Плачущие небеса

      Запахи приходящей весны заставляли хотеть жить. Воздух уже немного прогрет, и хотелось оставаться на улице долгое время даже несмотря на то, что Минчжу боялась быть среди людей, на то, что она ненавидела их взгляды на себе («а вдруг они знают, что я?..»). Талый снег тёк по асфальту, образуя лужи, но на это всё равно приятно смотреть. Хотелось, чтобы и в жизни Бэкхёна и Минчжу началась эта самая весна. Чтобы всё расцвело и стало неожиданно хорошо, чтобы все ужасы наконец закончились, и получилось их забыть, хочется…       — Наркотики?       Минчжу не помнила, что говорил врач до этого. Сейчас этот абсолютно белый кабинет будто задавливал её, было сложно дышать и хотелось убежать. Она пришла сюда десять минут назад, думая, что полностью готова к тому, чтобы услышать, что же с ней не так.       — Или половой контакт с заражённым, — он чуть скривился, и Минчжу не поняла, почему. Ей показалось, что ему противно находиться рядом с ней. Ведь Минчжу грязная. — Вы контактировали с кем-нибудь в последнее время? — от этого вопроса Минчжу захотелось спрятаться. Скорее всего, всё именно из-за этого, потому что…       Дальше девушка не слушала. Уставившись на врача, она крепко сжала пальцы в кулаки на коленях, и не понимала, что же сейчас происходит. Почему она ничего не чувствует больше… Ни волнения, ни боли, ни страха, ни ужаса. Ни-че-го. Треклятый диагноз, три буквы, одно слово, уничтожившее всё.

ВИЧ.

      Она сидела на улице, держа в руках какую-то выписку с непонятными словами, что врач накалякал для неё. Хотелось выбросить её и выть волком, потому что ничего, ей уже ничто не поможет.       Минчжу опустилась на самое дно, с которого никогда, никогда не сможет подняться.       Она продала своё тело, а души уже не осталось — Минчжу забыла её давным-давно, ещё в детском доме. Сама во всём виновата. Минчжу совершила ошибку, она сама согласилась на всё, и теперь приходится расплачиваться. Это не вина того, кто предложил ей чёртову работу. В этом виновата не жизнь. Только она и никто кроме.       Когда губы зажимают последнюю сигарету в зубах, Минчжу трясущимися (отчего?) руками пыталась найти в кармане зажигалку, а когда наконец нашла, поднесла к белой неаккуратно, и та упала на грязную землю. Вслед за ней рухнула зажигалка. Рухнула так, как и вера девушки, которой сейчас хотелось убить себя намного сильнее, чем раньше. Она не имеет права приходить к Бэкхёну, Мин не может показаться ему такой. Да, он не знает, что та больна. Но… Кажется, его взгляд прочтёт все, едва парень взглянет на неё. Ведь он уже взрослый. Бэкхён в свои четырнадцать был взрослее многих своих ровесников. Да и Минчжу тоже не совсем маленькая девочка. Хотя… Было бы всё так, она бы не согласилась на эту грязную работу, подписав себе приговор.       От этих мыслей хочется убежать. Убежать и сделать очередной затяг, уничтожить себя наркотиками, д о б и т ь — ведь как прекрасны были эти галлюцинации…

/ / /

Маленький Бэкхён, держа в руках игрушечные машинки, сидел на полу и катал их, широко улыбаясь. Родители сидели в креслах, смотря телевизор и время от времени поглядывая на сына. Тот совсем не замечал их и поднял голову только тогда, когда Минчжу зашла в комнату. На его лице тут же заиграла улыбка, и он помахал ей ладошкой:       — Поиграем, Мин? Одна уже, правда, совсем скоро сломается, — он поджал губы, с грустью понимая, что денег на хорошие игрушки совсем нет, а те, что у них есть, скоро доживут свой срок, — но её использовать буду я, а потом мы… — и всё хорошо. Чёрт, как же хорошо. Здесь семья, улыбка Бэкхёна. Чёрт, да, они не так часто едят, как другие дети, да, у них не так много игрушек и не такие красивые вещи, они живут в долгах, но…       Они счастливы. Счастливы. С ч а с т л и в ы.

/ / /

      — Много, да? На ней и правда можно хорошо заработать. — Су Бин смотрела на мужа и улыбалась, в очередной раз считая деньги и благодаря небеса за то, что у них появилась Минчжу. Чем не прекрасный ребёнок, на котором можно ещё неплохо заработать?       Бэкхёну, что стоял сейчас за дверью комнаты и слушал этот разговор, не хотелось верить своим ушам.       — И правда… — толстые руки Джун Со тоже начали теребить деньги, пока тот считал купюры. — Не зря же мы не отказались от того предложения…       Бэкхёну хотелось верить, что он что-то не так понял, что эти люди не причастны к тому, что сейчас ломало его сестре жизнь. Нет, они твари, да, те ещё твари, но… Не могло же быть так…

/ / /

      Она никогда не расскажет Бэкхёну о том, что узнала сегодня. Минчжу сама со всем справится. Ей хотелось в это верить. Хотелось. Как же хотелось… Но не всякая вера спасает людей, а судьба всегда остаётся такой же жестокой. Осталось потерпеть совсем немного, и всё станет лучше. Хотелось надеяться на это.       А каждая надежда имеет свою цену…