Героин

      Я, наверное, сошла с ума! А как по-другому назвать то, что я стою у двери своей квартиры вместе с пьяным донсеном, которого так и хочется назвать «оппа». Того, что в час ночи должен спать дома под стражей Ханбина или же потеть в подвале компании, изучая танец для еще одной битвы на выживание, к которым у директора необъяснимая страсть. Тот, что в данный момент прислонился к двери и при тусклом свете подъезда разглядывает меня пьяным взглядом, рисующим, как меня сейчас разденут и поимеют. Который, мать вашу, лезет своими длинными пальцами к моим волосам, убирает их назад и проводит ладонью по шее, мешая мне сосредоточиться на поиске ключей. Ну, чёрт возьми, куда же они делись? Если я не найду их, он припечатает меня к этой железке, как в клубе, и в этот раз его ничто и никто не остановит. Его терпение на исходе. Сдерживает себя, чтобы не сорвать с меня эту чёртову блузку, пуговицы которой он одну за другой не спеша расстёгивает, обжигающе касаясь кожи тыльной стороной ладони, на что я реагирую остро. Это его забавляет. Мои тяжелые вздохи, горячее дыхание и дрожащие пальцы, которые к херам не могут нормально держать с трудом найденный ключ.       Вот паршивец! Умеет же изводить девушку. Как можно так играться с нуной, мать твою?! Откуда в нем столько похоти, заставляющей меня зачаровано наблюдать за ним, задерживая дыхание. Он медленно проводит ключом по моей ноге вверх, сидя на корточках прямо передо мной, и высовывает кончик языка, завороженно следя за движением своих же гребанных шикарных пальцев, под подушечками которых кожа горит и вздрагивает от скольжения холодного металла. Это все одновременно возбуждающе и неправильно. Что мы делаем? Довольно популярная сольная певица, которая только недавно выпустила долгожданный альбом после длительного перерыва, и главный вокалист восходящей айдол-группы, которому не нужны проблемы после дебюта, напились и занимаются хрен знает чем. Это похоже на необработанное порно, чёрт побери! Его довольный взгляд и искаженная ухмылка наводят меня только на такие мысли.       — Быстрее открой, а то трахну прямо тут! — он резко встает и придавливает меня к двери, попутно суя в ладонь гребанные ключи.       Со стороны это, возможно, смотрится грубо, но его тихий, томный до жути возбужденный голос и пылающее дыхание у основании шеи прибавляют интимности всему, что происходит. Даже тому, как ключ идеально смыкается с замком и поворачивается, как щелкает и открывается дверь. В воздухе виснет напряжение, становится жарко и тяжело дышать, а пол под ногами плавится — и я тоже. Это все он. Из-за него я лишаюсь рассудка.       Мы набрасываемся друг на друга, словно изголодавшиеся, как только оказываемся внутри. Ключ со звоном падает на пол, но это не отрезвляет ни его, ни меня. Страсть опьянила нас. По-другому нельзя оправдать нашу выходку. Этот парень действует на меня, словно наркотик, из-за которого меня сначала настигает рай, а потом ад. Хотя… какой еще рай? Он загоняет меня только в ад! В аду люди влюбляются и зависят от кого-то. Именно это происходит со мной. Он разрушает меня изнутри, а я не могу противостоять. Не хочу. Хочу хоть раз насладиться им. Хочу понять, каково это — быть с ним. Каково, когда он целует. Трогает. Изменится ли что-то… Например, мои чувства. Проснувшись завтра утром, буду ли я любить его все также? Я просто хочу найти ответы на свои гребанные вопросы. Хочу утолить свои безумные потребности, а вся моя нужда — это он. Все, что мне нужно для полного девичьего счастья — это он. Но достанется ли он мне после одной ночи? Если честно, сейчас это волнует меня в последнюю очередь. Все мысли о нем просто проносятся в моей голове одна за другой яркой вспышкой, когда он вот так вот нагло оттесняет меня к стене, обдувает лицо своим прерывистым дыханием и почти трахает мой рот своим языком. Просто очень много мыслей. Их миллион. И отвязаться от них невозможно.       Поцелуи получаются рваными и жадными, пока мы, безумные, пытаемся избавиться от обуви, ударяясь о стены, и плетемся чёрт знает куда. Он слишком властный и требовательный, так что я давлюсь воздухом под его сильным натиском. Ощущение, будто все тело ноет из-за его прикосновений, желая оказаться где-то за его пазухой. Его настырные поцелуи и поглаживания выше моего понимания, они разжигают во мне жар, делая меня влажной и раскованной. Я хочу его. Безумно хочу, и все, о чем я думаю сейчас, это желание поскорее ощутить его в себе.       Мгновение — и он толкает меня на кожаный диван в гостиной, как будто занимался этим десятки раз. Как будто сотню девушек швырял в постель. Не успеваю прийти в себя, как он придавливает меня своим весом и целует, не оставляя возможности вдохнуть, будто хочет сказать, что балом правит только он, а я должна просто подстраиваться и улавливать его ритм. Вот она… суть его сущности — власть. Кем бы ты не был, должен повиноваться. Его рука уверенно скользит под юбку, сминая кожу, но соскальзывает из-за ненавистной ткани колготок, которые, блядь, надо снять. Недовольный своим маленьким поражением, матерится сквозь поцелуй. Какой же он все-таки ребенок.       — Постой… я сниму… — вырывается из моих уст, когда он больно сжимает мои бедра со злостью, готовый разорвать гребанную синтетику к чертям. Он отстраняется от меня и добавляет приказным тоном:       — Сними все!       По нему видно, что он привык получать все, чего захочет. Особенно от женщин. Самовлюбленный мальчишка, возомнил себя хрен знает кем, и смеет мне указывать, а я как дура делаю все, что он хочет. Все, чем он занимается — приказывает мне, не имея никаких прав на это. То, что я, лишившись здравого смысла, привела его в свой дом, чтобы потрахаться, еще не значит, что он может управлять мною, как хочет.       Как же глупо противоречить самой себе, ведь я полностью под его властью. Что я делаю в итоге, возмутившись мысленно? Раздеваюсь! Исполняю его приказ! Он говорит, чтобы я скорее нашла место, где мы можем уединиться, и я тупо приманиваю его к себе. Приказывает открыть гребанную дверь — я открываю. Хочет, чтобы разделась — и я раздеваюсь. Никаких отказов! Как все прекрасно! Скажет отсосать, я и это сделаю? До чего же я докатилась…       Медленно начинаю раздеваться под его пристальным насилующим взглядом, которым он, вообще-то, смущает меня, заставляя краснеть уши. Но я не собираюсь сдаваться, демонстрируя перед ним свою слабость. Хорошо, что свет из холла тускло освещает гостиную, иначе он смог бы лицезреть меня в образе томата. Не хватало еще, чтобы он посмеялся над моей робостью. Ему ведь нравятся смелые и сексуальные, которые одновременно покоряются, но остаются загадкой. Я хочу быть такой. Для него. Как в моей песне, я готова быть его девочкой, пока он рядом.       — Ты тоже… Разденься… — снимая с себя юбку, озвучиваю хитрую мысль, посетившую меня буквально пару секунд назад.       Я думала, что мои слова застанут его врасплох, но ошиблась. Он без колебаний исполняет мое желание, сбрасывая с себя всю одежду вплоть до боксеров. Двигается быстро, но изящно, захватив все мое внимание. Как он может быть настолько грациозным после десяти стопок выпитого алкоголя? Чем же таким он заслужил любовь Бога, что тот одарил его своей божественностью?       От его зрелищного представления у меня в горле сохнет, и желудок скручивает от одной мысли о сексе с ним. Только сейчас я начинаю осознавать, насколько мы далеко зашли. Дыхание учащается при мысли о том, как я буду прижата к нему. Как я буду извиваться и прогибаться под ним, пока он будет меня брать и брать. Мною движут незаконно пошлые мысли и необузданная страсть, которая долго томилась, пока я любила его тихо и мечтала о нем молча. Стыд собрал вещички и свалил куда подальше. Возможно, в тренировочный подвал. Завтра отыщу его там, а пока… пока я вся возбужденная, взволнованная, раздвигаю перед ним ноги. На его лице расползается неприлично широкая улыбка, а его возбужденная плоть трется о мои бедра. Жар между моих ног разгорается еще сильнее и легкая дрожь распространяется по моему телу. Его пальцы скользят по моим бокам, заставляя кожу покрываться волнами мурашек, потом по ребрам вверх, стремясь к груди. Рукой сминает одну грудь, а вторую накрывает ртом, слегка облизывая, и вырывает из моих уст мучительный стон. Закрываю глаза, пытаясь сконцентрироваться на плавных движениях его губ и языка. То, что он творит со мной, безумие. Абсолютное. Он дарит такие охуенные ощущения, что мне не хватит всего словарного запаса мира, чтобы описать их. Разум мчится на бешеной скорости прямо в космос, а соски еще больше напрягаются, требуя его внимания и ласки. Он один за другим посасывает их, временами дразня языком и больно сжимая. Это все вызывает во мне бушующие волны возбуждения, так что я почти хнычу. Это ощущения, которые я не могу передать словами. И я не хочу, чтобы это кончалось.       Не сдерживаясь, притягиваю его за затылок, чтобы поцеловать его манящие и полные губы, которых так и хочется облизать, чтобы насладиться их вкусом. Хочется воплотить свои похотливые мечты в реальность. Но всего мгновение — и он, не дав мне даже мысленно подготовиться, погружается в меня. Его твердый, горячий член резко и уверенно наполняет меня, заставляя ахнуть от неожиданности его действия. Сильнее раздвигаю ноги, позволяя ему погрузиться еще глубже, чтобы насладиться самой. Обхватываю его руками и ногами, заставляя его прижаться ко мне всем корпусом, и облизываю его губы, а потом увлекаю в глубокий долгий поцелуй. Открываю рот шире и беру свое, жадно посасывая и облизывая, будто губы у него сочатся божественным нектаром. Словно это самое лучшее, что мне приходилось пробовать. Словно я могу лишиться этого, а ведь так не хочется. Хочется снова и снова припадать к его губам.       Обнимаю его шею, глажу пальцами затылок, к которому у меня необъяснимая слабость. Он у него особенный. Красивый. Какой-то величественный и манящий, очень сложно отвезти взгляд и задуматься о чем-то другом, словно он гипнотизирует меня. Сколько раз я смотрела на его затылок где-то в лифте или в ресторане, на концертах и поверьте, он действует на меня хлеще, чем сам Ку Чжунэ. Сколько раз я провожала его глазами. Сколько раз мне хотелось прикоснуться к нему, зарыться носом в его волосы и глубоко вдыхать его запах, а потом легкими поцелуями спуститься к его шее и ласкать незаконно сексуальные родинки, расположившиеся в немыслимых местах. Да, я докатилась до того, что обращаю внимание даже на такие мелочи, как родинки. И в его случае эти удивительные тёмные пятна перестают быть мелочью. Они тоже по своему одурманивают меня и это значит, что я потеряна. Я по уши погрязла в аду. В своём личном аду и имя ему Ку Чжунэ.       Мое дыхание становится более рваным и поверхностным, когда он убыстряет темп, с каждым разом погружаясь чуть глубже. Наши рты то встречаются, то расстаются, а я стону во все горло, пока он вколачивается в меня грубо и властно. Мы пылаем огнем, и этот чёртов кожаный диван, словно камин, горит под кожей, она становится влажной и ватной, и моя спина трется о его поверхность с трудом. Непрерывно слышатся тяжелые вздохи обоих, мои всхлипы и стоны, и шлепки наших тел. Все это кажется пошлым и грязным, но мне нравится. Нравится, что мы, как безрассудные, трахаемся, отбросив в сторону мораль. Нравится, что мы с легкостью перешли грань. Нравится, как он нахмуривает лоб, приоткрывает рот и сексуально облизывается. Нравятся мимолетные встречи наших взглядов. В эти секунды кажется, будто время замирает. Нравится это наслаждение и он.       Сердце бешено колотится, а его прерывистое дыхание сносит мне крышу. Его толчки становятся все более неистовыми и жесткими. Запускаю пальцы в его волосы и стискиваю его в своих объятиях, пытаясь растянуть момент, но выгибаюсь в спине от накатившей волны оргазма и вскрикиваю, сжимаясь вокруг его пульсирующего члена. Протяжно стону, пока наслаждение растекается от низа живота до кончиков пальцев. А он продолжает меня трахать, лицом зарывшись в изгиб моей шеи, и гортанно стонать. Делает пару глубоких и жестких толчков, а потом кончает, испуская из груди какой-то животный рык.       Мы просто лежим и дрожим, затуманенные удовольствием. Чувствую его на себе, навалившегося и расслабленного. Его грудь вздымается и опадает при каждом вдохе и выдохе, а горячее дыхание плавит мою шею. Обнимаю его и целую в вспотевший лоб, легонько перебирая его волосы, вдыхая его запах. Он пахнет сексом, потом и недавно выпитыми семью стопками текилы и двумя бокалами виски. Несовершеннолетний алкоголик! Обхватываю его ягодицы сильнее, а потом скольжу ступнями вниз по его ногам. Он все еще во мне, и это почему-то делает меня счастливой.       Непонятно, сколько мы пролежали так, но в один момент я ощутила, как он напрягается и задерживает дыхание, а потом резко отстраняется от меня. Начинает одеваться, не обращая на меня никакого внимания, будто… Как не хочется осознавать. Это выглядит, словно сцена из фильма, когда парень снял девушку, трахнул, а потом удрал к чертям. Я прикрываюсь блузкой и сажусь. Ничего не понимаю, а гадать вообще страшно.        — Что ты делаешь? — спрашиваю я наконец, хотя внутри что-то подсказывает этого не делать.       — Ухожу домой, — отвечает он, как будто ничего особенного не произошло, и натягивает футболку. — Утром у нас вылет в Китай, а я еще не ложился.        — Мне что, тебе посочувствовать? — мне ничего не остается, кроме как возмутиться.       Нет, это нормально? Удовлетворил свои нужды и уходит к себе в общагу, чтобы поспать. А как насчет того, чтобы поговорить? Обсудить произошедшее. Мы все-таки не в куклы играли на детской площадке. И вообще, кто я? Как он может обращаться со мной, как с шлюхой?!       — Нет. Тебе что-то не нравится? Ты ведь кончила раньше меня, — он смотрит на меня непонимающе.       — Ты издеваешься надо мной? — у меня брови приклеятся на переносице такими темпами. — Хорошо! Спасибо за услугу тогда! — выговариваю я со злостью, стискивая зубы, и встаю, чтобы скрыться в своей спальне. Эмоции захлёстывают меня.       — Тебе тоже! — нахал!       Сама не понимаю, как это получилось, но влепляю ему пощечину. Он заслужил! Сволочь такая, как он может так относиться ко мне? Я ведь не половая тряпка и не одна из тех сучек, которые извивались вокруг него, словно он шест для стриптиза. Я поняла бы, если он поматросил их и бросил, но… Разве я заслужила это? Он ведь понял, что я неравнодушна к нему, так какого чёрта он топчет меня?! Ради грёбанных приключений, которых у него полным-полно за последний месяц. Все новостные сайты кишат статьями о его похождениях и плохом поведении. А я не верила этим слухам. Убеждала себя, что это не он. С его графиком это невозможно, и вообще, он не такой. И что получилось? Он такой, мать вашу! Такой, что мне стыдно за мою глупость и чувства.       Он смотрит на меня ошарашенно, как будто я наказала его ни за что, и гладит щеку. Она у него покрасневшая. Видимо, обида была сильнее, чем казалось. У меня сердце кровью обливается и ком в горле застывает. И знаете, что самое смешное? Жалкое? Мне жаль. Очень жаль! Хочется попросить прощения и поцеловать его в щечку. Вот что он значит для меня. Настолько властен, что я толком не могу злиться на него. Следом за обидой наступает оправдание, и виноватой оказываюсь я.       Смиряться с противоречиями я не хочу. Не могу. Мне нужно выбраться из этого ада.