла, когда это закончится, когда боль утихнет, когда она сможет приходить сюда со спокойной душой, смирившись с утратой. — Извини, что снова тебе ноюсь. Я не знаю, где найти силы, — она тяжело вздохнула и утёрла слёзы. — Домой надо, но так не хочу! Из-за дедушки… Если доведёт меня, я, наверное, уже не сдержусь, — как высказалась, её немного отпустило.       С неба посыпались снежные хлопья, что побудило Цуёки задрать голову к чёрно-серому небу.       — Вот и зима скоро, — с грустью отметила Цуёки. — Надеюсь, тебе не холодно, — очертив напоследок надгробную плиту тяжёлым взглядом, она побрела домой.       Человек в плаще смотрел вслед удаляющейся Цуёки до тех пор, пока та не исчезла с горизонта, и неспешно подошёл к могиле погибшего Йори. Незнакомец, погруженный в раздумья, долго буравил неизвестную точку на плите, словно ждал, когда та с ним заговорит. Вытащив из сумки кунай, он воткнул его рядом в землю и бережно стряхнул с каменной поверхности запорошивший её снег. Рука непроизвольно потянулась к свежим розам, но вдруг остановилась. Набравшись терпения, он выпрямился.       — Придёт время, и я обо всём позабочусь, я обещал, — напоследок прозвучал стальной голос, чей обладатель поспешил исчезнуть как ветер.