Owl in the City

      Войдя в участок и поднявшись на свой этаж, Казуки в первый момент испытал чувство дежавю: точно так же, как накануне, Юуки, словно почувствовав его приближение, вылетела из кабинета навстречу и вцепилась в его локоть. Только если днём ранее она была сердита, то теперь едва ли не светилась от радости.       — Казу! Ты даже не представляешь, что ты пропустил.       — Не представляю, — согласился Казуки.       Глаза Юуки сияли, она говорила полушёпотом и торопливо, словно боялась, что кто-то расскажет напарнику сплетню раньше неё. В том, что речь пойдет об очередном слухе, тот даже не сомневался. В прошлый раз Юуки так заговорщицки шептала, когда выяснилось, что их босс спал с какой-то стажёркой.       — Ты не поверишь, — Юуки семенила, стараясь не отставать от напарника. — У нас свидетель!       Последнюю фразу она произнесла неожиданно громко, и проходившая мимо пара полицейских в форме обернулась.       — Что у нас? — Казуки остолбенел в прямом смысле слова — застыл посреди коридора, во все глаза уставившись на напарницу.       — Сви-де-тель, — отчеканила та, явно довольная произведенным эффектом. — Точнее, свидетельница. Наконец появился человек, видевший своими глазами нашего психа!       Юуки счастливо рассмеялась и бросилась Казуки на шею, обнимая. А Казуки не смог определить сразу, какие чувства испытал. Сердце сжало от хорошего предчувствия — наконец замаячил шанс разорвать порочный круг, в который они попали с этим маньяком. И даже все прочие мысли на время вылетели из его головы.       А о чём подумать, у Казуки было. Этой ночью он почти не спал: пришёл домой только в три, а уже в пять подскочил без будильника, но невыспавшимся себя не чувствовал. У Казуки будто открылось второе дыхание, он ощущал прилив энергии, но назвать своё состояние радостным никак не мог. Скорее, тревожным. Казуки не понимал, что творится с его нормальной устоявшейся жизнью.       В отеле с Манабу они провели около четырёх часов. Вспоминая то, что они делали, Казуки едва ли верил, что это случилось с ним. Тогда, в номере на широкой кровати, всё было идеально — так, как надо, как хотелось и должно было быть. Но теперь, при свете дня, на затылке волосы поднимались дыбом от мысли, что он провел отличную ночь с мужчиной, да к тому же мужчиной лёгкого поведения. Казуки было мучительно стыдно и одновременно восхитительно. Это происшествие стало внезапным фейерверком в его жизни, чем-то невероятным и фантастическим, но при этом реальным.       — Сколько я тебе должен? — прямо спросил Казуки, когда они вышли на улицу. — Не уверен, что у меня будет с собой нужная сумма, но если что…       — Заткнись, Казуки. Ты не в банке.       Манабу смотрел на него исподлобья. На голову он накинул капюшон своей красной толстовки, тёмные волосы обрамляли бледное лицо, и улыбался он как-то странно, немного ехидно. Казуки вдруг подумал, что если сейчас глаза Манабу засветятся алым, он даже не удивится.       — Я хотел, как лучше, — не нашелся, что ещё сказать, Казуки.       — Ну разумеется, — губы Манабу скривились в усмешке. — За тобой должок, герой. Сочтёмся.       Больше не сказав ни слова, не попрощавшись, он развернулся к Казуки спиной и пошёл по улице. Руки он держал в карманах, и Казуки показалось, что Манабу теребит что-то пальцами правой, не доставая наружу.       — Манабу, подожди, — окликнул Казуки. — Как тебя можно найти?.. Если что.       В тишине ночной улицы вопрос прозвучал очень глупо. Особенно учитывая, кому его Казуки задал.       — Не парься, Казуки, я сам тебя найду, — Манабу развернулся к нему, всё так же не вынимая рук из карманов, и несколько секунд шёл спиной вперёд.       — А если я… — начал было Казуки, но Манабу грубо перебил его:       — Отвали, а? Ещё на свидание меня позови.       Что сказать на это, Казуки не придумал, а уже через несколько секунд Манабу скрылся за поворотом.       Казуки не пошёл сразу домой, какое-то время он бродил по улицам, ни о чём конкретно не думая. Он многое отдал бы за то, чтобы этот вечер начался с алкоголя: тогда произошедшее с ним можно было бы свалить на выпивку. Однако всё, что Казуки вытворял, он делал на светлую голову.       Запирая утром дверь квартиры и направляясь на работу, Казуки думал о том, что весь день пойдет псу под хвост — он просто не сможет сосредоточиться на делах. Однако Юуки в первую же минуту удалось его встряхнуть и заставить позабыть о личном.       — Показывай, — потребовал Казуки, плюхнувшись в кресло Юуки, пока та объясняла:       — Эта девушка сама позвонила. Сказала, что она узнала последнюю жертву, увидела в новостях и узнала.       — Так она видела жертву или преступника?       — Сейчас сам послушаешь, — махнула рукой Юуки. — Я вчера это видео раз сто просмотрела. Бё сам допрос проводил, не доверил мне. В голосе Юуки прозвучало огорчение, а Казуки хмыкнул:       — Это называется не допрос, а дача показаний.       "Я б тебе тоже не доверил", — мысленно добавил он.       — Не придирайся к словам, — обиделась Юуки. — Смотри лучше.       На экране появилась обыкновенная безликая комната — их были десятки в участке, Казуки сам нередко принимал показания в таких же. Девушка сидела за столом, у неё были длинные тёмные волосы и незапоминающееся лицо. После того, как Бё задал ей стандартные вопросы, как её зовут и где она живет, разговор начался по сути.       — Расскажите, где и при каких обстоятельствах вы видели убитую девушку?       — Это было прошлым вечером, — негромко начала свидетельница. — Я пришла домой с работы поздно и решила покурить. Моя квартира на первом этаже.       — Всего в двух минутах ходьбы от места убийства, — почему-то шепотом сообщила Юуки, как будто её слова могли помешать происходящему на видео.       — Который был час? — спросил Бё.       — Начало одиннадцатого. Точнее затрудняюсь сказать. Думаю, десять минут одиннадцатого, но не уверена. Я посмотрела на часы, когда зашла домой, а вот курить пошла не сразу.       Дальше свидетельница рассказала, что она открыла форточку, закурила и именно в этот момент увидела, что по улице идут двое — парень и девушка.       — Точнее, я сперва подумала, что это две девушки. Парень был невысокого роста и очень худой.       — Было темно. Вы уверены, что хорошо рассмотрели? — перебил её Бё.       — Уверена. Возле моего окна очень яркий фонарь.       — Продолжайте.       Девушка и парень шли куда-то. Они тихо переговаривались, свидетельница не разобрала ни единого слова, но ей показалось, что девушка сомневалась и шла не слишком уверенно, а парень её в чём-то убеждал. После этого свидетельница описала, как выглядела девушка, и когда Бё показал ей фото убитой, подтвердила, что это была она.       — Как выглядел мужчина? — задал самый главный вопрос Бё. Казуки неосознанно подался к монитору, будто упомянутого мужчину обещали показать. — Вы хорошо его рассмотрели?       — Да, хорошо. Он как раз повернул голову в мою сторону, и я удивилась — у него был макияж. Очень яркий макияж.       — Это точно был мужчина? — ожидаемо уточнил Бё.       — Точно, — девушка говорила твёрдо, похоже, она действительно не сомневалась в своих показаниях.       — Во что он был одет?       — В темные джинсы или брюки — вот здесь утверждать не могу, и в ярко-красную толстовку.       — Что?.. — выдохнул Казуки.       Юуки на него взглянула озадаченно, но тут же перевела взгляд на экран.       Свидетельница говорила ещё что-то, о тёмных длинных волосах и блеснувшем в свете фонаря пирсинге, о том, что парочка неспешно прошла по улице мимо дома и скрылась из поля зрения, а Бё задавал стандартные вопросы: сможет ли та узнать мужчину, если увидит его снова, и получится ли у неё составить фоторобот. Но Казуки едва ли все это слышал.       "Этого не может быть!" — стучало и билось в его голове, и разум никак не хотел подключаться к этой какофонии.       — Фоторобот тоже есть, — радостно сообщила Юуки, когда видео отключилось, и тут же опустила перед Казуки на стол белый лист.       Рисунок был не слишком хорош. Казуки вообще считал, что от фотороботов толку мало: обыкновенные люди редко вглядывались в лица преступников, которых показывали в новостях, ещё реже они высматривали тех на улице. Очень сложно было узнать по составленной компьютером картинке реального человека. Если только не был знаком с ним близко.       "Если только не кувыркался с ним всю прошлую ночь в борделе", — ехидно уточнил внутренний голос.       На рисунке, лежащем перед Казуки, был изображен Манабу — однозначно. И первым, что почувствовал Казуки, было бестолковое облегчение. Он подумал о том, что в мегаполисе будет ох как непросто отыскать человека по одному такому фотороботу. О том, что подобные мысли не должны посещать голову следователя, Казуки подумал лишь во вторую очередь.       — Казу, ну что скажешь? — никак не унималась Юуки, чем ужасно его раздражала. Как назойливая муха, жужжащая над ухом. — Это прорыв! Уже вчера фоторобот показывали в новостях, а ориентировки разосланы…       — Напомни, в котором часу убили последнюю жертву?       Юуки осеклась и моргнула, глядя недоумённо на Казуки, который, сидя в кресле, хмуро смотрел на неё снизу вверх.       — Между десятью и одиннадцатью. Как раз совпадает, — Юуки кивнула в сторону своего компьютера, подразумевая слова свидетельницы.       Но Казуки не смотрел на напарницу, он лихорадочно считал в уме. Последнюю жертву, ту самую девушку, которую якобы видела свидетельница, убили в тот вечер, когда Казуки с Манабу на пару долбили косяк на детской площадке — после он ещё мучился совестью, что во время убийства был недалеко, но никак не помог. В тот день Казуки ушёл с работы поздно, как обычно поздно — то есть возле своего дома он был примерно в девять. Там он встретил Манабу, они недолго разговаривали, потом отправились в злачный кабак, где Манабу раздобыл травку.       Всё это происходило как раз между десятью и одиннадцатью.       "Манабу отлучался?" — спрашивал сам себя Казуки, будто вел молчаливый допрос.       "Да, — ответил себе же он. — Пока мы сидели в притоне. На несколько минут, чтобы достать траву, а потом уже никуда не отходил".       За то малое время, что Казуки его не видел, Манабу никак не мог совершить преступление. Тем более он не мог расхаживать по улицам с убитой девушкой за несколько кварталов от Казуки.       "Это был не Манабу, — сделал однозначный вывод Казуки. — У него физически не получилось бы это сделать".       Но с лежащего перед ним фоторобота на Казуки смотрел именно он, и это могло означать лишь одно.       — Отлично, Юуки, — натянуло улыбнувшись, обратился к напарнице Казуки. — Новости просто замечательные. Я думаю, мы обязаны выпить за это кофе.       Юуки вернула ему улыбку и кивнула.       Шагая вслед за девушкой по коридору, Казуки думал о двух вещах. О том, что Манабу кто-то пытается подставить, и о том, что единственный человек, способный подтвердить его алиби, это он сам — Казуки.

***

      Из участка Казуки выходил как обычно поздно, но в этот раз ещё и в препаршивом настроении. Точнее, плохим оно было всё последнее время, но теперь к мрачным мыслям добавилась тревога. Казуки чувствовал, что назревает что-то нехорошее, но как исправить ситуацию не представлял.       — Зачем тебе разговаривать со свидетельницей? — нахмурился Бё, когда Казуки обратился к нему с просьбой. — Я же сам опросил её, она рассказала всё, что знала, и даже фоторобот составила. Ты смотрел видео?       — Я его три раза уже посмотрел, — ответил Казуки. — И кое-что мне кажется странным.       — Что же? — вопросительно поднял брови Бё. О чём он думал, было сложно догадаться, но взгляд начальника показался Казуки холодным, даже неприязненным.       "Не нравится, когда ставят под сомнение твою работу", — подумал Казуки, а вслух сказал заранее отрепетированную фразу:       — Вас не удивляет то, что за какие-то секунды на тёмной улице да ещё и через окно свидетельница рассмотрела прохожего настолько хорошо, что смогла нарисовать его потрет?       На лице Бё не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он смотрел прямо на Казуки, потом равнодушно пожал плечами:       — Люди разные. Некоторые любят пялиться на других, у некоторых хорошая фотографическая память.       — Я вот, например, не смог бы нарисовать даже портрет кассира из комбини, где каждый день продукты покупаю, — заметил на это Казуки. — А я ведь его регулярно вижу.       — Ну так и свидетель у нас не ты, а кто-то более наблюдательный, — не без сарказма парировал Бё, и Казуки предпочёл проглотить этот подкол.       — Поэтому я и хочу с ней встретиться, — терпеливо пояснил он. — Хочу понять, действительно ли у неё такая отличная память или это какая-то подстава.       — И как же ты собираешься это проверять? — уже раздраженно спросил Бё.       — Очень просто. Можно попросить её описать кого-то еще. Даже не рисовать портрет, просто описать. Вас, например. Вас она видела куда дольше, чем того парня на улице…       — Не неси чушь, Сатоо! — неожиданно рявкнул на него Бё, и Казуки от неожиданности крепче сжал подлокотники кресла. — Для того, чтобы вызвать свидетеля для повторной дачи показаний, должны быть веские причины, а не твои фантазии! Девчонка придёт второй раз в участок только тогда, когда ты поймаешь психа, и надо будет его опознать.       — Но…       — Я понятно выразился?       Казуки сглотнул и покорно кивнул. На душе стало гадко, но у него не получалось винить начальника. Бё зубами был готов цепляться за любой шанс поймать сумасшедшего. Верить в то, что свидетельница кого-то оговаривает, ему просто не хотелось.       И всё же, чтобы разобраться, что происходит и почему-то кто-то пытается возвести напраслину на Манабу, надо было встретиться с этой девушкой. Казуки плохо представлял, как это сделать, как убедить Бё пригласить её в участок снова, но в необходимости этого шага не сомневался.       Когда Казуки вытащил из кармана ключи от машины и уже нажал на кнопку замка, он услышал тихий голос:       — Ну здравствуй, друг.       Казуки вскинул голову. Вокруг никого больше не было, оклик явно адресовали ему. Человека он заметил через секунду. Тот стоял в тени соседнего дома, за границей световых пятен от фонарей, потому Казуки увидел лишь смутный силуэт.       — Это вы мне? — спросил он. Незнакомец Казуки сразу не понравился — вряд ли кто-то дружелюбно настроенный стал бы прятаться в полумраке.       — Кому ж ещё? — усмехнулся человек. — У меня к тебе дело.       — Для начала на свет выйди, — произнес Казуки, весь подбираясь. Оружия с собой не было, да он и сомневался, что кто-то рискнет напасть на него у порога полицейского участка. Однако ничего хорошего Казуки подсознательно не ждал.       — Не думаю, что тебе это нужно. Если я выйду на свет, попаду на видео с камер наблюдения. Вместе с тобой. Зачем тебе такая радость?       — Ну тогда и разговора не будет, — отрезал Казуки и открыл дверцу своей машины.       — Неужели тебе совсем не хочется обсудить твоего друга Манабу? — притворно удивился человек. — Твоего близкого друга.       Последние слова прозвучали с издевкой, и Казуки на секунду замер, сжимая край дверцы рукой. После чего с силой захлопнул её и в два шага преодолел расстояние до тени, в которой скрывался незнакомец.       — Полегче, — отступил назад тот, поднимая руки, словно сдаваясь.       — Ты кто такой? — рявкнул Казуки, сокращая расстояние между ними до метра.       Парень перед ним был с него ростом, тощий с взъерошенными выжженными перекисью волосами. «Шпана уличная», — мрачно подумал Казуки. Леопардовой расцветки рубашка на голое тело и кожаные штаны на незнакомце выглядели до того нелепо, что хотелось одновременно рассмеяться и отвернуться. Несмотря на поздний час, лицо его скрывали огромные солнцезащитные очки.       — Кто я — неважно, — улыбочка у парня тоже была неприятной, какой-то змеиной. — Намного интересней то, что у меня есть.       Казуки даже не успел понять, откуда в руках мужчины оказались какие-то карточки, которые тот, все так же улыбаясь, протянул вперёд. Запоздало Казуки понял, что это были фотографии.       — Никого здесь не узнаёшь?       Нехотя Казуки принял их и, оставаясь начеку, ожидая, что странный тип просто отвлекает его внимание, опустил глаза на снимок. Чтобы тут же похолодеть.       На фотографии было двое: Казуки понадобилась секунда, чтобы узнать себя и Манабу, входящими в лав-отель. Сверху была светящаяся вывеска, а они как раз подходили к двери. Фотографировали их со спины, и лиц не было видно.       Казуки торопливо просмотрел все фото. Их было всего четыре: на двух первых снимках они входили в отель, на двух других — выходили на улицу. На последнем фото было хорошо видно лица: и блаженно улыбающегося Казуки, и равнодушную физиономию Манабу с размазанной косметикой.       — Первые два сделаны около девяти вечера, вторые два — уже после полуночи, — охотно объяснил незнакомец и ехидно добавил: — Горячая вы парочка.       — И что теперь? — проигнорировал его последние слова Казуки. Он старался говорить как можно пренебрежительней. — Мы взрослые люди. Занимаемся, чем хотим.       Казуки чувствовал, что маневр не удастся, что этот странный тип в очках не просто так сюда пришёл, но попытаться должен был.       — Ой ли, — цокнул языком его собеседник и покачал головой. — Молодой полицейский строит карьеру, пытается себя зарекомендовать, бережёт репутацию, и тут — раз. Его начальство неожиданно узнаёт, что по вечерам он развлекается с мальчиком-шлюхой. К тому же с мальчиком, которого неоднократно замечали в компании нехороших людей.       Внутренности Казуки скрутило до тошноты. Манабу и правда тёрся вокруг Аоя, бывал в его сомнительном заведении, и кто его знал, чем ещё занимался.       "Этот урод ещё не в курсе, что теперь Манабу — главный подозреваемый по делу психопата-хирурга", — мрачно думал Казуки, сверля взглядом незнакомца перед собой.       — Не надо меня так смотреть, друг, — снова заговорил тот, теперь продемонстрировав все свои зубы в кривой улыбке. — Я не собираюсь никому ничего рассказывать или показывать.       — Что тебе нужно? — отчеканил Казуки. Он старался говорить сдержанно, но злость против воли поднималась в нём, и он чувствовал, как из-за этого звенит голос.       — Мелочь, — заверил его незнакомец. — Для тебя самая настоящая мелочь. Я хочу, чтобы ты выяснил для меня по своим полицейским каналам кое-что.       — А дерьма на лопате ты не хочешь? — моментально вскипел Казуки.       — Нет, дерьма не надо, — миролюбиво отозвался тощий тип. — Меня интересует один человек. Я назову тебе имя, ты мне расскажешь всё, что о нём известно полиции, и взамен я подарю тебе все отпечатанные фотографии и негативы.       "Меня шантажируют, — отрешенно подумал Казуки. — Это какой-то дурной сон".       Согласиться на такое он не мог, это было слишком, и у него голова кругом шла, когда он на мгновение попытался оценить риски и последствия его возможного согласия.       — Вали отсюда, пока я тебе не навалял, — сдавленно процедил Казуки и сунул фотографии незнакомцу в руки. Но тот отступил немного, не принимая их, и Казуки так и замер с вытянутой вперёд рукой.       — Какой ты нервный, — насмешливо фыркнул мужчина. — Нервный и туго соображающий. Оставь снимки себе, полюбуйся на них перед сном, а завтра поговорим снова.       — Ещё чего, — прошипел Казуки.       — Поговорим и решим, как поступим, — продолжил его собеседник, словно и не услышал ответа. — Отправим фото твоему боссу или наведём справки об одном человеке.       Казуки услышал, как недалеко за его спиной хлопнула дверь полицейского участка, послышался весёлый смех — две девушки спустились по ступенькам и направились в сторону метро. Казуки проводил их недолгим взглядом и снова повернулся к незнакомцу.       — Кажется, мне пора, — произнес тот. — Увидимся, Казуки.       Он снова улыбнулся, чем вызвал острое желание придушить его на месте, и отступил в темноту, оставляя Казуки одного. Некоторое время тот так и стоял, пытаясь прийти в себя. То, что сейчас произошло, казалось чем-то фантастическим или вовсе ему примерещившимся — и этот странный человек, и его слова. Только фотографии, которые Казуки по-прежнему сжимал в пальцах, подтверждали, что всё случилось на самом деле.       Казуки грубо шантажировали, и тот понятия не имел, что ему делать.