если сможешь дышать

У мамы Хаято самые красивые волосы и руки — ослепительно-белые и чистые, как свежие скатерти в летних кафе на рассвете. Маленькому Гокудере говорят, что они с Лавиной очень похожи, но мальчик не верит — не может он даже маленькой толикой своего существа напоминать совершенство. — Боже, Хаято, — она смеётся и поправляет платиновые волосы сына, — это же такая простенькая мелодия. Он смеётся вместе с мамой, пока его сводная сестра Бьянки наигрывает какую-то песню на скрипке. Её пальцы заклеены цветными пластырями, которые Гокудера подбирал с особой отрадой. Отец гордится музыкальными способностями их семьи. И Хаято до жути рад — он хочет, чтобы им продолжали гордиться вечно. Гокудере нравится учиться: нравится сидеть по три часа с репетитором английского языка, нравится разглядывать звёзды в телескопе вместе с Бьянки, нравится читать книги в огромной библиотеке с отцом, нравится каждые выходные выезжать на выставки искусств в Париж вместе с мамой. Гокудере нравится жить. Он вырастает слишком быстро, как кажется Лавине. Вырастает восторженным, умным и до смешного начитанным. Хаято паясничает с Бьянки на испанском, когда она в очередной раз тянет его на «Три метра над уровнем неба», потому что ни за что не признается, что он точно так же обожает мелодрамы, как и сестра. Хаято со всей страстью читает отцу лекцию о сексизме и гендерных стереотипах, когда тот запрещает Бьянки кататься на байке, потому что, видите ли, это «мужской» транспорт. Хаято рассказывает маме, как сильно хочет он хочет стать астрономом, как увлекателен космос и как скоро человечество сделает шаг вперёд и расчертит границу пространства. Лавина смеётся — Хаято вырос замечательным мальчиком. И он так радуется предстоящей поездке в Японию и с таким удовольствием растягивает названия префектур с явным итальянским акцентом, что она вообще сомневается, реален ли её сын или ей просто снится очень хороший сон, после которого захочется плакать? - Ямамото умело отбивает мяч и тут же бежит к следующей базе. Трибуны замирают в ожидании. Хибари сладко зевает, перешагивая через болельщиков — Кёе не нравятся людные места и люди вообще, но он умело жмурится и слушает, как все они восхищаются новым капитаном бейсбольной команды. Кёе хочется самодовольно фыркнуть и сказать, чтобы эти жалкие создания не пускали слюни на его парня. Но его сдерживает то ли воспитание, то ли обещание контролировать свою социопатию хотя бы на играх Такеши. — Это мой сын! — кричит мужчина прямо перед Хибари. Он делает глубокий вздох, чтобы не закричать: «Это мой бойфренд!», — и садится рядом с Тсуёши. Ямамото-старший держит в руках новую камеру, которую Кёя подарил Такеши на день рождения. Они молча здороваются рукопожатием и продолжают наблюдение за новой звездой бейсбола — никто даже не смеет сомневаться, что Ямамото обречён на успех в спорте. Он — надежда. Он — талант. — Давай, Ямми-кун! — кричит на передней трибуне Тсуна — его лучшая подруга. Она виснет на перилах и звонко смеётся. Отец просит вести себя потише, но девушка отмахивается своим обычным движением: — Брось, пап. Это же мой бро! Такеши, жги! Вообще, Савада всегда спокойна и непоколебима в своей уверенности, но когда дело касалось ей друзей, то в Тсуне будто просыпался демон от продолжительного анабиоза. Девушка тут же вспоминала, что она единственный ребёнок в семье и Емицу на всё готов ради дочери, и умело пользовалась этим. — Такеши, порви этих травоядных! — кричит Хибари, не желая уступать в поддержке своего парня какой-то Саваде. - — Почему именно Намимори? — Гокудера рассерженно, хотя он совсем не умеет сердиться, смотрит на маму. — Ну это же мой родной город, — Лавина ерошит его пепельные волосы. — Всё, что там есть, можно увидеть в Токио. И я читал в википедии, что ничего выдающегося там не происходило с самого его основания. — Разве? — женщина заинтересованно приподнимает светлые брови. — А как же моё рождение? — Ну, маааам, — Хаято закатывает глаза. — Как может быть интересным то, о чём не написали в википедии? - — Ура моему бро-тишке! — Тсуна искренне смеётся и бьёт Такеши под рёбра. — Больно, — в шутку стонет Ямамото. — Моя сестричка так жестока! Савада откидывает прядь каштановых волос со лба и злорадно ухмыляется: — Но я могу нежной, — она по-театральному краснеет и надрывает дивный голос. — Всё, что захочешь, мой милый… — О боже, — Такеши прикладывает смуглую ладонь к потному после игры лбу, — только без гетеро. — Пиздюк, — Тсуна хихикает, как полуживой тюлень, и снова бьёт друга в плечо. — Так мы идём завтра праздновать твою победу? — Надеюсь, ты не забронировала столик на двоих ради того, чтобы пустить пыль в глаза своему отцу, — Ямамото устало снимает футболку, чтобы обтереться влажным полотенцем. Любой бы другой человек в этой школе мигом покраснел и отвернулся, но только не Тсуна, доставшая телефон, чтобы сделать селфи на фоне полуобнажённого бейсболиста. Всё-таки, она была невыносима. — Мои предки и так хотят, чтобы я начала с тобой встречаться, а тут они вообще помрут раньше времени от счастья, — она высовывает язык, подбирая подходящий фильтр к освещению. — Как ты думаешь, сколько людей подписалось на мой инстаграм только потому, что там постоянно мелькает твой торс? — Если Кёя заведёт инстаграм, то у него будут фотографии поинтереснее, — Такеши ухмыляется и подмигивает однокласснице. — Ты такой гей, Ямамото. Серьёзно, у тебя голых парней в голове больше, чем у озабоченной девственницы. — Может, я и есть озабоченная девственница. — Кёя не даёт, да? — Тсуна злорадно подмигивает. — Заткнись. Вообще, мы идём завтра в зоопарк, — Такеши надевает безразмерную футболку, которая, однако, сидит на нём лучше, чем на моделях в журналах. Иногда Савада молилась на внешность своего лучшего друга почти так же, как на доту. — Думаю, если у твоего Хибари будет инстаграм, то он будет постить туда только котяток. — Он цыплят больше любит, — Ямамото укладывает биту в специальный чехол. — Ооооу, цыпочки. Я тоже люблю цыпочек, но тебе этого не понять, мой гейский бро, — Тсуна снова смеётся. Иногда Такеши думает, что она идиотка. - На самом деле Хаято даже нравится в Намимори — тихие улочки, скромные аллеи и мирная атмосфера вмиг очаровали пианиста, но рассказывать маме об этом Гокудера не считает нужным. А Лавина, кажется, счастлива вновь дышать родным воздухом и видеть старенькие японские дома. Хаято говорит, что мама напоминает героиню «Вишнёвого сада», а Лавина думает, что её сын до смешного начитанный. Бьянки фотографирует всё подряд и, кажется, горда как никогда своим новым хобби. — Утром я встречусь со своим одноклассником в школе, — говорит Лавина, расчёсывая серебряные волосы. — И вы пойдёте со мной. — Ну, мааам, — по привычке тянет Хаято. - Ямамото спускается по лестнице после удачного выступления на уроке биологии. Многие удивлялись, как бейсболисту давались и спорт, и учёба одновременно, да и сам Такеши неоднократно удивлялся своим способностям, хотя в будущем они вряд ли ему пригодятся. Ямамото планирует стать ведущим игроком национальной бейсбольной лиги, а для этого не нужно иметь девяносто баллов по японскому языку или информатике. Его поразительная самоуверенность шокировала многих, но больше она удивляла самого Такеши. Он достаёт вибрирующий телефон из кармана, догадываясь, что это неугомонная Тсунаёши снова заваливает СМСками всех своих друзей: «ОМГ Я ВИДЕЛА ТАКОГО ГОРЯЧЕГО БЛОНДИНА В ХОЛЛЕ ИДИ И ЗАПИКАПЬ ЕГО БРО Я В ТЕБЯ ВЕРЮ». Такеши, не сдерживаясь, хихикает. Тсуна — это Тсуна, раз не понимает, что Ямамото не нужен никто, кроме одного вредного любителя погонять на байке и поглазеть на представителей дикой фауны. Такеши не изменяет своей детской привычке, прыгая с последних трёх ступенек. — Извините, — он слышит незнакомый голос и в то же мгновение оказывается на кафельном полу. Затылок неприятно гудит, а Ямамото едва сдерживается, чтобы не обматерить незнакомца за своё падение. — Ещё раз извините, — иностранец с пепельными волосами смешно пытается встать, но снова падает на пятую точку. — Просто будь осторожен, — Такеши уверенно поднимается на ноги. — Помочь? — Да, — блондин принимает помощь. Ямамото поднимает его рывком, и они едва удерживают равновесие. — Было бы неловко, если бы мы снова упали, — смеётся незнакомец, щурясь. — Ещё раз извините. — Бывает, — Такеши жмёт плечами. — Ну ладно, пока. Он вскидывает смуглую руку в прощании и идёт к выходу. - Гокудера некоторое время смотрит вслед высокому незнакомцу, не зная, что делать дальше. Хаято никогда не был неловким или неуклюжим, но потеряться в чужой стране — последняя вещь, на которую способен адекватный человек. — Сынок, — Лавина поправляет шляпу на ходу, — не отставай. Я видела, что ты уже в кого-то врезался. — Прости, мам, — Гокудера улыбается ей. — Просто задумался. - «Я ВИДЕЛА КАК ВЫ СТОЛКНУЛИСЬ Я ВАС СФОТОГРАФИРОВАЛА ВМЕСТЕ УЖЕ ЗАЛИВАЮ НА САЙТ С ГОРЯЧИМ ГЕЙСКИМ ПОРНО», — Такеши никогда не сомневается в сталкерских навыках своей подруги. «Тсуна, отстань», — пишет он, выходя из школы. Солнечный свет непривычно бьёт в глаза, Ямамото надевает солнечные очки и идёт к Хибари. Кёя стоит, облокотившись на стену, и чуть ли не сверлит бейсболиста внимательным взглядом серых глаз. Самых прекрасных на планете глаз. — Ты опоздал, — говорит Хибари. — Можешь наказать меня за это, — Такеши закидывает ему руку на плечо. — Ну что, в зоопарк? — Сначала пойдём к пингвинчикам. — Ты сам себе пингвинчик, — Ямамото залезает на мотоцикл Кёи. — Шутишь, как твоя подружка. — Пикаплю, как мой бойфренд. — Ладно, — Хибари заводит мотор, — засчитано. + — Как вы думаете, — Ямамото откидывается на мягкую сидушку дивана, вытягивая длинные ноги на полу, — а вот если бы был мир, в котором абсолютно все были счастливы, то каким бы он был? — Наверное, — Тсунаёши отвлекается от очередной игры, чтобы зачерпнуть попкорна, — я был бы огромным качком, который шпыняет всякую мелочь за углом, а ещё у меня была бы SONY PlayStation 4. — Про приставку ты загнул, — Такеши смеётся, бросая в Саваду скомканный лист с прошлым проваленным тестом. — Десятый, вы и так сильный, — заверяет Гокудера, давая подзатыльник брюнету. — Не кидайся в него. — Ладно, — Ямамото зачем-то закрывает щёки руками, но тут же убирает их от лица. — А твой идеальный мир… каким бы он был? — Сигареты были бы бесплатными, — гордо изрекает Хаято. Такеши едва сдерживается от безудержного смеха. — А вот мой мир был бы совсем другим: люди бы там не страдали, а смелые мечты не требовали ничего, кроме сильного желания. — Это уже утопия, — Гокудера пихает локтём Ямамото, когда Тсуна поворачивается лицом к телевизору. — Уто… что? — Такеши наклоняется чуть ближе к покрасневшему Хаято. Может, поцеловать его, пока Савада не видит? — Вот дебил, — блондин сгибается от смеха, но не вовремя сталкивается лбом с подбородком японца. — Как можно не знать, что такое утопия? Ямамото обиженно трёт пострадавшую часть лица. Гокудера и смеётся, и неимоверно страдает от боли. — Я, вообще-то, — Тсуна нажимает на кнопки джойстика со скоростью света, — тоже не знаю, что такое утопия. — Я объясню! — вскакивает итальянец. — Слово «утопия» происходит от латинского… «Но мне кажется, — думает Такеши, глядя, как загораются прекрасные ярко-зелёные глаза Хаято, — что я бы не стал ничего менять».