Плачущие небеса

      Челюсть медленно отвисла вниз, и парнишка напротив Чанёля неловко улыбнулся, раскрывая пакет и демонстрируя в нём некоторые продукты, которые тот хотел и купить, и заказать. Чанёль не знал, как реагировать. Не понимал, зачем этот парень пришёл к нему. Он не звонил в службу доставки. Так почему он?..       — Я взял тток и чон. Не знал, честно говоря, что тебе понравится, так что вот… — улыбка растянула его губы, и сердце Пака пропустило удар. Всё это казалось каким-то сном… — А, и ещё для Хэ взял немного поесть, думаю, она соскучилась по нормальной еде, — курьер вздохнул, а Чанёль был всё ещё не в состоянии переварить тот факт, что этот парень пришёл сейчас к нему…       Он красив. Сейчас особенно красив. Рассвет на его фоне медленно превращался в блеклый, и Бэкхён словно становился солнцем — его улыбка грела, а чуть прищуренные глаза были преисполнены радостью, и Чанёль не мог не проникнуться этой… Аурой? Силой, исходящей от этого человека? Чанёль не знал. Просто сейчас, в этот момент он чувствовал, как в его доме появлялся свет и надежда, надежда… то, чего он ждал так долго, настолько, что перестал в это верить.       — Я… — парень не знал, что сказать. И это забавляло Бэкхёна. Сейчас Чанёль выглядел очень растерянным, чёлка упала ему на глаза. С этим хвостиком он выглядел очень мило и по-домашнему, словно ребёнок, которого хочется просто обнять и никогда не отпускать, всегда держать рядом с собой и беречь от всякого зла. Почему-то Бэкхёну было больно от мысли, что он не смог уберечь этого парня от того, что сделало его инвалидом. Впрочем, его ли дело?..       — А, ну… — Чанёль резко сдал назад, позволяя Бэкхёну войти, — проходи… — и тот послушался, закрывая дверь и смотря на сидячего       — На улице совсем никого нет, только пару людей увидел, и то, они быстро исчезли. — Бэкхён не знал, зачем говорил всё это. Просто становилось как-то страшно, когда наступала тишина и было слышно только оглушающее тиканье часов. — Наверное, просто потому, что ещё слишком рано. Ах да… — Бэкхён ойкнул, наконец взглянув на Чанёля, замечая, как его волосы растрёпаны. — Я не разбудил тебя?       — Я… я не спал, — Чанёль сжал ручки кресла, напрягаясь. Он чувствовал себя крайне неуверенно, когда на него смотрели другие люди, особенно… этот парень. — Всё хорошо. Просто я совсем не ожидал, что ты придёшь... — Паку было даже стыдно за себя.       Очень сложно подобрать слова. Может потому, что он давно ни с кем толком не разговаривал? Разговоры с кошкой всё-таки нельзя считать полноценными, правильно? И сейчас Пак не знал, что сделать, что должен сказать... Понимал, конечно, что всё это очень странно, ведь толком этого парня на самом-то деле не знал. Ну да, виделись пару раз, но что с этого? Чанёль знал как никто другой, насколько люди лживы. Знал, что они могут носить тысячи масок и менять их, когда удобно, а потом показывать своё настоящее лицо, вернее то, что им назвать сложно. Но в эту… искренность, что ли, хотелось верить.       Казалось, что Бэкхён просто его друг, с которым он давным-давно общался, что они знают друг о друге всё, что они прошли через многое вместе, но потом расстались на какое-то время, и вот теперь наконец встретились. Сердце окутало приятное чувство, это спокойствие… Будто Бён как раз тот человек, которого Чанёль… словно ждал.       Сейчас он осознавал это особенно чётко.       Хэ вышла из другой комнаты, но, заметив нового гостя, быстро подбежала к нему и, подняв голову, замурчала, щурясь и ласково потираясь о чужую ногу. Бэкхён сразу сел на корточки, кладя ладонь на спину животному, нежно проводя по ней, слыша, как та довольно мяукает.       — Скорее всего, почувствовала запах еды для себя. — Бэкхён поднял голову, смотря на Чанёля глазами, полными радости. И почему он так счастлив сейчас?.. — Ты не против, если я побуду тут немного? — и тут же чертыхнулся, наконец осознав, как всё это на самом деле странно. Ну ещё бы. Он этому парню в общем-то никто, притаранил ему пиццу разок, ну да, поговорили о чём-то, но что с того? Есть ли у него право так просто приходить к нему? Возможно, у того какие-то дела или он хочет быть один… Об этом Бэкхён не подумал.       — Или ты занят?.. — молчание растерянного парня заставило самого Бэкхёна плюхнуться в неуверенность. Чем только он думает в последнее время?       — А, нет, проходи конечно, — хозяин квартиры чертыхнулся и наконец словно проснулся ото сна, — я просто не ожидал, что ты придёшь. Ко мне редко заходит кто-нибудь…       Вообще никто не заходит.       И Чанёль с удивлением для себя осознал, что… Этим глазам хотелось верить. Впервые за много лет, которые Чан провёл, закрывшись в этом доме, никуда толком не вылезая, ему действительно очень хотелось верить кому-то. Много лет он вспоминал ту жизнь, что была раньше, вспоминал и анализировал, почему же, когда она повернулась в нему не лучшей стороной, от него ушли все, кого он любил.       Когда-то, когда Чанёль общался с теми людьми, и у них были такие же глаза. Глаза тех, кто готовы были подставить плечо в трудную минуту и вроде бы быть рядом всегда, тех, что обещали со школьной скамьи и позже. И даже когда это всё разрушилось реальностью, когда Чанёль понял, что всё это — тупая ложь, в которую нельзя верить, если не хочешь боли, всё равно в сердце осталось что-то, что упорно продолжало гореть надеждой, что он встретит ещё глаза, что подарят ему жизнь, в которой хочется быть…       Продолжало гореть…       — Я пройду на кухню, ладно? — Бэкхён вытянул голову, смотря за Чанёля и высматривая комнату, — там и руки помою. Могу всё сам приготовить.       — А почему… ты пришёл? — вопрос, заставивший вздрогнуть. Бэкхён не знал, почему. Действительно не знал. Просто что-то продолжало тянуть его сюда, в этот дом. Здесь всё стало ему родным за какие-то часы. Только небо знало, почему так произошло, а Бэкхён перестал думать, он просто чувствовал.       — Я… просто подумал, что тебе может быть скучно сегодня. — Бэкхён в последний момент одёрнул себя, чтобы не произнести треклятое «одиноко», ведь прекрасно понимал, что такие люди, как Чанёль… знают лучше многих, что такое одиночество. Эти глаза говорили за своего хозяина обо всём. — Думаю, разговоры за столом куда приятнее, чем на пороге, как считаешь? — улыбка снова осветила лицо, и почему...       Почему Чанёлю снова захотелось улыбнуться в ответ?..       — Да, конечно, проходи.       И уже совсем скоро привычная жизнь Чанёля, наполненная тоской и воспоминаниями о том счастливом, что разбито вдребезги, обрела новые краски, пропитавшись запахом тток и чон, которые Чанёль любил в далёком детстве, да и сейчас…       Пока Чанёль находился в стороне, наблюдая, как этот парень творит что-то невообразимое на тесной кухне, ему казалось, что он поймал падающую с неба звезду. Или она сама упала к нему в ладони? Пак не знал. Этот парень казался ему слишком, слишком добрым для этого мира, и пугало то, что в эту доброту хотелось верить. Сердце говорило Чанёлю, что это бескорыстно. Это искреннее желание помочь. Помочь. Желание быть нужным.       Или попытка сбежать от страшных видений, которые преследуют под покровом ночи, шепча на ухо страшное «Всё в порядке…». Чанёль так и не понял, в какой момент перед ним оказалась хорошая домашняя еда, когда он уже сидел на диване в гостиной и в какой момент напротив него уже сел этот парень, что сейчас разглядывал его плечи.       — Я всегда хотел иметь такое телосложение, как у тебя, — курьер устало вздохнул, понимая, что кому-то в жизни везёт с этим всё-таки больше, чем ему, — не то, что я, — парень поднял свои руки, бросая взгляд на совсем девичьи пальцы и тонкие руки.       — Наверное, в прошлой жизни тебе не было равных в игре на клавишных, — парень сделал глоток чая, слегка улыбаясь, — в детстве я часто смотрел музыкальные программы по телевизору. Обычно у пианистов были именно такие красивые руки, — на этих словах Бэкхён вскинул бровь, осмысляя сказанное, и ответил совсем не по теме, заставляя Чанёля немного растеряться:       — Веришь в прошлые жизни? — Бэк сделал глоток чая и почувствовал, что Хэ, которая лежала на его коленях, стала ровно дышать, окончательно погрузившись в сон. Чанёль помолчал пару секунд, осмысливая вопрос.       — А ты нет? — резинка на волосах снова спала, заставляя их рассыпаться, но Чанёль не стал поднимать.       — Слишком похоже на вымысел, это ведь невозможно. — Бэкхён отметил, что этот парень выглядит взрослее, когда его волосы распущены. — Просто очередная мысль человека о том, что он может существовать вечно, проживая множество жизней. Хотя в голову тут же ударила картина из его снов, та самая Минчжу и весь этот кошмар, который будет захватывать его жизнь всё больше и больше…       — А что, если это и правда так? — Чанёль чувствовал себя совсем уж ребёнком. Вроде, уже взрослый человек, а говорит с этим парнем на тему, которую взрослые люди не обсуждают и чаще всего считают бредом. Это ведь детские сказки, скорее всего?..       — Тогда в прошлой жизни я был президентом, или нет… Начальником отдела доставки, прямо как тот, что грозится вышвырнуть меня с работы за опоздания, вот. — парнишка улыбнулся, слыша, что цикады уже начали тихо петь свои песни. — И… — Разговор тянулся бесконечно. И снова о многом. О мелочах жизни, о том, что мы замечаем и нет.       Минчжу в это время не было рядом.       И слёзы Чанёля, что каждое утро пропитывали подушку, начали оставаться в воспоминаниях, позволяя создаваться новым, более счастливым, чем вся его жизнь…