Гайджин

Путь от аэропорта до города не занял много времени, но Жозефина, казалось, за него уже успела набрать недельную дозу впечатлений. Разумеется, в основе своей они были вызваны Тацуей или же интересными открытиями, связанными с ним, но в процессе поездки девушка настолько увлеклась окружающими новыми и потрясающими пейзажами, что весь остаток пути беззастенчиво глазела в окно. Странные виды увлекали ее и заставляли на время забыть о будоражащем мандраже, который внезапно начался, едва Эдер узнала друга. Знал бы кто, каких титанических усилий ей стоило держать себя в руках и не поддаваться паническому настроению. А ведь колени предательски дрожали, где-то в груди щекотало раздражающее чувство волнения. Неприятное, но одновременно желанное. Так Жозефина себя чувствовала первые несколько недель переписки с Химуро, когда осознала, почему каждые пять минут проверяла входящие, ожидая его ответ. Но теперь между ними не было километров. Они сидели рядом, в одном автомобиле, и девушка больше всего на свете боялась прервать тихую музыку радио и звук мотора своим голосом. - В чем дело, Жози? - обеспокоенно спросил Химуро, позволив себе отвлечься на секунду от дороги. - Ты в сообщениях поэмы писала, а теперь молчишь. Япония не такая, как ты себе представляла? Поэмы. Пожалуй, она всегда следила за красотой своего языка. А уж общаясь с Тацуей, и вовсе перечитывала каждое построенное предложение по десять раз, ища несуществующие ошибки и проверяя слог. Она ни на секунду не могла допустить, чтобы парень подумал о ней как о безграмотной, некультурной провинциалке, и делала для повышения своего статуса в его глазах все. Это было так непривычно поначалу. Отец Жозефины являлся уважаемым послом, которого в небольшой стране знали многие, и маленькую Эдер везде приветствовали чуть ли не фанфарами. Ей никогда не приходилось самостоятельно нарабатывать себе репутацию в обществе. Зато пришлось перед Химуро, который к тому моменту был за тридевять земель. И она писала. Она могла ночами придумывать письмо, а потом полдня потратить на его воплощение и выверку, и результатом всегда была довольна. Радость от общения быстро сменилась влечением, а желание встречи с милым японцем из переписки постепенно переросло в мечту, но в итоге, когда она все-таки осуществилась, Эдер не могла связать двух слов. Она красиво писала, да. Но обдумывала перед отправкой содержание сообщения долго. В обычном же разговоре для ответа давалась пара секунд, за которые и просто-то не всегда успеваешь сообразить, что от тебя хотят, не говоря уже о грамотном его построении. Тем более английский для Жозефины родным языком не являлся, хоть и говорила она на нем достаточно хорошо. А если уж вспомнить, что в повседневной жизни девушка в принципе уделяла живому общению с людьми, мягко говоря, не очень много времени, то можно сделать определенные выводы. Причины игры в молчанку накладывались друг на друга, и Эдер очень боялась ляпнуть что-нибудь не то. Тацуя же кидал непонимающие взгляды на подругу, считая, что та разочарована. Вот только чем? Встречей? Японией? А может просто перелет тяжело дался? Он был в замешательстве. Химуро всегда думал, что Жозефина общительный и веселый человек. Но девушка перед ним стеснялась слово сказать. Да что там слово, движение лишнее сделать! Такое поведение типично для японских девочек-каваи, но никак не для латиноамериканок. Да и если говорить на чистоту, не идет им это. Ну как может жгучая, фигуристая мулатка на соседнем сидении уткнуться в окно и смущаться, как восьмиклассница. Ну... Ну как?! Да, она младше, ей может быть некомфортно... Какое, к черту, некомфортно? Они ведь общаются с детства. Они знают друг о друге все! Откуда взялась эта глухая стена между ними? - Жози? - напомнил о себе Химуро, и девушка встрепенувшись, с улыбкой ответила. - Тацуя, прости, - сделав над собой усилие, она все же смогла посмотреть ему в глаза. - Я, наверное, странно себя веду. Столько хотела сказать тебе... Теперь даже слов не могу подобрать. Парень облегченно выдохнул и улыбнулся в ответ. Все в порядке, она ведь тоже человек. - Ну, учитывая, сколько часов ты просидела в самолете, наверное, чувствуешь себя не очень, - пришел к выводу Тацуя и, получив в ответ легкий кивок, продолжил. - Не волнуйся, отдохнешь немного и придешь в норму. Я уж подумал, тебе здесь не понравилось. Это было бы обидно, ведь баскетболист ее столько раз в гости приглашал. - Что ты! - тут же оживилась Эдер. У нее и мыслей подобных не проскакивало. Однако держать в себе мучающий вопрос она больше не смогла, предположив, что момент для него подходящий. Сколько можно страдать, в самом деле? - Просто... Наверное, я не такая, какой ты меня представлял? Химуро снова улыбнулся. На этот раз задорно и как-то покровительственно, что ли. - Верно, - ответил он, не сгоняя загадочное выражение лица. - Как и я не такой, каким представляла меня ты. Жозефина не стала переубеждать парня, уверенного в собственной правоте, хоть на этот раз он действительно ошибся. Потому что в своих фантазиях девушка видела его именно таким. Ну, разве что, немного выше. Она не хотела ему перечить, решилась только на нейтральный вопрос: - Почему ты так думаешь? - она постаралась не вкладывать в свои слова эмоций, но капельки недоверчивой обиды все же незаметно туда проскользнули. Впрочем, для обоих незаметными они и остались. - Потому что нельзя полностью узнать человека, общаясь на расстоянии, - пожал он плечами. - Какие-нибудь маленькие детали вроде манеры разговора, жестикуляции и мимики всегда будут чем-то новым для нас, а ведь они в равной степени со всем остальным формируют представление о человеке. Согласна? Она кивнула и, осознав сказанное, поняла, что неосознанно даже для себя видела Тацую таким, какой он на самом деле. Значит ли это, что она знает его даже слишком хорошо? Увы, но вряд ли. Врать самой себе Жозефина не любила, а потому, отгоняя навязчивые мысли, вновь отдалась любованию окружающими видами. За время разговора автомобиль уже миновал пригород, и теперь взору предстала повседневно бурлящая жизнь Токио. Эдер настолько увлеклась любованием нового дома, что даже забыла про того, ради кого, собственно, и преодолела тысячи километров. А Тацуя со снисходительной улыбкой наблюдал за реакцией подруги на его родину. - А у нас на улицах не так оживленно, - пробормотала гвианка, не отрываясь от окна. - Столько людей... Как в Париже. - Нравится? На ханами еще и не такое увидим, - сказал Химуро, не подумав. А через секунду понял, что непрямым текстом предложил сводить девушку на национальный праздник. Трижды мысленно стукнув себя по лбу, Тацуя принялся ожидать в ответ реакции. Не то, чтобы он был против провести этот день с подругой, но Химуро человек занятой, и едва ли он сможет долго гулять с Жози и устроить ей достойное времяпровождение, что отлично понимал и сам. Но теперь брать заднюю и выворачивать все так, как удобно самому, некрасиво и недостойно. Да и в принципе отказываться от своих слов он не хотел. Может совесть и беспокойство мешали оставить девочку совсем одну на чужбине, а может патриотизм взял свое, желая показать свою страну иностранцам с лучших сторон. Так или иначе брюнет сдался сам себе под натиском чувств и умильной надежды Жозефины, которая молча смотрела на него взглядом побитого кота. - Ханами... - вспоминала Эдер знакомое слово. - Праздник цветения сакуры? - Любования цветением, - поправил парень. - Но в целом, да. Очень красивое зрелище. К концу марта в Токио как раз будет. - Всего через неделю? - не поверила гостья своему счастью. Кто бы мог подумать, что Химуро пригласит ее на прогулку так скоро. - Чудо какое-то, что я не прилетела позже. Потом бы всю жизнь себя корила... - Зачем же? Увидела бы на следующий год, - не видя проблемы, заметил Тацуя. Он еще не понимал, что радуется девушка совсем не празднику, а его обществу. Сейчас его занимало другое: английский подруги казался немного странным. Во-первых, она говорила именно на той разновидности языка, которой пользовались в самой Англии, а не Америке, а во-вторых из ее уст звучал он слишком уж литературно и как-то сухо. Неестественно, как будто слушаешь аудиокнигу. Хотя ко всему можно привыкнуть, и Химуро был уверен, что уже через некоторое время перестанет обращать внимание на такие мелочи. В конце концов, откуда человеку, думающему на одном языке, знать все нюансы разговорной речи другого? Только из практики, а значит придет со временем и это. - Ты забавно говоришь, - озвучил свои мысли баскетболист, чтобы хоть как-то поддержать разговор. - Что? - только и смогла вымолвить Эдер, не понимая, похвалили ее или сделали замечание. - У тебя интересная манера разговора, - с улыбкой пояснил Тацуя и уточнил интересовавший его момент: - Планируешь учить японский? - Разумеется, - слишком рьяно и слишком серьезно ответила девушка. Ведь японский язык - это еще одна ступенька, которая поможет остаться в стране восходящего солнца. - Я еще из дома записалась в языковую школу. - Так ты уже все продумала? Иногда я забываю, что интернет не только большая помойка, но и самое эффективное средство связи. - Помойка? Зачем ты так? Придумано-то для благих целей... - Только реальность подкачала, да? - хмыкнул программист. Впахивая в отделе разработчиков, он уже давно понял, что люди могут превратить из самой конфетной и невинной программы средство для махинаций и извлечения прибыли. Хотя данное утверждение относится ко всему в мире, не ограничиваясь содержимым компьютеров. - Со всеми документами уже разобралась? Задержаться в Японии не так просто, как кажется на первый взгляд. - Я знаю. Потому и хочу быстрее поступить в университет. Тогда ведь со студенческой визой меня не смогут департировать? - Да. Но сейчас у тебя все в порядке? - Не знаю, - смущенно отвернулась девушка. - Всеми документами и разрешениями занимался папа, так что думаю, проблем возникнуть не должно. - Кстати, а когда он прилетает? - заинтересовался Тацуя, вспомнив, что подруга отправилась отдельно от родителя. - Вылет назначен на двенадцатое апреля, - задумалась Эдер. - Значит, тринадцатого будет уже в Токио. - И ты собираешься целый месяц жить в гостинице? - удивился Химуро, не по наслышке знавший расценки столичных отелей, в один из которых сейчас и подвозил девушку. Она забронировала себе номер еще в Гвиане, и теперь ее должны ждать. - Нет, я планирую в ближайшие пару дней снять себе квартиру. Думаю, через риэлторское агенство это будет сделать проще всего. - С риэлторами будь осторожна, - предупредил друг, но вмешиваться со своими подсказками не стал. В конце концов, Жозефине не пять лет, чтобы ее за ручку водить. А потому тем более не стоит указывать взрослому человеку, что ему делать, а что нет. Сейчас гвианке предстоял нелегкий период адаптации и ассимиляции, и лучше бы ей пройти его самостоятельно. Со своими собственными ошибками и падениями, которые помогут набраться опыта и предотвратят их повторение. Разумеется, он не собирается бросать ее в незнакомой стране без помощи и подсказок, но принимать решения она должна сама. Химуро считал, что лезть в чужое личное пространство слишком некультурно и фамильярно, а потому никогда не позволял себе так поступать, ограничиваясь нейтральными предостережениями. - Спасибо, - улыбнулась Жози заботе о своей персоне. И уже сама робко начала задавать интересующие вопросы о жизни на островах, которые на удивление быстро закончились. Забавно, они за столько лет успели обсудить все на свете, и теперь подобрать не изъеденную дырами тему для разговора оказалось просто невозможно, ведь друзья действительно знали друг о друге практически все. Эдер была в курсе, что Тацуя в данный момент занимается упрощением интерфейса популярной в Японии поисковой системы, что он иногда ночами не спит и грезит перебраться в другой отдел компании, ну а Химуро, в свою очередь, был осведомлен, что у себя на родине девушка училась в художественном колледже, публиковала в интернете короткие истории и зарисовочки, пользующиеся популярностью у определенной аудитории, и очень любила ездить в детстве во Францию на каникулы. Она знала, что Тацуя раньше жил в США и был одно время очень увлечен баскетболом, знала про его названного брата Кагами Тайгу и видела фотографии Йосен с матчей, как и он был в курсе о том, что гвианка до кончиков пальцев творческая личность и физические нагрузки даются ей тяжело, что выросла она в очень уважаемой и даже почитаемой семье, а потому, по сути, не знала значение слова «жизнь». Для Химуро, сказать по правде, стало неожиданностью неловкое молчание при первой же долгожданной встрече с Жози, а оно ведь все еще висело в воздухе и деваться никуда не собиралось. Как-то знакомство в живую представлялось... по-другому, что ли. А Жозефину снова посетила мысль, что стоило все-таки лететь с отцом.

***

- ...И обязательно отдыхай в перерывах, - звучал из динамика телефона занудный, но заботливый голос. Ацуши каждый раз старался сдержать зевоту, когда звонила мама и начинала поучать своего самого младшего сына, хотя кондитер уже давно вырос из детского возраста. Но мать есть мать, и беспокоиться она не перестанет никогда. Мурасакибару, к слову, ее периодичные названивания не отвлекали и уж тем более не раздражали. Он мог часами молчать в трубку, слушая родительский монолог, ибо матушка его в основном заводила беседы сама с собой. Было даже такое, что за весь получасовой разговор с ней Ацуши сказал только три слова: привет, хорошо и пока. Потому что вставить ничего больше просто не мог, да и не горел желанием. В последнее время она стала звонить чаще. Наверное, все дело в том, что он единственный из всех ее пяти детей, кто может ответить в любое время и не злится, когда его отрывают от чего-то. Дело в том, что Ацуши на работе сходило с рук многое. Владелец маленькой кондитерской буквально боготворил своего шеф-повара, который, вопреки успеху и собственному таланту, не оставил бесперспективное место и не уволился из штата сотрудников, чтобы уйти в большую фирму. А потому парень мог часами напролет гонять балду в рабочее время, хотя никогда своими привилегиями не злоупотреблял. Все-таки ему нравилось делать сладости. Но в моменты звонков он все же оставлял свои обязанности на плечи коллег и отходил к скамьям с продуктами, где и находил себе кратковременный отдых. Вот и сейчас он чуть подвинул ящик коньяка и примостился рядом на лавочке, без интереса слушая мамины советы. - В этом году мы тоже собираемся семьей любоваться сакурой. Ты же помнишь, Ацуши? - продолжала неугомонная женщина, зная о памяти сына. Но, услышав в ответ короткое «угу», немного успокоилась. - Если ты снова проспишь, я не знаю, что с тобой сделаю. Даже Шота приехал вовремя. Из Кагосимы, Ацуши! А ты не мог пораньше лечь... Мурасакибара знал, что пилить его будут еще очень и очень долго, а потому флегматично оторвал телефон от уха, положил его на стол, так и не отключив связь, и отошел на пару минут проверить дела у кохаев. Не то, чтобы он их сильно учил или волновался за качество приготовленных ими десертов, просто наблюдать за работой других интереснее, чем слушать какой ты плохой. Он не беспокоился, что за время его отсутствия мать обнаружит, что распиналась перед воздухом. Не-ет, она еще долго будет будет говорить в никуда. Так и оказалось. Ко времени возвращения парня на связь, женщина все еще жаловалась на свою жизнь, не беспокоясь, слушают ее или нет. - Тридцатого марта, Ацуши, - выделила она эти слова громким голосом и сразу же повторила по слогам. - Трид-ца-то-го мар-та. Услышал? Приезжай сразу к Чидоригафучи. Мы в восемь утра собираемся, а то потом не протолкнуться будет от туристов. Мурасакибара с сожалением вздохнул, понимая, что даже в праздничный выходной не сможет подольше поваляться в постели. Опять вставать ни свет ни заря, тащиться куда-то, слушать препирания родителей и через пару часов морально выжатым возвращаться домой. И так каждый год. Он не понимал, почему Шота вообще сюда приезжал с другого конца страны. Зачем? - И приготовь, пожалуйста, что-нибудь на пикник, - продолжала напутствовать мама. - Я, конечно, постараюсь все сама собрать, но очень уж вкусные у тебя пирожные получаются. А, чуть не забыла! Химуро-кун ведь с нами будет? - Угу, - буркнул Ацуши, уже догадываясь, зачем матери понадобился Тацуя. И как будто в ответ на его мысли она облегченно выдохнула и произнесла: - Это очень кстати. Мне Ано плешь про него в мозгу проела. Тогда передашь ему место и время, ладно? Это же все-таки твой друг. И вновь в ответ еще одно короткое «угу», на которое сразу же посыпались новые придирки. Но кондитер их уже не слушал, он думал о предстоящем мероприятии. А точнее о том, что лучше приготовить, чтобы особо не напрягаться. О том, что у Химуро на ханами вдруг могут возникнуть свои планы, Ацуши даже не задумывался. Друг праздновал этот день с его семьей из года в год, ведь собственные родители безвылазно торчали в Америке, зарабатывая на будущее своему ребенку. Который, к слову, уже давно не ребенок. Тем более Тацуя чете Мурасакибара нравился. Он вел себя вежливо и тактично, всегда выглядел учтивым и воспитанным. Неудивительно, что Ано за ним хвостиком вилась. Так что чудотворец даже не интересовался мнением бывшего сокомандника на данный счет, будучи уверенным в его согласии. Голос мамы все еще ворчал в динамике, когда Ацуши обнаружил, что его смена давно закончилась. Он, пропуская мимо ушей всю льющуюся на него блаблалогию, встал и потянулся до хруста костей, разминая затекшую спину, вследствие чего случайно задел руками потолок. Кохаи только улыбались такому зрелищу и, прощаясь, желали приятно провести вечер. Мурасакибара молча кивал им в ответ, после чего закинул жалующийся мобильный в карман и начал снимать рабочую одежду. На переодевание не ушло и пяти минут, после чего парень запер свой рабочий шкафчик, достал из кармана шоколадный батончик и, вернув телефон под ухо, принялся за перекус. - Ты меня вообще слушаешь?! - негодовала женщина. - Да, мам, - ответил Ацуши, хрумкая. - Тогда почему... Стоп, ты что, ешь? Ешь и говоришь? Ацуши! - М? - закатил глаза парень, настраиваясь на новый выговор. Он уже привык, что получит свою порцию негатива в любом случае. Что бы и как бы он ни сделал, мама все равно найдет, к чему придраться. Из всей семьи он, пожалуй, единственный мог терпеть ее нападки, потому что относился к жизни... М-м, никак он к ней не относился. Ему было плевать на все, что не касалось его стабильности. И если матери нужно на кого-нибудь поорать, пусть себе ругается, он все равно ее не слушал. К несчастью, у остальных его братьев и Ано характер был далеко не такой спокойный, и надоедать им теперь - это все равно, что начать отсчет у бомбы с часовым механизмом. Наверное, поэтому все и поспешили обзавестись собственным жильем, едва возникла такая возможность. Шота вон вообще укатил к черту на кулички, лишь бы подальше. Только Ано осталась в родительском доме, будучи не в состоянии себя обеспечить. И, надо сказать, за последние годы она стала слишком уж нервной. - Сколько раз тебе повторять, говорить с набитым ртом невежливо! - Я знаю, мам, - буркнул Ацуши и громко хрумкнул в динамик. - С тобой невозможно разговаривать! Позвонишь, как подумаешь над своим поведением, - и с этими словами она бросила трубку, оставив парня наедине с блаженной тишиной коридора. Наконец-то. Подумает над своим поведением? Это вряд ли, потому что мама от нехватки общения сорвется раньше и позвонит уже завтра, словно ничего и не было. Ну а Ацуши, как обычно, отложит телефон в сторонку и продолжит заниматься своими делами. Все как всегда. Мурасакибара в не лучшем расположении духа добрался до парковки, куда Тацуя пару часов назад пригнал его автомобиль. Он сел за руль и включил радио с кондиционером, стараясь выветрить из салона специфический запах парфюма Химуро. Чем эта туалетная вода так привлекала брюнета, он не знал и раздражало его совсем другое. Если уж друг брал его машину на время, то пусть хотя бы не забывал в ней свои вещи. Разумеется, черный клатч на пассажирском сидении вряд ли принадлежал Тацуе, скорее уж его подружке. Но сам факт того, что теперь нужно возиться с новой проблемой, удручал. Как будто само мироздание против отдыха уставшего кондитера на диване. И Ацуши, проклиная в душе все и вся, набрал номер программиста, ибо в лице забытой сумочки появился неплохой повод затащить его в гости. Да и про ханами надо сказать. Хоть в чем-то радость.