Рубикон

Sara Schachner – Rather Death Than Slavery

Мирта плотнее кутается в воротник куртки, пышно подбитый мехом, и поджимает губы, когда очередной ледяной порыв ветра проходится по покрасневшим щекам. Здесь даже дышать было труднее, воздух был слишком чистым и откровенным, будто бы нагим. Неприкрытый людскими слабостями и пороками, словно первозданный. Красота гор поражала и заставляла подчиниться даже Грэйн. Девушка молча стояла у одного из неровных краев горной гряды, наблюдая за расположившимся внизу Дистриктом. Он напоминал ей выемку, ковш: скрытый горами со всех сторон, окруженный могущественной природой. Идеальный в стратегическом плане. Врагу не подобраться к сердцу, пока они владеют шахтами и прочими сооружениями. Пока здесь доминирует Дистрикт Два, пока в каждой пещере находится по военному и до тех пор пока каждый человек будет бороться, никто не возьмет Второй силой. Как и внутри, так и снаружи он идеально защищен. - Нравится? Отец стоит чуть дальше, обличенный в белоснежную форму миротворца. От обычных офицеров его отличали специальные знаки-нашивки и, пожалуй, сам покрой формы. Весьма оригинальная задумка. На грудной клетке пересекались несколько полос, которые плавно уходили за спину; Мирте на секунду показалось, что вот-вот и Креон распахнет могучие крылья. - Весьма впечатляет, - отвечает брюнетка, признавая все достоинства такого местоположения Дистрикта. - Не боишься упасть? – голос у отца ровный и весьма спокойный; немного с замашками командира. - Того, кто уже падал, не испугать, - Грэйн отвечает, не задумываясь, наблюдая, как меняется выражение лица Креона – он коротко усмехается. – Мне кажется, теперь я понимаю, что это значит. И могу тебе точно сказать одну вещь. - Я слушаю. - Ты был прав. Мистер Грэйн, кажется, даже не удивился. Он насмешливо вскидывает бровь и подходит ближе к дочери, также окидывая Дистрикт под ногами взглядом: он быстро осматривает колючие углы серых зданий, мрачный триумф городской мэрии и квадрат главной площади; глава миротворцев прослеживает путь до собственного дома, а потом резко находит Деревню Победителей, наблюдая за изгибами ее улиц. - Ты был прав, да. – Продолжает Мирта. – Я зря растрачиваю свой потенциал. Я вернулась с Арены, я получила свой приз, но все также стою на уровне пятнадцатилетнего трибута. Мне пора идти дальше, развиваться и направлять свои возможности в нужное русло, а не посещать эти дурацкие мероприятия в столице, а потом загнивать в этой извращённой клетке для Победителей. Отец кивает, даже не смотря на дочь. Креон знал, что этот момент наступит, что осознание придет к Мирте; стоило лишь немного подождать и подстегнуть ее к этому решению гневными речами и позорными оскорблениями. Мирта всегда слишком близко к сердцу воспринимала критику. Но иногда над ней задумывалась в силу определенных обстоятельств. Похоже, ее вера в этого светловолосого парня все же подкачала, раз дочурка обратила свои интересы в иную сторону. - Ты, кажется, упоминал, что в Капитолии есть место для подготовки миротворцев? - Национальный Университет Панема, - подтверждает отец. – Думаешь, обратиться туда? - Думаю защищать наш Дистрикт и не тратить свой потенциал впустую. Мирта лишь успевает произнести эту фразу, как она замечает действия Креона. Девушка отклоняется в сторону, метким ударом руки выбивая из рук родителя пистолет. Папочка выстрелить еще не успел, но уже спустил предохранитель, явно желая подстрелить любимую дочурку. Креон не сдается, пытаясь применить захват, но юркая Мирта выворачивается, падая на снег. Мистер Грэйн не теряется и буквально пинает брюнетку в живот, отчего та катится по снегу к самому обрыву. - Горы не прощают невнимательности. Не будешь готова постоять за себя – погибнешь в ту же секунду. Мирта подскакивает, даже не оглядываясь на бездну за спиной. Она чувствует себя готовой защищаться до конца, даже если придется ранить собственного отца. Любимый нож прожигает карман куртки, но девушка не торопится; она выжидает ответных действий. Но Креон лишь смеется. - Молодец. – Говорит он впервые за долгое время одобрительным тоном. – Сначала – старшие по званию, и только потом вся твоя инициатива. У тебя неплохая реакция. Если продолжишь работать над собой - поступишь в Национальный Университет без проблем. Грэйн усмехается, принимает обычную позу, но не расслабляется полностью. В ее семье можно ожидать чего угодно. - Мирта, - Креон немного молчит, а потом говорит, - я рад, что ты нашла свой путь. Действительно рад и горд за тебя. / - Национальный Университет? – ухмыляется Брут, - знаю такой. Мирта вопросительно поднимает бровь, ожидая от наставника еще каких-либо действий, кроме скрещенных рук на груди. Ройсс окидывает взглядом гостиную, где через пару минут должны собраться остальные члены их отчаянной бригады, а после вновь переводит взгляд на подопечную. - Раньше мы все были обязаны проходить там обучение после победы в Играх. Была такая программа в Академии, называлась как-то в духе «Заслуги и почести», что-то в таком помпезном духе. Насколько я помню, инициатива исходила от Дистрикта, но потом, так как почти никто из победителей не работал по профилю, а гнил в Деревне, программу свернули и счастливо о ней забыли. Я, Арес, даже Энобария – мы все выпускники Национального Университета. И у всех нас есть свое место в штабе в случае чрезвычайной ситуации: насколько помню, Эно в разведке, я должен буду командовать отрядом, а у Ареса вообще что-то из высшего пилотажа, спроси у него на досуге. А вот этот смазливый щенок, Доминик, он уже не попал, скажем так, под раздачу и был таков: решил не обременять себя трудностями военного дела. Грэйн усмехается и опирается на косяк. Они стояли около дверного проема, который ведет из гостиной в кухню, где Брут, к сожалению, не захотел примерить амплуа гостеприимной хозяюшки и налить гостье даже стакан воды. (Он всего лишь кинул «захочешь – нальешь из-под крана» и потерял всякий интерес к потребностям ученицы). Нет, Брут Ройсс он не плохой, просто его характер как нельзя лучше олицетворяет менталитет Дистрикта Два. - Ты сама заинтересовалась, или папаша намекнул? – откровенно издевается ментор, что злит Мирту: неужели она сама не могла дойти до этой мысли? Обязательно что ли нужен кто-то за спиной? - Я не хочу стоять на месте, - просто отвечает девушка, смотря прямо в глаза Бруту; Мирта вообще любила такой откровенный взгляд, зрачки в зрачки. Ройсс словно кивает, а потом проходит в гостиную, падая в излюбленное кресло. Он, наверняка, для театральности удерживает тишину, а сам готов поболтать на одну из удачных, по его скромному мнению, тем. Обучение в университете. Миротворцы. Несущие порядок. И иногда смерть. - Поступить ты сможешь туда без всяких проблем: покажи свои лучшие моменты с Голодных Игр и корону триумфатора на голове. Требовать будут много, вставать надо рано, осваивать материал быстро, но сама информация поступает в умеренных количествах. Много физической подготовки и профильных тренировок. На направления делят, исходя из твоих способностей после первого года обучения. После окончания Университета ты должна пройти обязательную практику длиною в год. В любом месте, куда пошлют. Я был расквартирован в столице, Энобария – в Седьмом (ух, и задала она там местным). Тут не угадаешь, куда зашлют, у них больная фантазия. Хотя нам после Голодных Игр не страшна уже и сама Преисподняя. Платить будут, но смысл? Наша «заработная плата» победителей покрывает все и даже больше. После года «практики» победитель волен идти на все четыре стороны, но при особом желании может продолжить службу. В этом плане стопроцентная демократия. – Брут на секунду задумывается, а потом продолжает. – Катон знает? Или это только твое решение? Мирта фыркает и смотрит в окно, которое, как и у Катона, и у нее, и любого другого в этой Деревне занимает одну из стен гостиной. Тяжелые шторы свинцового цвета в гостиной у Ройсса запахнуты, но не так плотно, чтобы не увидеть гостей, подходящих к порогу дома. - Он не знает. – Безразлично говорит Грэйн, медленно переводя взгляд на ментора. – Если захочешь, донесешь ему о моих намерениях, не захочешь – промолчишь. Мне как-то все равно. Мирте не хотелось, чтобы Ван дер Гри узнал о ее планах раньше времени: так больше шансов, что ей удастся избежать его общества. Ведь парень явно не думает ни о каких благородных началах и службе на миротворческом поприще. Тем лучше для его бывшей напарницы. Она точно жаждет избавиться от надоедливого светловолосого общества. Стучаться в Дистрикте Два совсем не принято; особенно в Деревне Победителей, где двери для всех открыты (но открыты с готовностью пристрелить гостя еще на пороге). Ведь когда победителям в этом мире больше нечего бояться, то и входная дверь становится простой формальностью. Поэтому Энобария свободно заходит привычным размашистым (даже можно сказать, военным) шагом в дом Ройсса, а с ней рядом спокойно идет Ван дер Гри. На его лице полная невозмутимость, и если бы Мирта увидела его впервые, то добавила к невозмутимости еще и полное пренебрежение. Как в тот день, когда они сели в поезд с конечной станцией «Голодные Игры». - Все в сборе, потрясающе. – Резюмирует Брут и выравнивается в кресле, опирая локти о колени. – Советую вам сесть рядом и внимательно нас слушать. Катон и Мирта, это я вам говорю. Блондин пожимает плечами и свободно падает на диван, даже не обратив внимание на напарницу. Он вытягивает руку вдоль спинки мебели, а одну ногу практически закидывает на другую. Излюбленная поза богатого сыночка еще со времен интервью на 74-х Играх. На Грэйн накатывает давно забытое чувство дежавю, и она слегка суживает глаза, желая узнать, что на этот раз задумал Катон. Но, тем не менее, брюнетка спокойно усаживается рядом с парнем, скрещивая руки на груди, явно желая всем своим видом показать недовольство ситуацией. - Расслабься, я не кусаюсь. – Наглым тоном заявляет Ван дер Гри, поглядывая на Мирту с высоты своего роста. На такое заявление оглянулась не только девушка. Даже два ментора не смогли скрыть удивление, а Энобария вообще довольно усмехнулась, опираясь бедром на кресло Брута. Грэйн же не могла поверить своим ушам. Все эти реплики и замашки будто бы из прошлой жизни. С того момента, когда Катон был самовлюбленным мудаком и не задумывался о том, как всех использует Капитолий. Это был тот Катон, ради которого Мирта решила пойти против всего Панема. - Заигрывать будешь позже, дружок, - слишком серьезным тоном заявляет Ройсс, а потом переходит к теме встречи. – У нас крупные проблемы. Все эти месяцы вы, наверняка, не ощущали себя в опасности, мирно грели свои задницы по домам и страдали полной.. - Херней, - бесстыдно перебивает Энобария, насмешливо смотря на своих подопечных. - Именно, - кивает Брут, - Эно абсолютно права. Но теперь настал черед серьезно беспокоиться за свои жизни. Впереди у нас Тур. – Ментор ненадолго умолкает, изучая взглядом сосредоточенные лица бывших трибутов. – Если вы думаете, что отделаетесь речью на пару предложений и бокалом шампанского на пиру в вашу честь, то глубоко ошибаетесь. У страны проблемы. У Сноу проблемы. И все это из-за вас. А, следовательно, у вас тоже проблемы. Из надежных источников мне стало известно о неких волнениях в Дистриктах Двенадцать, Одиннадцать и Семь. Это еще не открытые столкновения, а всего лишь недовольство местных жителей. В первую очередь они ненавидят вас за то, что именно вы, а не их трибуты победили на 74-х Играх. А, во-вторых, они ненавидят вас еще больше, потому что вы из Дистрикта Два. Если бы победила какая-нибудь шваль из Десятого, они бы и ухом не повели. А тут корону на голову надевают вам – богатым детишкам с оружием в руках с пеленок. Энобария выражает свое согласие молчанием и жестким взглядом. Катон все также занимает расслабленную позицию, хотя Мирта готова об заклад биться: внутри он неимоверно собран и готов хоть сейчас перестрелять всех жителей бедных Дистриктов до одного. Самой же девушке эта новость не понравилась; она подозревала, что наступит расплата и за ее поведение на Играх, и за двоих победителей, но ожидала, что это скажется лично на ней, на ее семье или профессиональном будущем Грэйн. Но брюнетка даже не подозревала, насколько эта победа может возмутить дальние Дистрикты. - И теперь нужно придумать весьма убедительную причину, чтобы успокоить всю эту массу и вернуть жизнь на круги своя. – Подводит итог ментор, оглядываясь на Хост. – Я жду ваших предложений, господа. - Никаких влюбленностей, никаких свадеб и детей, - строго наставляет Энобария. – Эта песенка уже спета голубками из Двенадцатого, нам нужно что-то более убедительное, чем истерия пятнадцатилетней девчонки в финале. - Они прекрасно видели, как мы целовались, - лениво заявляет Катон. – И на этой почве в Капитолии могут возникнуть вопросы. - Скинем все на мои подростковые гормоны, твою непомерную сексуальность и гнетущую атмосферу Арены, - фыркает Мирта. – Капитолий от такого подавится слюнями умилениями. - То есть ты признаешь, что я сексуальный? – хохочет Ван дер Гри. - Это напишет желтая пресса. А ей верить нельзя, - парирует Грэйн, но не может скрыть довольной улыбки на лице. Как давно этого не было. Словно после долгой зимы наконец пришла оттепель, и они вернулись в то желанное прошлое, которого заслуживали. Катон словно стал прежним, но чего-то в этой картине не доставало. Каких-то деталей из этих месяцев их размолвок. - С этим казусом закончили, - грубо прерывает беседу напарников Брут, не желая уходить от темы разговора. – Я все еще жду ваших предложений. На секунду в гостиной воцаряется тишина. Энобария смотрит своим супер-зрением на трибутов, будто бы хочет прочесть их мысли, а Ройсс откинулся в кресле, наблюдая искоса за подопечными. Мужчина прекрасно понимал, что идея с любовью лежит прямо на поверхности, но светлые чувства не остановят разъяренную толпу голодной черни из Двенадцатого или Одиннадцатого. Нужно было что-то серьезнее. Как для Дистриктов, так и для Сноу. Неопровержимое доказательство того, что этих двоих стоит оставить живыми. - Семьдесят четыре года назад закончились Темные Времена, верно? – медленно произносит Катон, формулируя свою мысль вслух. – Наш Дистрикт был первым, кто встал на сторону новой власти, чем отчасти можно объяснить благосостояние нашего округа и его весьма выгодное положение на счету у столицы. - Если мы им покажем, что сила наша – в единстве, то есть в единстве убеждений и в подчинении центру, то на этом и выиграем, - неожиданно продолжает мысль Ван дер Гри брюнетка, сама удивляясь своим словам. - Да, - кивает блондин, - им надо доказать, что мы выиграли благодаря щедрости Капитолия и Сноу, потому что в очередной раз следовали правилам и верили в единое государство с сильным лидером. И напомнить, что если и остальные Дистрикты будут следовать нашему примеру, то жить им будет намного легче. - Только говорить им это надо мягко и без обвинений, - слегка морщится Энобария, таким образом признавая право идеи на существование. Брут молчит, смотрит в потолок и, наверняка, думает о том, пройдет ли такой вариант. Нужно будет все очень умело обставить, а сопровождающей чуть ли не по слогам продиктовать текст речей. Нужно найти такие слова, которые проникнут этим убогим и несчастным прямо в душу и заставят их успокоиться. Без спеси и высокомерия, а только наигранная искренность и невероятная убедительность. Такой вариант можно сработать. - Отлично, - наконец, говорит Ройсс, даже слегка улыбаясь. – У нас есть план действий. Помните, что теперь вы – чуть ли не лучшие друзья. Икона для всего Панема. Те трибуты, которые смогли выйти вдвоем. Докажите, что вас выпустили не зря. – На этих словах взгляд ментора был обращен только к Мирте, чего не мог не заметить Ван дер Гри; очевидно, девушка уже нашла себе занятие. - От нас еще что-нибудь требуется? - Командный дух и меньше отвращения на лице в Двенадцатом Дистрикте, - ухмыляется Энобария, присаживаясь на подлокотник кресла. – А так, свободны. Мирта и Катон будто бы навсегда остались их подопечными: они немедленно встали, кивнули на прощание и вышли друг за другом. Хост на секунду задумалась, что такая двойная победа во многом повлияла на их отношения. Брут был ментором Доминика, слащавого прохвоста с изысканными манерами, но между ними не установилась настолько крепкая связь, как с Катоном. Что, в принципе, не так уж и удивительно. - Думаешь, получится? – спрашивает Эно, впервые за долгое время позволив себе быть хоть немного неуверенной в будущем. Брут пожимает плечами и смотрит на Хост, не скрывая во взгляде такого же сомнения. Он прекрасно понимает, что даже для маленькой победы на этом поле, необходимо будет приложить тонну усилий. - Проще их было за влюбленных выдать, - горько усмехается Ройсс, - создали они нам проблем. Теперь вытаскивай их. Но если идея Катона пройдет в массы, если эти люди действительно поймут его мысль, то тогда Сноу ни к чему не подкопается. Он даже будет должен этим ребятам за ту покорность, которую они выбьют из этой швали, - фыркает мужчина. Энобария кивает и понимает, что шансы выиграть в этой борьбе совсем неутешительные. / - Я вижу следы былого Катона, - осторожно начинает Мирта, пока они идут по улочке, ведущей к центральному фонтану. - Он никуда и не исчезал, - довольно замечает Ван дер Гри, и в его словах не получается усомниться, несмотря на эти долгие месяцы ссор и непониманий. Он будто бы не менялся. Будто бы они только вернулись с Голодных Игр и собираются осмотреть новые дома в заслуженной Деревне Победителей. Это был тот Катон, который уверенно держался в тренировочном центре, который безжалостно проливал кровь детей и сохранял ясность ума в любой ситуации. Тот парень, тот напарник, который так восхищал Грэйн. Которому она разрешила себя целовать. И ради которого поставила на кон свою жизнь. Бездушный монстр-убийца, который в самой Мирте пробуждал лишь худшее. Но эти моменты, когда они работали в паре, работали вместе, чувствуя еще теплую кровь врагов на своих рукавах, были незыблемыми. Ради такого единства душ и стремлений стоило убивать. - Будем убеждать Панем, что надо любить Президента и не скалиться на кнут? – спрашивает Мирта, когда они подошли к развилке. – Готов к этому? Ван дер Гри так хищно улыбается, что у девушки сердце, наверно, пропускает удар. А потом и она не может сдержать восторженного взгляда, потому что так давно ждала именно такого Катона, такого блондина, который перевернет всю страну, лишь бы быть счастливым. Вот он. Идеальный профи. - Я всегда готов, - самоуверенно отвечает парень, направляясь к выходу из Деревни. - Ты куда? – брюнетка явно не ожидала такого поворота событий; ей казалось, что они сейчас идут в сторону собственных домов для детального обсуждения тактики. - Я так много упустил, Грэйн, за эти месяцы. Пора наверстываться упущенное, - таким же довольным голосом говорит Катон, но не оборачивается на напарницу. Больше никакой «Мирты» и такой чести, как разговоры лицом к лицу. Старый добрый Ван дер Гри. Но эти привычки неприятно полоснули девушку по лицу: будто бы и не было совместной победы, а впереди их не ждет Тур. Будто бы они – старые знакомые из Академии профи, которые встретились на одной улице. И Катон не намерен уделять Мирте внимания больше, чем любому другому ученику. Грэйн не стала наблюдать за его удаляющейся спиной; она развернулась и пошла к дому Ареса, желая поделиться с ним последними новостями и услышать его мнение относительно плана на Тур Победителей. Теперь Мирте стало понятно, чего ей не хватило в новом/старом Катоне. Он больше не открывал ей свою душу. И относился также, как к любой дурнушке в Дистрикте Два. Невозмутимо и пренебрежительно. Все вернулось на круги своя.