На город надвигался дождь. Серые тучи шли прямо к дому семьи, что любезно приютила подростков, дав им крышу над головой. Одинокие тучи накрывали дома и улицы, грозясь вылить на них слёзы небес. Руки Минчжу дрожали. О, они никогда не дрожали так сильно. Бэкхён ухватился за них обеими руками, стискивая, смотря в глаза темноволосой. Её волосы упали на глаза, она выглядела сейчас такой шокированной, такой разбитой,
уничтоженной, и пока сознание медленно приходило к ней вместе с пониманием, что она могла прямо сейчас оставить Бэкхёна навсегда, ей хотелось выть, выть от ужаса и боли. Как она могла позволить себе думать о таком?! Как она…
— Я… — губы отказывались слушаться её. Она смотрела на Бэкхёна с мокрыми глазами, и парень тут же утёр слёзы на её лице. — Я не знаю, что на меня нашло. Я… Я… — губы продолжали дрожать, она не знала, что сказать сейчас ему, как оправдаться, как… Она ведь не имела права, она не имела права оставить Бэкхёна… — Я не должна была оставлять тебя, и… — Бэкхён знал, что Мин будет пытаться подобрать слова, чтобы объяснить всё это, но он понимал всё без слов.
Обхватив её дрожащие плечи руками, парень прижал сестру к себе, успокаивающе гладя по спине, запутываясь пальцами в локонах:
— Дыши, дыши, — её сердце стучит так быстро. — Всё хорошо, я рядом, всё позади… — кажется, оно должно остановиться прямо сейчас. — Посмотри на меня, — взяв её лицо в свои ладони, увидел, как сильно дрожат её ресницы, увидел, как быстро текут по щекам слёзы, увидел, что губы дрожат, и она с трудом дышит, осознавая свою
слабость… — Всё хорошо. Что бы не случилось, я с тобой, помнишь? Расскажи мне всё, я помогу, помогу как смогу, только ты не молчи, хорошо? — перед его глазами промелькнуло то самое лезвие, которое должно было лишить его самого дорогого на свете,
причины жить, и ему захотелось самому плакать. Опоздай он на секунду…
— Я… — когда Минчжу увидела слёзы на его глазах, она потеряла способность дышать, а Бэкхён прижался губами к её лбу, даря поцелуй настолько нежный, насколько только мог, — просто...
Она
слабая. И показала это перед Бэкхёном. Но он… Он всё ещё не считает её… Грязной… Он… Ведь столько раз… Почему Бэкхён до сих пор не…
Раздался первый раскат грома. Минчжу хотелось бежать отсюда.
Бежать без оглядки, бежать вместе с Бэкхёном, бежать, забыв всё, что происходило здесь, в детском доме и этом, всё, что… что… В висках продолжал бешено стучать пульс, и только ладонь брата, путающаяся в волосах, успокаивала её, заставляла удерживать остатки разума в голове. Она ещё в своём уме, она не сошла с ума, она в порядке.
Она в…
Прошлое никогда не отпустит её, и осознание этого уничтожало её каждую минуту, секунду, мгновение. Как она будет жить дальше? Как они?.. Как?.. В груди разрастался панический страх перед будущим. Что будет дальше? Смогут ли они так... существовать? Как долго они протянут? Что их ждёт? Можно ли спастись, можно ли выбраться, можно ли…
Тут раздался низкий мужской голос по ту сторону двери.
— Всё хорошо?
Чондэ. Перед глазами Минчжу в секунду появилось его лицо, его пошлая ухмылка, следы укусов на её теле словно загорелись, она отшатнулась от закрытой двери как можно дальше, смотря на неё с паникой, со страхом, с
ужасом. Бэкхён моментально изменился. Обеспокоенность в глазах исчезла, уступая место ярости, его руки мгновенно сжались в кулаки, и жёсткое выражение лица заставило Минчжу задержать дыхание. Парень резко попытался подняться с места. Он не знал, что будет говорить. Не знал, что будет делать. Хотя… Ярость, кипящая в нём, подсказывала ему, что кое-кому сегодня придётся хлебнуть крови. И плевать, что Бэкхён уступает в габаритах своему «братцу». Брат…
Никогда Бэк не назовёт его так.
Сердце Минчжу пропустило удар. Она схватила брата за руку, смотря на него широко распахнутыми глазами, мотая головой из стороны в сторону.
—
Не надо, не надо, не надо… — девушка не могла произнести ни звука, её губы беззвучно шептали слова, и в глазах столько мольбы, столько…
Как в ту самую ночь…
Минчжу поднялась на дрожащих ногах. Бэк сразу поддержал её, боясь того, что она упадёт, но та отступила на шаг, хмурясь, давая понять, что со всем справится. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, собираясь с силами и мыслями, она… снова услышала стук в дверь. Этот звук так громко ударил по ушам. Так громко… В ушах бил пульс, но она должна успокоиться. Она должна. Ради Бэкхёна. Ради себя самой. Она выдержит всё это. У неё нет права сломаться
снова.
Нет права.
Она открыла дверь, дрожащими пальцами надавливая на ручку. Только увидев ноги Чондэ, несчастная почувствовала, как кишки скручиваются в тугой комок, неожиданно начало тошнить, но... сглотнув, подняла взгляд на парня. Снова этот взгляд, от которого моментально захотелось убежать, скрыться. Взгляд, напоминающий ей о худшем, что случилось в доме, о том, что… Ладонь Бэкхёна, крепко стиснувшая её пальцы, позволила вдохнуть воздух, и до сознания Минчжу добрался голос «братца»:
— Всё в порядке? Я волновался, — он сделал самое обеспокоенное лицо, на которое только был способен, и если бы Минчжу была наивной, если бы она не знала, как эта тварь любит развлекаться, то поверила бы, правда поверила в его искренность. Но не сейчас. Не сегодня.
Никогда.
Девушка заметила идущих мимо родителей, которые, видимо, направлялись в спальню, находящуюся рядом. Они мило улыбнулись им, улыбнулись так, будто
любят, так, будто они им настоящая семья, так, будто здесь ничего не происходило… Слова застряли в горле.
— В порядке, — процедил сквозь зубы Бэкхён, понимая, что Мин ничего не сможет ответить, он стиснул её ладошку своей ещё крепче, до боли, боясь, что сестру уведут прямо сейчас. Этот Чондэ... — Не беспокойся. Мы пойдём, — он уверенно пошёл к их комнате, ведя за собой девушку. Чондэ отправил им вслед ухмылку, и он облокотился о стену, полностью довольный собой. Пока Бэкхён открывал ящик с их вещами и искал одежду для Минчжу, в которой она могла бы выйти на улицу, Чондэ не отводил взгляда от девушки. С наслаждением заметил тёмный след на её шее.
Его след.
— Мы пойдём погулять, — он посмотрел на Чондэ, — выйди, пожалуйста, — добавлять вежливые слова Бэкхён не планировал и едва процедил их сквозь зубы. Он чувствовал, что Минчжу начинает трясти только оттого, что этот парень находится к ней ближе, чем на пять метров. — Минчжу надо переодеться.
— Я и так всё видел, — Бэкхён опешил от такой наглости. Эта тварь ничего не скрывает. А лицо-то какое, это лицо! И ухмылка, чёрт возьми, как же хочется стереть её одним ударом в челюсть!
Минчжу с ужасом смотрела на Бэкхёна, не понимая, как ей поступить. Не понимая, что же делать — ситуация критическая, а она не может и слова выдавить. Хоть бы Бэкхён не натворил глупостей, хоть бы, а Чондэ, Чондэ…
Не смотри на меня так, не смотри на меня, Чондэ, н е с м о т р и н а м е н я.
— Могу дать вам немного денег, — Чондэ вытащил из кармана джинс бумажник, открывая его и посчитывая купюры, посматривая краем глаза на девушку, которая от его взгляда была готова провалиться сквозь землю и
исчезнуть, — а вообще, погодка не для гулянки, слышали гром? — ухмылка, о эта ухмылка, Чондэ, прекрати, прекрати,
прекрати, — у нас только один зонтик, мой, — сделав акцент на последнем слове, он снова посмотрел на девушку, облизывая пересохшие губы, и Бэкхён напрягся до предела в этот момент, загораживая своим телом сестру, — могу дать его вам.
— Будем благодарны, — руки начинали трястись, он уничтожит его, прямо сейчас уничтожит, Бэкхён, он…
Ладонь сестры, крепко сжавшая чужие пальцы, заставила сдавленно выдохнуть. Кажется, он начал приходить в себя. Не хотелось брать из его рук деньги, не хотелось, не хотелось подходить к Чондэ, не хотелось даже дышать с ним одним воздухом в этой квартире, в этом городе, вселенной, жизни. Но парень, стиснув зубы, выхватил из этих грязных рук бумаги, выплюнув:
— Выходи.
— Я же ваш брат, чего стесняться? — он взмахнул руками, как будто искренне не понимая, что не так, но, заметив уничтожающий взгляд Бэкхёна и понимая, что со следующим неосторожным словом завяжется драка, широко улыбнулся, — ну ладно-ладно, не смотри на меня так. Ухожу, — он засмеялся. Засмеялся в голос, так, будто сейчас кто-то очень круто пошутил, и от этого смеха у Бэкхёна нервно дёрнулась бровь.
Чондэ ушёл.
Тишина.
Бэкхён разжал кулаки и обернулся, посмотрев на сестру, глаза которой были широко распахнуты. Её губы вновь дрожали, она не могла выдавить из себя ни слова. Бэкхён сделал шаг к ней и, притянув к себе за затылок, поцеловал в лоб:
— Буду ждать тебя на улице. Всё хорошо… — перед глазами неожиданно снова промелькнула Минчжу, которую Бэкхён мог увидеть в ванной, опоздай он на минуту. Кровь, кровь, кровь,
боже… — Всё хорошо. — Жаль, но он понимал, что девушка больше не верит в это.
Всё хорошо.
Хорошо.
Хорошо.
