Раз, два, три. Раз, два, три...
— Я не оставлю тебя… — он не понимал, откуда звучат эти тихие слова. — Минчжу… — на этом слове Бэкхён рухнул на колени, с ужасом осознавая, что… — в этой комнате только он. Это его голос. Бён сошёл с ума? Почему это происходит именно с ним? Парень не мог контролировать это. Сердце билось быстро-быстро, норовя разорвать грудную к чёрту. Руки тряслись. Снова это ужасное чувство. Бэкхён не мог управлять этими приступами. Больше… не мог. Как же болела голова… Одно место, именно его, словно огнём жгло, как же было больно. Бэкхён даже тихо взвыл, не в силах терпеть эту боль. В голове крутилась мысль, что он знал, почему это происходило с ним сейчас. Эта боль… Она так знакома. Словно когда-то он… Словно когда-то…/ / /
— Что же я делаю… — он вздохнул, подув на горячий кофе, надеясь, что тот поскорее остынет. Чанёль слишком рано проснулся сегодня, и увидев Бэкхёна рядом, больше не мог спать. Кошмарно счастливого прошлого не было в его снах. Зато было слишком неправдоподобное утро с человеком, который значил для него намного больше, чем все, кого он когда-либо знал. Оттого поверить в то, что это реальность, было сложно. Они оба не могли поверить в это. Что их страдания всё же могут закончиться, что и в их судьбе может пойти белая полоса. Идя по жизни с огромной болью, непросто поверить в то, что счастье всё-таки улыбнётся тебе. Сейчас, кажется, оно наконец упало в руки Чанёлю. Как звезда, которую он так хотел поймать в детстве, когда всё ещё… было хорошо. Вот только ту звезду не удалось поймать. Так получится ли это счастье удержать сейчас?.. Напиток обжёг горло, но заставил мыслить яснее. Хотелось коснуться Бэкхёна, хотелось обнять и заставить спокойно вздохнуть. Хотелось показать ему все места, в которых Чанёль был когда-то, когда мог ходить. Хотелось рассказать ему о том, что связывает Чанёля с этими местами, рассказать, как Чанёль проводил время тогда. Хотелось стольким поделиться… Пока не забылось. Пока это ещё хранилось в памяти. Ведь только Бэкхёну интересно, что было раньше с Чаном. Только ему… Кто он для Чанёля? Пак не мог бы дать точного ответа. Слишком много сомнений было в голове, хотя сердце всё прекрасно понимало, отдавая удары по рёбрам, стоило Паку взглянуть в эти глаза, взгляд которых отправлял тысячи мурашек по телу. Почему людям так нелегко принять то, что они могут быть счастливыми? Чанёль вздрогнул, слыша шаг по полу. Не понадобилось много времени, чтобы понять, кто это. Обернувшись, он увидел, что Бэкхён очень растерян. Заспанные глаза бегали взглядом по комнате, руки сжимали края футболки, оттягивая её вниз, и губы чуть заметно дрожали. Что-то явно было не так. — Я пойду… — раз, два, три… Чанёль удивлённо моргнул, не ожидая таких слов. Хотя стоило бы. Он не должен ни на что надеяться. Не должен обманываться надеждами, да и Бэкхёну, должно быть, тоже нелегко. Но сейчас слишком рано, и Бэкхён… — Прямо так? — окинув взглядом парня, намекнув этим на то, что Бёну не помешало бы переодеться. — Ты уверен? — Я… да... — слишком много сомнений и голосов в голове. У обоих. Нужно разобраться со всем этим, расставить по полочкам и понять. Принять окончательно… — А, в смысле… — Бэкхён растерянно ойкнул, оглядывая себя и понимая, что одежда у него не для улицы, и чуть улыбнулся через силу: — Я переоденусь и пойду, хорошо. Это было похоже на вопрос. Вопрос, после которого хочется услышать «Нет, останься». Чанёль кивнул, понимая, что у него не хватит сил остановить Бэкхёна. Им обоим нужно подумать. Бёну, наверное, даже больше, чем Чанёлю. Пак даже слишком быстро поверил, что Бэкхён — его человек. Что он именно тот, кому можно доверять и тот, кем можно жить. Он не смог противостоять тому чувству, что испытывал. Это было как тогда… Когда влюбился в ту, что оставила его в труднейший момент жизни. И Чанёль боялся, что Бён уйдёт вот так же. Оставит его. Может быть, прямо сейчас. Как и она… Просто соберётся и уйдёт, не обронив: «Прощай» и выплюнув бессмысленное «Прости», которое раны с сердца не уберёт никогда. Уйдёт, забрав весь свет, весь смысл и жизнь. Всё, что успело появиться в жизни Ёля за такой короткий промежуток времени... Всё слишком быстро произошло. Чанёль отдавал себе отчёт в том, что он не вправе просить о многом. Бэкхён не сиделка и не нянька, не его отец и не обязан быть с ним. Просто без этого человека… Чанёль не сможет. Не сможет больше. Когда он услышал шаги, то резко подорвался и поехал к входной двери, поняв, что Бэкхён уже готов к выходу. Когда он взглянул на парня, нашёл в этих глазах ещё больше растерянности и сомнения. Слишком много вопросов было в них. Бэкхён не знал, что следовало сделать. Как он должен вести себя, что нужно предпринять, стоит ли слушаться своих желаний. Он не знал, куда всё это может привести. И боялся, что всё станет ошибкой. Ошибкой для них обоих. Этот страх не оставлял его ни на секунду, лишь тогда, когда губы Чанёля скользили по его, тогда… Бэкхён слишком много думает. Он хотел сказать слово. Одно чёртово слово, которое Чанёль желал услышать меньше всего. За эти года Пак так часто слышал его, что готов убить себя, лишь бы не сделать этого вновь. Он услышал первую букву жалкого «Прости» и резко оборвал Бэкхёна, чувствуя, что действительно о ч е н ь сильно хочет удержать этого человека рядом с собой сейчас: — Куда ты? — Бэкхён отступил на шаг. Ноги задрожали вновь. — Я… Думаю, мне лучше уйти. Чанёль набрал в грудь воздуха. И в этот момент в его глазах было столько отчаяния, что Бэкхёну захотелось уничтожить себя прямо здесь. Он не имел права так поступать. Не имел права разбивать Чанёля сейчас. Кто он такой, чтобы так жестоко, похоже, давать человеку надежду и тут же её отбирать? Не имел права… Бэкхён, ты ужасен. — Бэк… — руки сжались в кулаки. Бэкхён не знал, что скажет Чанёль. В эти секунды его слова казались такими громкими, просто оглушающими, и жить больше не хотелось. Неожиданно в нос ударил знакомый запах. Запах… Бэкхён никогда не чувствовал такого, но он казался очень знакомым, слишком. Настолько, что сердце сдавило от какого-то плохого чувства. Тоска, страшная тоска и боль. В голове крутилось какое-то слово, за которое парень не мог ухватиться. И он так и не понял, что именно запах Минчжу витал в воздухе. Её запах… — Я по… — договорить чёртово «пойду» он не сумел. Бэкхёну хотелось, чтобы эта галлюцинация исчезла. Но нет. Сначала он увидел чей-то силуэт, что был близко к Чанёлю, а через мгновение и вовсе оказался за спиной парня. Это… Это была она. На шее след от верёвки, руки в синяках, под ногами появился шприц. Глаза в слезах, тушь размазана, она снова… Как и в тот ужасный день, то, что Бэкхён видел во сне… Тогда… Он отступил на шаг назад вновь, и в это мгновение девушка наклонилась к Чанёлю, прикасаясь к его плечу пальцами. Бэк покрылся мурашками. Это выглядело ужасно. Он не хотел, чтобы она трогала его. Нет, Пак тут не причём, он не должен пострадать. В этот момент Чанёль вздрогнул.«Неужели он для тебя важнее?»
От этого голоса хотелось выть. Картинка сужалась перед его глазами, кошмарно искажаясь. Бэкхён не думал, нормально это или нет, он испытывал ужас перед этим. Сердце колотилось безумно быстро и он чувствовал, словно находится в какой-то другой реальности. Слова, звучащие в голове, оглушали и заставляли сходить с ума. Хотя, Бён уже сделал это…«Он для тебя…»
Бэкхёна сорвало. Он не знал, в какую секунду оказался рядом, не знал, когда крепко-крепко обнял, не знал, когда начал плакать. Нет. Рыдать. Парень выпускал всё, что накопилось внутри. Было страшно. Сейчас было очень страшно за Чанёля, страшно из-за того, что могло произойти. Всё это было слишком реально. Жуткий сон окончательно ворвался в его жизнь. Даже больно стискивая чужие волосы пальцами, он целовал свой смысл в приоткрытые от удивления губы, и Чанёль ловил щеками чужие слёзы, слыша тихое: — Господи, прости меня, — Бэкхён шептал это и шептал, как заклинание, не понимая, перед кем на самом деле просит прощения: у Чанёля или... — Я никогда не уйду, никогда, никогда... — сейчас он особенно сильно верил в это. Но всех ли прощает Господь?