***
Неторопливо шагая по темной улице, Казуки убеждал себя, что проводит время с пользой – можно сказать, патрулирует район, где в последнее время стало так опасно. Но в глубине души Казуки признавал, что просто гуляет и пытается развеяться. Машину он оставил на парковке возле участка. Был вечер вторника, прошло уже восемь дней с момента последнего убийства, и Казуки казалось, что он физически чувствует, как сгущаются тучи над его головой. Возможно, он накручивал себя, но новой смерти ждал со дня на день. Никаких существенных подвижек в расследовании не произошло, но теперь Казуки угнетало ещё и другое: он постоянно думал о Манабу. Мыслями возвращаясь в тот день, когда они встретились в кафе. Веских причин для этих размышлений не было. Казуки почти уверился в том, что помощи от Манабу никакой не будет – тот вроде как и не слышал даже, что в Икебукуро происходят убийства. Точнее, не слышать совсем он не мог, но, видимо, не придал значения. Тощего мальчишку надо было выбросить из головы и сосредоточиться на деле, но у Казуки не получалось. В какой-то момент он поймал себя на понимании, что думает о Манабу постоянно, задаваясь совершенно разноплановыми вопросами: от лирически-философского "что заставляет молодого здорового парня заниматься проституцией?" до приземлённого и неуместного "как Манабу выглядит без одежды?". Последний вопрос Казуки объяснял логичным интересом, исходящим из знания рода деятельности Манабу. Он пытался убедить себя, что, глядя на проститутку не важно, какого пола, любой человек невольно воображает её голой, а значит, и его нездоровое любопытство в адрес Манабу можно было обосновать. В тот момент, когда Казуки осознал, что вспоминает о Манабу даже в душе, он понял, что пора прекращать, и это уже не шутки. Казуки не фантазировал как подросток, но, стоя под теплыми струями, вспоминал о том, как давно у него не было секса и как было бы хорошо, если бы сейчас кто-то разделил его одиночество. А следом в голове всплыл опостылевший уже образ. Почему-то Казуки воображал Манабу без косметики, таким блеклым и немного усталым, каким видел его в закусочной у Tokyu Hands. Наверное, под одеждой Манабу был до некрасивости тощим, с выпирающими ребрами и ключицами. На спине наверняка можно было пересчитать все позвонки, а черные волосы свободно опускались на плечи и заканчивались как раз между острыми лопатками... "Тебе ничто не мешает встретиться с ним снова и пригласить в отель, – шепнул внутренний голос – Казуки так и представил себе киношного демона, сидящего на его плече. – Уличная шлюха не будет стоить дорого, вполне можешь себе позволить..." "Да о чем я думаю вообще?!" – возмущённо прервал поток собственных мыслей Казуки. "А почему бы и нет? – сам же возразил он себе. – Манабу никакой не свидетель, к делу о маньяке он отношения не имеет, а покупать услуги интимного характера не запрещено". "Не запрещено, да. Это просто аморально", – зло напомнил себе Казуки. "Да уж, куда приличней торчать четверть часа в душе со стояком и уговаривать себя, что тебе он не интересен". – Проклятие... – сквозь зубы процедил Казуки и резко переключил горячую воду на холодную. Это немного привело его в чувство, и он поспешил выбраться из душевой кабины. Вытирался Казуки почти с остервенением, растирая кожу до красных пятен, и клялся себе, что это в последний раз. Но покидать его мысли Манабу не спешил, и даже теперь, неспешно идя по пустынным ночным улицам, Казуки ловил себя на том, что поглядывает по сторонам в неосознанной надежде заметить красную толстовку. Вероятность такой встречи была крайне мала, но Казуки всё равно украдкой осматривался. "Я полный придурок", – поставил он себе неутешительный диагноз. Почему-то, когда встал вопрос о том, чтобы усилить патрулирование в Икебукуро, в особенности по ночам, Бё твердо заявил высшему начальству, что ситуация под контролем и в дополнительных патрулях необходимости нет. Казуки до сих пор не мог понять, что заставило его начальника дать такой ответ, ведь лишние полицейские на улицах не помешали бы. Маньяк убивал исключительно в общественных местах и под открытым небом. Почему бы не принять помощь коллег? Но Казуки занимал не ту должность, чтобы задавать Бё подобные вопросы, и ему оставалось лишь гадать. Возможно, Бё упрямо поддерживал статус босса, который держит руку на пульсе и не видит причин для беспокойства. Но в таком случае он был просто глуп и рисковал жизнями ни в чем неповинных людей, живших в округе. – Мы можем с уверенностью предположить, что убийца живет не в Икебукуро. Кто станет убивать у себя же дома? – заявил Бё журналистам так убежденно, что все поверили. Казуки наблюдал за поведением начальника с всевозрастающим скепсисом. Уверенность, о которой говорил Бё, была его личным домыслом – у полиции не было ни единой причины делать такие выводы. Да, глупо гадить там, где спишь, но маньяк, вырезающий людям органы, был явно не в своем уме. О какой логике могла идти речь? – Эй, Куга, смотри какая цыпа! Из размышлений Казуки вырвал громкий насмешливый голос, и он резко поднял голову, вглядываясь в темноту улицы впереди. За своими мыслями Казуки не заметил, как ноги вынесли его к месту первого убийства – точнее, до него оставался всего квартал. Фонари освещали дорогу, но вокруг было безлюдно, если не считать небольшую группку подростков из человек пяти или шести. И девушку – она шла метрах в тридцати перед Казуки, но, завидев компанию впереди, поспешила перейти на другую сторону. Каблуки застучали по асфальту, девушка ускорила шаг, что у малолеток вызвало только новый приступ весёлости. – Куда же вы, леди? – свистнул один из подростков. – Даже на чай не зайдёте? Казуки ускорил шаг. На работе табельное оружие он всегда носил с собой, как того требовал устав, и сейчас порадовался тому, что не выложил его по окончании рабочего дня. Тягаться в одиночку с толпой агрессивных, возможно чем-то накачанных парней было не лучшей затеей, но Казуки решил, что вызвать помощь успеет. В конце концов, он был полицейским, пускай и не патрульным, а выброс адреналина в кровь оказался именно тем, что ему было сейчас нужно. Один из подростков – их было все же шесть, как теперь сосчитал Казуки – встал на пути девушки и схватил её за руку. – Пусти! – испугано взвизгнула та, чем вызвала у преследователей лишь взрыв довольного хохота. – А если не пущу? – Пусти, я сказала! – девушка задергалась, темные волосы беспомощно мотнулись по спине. Остальные подростки вальяжно подходили ближе. У каждого в руках было по бейсбольной бите – Казуки даже сперва решил, что ему это чудится. Сцена напоминала какой-то глупый американский боевик начала девяностых, и он почувствовал навязчивое желание остановиться и оглядеться: нет ли поблизости камер и не попал ли он на съемки. "Что за придурки?" – мысленно поразился Казуки, ловко вытаскивая из кобуры пистолет. – Отпустил её и сделал шаг в сторону! – громко рявкнул он, наставляя оружие на главного зачинщика. – Биты на землю! Живо! Хотя Казуки не прятался, его появление стало неожиданностью. Все обернулись в его сторону, и девушка, несимпатичная и перепуганная, тоже. – Спокойно, дядя, – усмехнулся их главный – видимо, именно его назвали Кугой. Он нарочито медленно разжал пальцы, и девушка вдруг сорвалась с места и бросилась прочь, даже высокие каблуки не помешали. Казуки хотел её окрикнуть, но передумал, про себя чертыхнувшись. – Полиция. Всем стоять на месте, – скомандовал Казуки. Надо было сразу сказать, кто он, чтобы не пугать девушку, которая вообще невесть о чем подумала. Все же Казуки уже очень давно не участвовал в такого рода задержаниях. Парни перед ним дружно переменились в лице, некоторые переглянулись. – Биты на землю, я сказал! – повторил Казуки. – Валим! – заорал один из парней, и те бросились врассыпную. Казуки не ожидал такого: какими надо быть идиотами, чтобы поворачиваться спиной к вооруженному полицейскому? Но эффект неожиданности сработал, Казуки потерял бесценную секунду, не зная, за кем гнаться, однако быстро принял решение в пользу главного. – Стоять! – заорал он, но стрелять не стал. Казуки знал, что при задержании имел на это право, но открывать огонь по обдолбанным придуркам посреди города было слишком рискованно. Парень мчал вперед, но Казуки был быстрее. Он нагнал его, бросившись ему на спину и завалив на землю. Тот тут же вскинулся, но увидел, что на улице никого больше не осталось. Топот ног последнего из беглецов эхом отдавался в соседнем переулке. Куга, которого Казуки прижимал коленом к земле, задергался, и Казуки приставил дуло к его затылку, свободной рукой доставая мобильный. – Кажется, твои друзья тебя бросили, – равнодушно заметил он, быстро нажимая на кнопки. – Да пошёл ты, – процедил парень куда-то в асфальт. Казуки только усмехнулся, чувствуя, как гулко стучит его сердце.***
Ехать в участок Казуки было необязательно: он сдал своего задержанного прибывшей патрульной машине и объяснил, что произошло. Дать свои показания он мог и завтра утром, все равно мальчишку не выпустили бы раньше. Но у Казуки не было никаких планов на вечер, адреналин ещё играл в крови, и возвращаться домой не хотелось. – Знаешь, что твой пойманный заявил? – весело спросил Казуки немолодой коллега из соседствующего отдела – Казуки постоянно забывал его имя. Они встретились в коридоре у кофейного автомата. Казуки как раз собирался уезжать, а его коллеге, видимо, предстояло ночное дежурство и работа с такими задержанными, как этот Куга. – Что же? – Что они с друзьями решили сами охранять улицы от психопата-убийцы, раз полиция ничего не делает. Казуки только фыркнул, доставая свою банку с кофе. – Та девушка, к которой они приставали, была мало похожа на маньяка. – Я ему тоже так сказал. Пугать прохожих и охранять улицы – не одно и то же. – А он что? – спросил Казуки, сделав первый обжигающий глоток, и поморщился: кофе получился совсем несладким. – Ничего. Сказал, что ему нужно позвонить брату. Казуки только кивнул в ответ, пожелал удачи и попрощался. Он не сомневался, что молодой выскочка с битой отделается штрафом и уже завтра будет на свободе. Если, конечно, у него хватит денег, чтобы заплатить. И всё равно происшествие немного подняло Казуки настроение. Подвиг по спасению девушки был очень средним по значимости для офицера полиции, к тому же детектива из отдела убийств, но невольно Казуки почувствовал себя хоть в чем-то полезным – в последнее время его самооценка настойчиво падала и уже провалилась ниже пола. Казуки даже начал насвистывать, он ускорил шаг, подмигнул молодой сотруднице, которая сидела на посту на выходе из участка, и та неуверенно улыбнулась в ответ. Казуки успел подумать о том, что можно попробовать как-нибудь пригласить её на ужин – и со всего размаха налетел на встречного человека, который как раз переступал порог участка. – Простите, я не хотел... – выпалил Казуки и уже открыл рот, чтобы спросить, всё ли в порядке, когда так и замер на месте. Перед ним стоял Ватару, именно в него врезался Казуки. Ватару не был накрашен, волосы собраны в аккуратный низкий хвост, и черная кожаная куртка делала его относительно неприметным, сливающимся с толпой. Однако не узнать его было сложно. – Ничего страшного, все в порядке. Ватару вежливо улыбнулся и невозмутимо пошел дальше, словно увидел Казуки в первый и последний раз. Вот только Казуки не сомневался, что тот тоже узнал его. – Не подскажите, куда мне можно обратиться?.. – Ватару склонился к улыбчивой девушке на посту, и Казуки, опомнившись, поспешил выйти за дверь. Стоять на месте и пялиться на Ватару не стоило. Тот оказался куда расторопней его самого: не следовало никому в участке знать, что у него есть такие знакомые. Пускай ничего незаконного Казуки не сделал, да и по сути никаких дел с Ватару не имел, лишние слухи и обсуждения за спиной ещё никому не шли на пользу. "Интересно, что он здесь забыл?" – доставая из кармана ключи от машины, спросил себя Казуки. В эту минуту он думал, что вопрос так и останется риторическим и зачем Ватару приезжал в полицейский участок, он так и не узнает.***
Среда началась для Казуки не с кофе, а с Юуки, которая вылетела ему навстречу в коридоре и вцепилась в его локоть. – Казу, я, кажется, кое-что нашла, – сдавленным полушепотом сообщила она, будто боясь, что их подслушают. Казуки скептически посмотрел на свою напарницу. У Юуки были покрасневшие глаза и осунувшийся вид. Она выглядела так, словно долго плакала, но Казуки не сомневался, что причина в другом. – Ты как долго смотрела это грёбаное видео? – мрачно поинтересовался он. – До четырёх утра, – ответила девушка и тут же махнула рукой. – Но это неважно... – До четырёх? – Казуки нахмурился. – Ю, ты что, вынесла записи из участка? Это запрещено. – Мне ничего не оставалось, – покаялась Юуки и опустила глаза. – После десяти Бё велел мне убираться, иначе на него подадут в суд за издевательство над сотрудниками. – Кто подаст? – окончательно оторопел Казуки и мотнул головой: – Юуки, что ты несёшь?.. – Казу, ты что, глухой? – выпалила девушка, дернув его за руку и заставив остановиться. – Ты не слышишь, что я говорю? Кажется, я кое-что нашла! Казуки не верил в успех авантюры с видеокамерами, кроме того оговорка "кажется" из уст Юуки убеждала его в том, что ничего стоящего он не узнает. Но говорить об этом вслух определенно не стоило. – Показывай, – вздохнул он. – Подойди к моему столу. Только возьми мне кофе, а я пока загружу видео. Юуки бегом бросилась по коридору к их отделу, а Казуки укоризненно покачал головой. – Из ушей скоро кофе польется, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь. В своем кресле Юуки сидела с напряженно выпрямленной спиной и ёрзала от нетерпения. Казуки подошел ближе и склонился, пристроив локти на стол. – Смотри, – снова шепотом произнесла Юуки, щелкая мышкой. – Почему такая секретность? – в тон ей очень тихо поинтересовался Казуки. – Если ты посчитаешь это бредом, я не хочу опозориться на весь участок, – честно, как показалось Казуки, ответила девушка. – Опозориться передо мной, очевидно, не так страшно, – хмыкнул он. – Конечно, – Юуки говорила серьезно. – Мы же с тобой друзья, и ты вообще хороший. Казуки удивлённо распахнул глаза, но комментировать её слова никак не стал. Он не помнил, когда они с Юуки стали друзьями, да и не был уверен, что сам такой уж хороший, но спорить было бессмысленно. К тому же именно в этот момент Юуки запустила фрагмент видео, который так сильно взволновал её. – Это было всего за час до последнего убийства, – пояснила она, пока видео загружалось. Компьютер нещадно подвисал. – Можно детальней? – попросил Казуки. – Не уверен, что смогу тут что-то рассмотреть. На экране была тёмная улица. Точнее, в жизни она была нормально освещена, но на чёрно-белом некачественном видео об том можно было только догадываться. – Эта улица недалеко от места последнего убийства, где зарезали студента. Буквально два квартала до места преступления и, если верить экспертизе, примерно за час или даже меньше до того, как парня убили. – Так-так, – кивнул Казуки, всматриваясь в экран внимательней. – По улице за всю ночь прошла пара человек, но когда я думала, что ничего уже не увижу... Юуки не договорила, махнув рукой, без слов приглашая Казуки самостоятельно оценить то, что она обнаружила. На видео действительно началось движение. Из примыкавшего переулка появились двое: высокий широкоплечий парень с очень короткой стрижкой в темной куртке и длинноволосый пониже, одетый тоже во что-то чёрное и неприметное. Они ссорились. Точнее, высокий пытался схватить мелкого за руку, но тот ловко выворачивался. В какой-то момент он резко остановился, повернулся к высокому и что-то сказал. Судя по тому, как раздраженно он махнул рукой, парень был зол, может, даже кричал. – Видишь, эти двое ссорятся, – зачем-то начала пояснять очевидное Юуки. – Вижу, – отозвался Казуки. – Я бы сказал, что здоровый клеится к малому. – Похоже на то. А ещё мне кажется, этот, который пониже, шёл в другую сторону, а здоровый потащил его сюда. Этот переулок ведет точно ко двору, где убили третью жертву. – Возможно, он шел как раз в обратную сторону, – логично возразил Казуки. – Да, может и так. Но в любом случае кто-то из этих двоих мог что-то видеть. Казуки кивнул, наблюдая за происходящим на видео. Рослый мужчина не собирался отставать от паренька, он схватил его за плечи и вроде бы улыбнулся. Качество видео было откровенно отвратительным, у Казуки едва получалось рассмотреть его лицо. Парень отшатнулся, но мужчина не отступал. Он схватил молодого одной рукой за плечо, другой – за пояс и резко притянул к себе. И тут случилось неожиданное. Мелкий сделал неопределенное движение, и высокий, согнувшись пополам, выпустил свою жертву. – По яйцам зарядил, – понял Казуки и прикусил язык, вспомнив, что рядом девушка. Юуки смущённо хихикнула. Тем временем, оттолкнув нападавшего, парень зашагал обратно в сторону тёмного переулка, и когда Казуки думал, что тот вот-вот скроется из виду, он вдруг обернулся и бросил пару слов своему обидчику. – Звука у видео, к сожалению, нет, – посетовала Юуки. – Как и нет видео из того переулка – там не стоит ни единой камеры. Бог его знает, куда он отправился после. Но Казуки едва её слышал, он во все глаза смотрел на экран. – Перемотай назад, – сдавленно попросил он. – Назад? – удивилась Юуки. – На начало? – Нет. На несколько секунд назад. Юуки послушно выполнила просьбу, и когда в кадре снова появилось лицо парня, Казуки нажал на клавиатуре пробел, ставя видео на паузу. Картинка замерла, и Казуки, прищурившись, понял, что не обознался. – Ты его узнал? – недоверчиво спросила Юуки. Казуки не ответил, только головой покачал. На экране был Манабу – без своей неизменной толстовки и вульгарного макияжа. Но, без сомнения, это был именно он.