В пучине собственных чувств

      Лязг металла разносился по полигону, который декабрьским утром заполнился шиноби Корня, разбившимися на пары. Мико в одиночестве внимательно наблюдала за спаррингами и с трудом верила, что у Данзо в подчинении десятки людей, которые постоянно сменяли своих предшественников — погибших шиноби. Но больше удивляло то, что она являлась частью команды, хоть и никого лично не знала, кроме Кэтсу. И не хотела бы знать. Она не представляла себе ещё одного назойливого напарника рядом, блуждающего по пятам. Или нескольких.       Мико волновалась, освежая в памяти последнюю встречу с Кэтсу и его угрозы. Сердце замирало от пугающей неизвестности, но пути назад не было. Всё предрешено, и бегать бессмысленно.       Куноичи глубоко вздохнула, набравшись терпения и моральных сил. После пережитого за последние годы хуже уже быть не могло.       Когда Кэтсу вернулся, они отделились от товарищей и приступили к тренировке.       Но не всё так просто, как она думала. С раннего утра, когда, казалось, много сил и голова свежа, работоспособность Мико была на редкость заниженная, что поспешил отметить напарник:       — Соберись уже! — взмахнул мечом Кэтсу, едва не ранив её в бок, и продолжил наступление. — Как долго ты собираешься отвлекаться на свои проблемы?       — О чём ты? — Мико отразила пару ударов и отскочила, выравнивая дыхание.       — Ты же ему отомстила, так в чём теперь причина твоих страданий? — Кэтсу спрятал меч, позволив им обоим организовать небольшой перерыв. Он не просто предполагал, а знал наверняка, что Мико именно поэтому не может сосредоточиться и тем самым усложняет тренировку. Ведь основная задача сейчас отработать её навыки, а уже потом научиться сражаться в паре.       — Предательство так легко не забывается, — констатировала Мико и, утерев влажный лоб, достала флягу с водой. Жадно сделав несколько глотков, куноичи буквально ожила и расслабилась.       — Всё можно, было бы желание.       — Ну, давай, поделись опытом, раз ты такой знаток! — Мико с первых секунд не нравилась поднятая тема, но делать нечего.       По всей видимости, ему доставляло удовольствие заводить подобные беседы, тыкать напарницу носом, как нагадившего в углу котёнка, и поучать жизни, когда его не просили об этой услуге.       — Я всего лишь пришёл к господину Данзо, — с некой гордостью сказал он и подошёл ближе. — И не вёл двойную жизнь, как ты. У меня не оставалось времени на раздумья. Только так я смог забыть о прошлом и научился жить одним днём. Всё это благодаря упорным ежедневным тренировкам и силе воли, — слова собеседника звучали так, словно это единственное важное достижение в его жизни.       — Ничего ты не забыл, — с точностью, безошибочно заявила предсказательница, — тебя всё так же гложет прошлое. И ты никогда от этого не избавишься.       — Что за бред?       — Твои глаза, — указала пальцем Мико, изучающе рассматривая их. — Я с первого дня это вижу. Они… красивые, но печальные. Многое повидали и, возможно, предательство…       — Это всего лишь пустые слова, — разозлился Кэтсу, прервав её мысли вслух. — У меня нет ни прошлого, ни будущего.       — Это ж насколько Данзо тебе промыл мозги? Прошлого может и нет, но будущее есть у всех! И мы с тобой не исключение, — куноичи, преследовавшая странную цель — вернуть напарнику здравый рассудок, не понимала в этом смысла. Ведь он уже давно не ребёнок, а опытный шиноби с устоявшимися взглядами на жизнь, которые сломать или изменить достаточно сложно.       — Для чего оно мне? — давал отпор Кэтсу, считая, что это не её ума дело. — Может, я сегодня умру.       — Да уж, конечно… Умрёт он… Ты просто не хочешь думать о своей жизни, строить это самое будущее, вот и всё.       Кэтсу вытащил кунай и демонстративно поднял к её лицу.       — За что мне такая заноза досталась?.. Меньше слов, больше дела!       Мико, наспех выудив танто из ножен, отразила последний удар и отпрянула, сосредоточившись на предстоящий бой.       — Почему ты меня так ненавидишь? — её это не шибко интересовало, но всё же напрягало, ведь хотелось не просто работать в паре с ним, но и достичь взаимопонимания.       — Потому что ты игнорируешь приказы господина Данзо. Мне надоело нянчиться с тобой и терпеть твои бесконечные страдания. Это всё мешает работе. Вы, женщины, такие слабые… — в его голосе послышалось отвращение. На фоне тяжёлых мыслей он даже нападать перестал.       — Скорее мешает тебе. В работе пока не было промахов. А вот про женщин смело. Значит, тебя раздражает то, что я — девушка? — куноичи не верила своим ушам: кажется, картина начала проясняться.       — Меня раздражает то, что ты каждую тренировку не можешь собраться. Думаешь о своём Дайсуке. Или Шисуи, — даже собственные слова душили его. — Ты не готова к более сложным и опасным миссиям. У тебя нет никакого стремления стать сильнее.       — Дайсуке… — Мико нервно рассмеялась и вдруг резко затихла. Пугающее безразличие застыло на её лице. — Я уже доказала свою преданность, убив последнего близкого мне человека. Не этого ли хотел Данзо? — серьёзность её тона зашкаливала, вот только собеседник знал наверняка, что она прикрывается очередной маской.       — Соображать ещё не разучилась, молодец, — непослушные ноги вынудили его приблизиться к напарнице, что попятилась и спиной примкнула к дереву.       И пусть он заверил, что будет держаться от неё подальше, насколько возможно, отойти всё равно не мог. Тело оцепенело.       Он посмел пересечь черту дозволенного, заставив Мико нервничать и чувствовать себя, как беззащитный зверёк перед хищником. Его голубые глаза опустились на губы, которые до сих пор наводили на него необъятный ужас. Каждое, малейшие их движение вызывало дрожь в его теле. Кэтсу медленно уничтожали воспоминания о горячем поцелуе, обжигающем по сей день. И если бы ему предложили стереть только одно событие прошлого на выбор, он без колебаний выбрал бы именно его.       — Чего уставился? — вскипела Мико, не заинтересованная длительным молчанием. Словно он набросится и растерзает, если она ничего не предпримет и продолжит безмолвно смотреть в ответ.       Кэтсу вздрогнул, ощутив, как мелкие мурашки опустились по спине, и посмотрел прямо в её глаза, собравшись с мыслями.       — Хочу убедиться, внимательно ли ты меня слушаешь, — грубый голос прозвучал медленно и властно. — Теперь ты будешь приходить сюда вне зависимости от своего желания и состояния. Я заставлю тебя работать и утром, и вечером. Каждый день.       — А причём тут… мои губы? — Мико вздёрнула бровь, а острый взгляд напарника сменился на вопросительный. — Ты думал, я слепая?       — Они… раздражают меня сильнее всего, — признался он, о чём успел пожалеть.       К счастью, Мико не стала заморачиваться на его высказываниях — своих проблем предостаточно.       На его удивление она вышла на тропу противостояния и смело заявила:       — Ты не представляешь, как я этому рада, — губы сложились в кривую ухмылку. — И нравиться тебе я не собираюсь.       Прямолинейность Мико выбила почву из-под его ног. Он пришёл в себя, только когда куноичи, чуть оттолкнув его, прошла мимо.       — Не стой на дороге. Лучше займись тренировками со мной, — приготовив танто, куноичи обернулась в ожидании дальнейших действий напарника. — Или мне первой нападать? — она выдернула его из мыслей.       Насколько же поразительно: она первая настояла продолжить тренировку! Он был только рад, лишь бы больше не тратить время на бессмысленные разговоры и поиск истины.       — На этот раз без оружия, — Кэтсу убрал кунай в сумку, настроившись на ближний бой.       — Что? — в непонимании нахмурилась Мико.       — Нападай, говорю, без танто, при этом стараясь победить меня в схватке, — на удивление спокойно, без колебаний сказал он.       Мико спрятала танто в ножны и набросилась на Кэтсу. Тренировка в тайдзюцу без оружия давала ей существенное преимущество, ведь владеть танто в совершенстве она сможет ещё нескоро. Отличный шанс выложиться на полную, учитывая, что она успела поднакопить силы и чакру за время перерыва. Но Кэтсу победить не так просто. В удачный момент Мико сложила комбинацию печатей и, вцепившись в шею напарника, прижала его к дереву.       Куноичи коварно улыбнулась:       — А вот это очень опасно.       Проблемой для Кэтсу стала не столько мощность удара, сколько сила техники Мико. Жгучая боль мгновенно сковала его горло и потоком медленно растекалась к груди. Воспользоваться руками было практически невозможно — тело сводило судорогой. Во взгляде Кэтсу бушевал ужас и даже страх, хоть он и понимал, что она не причинит ему существенного вреда.       — Хорошо, — послышался голос старика, заставшего тренировку в самом разгаре.       В попытке отдышаться Мико перевела внимание на Данзо, отменила технику и отстранилась от напарника, что потёр шею и прокашлялся, мысленно признав успехи Мико. Выходит, не такая уж она и бесполезная.       — Ваши тренировки дают плоды, но этого недостаточно, — отметил Данзо. — По отдельности вы неплохо справляетесь, однако если вы научитесь комбинировать свои техники или атаки, у вас появится преимущество. Подумайте об этом.       Мико и Кэтсу переглянулись — следовало найти пути решения очередной нелёгкой задачи, но лидер предполагал, что Кэтсу, как капитан Мико и его верный подчинённый, справится с новым поручением.       — Да, господин. Мы сделаем всё возможное, — твёрдо сказал Кэтсу.

***

      Слова Данзо озадачили Мико, возвращающуюся после обеда с полигона. Она огибала растворяющихся прохожих, не замечая ничего вокруг.       «Молния или печать? Что можно придумать такого, чтоб это работало? Не знаю…»       В одно мгновение Мико одолело необычное предчувствие, и, остановившись, она с опаской обернулась. Вопросительный затуманенный взгляд примкнул к спине удаляющегося ничем не примечательного старика, однако отчего же он вызвал у неё необъяснимый интерес, она не понимала.       «Одежда? Походка? Фигура? Рост? Что? Что не так?»       Мотнув головой, она с трудом вернулась в реальность. Отметив, что со стороны её поведение выглядит как минимум странно, куноичи побрела своей дорогой. Она списала это на дикую усталость и решила выкинуть чепуху из головы, в то время как старик обернулся и задумчиво посмотрел ей вслед.

***

      Солнечным ранним утром Шисуи сидел за столиком в кондитерской «Такаги» и с удовольствием ел десерт, находясь в приятной компании Мико. Пусть она и не сидела напротив, а работала, ничто не мешало ему наслаждаться. А если удавалось поймать её мимолётную улыбку, сердце сильнее трепетало. В кондитерской звучала бодрая романтическая песня, на фоне которой друзья часто переглядывались. Такая игра показалась Мико слишком увлекательной, сбивающей с мыслей о работе, поэтому она принялась сосредоточенно считать кассу перед приходом покупателей.       Шисуи увидел в окне приближающуюся к кондитерской Цуёки и, как только она вошла, приветливо улыбнулся ей. Мико подняла голову на подругу и тут же опустила к кассовому аппарату, продолжив подсчёт.       Качимасу будто куда-то спешила. Её передающаяся по воздуху суетливость вызвала беспокойство. Цуёки оценила обстановку в зале: никого, кроме Мико и Шисуи — то, что нужно.       — Вы оба здесь. Отлично, — она остановилась у столика напротив Шисуи.       — Что-то случилось? — Учиха отпил чай.       — Кто из вас сказал моему дедушке, что я ночевала у Айсаку тридцатого? — она перевела внимание на Мико, бросившую считать деньги сразу после услышанного вопроса. — Ты?       Кто, как не подруга, заинтересованная её возлюбленным, ещё мог подставить? — так считала Цуёки.       Мико, столкнувшаяся с несправедливым обвинением, не смогла скрыть удивления в голосе:       — Ничего я никому не говорила.       — Ну конечно! — Качимасу была уверена, что не ошиблась.       Обстановка постепенно накалялась, потому Шисуи поспешил вставить слово во избежание неприятных последствий для Мико:       — Это я сказал.       В сердце Цуёки словно десятки кинжалов вонзили — получить неутешительное известие от человека, которого чуть ли не возносишь, убийственно страшно. Постоянно идеализируя его, она искренне считала, что он не способен на подобную подлость. Распахнутые глаза несколько секунд изучали виноватое мужское лицо.       — Т-ты?.. — недоверчиво вопросила она.       — Да, — признался Учиха, считавший, что убегать от объяснений бессмысленно.       Это было ожидаемо: старик Кадо не смог промолчать, узнав, что внучка всю ночь пропадала у парня. А впоследствии и Цуёки разозлилась и теперь ищет виноватых. Шисуи морально настраивался на такой исход.       Он продолжил также спокойно:       — Я встретил твоего дедушку как раз на следующее утро по дороге на работу. Он искал тебя и очень беспокоился. Задал мне несколько вопросов. Я не смог соврать, извини.       — "Извини"?! Спасибо за любезность! Из-за тебя теперь он мне не доверяет. Ещё не хватало, чтоб дома запер! Зачем надо было меня так подставлять? — Цуёки, сражённая наповал признанием Шисуи, не в состоянии была справиться с напором давящей обиды и разочарования.       — Эй, ты чего разоралась? — гаркнула Мико, шокированная происходящим, и вышла к друзьям из-за прилавка. — Сама накосячила, а наезжаешь на Шисуи. Тебе не стыдно?       — А ты чего лезешь? — неприятное удивление отразилось на лице Качимасу.       Мико закрыла сидящего за столиком Шисуи, демонстрируя присутствующим свою непробиваемую позицию:       — Ты с ходу обратилась к нам обоим, между прочим, хотя правильнее сказать: ко мне. Ты решила, что это я рассказала твоему дедушке, которого даже в глаза никогда не видела! И, между прочим, я тоже была на празднике, — сломались последние печати, удерживающие её одержимый злой дух. Она даже не волновалась о последствиях и куда её может занести. — По мне, так ты вела себя отвратительно. Думаешь, мы ничего не поняли тогда?       — Мико… перестань, — Шисуи желал предотвратить скандал мирными путями, то есть разговором в нормальном тоне, но подруги проигнорировали его.       — Моё личное тебя не касается! — Цуёки продолжала ответное наступление. — Даже если я и была с ним, вы не имели права разбалтывать об этом направо и налево! Тоже мне, друзья!       Мико больше не горела желанием высказывать своё мнение и выяснять сотни причин негодования Цуёки, а потому, шагнув к ней, пригрозила:       — Обсуждай своё личное за пределами заведения. Ещё раз повысишь голос, выйдешь.       — Раскомандовалась, смотри-ка, — в глазах Качимасу блеснула уверенность.       — Сейчас придут клиенты, — уточнила Мико более сдержанно, указав на настенные часы, — и я настоятельно прошу тебя уйти, ты мешаешь нам работать.       — Девочки, прекратите ругаться без повода! Неужели нельзя спокойно поговорить? — поднявшись с места, Учиха решил выйти из-за спины Мико, однако та в очередной раз прикрыла его собой.       — Конечно, для вас это всё ерунда! — Качимасу, наконец, подняла ожесточённый взгляд на Шисуи. — Но прежде чем что-то кому-то рассказывать, можно поинтересоваться лично у меня: а стоит ли это делать!       — Вовсе нет, я вас всего лишь прошу успокоиться и всё выяснить. Я не только друг, но и уполномоченное лицо, — напомнил Шисуи, не желая прибегать к подобным мерам, но ситуация мгновенно вышла из-под контроля.       — Не волнуйся, всё в порядке, — Мико обернулась, обратившись к Шисуи, и снова посмотрела на Цуёки. — На этом мы закончим. И отстань от Шисуи, он не виноват в том, что ты не можешь решить свои проблемы, — Мико продолжала взывать к совести подруги, но безуспешно.       — Что тут за скандал? — из кухни появился взвинченный Айсаку, понимая, что если не вмешается как хозяин заведения, то в словесном конфликте примут участие и кулаки. — Цуёки, ты можешь потише себя вести? Тебя в дальнем углу подсобки слышно!       Качимасу с непреодолимой на сердце тяжестью призналась:       — Я просто не ожидала такого от Шисуи…       — Давай обсудим это в другом месте, — предложил Учиха, по-прежнему уповая на более благоприятный исход инцидента, испортившего настроение всем присутствующим.       Айсаку с особым вниманием оглядел друзей, стараясь уловить нить событий.       — Да что происходит-то?       Цуёки сложила руки на груди и фыркнула:       — Д-да всё уже.       — Тогда иди, если у тебя всё, не отнимай наше время. Работы полно ещё, а клиенты ждать не будут, — строго сказал Айсаку и, уходя на кухню, обратился к Мико: — Возвращайся к работе.       Мико поклонилась начальнику и, укоризненно покосившись на подругу, оставила их с Шисуи наедине.       Он прекрасно понимал причины бурной реакции Цуёки, но не понимал, почему она не собирается отвечать за содеянное в доме Айсаку прежде всего перед собой. Шисуи не касалась её личная жизнь и принимать в ней участие он наотрез отказывался. Однако встреча со стариком Кадо тем утром и вопросы, которыми он сыпал, связали Шисуи по рукам и ногам. Кадо надеялся, что внучка провела время с Шисуи, но, когда тот сообщил, что покинул дом Такаги ещё вечером, старик понял всё. А доказательства с утра предъявила уже сама Цуёки, достаточно лишь было оценить её внешний вид.       Теперь Шисуи ничего не оставалось, как попробовать утихомирить её пыл.       — Я правда не хотел говорить ему, что мы с Мико ушли, а ты осталась у Айсаку. Но ты же понимаешь, что он беспокоился.       — Какая уже разница… Будь я на твоём месте, я никогда бы так не поступила, — сдерживая слёзы, обиженно бросила Цуёки и исчезла в дверях.       Неловкую паузу развеяла забывшая о работе Мико:       — Её дедушка имел право знать, где она. Ты не виноват, — размышляя о своей семье, вполголоса сказала она, стоя за прилавком. Мико понимала ценность взаимоотношений и доверия с родными, особенно сейчас, когда некому было ждать её дома с работы. Вспомнив об этом в очередной раз, в груди всё перевернулось. — Она совершенно не ценит своего дедушку. Думает, что он будет жить вечно и нянчиться с ней…       Шисуи глубоко вздохнул, немного сомневаясь в правильности своего поступка, хоть и понимал, что другого выхода не было.       — Не думай об этом. Всё уже закончилось, — он передал Мико опустевшую посуду и напоследок посмотрел на подругу в надежде, что она не станет грузиться и проведёт день в хорошем настроении. — Мне пора на работу. Спасибо за десерт, — Шисуи вышел из кондитерской под подавленный взгляд Мико, которая, несмотря на его просьбу, всё равно переживала.       А потому после работы примчалась к кварталу Учиха, чтобы ещё раз увидеть его. Она увлечённо, с уверенностью глядела на главную улицу, стоя у ворот. Пускай слишком опрометчиво, но сердце диктовало свои правила, затуманивая разум. Она чувствовала себя на краю пропасти и молилась о скорой встрече с Шисуи. Она нутром чувствовала, что он придёт.       Словно прочитав мысли Мико, Шисуи появился за спиной с помощью шуншина и положил руку на плечо, чем напугал её. Схватившись за грудь от неожиданности, куноичи с трудом перевела дыхание.       — Меня ждёшь? — Шисуи в очередной раз обрадовался незапланированной встрече.       — Д-да, я думала, ты ещё в участке.       Шисуи заметил развязанный шарф и расстёгнутое на груди пальто — торопилась.       — Уже закончил. Может, немного пройдёмся? — Учиха потянулся к пуговицам, чтоб уберечь её от холода, но Мико не позволила, отведя его руку и отрицательно покачав головой.       — Жарко.       Они пошли в противоположную от её района сторону по освещённой улочке, наслаждаясь тишиной в хорошей компании после трудового дня.       — Не простудишься? — уточнил Шисуи, немного ошеломлённый её непривычным для них обоих поведением.       — Нет. Меня беспокоит другое.       — И что же? — его одолело самое настоящее любопытство.       — Ты… — Мико тряхнула головой, — в смысле "как ты"? — и подняла глаза на друга, чтоб убедиться в искренности его слов, хотя ранее он не давал поводов не доверять ему.       — Отлично, — честно ответил Учиха, погрузившись с головой в идиллию. — А сама-то как?       — Да я-то в порядке! Я о тебе думала, — с лёгкостью призналась Мико. — А то она так накинулась на тебя с утра…       — Ты волновалась? — Шисуи остался разочарованным от осознания, что подруги ссорятся из-за него. И тем более никак не ожидал, что Мико встанет за него горой.       Она хотела бы солгать, ответив «нет», но считала, что лжи и без того в избытке.       — Немного, — она решила, что нейтрального ответа вполне достаточно. Заразительная мягкая улыбка Шисуи являлась кусочком радости для неё после тяжёлого дня. Она наслаждалась. — Спасибо, что продолжаешь улыбаться, — сорвалось с языка девушки, что ввело её в ступор. Слишком много лишних слов было сказано за сегодня.       — Я могу это делать каждый день для тебя. Если хочешь, — ещё более соблазнительно улыбнулся Шисуи. Намеренно, желая обезоружить.       Волнение захлестнуло предсказательницу.       — Лис! — фыркнула она, едва не поверженная его, сбивающим с ног, обаянием. — Только повод дай.       — А ты думала, раз я полицейский, то улыбаться не могу так часто? Ты меня плохо знаешь!       Мико не сдержалась и заливисто рассмеялась. Согревающий душу смех стал для него лучом надежды на светлое, ясное будущее. Он застегнул её пальто, заботливо укутал шею шарфом и, тихонько коснувшись подбородка, задержал пальцы на нём. Мико замерла и от растерянности и смущения лишь бегло рассматривала освещённое лицо Шисуи. То губы, то чёрные глаза, увлечённые её образом… Сердце неистово рвалось из груди, ожидая повиновения, но она не могла. Не могла позволить мимолётной слабости одержать верх.       Вот только... тело не слушалось.       Ещё немного, и случилось бы непоправимое.       — Извините, — послышалось сбоку.       Оба резко дёрнулись и, наконец, сквозь туман заметили Итачи, едва ли понимая, что произошло, и отстранились друг от друга. Мико, чьи щёки огнём полыхали на морозе, чувствовала себя неловко, словно их застукали за непристойным занятием. Оставалось только верить в благоразумие Итачи, что он, как лучший друг Шисуи, никому не скажет об увиденном.       — Мне уже пора, — Мико стыдливо отвела глаза и поспешила домой, с ужасом осознавая, что потихоньку сходит с ума.       — Не хотел вам мешать, но у нас собрание через десять минут, — напомнил Итачи, весьма поражённый решением друга сблизиться с какой-либо девушкой, да ещё и малознакомой. Итачи, заинтересованный личной жизнью Шисуи, терпеливо ждал откровений, когда тот будет готов поделиться.       Но пока слишком рано делать выводы.       Шисуи быстро пришёл в себя и сосредоточился на работе — что и следовало ожидать от одного из лучших шиноби клана Учиха. Посторонние разговоры отодвинулись на дальний план.       — Да, идём.

***

      Следующим утром Кадо возвращался из госпиталя и, недолго думая, свернул на одну из улиц в центре деревни, где бывал только в исключительных случаях. Преодолев пару домов, старик рассмотрел две фигуры у дверей кондитерской «Такаги». Набравшись духа, он решительно подошёл ближе, чем привлёк внимание Айсаку, открывающего дверь, и Мико, пришедшую на работу пораньше по его просьбе. Такаги отпрянул от двери, неприлично уставившись на дедушку, словно сама смерть пришла по его душу.       — Г-господин Качимасу… — проглотив комок волнения, застрявший в горле, Айсаку надеялся, что никто не заметил дрожь в его голосе. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел старика. Айсаку предполагал причину его появления здесь и готовился к худшему.       — Твоя подруга? — Кадо, наконец, обратил должное внимание на Мико, прищурившись.       — Работница, — уточнил Такаги, собравшись с мыслями. — И подруга Цуёки, кстати. Знакомьтесь: господин Кадо Качимасу — Мико.       — Здравствуйте, — робкая улыбка тронула её губы.       — Мико, — загадочно протянул старик, внимательно вглядываясь в её лицо. — Значит, подруга моей внучки. Приятно познакомиться, — Кадо взял её за руку и явственно ощутил ту же энергию, как несколько дней назад во время мимолётной встречи.       Она разделила с ним это знакомое необычное чувство. Вместе с тем и абсолютно новое, переполняющее её тело.       «Боль, страдания. Одиночество. Он...» — вздрогнула предсказательница.       На её лице старик отчётливо прочитал тревогу и напряжение, сменившие умиротворение, и коротко улыбнулся.