Плачущие небеса

      Почти все они улыбались. Эти девушки со стёртыми лицами, девушки, в которых не осталось ничего от ч е л о в е к а, они улыбались в этой комнате, переглядываясь и разговаривая друг с другом о том, как хорошо или плохо им было прошлой ночью, о том, как…       В комнате пахло сигаретами и дымом, удушающим дымом, который забирался в лёгкие в попытке прожечь там всё, что осталось. Понимание происходящего сейчас сошло на нет, Минчжу не могла понять, что она здесь делает, кто все эти люди вокруг. Хотелось встать, встать и убежать отсюда, но ноги будто приросли к этому чёртовому дивану, на котором развлекались многие, очень многие, и от мысли, что и ей придётся делать это здесь, может, на этой чёртовой кровати, заставило потерять способность дышать на несколько секунд, минут, часов.       Время для Минчжу стёрлось в этот момент.       Перед глазами промелькнула вся жизнь. Детство, сложное детство, лишённое каких-то чрезмерных радостей и всего того, что получали дети в обеспеченных семьях, этот детский дом, эти страшные ночи, заставляющие мурашки проходиться по телу при воспоминании об этом, новая семья, подработки, эти подработки, и теперь…       Вздрогнула, почувствовав на себе чужой взгляд. Взгляды. Эти девушки, стоящие у противоположной стены, смотрели на неё и тихо посмеивались, две из них, одна с тёмными волосами, очень, очень похожая на Минчжу (когда-то и она была на её месте), вторая рыжеволосая, с ярко-красными губами и ухмылкой, как у дьяволицы, и от этих взглядов «новенькой» захотелось бежать, бежать подальше отсюда, но, но…       — Я… — страшно, ей очень страшно, она срочно должна вернуться… «домой», к Бэкхёну, она должна, он же волнуется, и…       Но её грубо притянул за талию к себе другой мужчина, которого она ещё не видела. Как он здесь оказался?..       — Меня зовут Минсок, — он облизнулся, и по его зубам ударил пирсинг, облизнулся, прищуривая узкие карие глаза, натягивая на лицо оскал хищника, — я могу помочь тебе освоиться здесь. Да, поначалу непривычно, но потом ты… — Минчжу оттолкнула от себя этого человека, в ужасе расширяя глаза.       Сердце стучало, как с катушек слетевшее. Взгляд бегал по стенам, мысль о побеге пробралась в голову, в ту же секунду темноволосая развернулась и уже хотела было сделать шаг, но её грубо притянул к себе тот, кто и предложил ей эту… работу:       — Эти девушки работают, работать будешь и ты, — чужое дыхание обожгло ухо, и по телу побежали мурашки, страшно, страшно, как же ей страшно, что же делать, что делать, что… — Давай сразу обсудим оплату и все детали…       — Я не хочу работать здесь… — Минчжу чувствовала себя маленькой девочкой, которая выпрашивает у родителя конфетку, она жалкая, какая же она жалкая сейчас, — вы не говорили мне, что…       — А ты не спрашивала, — эта ухмылка уничтожала её жизнь. — Ты хотела неплохо заработать, и сделаешь это, — когда во рту этого мужчины оказалась сигарета, Минчжу не поняла. Он растянул губы в ухмылке даже держа белую между ними. Противно, как всё это противно… — Девушки не покидают это место, придя в этот дом один раз, и через какое-то время им начинает нравиться, ты втянешься, поверь мне, так что не переживай, — Минчжу едва могла разобрать его слова.       Губы дрожали, она практически ничего не слышала. Во что же она вляпалась, господи, во что же ты вляпалась, глупенькая Минчжу…       — Мы запишем тебя, всё будет официально, ты не будешь стоять у дороги, не волнуйся, — она едва могла разобрать эти страшные слова, — скоро оформимся…       Мир начинает медленно плыть перед глазами. Нет, Минчжу не плакала сейчас, просто внутри что-то очень больно скрутило, то, что как считала девушка, уже давно нет, но сейчас она поняла, что это сердце. Да, оно всё ещё есть у неё.       Только боль в этом месте заставит её почувствовать себя живой здесь.       — Говори имя, раз уж пришла, — Минсок встал рядом с каким-то большим блокнотом в руках, держа в руках его и ручку, — не разводи сопли, не ты первая, не ты последняя, — он скривился, и Минчжу моргнула, заставляя первую слезу скатиться вниз по щеке, — успокой её, а, — обратился к тому человеку, что привёл её сюда, и тот успокоил.       Удар по щеке привёл в чувство. И Минчжу отступила, часто озираясь и ища какой-то выход. Выход, выход… Она должна его найти. Дома её ждёт Бэкхён, он волнуется, потому что её нет, она должна прийти обратно и успокоить его, она не может оставлять его надолго, а вдруг Джун снова ударил его, вдруг…       Девушка не успела понять, в какой момент перед глазами всё потемнело. И лишь другие бабочки, давно смирившиеся со своей участью, с грустью наблюдали за «новенькой», качая головами и шепча друг другу, что она слишком наивна для этой жизни…