Плачущие небеса

      Минчжу не знала, в какой момент всё пошло наперекосяк. Совсем наперекосяк. Не знала, в какой момент от добрых родителей не осталось и следа, в какой момент они впервые подняли руку на своих новых детей, когда они… Сейчас Джун держал Бэкхёна за волосы, приподнимая над полом. Парень держал его за руку, крепко стискивая хрупкими пальцами до боли, он лихорадочно искал способ спастись, но не мог найти его.       — Я сказал помыть чёртову посуду, это так сложно? — глаза мужчины сузились в две узкие щёлочки. Сейчас он выглядел ужасно — пьяная морда, вечно грязные волосы, собранные в неаккуратный пучок на макушке, от него несло злостью, и Минчжу боялась, что сейчас её Бэкхённи распрощается с жизнью. — Совсем ничего не можешь сделать?..       — Я… — Бэкхён жмурился от боли, чувствуя, как волосы сильно оттягивают, и он набрал в лёгкие побольше воздуха: — Сейчас всё уберу… — но пьянчуга не стал ждать ответа.       Минчжу стояла в стороне, с ужасом наблюдая за всем этим и чувствуя, как пальцы Чондэ крепко стискивают кисть её руки до синяков, делая очень больно, не позволяя и шагу сделать вперёд. Она рвалась, она хотела помочь, но её резко дёрнули назад, обнимая и стискивая в объятиях, больно сдавливая рёбра:       — Забавно, да? — голос Чондэ заставил дыхание совсем сбиться, а потом и вовсе замереть. — Это так смешно…       То, что сейчас у Бэкхёна уже разбита губа, это весело? То, что Минчжу не может вырваться из этих грязных лап и спасти брата, весело? То, что она ничего не может сделать, с н о в а ничего не может сделать, то, что всё превратилось в этот ужас… Это… Весело?!       Девушка не знала, как это произошло, но когда Чондэ стал зарываться носом в её волосах, Минчжу поддалась вперёд и резко откинулась назад, ударяя парня спиной прямо в грудь, заставляя отступить, и моментально подбежала к Бэкхёну, надеясь, что она сможет разнять их… Но на что надеялась она — хрупкая девушка, пойдя против взрослого пьяного мужчины?..       Когда они оба полетели в сторону, получая щедрый удар стены в свои спины, раздался смех Чондэ — ох, как же это смешно.

Весело, весело, весело!

      Они такие забавные сейчас, такие смешные, почему им самим не весело? Только Минчжу, конечно, будет уже не так приятно целовать в синеющее от ударов тело, но… Рука Чондэ снова прижимает Минчжу к сильному телу, и та тихо воет от ужаса. На лице Бэкхёна ссадины, он лежит на полу, не может встать, его волосы оттянуты чужой сильной ладонью, и в лицо выплёвывается сухое:       — Я же говорил, что ненавижу бардак, — кажется, слюна стекает с его губ, мужчина бешеный, бешеный, бешеный, — ненавижу, но ты ничего не убрал…       Да, Бэкхён не убрал, Бэкхён не успел помыть посуду, потому что после… после этого очередного ужина он сначала хотел сходить в туалет, и уж потом приниматься за мытьё, но посуда должна была быть чистой сразу, и Бэкхён сам виноват, он сам напросился, он совершил ошибку, и теперь за неё нужно расплачиваться.       Бэкхён перестал быть таким уж маленьким. Парнишка подрос, но его тело оставалось всё таким же хрупким, почти что девичьим, и Минчжу боялась прикоснуться к нему просто так, ей казалось, что оно рассыплется, а этот человек, он…       Бэкхён выплюнул кровь на пол, широко открывая рот и распахивая глаза, падая на колени. На этот раз удар был действительно сильным. Он расстался с реальностью, когда слезящиеся от ужаса глаза Минчжу промелькнули перед его собственными…       А девушка всё выла и выла от ужаса, чувствуя, как колени прошибает болью из-за падения.       — Мы предупреждали вас, — женщина сочувственно посмотрела на Минчжу, и та подняла на неё заплаканный взгляд. Любви она в этих глазах никогда не видела. Там ничего не было. Пусто, пусто, и сейчас там не было даже жалости. Это всё… Враньё, их надежды на лучшую жизнь, всё это, оно… — Что не любим бардак. — Да, предупреждали, но…       Мин перевела взгляд на брата.       И её сердце рухнуло. Он согнулся пополам, пытаясь подняться с пола. Девушка наконец смогла контролировать своё тело и, оттолкнув рядом стоящую женщину, подбежала к брату. Её слёзы капали на чужие руки. Губа у Бэкхёна разбита, бровь здорово рассечена, и кровь стекает прямо в глаз, отчего тот щурится и не может нормально открыть его. Грудь ужасно ноет — мужик нанёс туда удар кулаком. От Бэкхёна несло перегаром и запахом алкоголя, что так любил выпить глава… «семьи». Семья?       Никогда они не назовут этих людей так.       Девушка моментально подхватила под руки, понимая, что тот начинает падать при попытке встать, и прижала его к себе, слушая чужое дыхание, громкое, с присвистом. От мысли, что в этот раз у него что-то сломано, по спине прошёлся холод, и захотелось кричать, кричать так сильно, чтобы её хоть кто-то услышал, хоть кто-то…       — Всё хорошо, Бэкхённи, сейчас всё будет хорошо, — она не знала, что он уже давно перестал верить в это, особенно когда видел перед собой родные глаза, полные слёз, — посиди немножко, я сейчас, — она резко поднялась на ноги, подбегая к телефону. Перед глазами пелена слёз, она мало что видела, но разум говорил ей, что она идёт правильно. Вот рука схватила телефон, палец коснулся первой цифры, как вдруг она услышала слабый, дрожащий голос Бэкхёна:       — Помоги мне встать, — она вздрогнула, но решила всё-таки дозвониться в скорую, и только рука надавила на вторую кнопку, как раздался громкий кашель. Пол тут же окрасился чужой кровью, и Бэкхён утёр разбитые губы.       Реальность для девушки снова перестала существовать так, как должна — хотелось подбежать к Бэкхёну, и вот, она уже делает первый шаг, но всё происходит как в замедленной съёмке, она должна помочь ему, должна…       Эти люди были грязными, какие же они г р я з н ы е, такие люди обожают чистоту вокруг себя, они не могут исправить себя, зато исправить других могут, нужно исправить и Бэкхёна, Минчжу, их всех…       Кажется, ужасы детского дома преследовали их под другими масками.       — Бэкхён, дыши, — она обхватила ладонями его лицо, направляя на себя, смотря в его глаза, боясь, что он снова потеряет сознание, — глубоко, да, вот так, — она сама стала дышать глубже, как бы показывая Бэкхёну, будто он всё ещё мальчишка, который ничего не может сделать без подсказки, хотя, для неё он навсегда останется ребёнком, — сейчас мы уйдём отсюда, — она резко поддалась вперёд и обхватила руками Бэкхёна, обнимая, изо всех сил стараясь сдержаться и не стиснуть его слишком крепко, ведь ему сейчас очень, очень больно, — мы позвоним в полицию…       — Мин, — он постарался оттолкнуть её, и та чуть поддалась, заглядывая в чужие глаза, в которых боль, столько дикой боли… — всё пройдёт, всё хо… — тут его лицо резко скривилось, и он не смог договорить, мгновенно сгибаясь и выкашливая очередной сгусток крови. Да, сегодня его ударили сильнее, чем обычно. — Всё хорошо, — прошептал это одними губами, еле отдышавшись, — просто помоги мне дойти до ко… — лицо сестры резко размылось, а мир закружился со страшной скоростью, и белая вспышка погрузила Бэкхёна во тьму…