******
Спайк услышал голоса и дико огляделся вокруг. С одной стороны ящика было окошко. Он попытался подняться и посмотреть туда, но оказалось, что тело его не слушается. Ноги подкосились, голова закружилась, и он упал на колени. Было больно. Он был слаб, всё тело болело, и к тому же он был жив. Спайк прикусил губу, сдерживая стон, и поморщился. Это тоже было больно. Кто-то стоял у окошка. Спайк, щуря глаза, осознал, что плохо видит. О господи! Внезапно он вспомнил, каким отвратительным было его зрение до обращения. Он вернулся в своё старое тело. — Мистер Спайк? Звук тоже воспринимался по-другому, глуше. Он едва мог что-либо чуять. Но осязание было куда более острым. Он словно чувствовал каждое нервное окончание. Он мог чувствовать всё — своё сердце, своё дыхание и грубые доски, на которых лежал. — Мистер Спайк? Он попытался ответить, но его голос прозвучал хриплым карканьем. Однако этого оказалось достаточно для того человека. — Мистер Спайк. Я понимаю, что вы сбиты с толку, но мы здесь, чтобы помочь вам. Охрана проводит вас в спальню. Я могу только представить, как сильно вы нуждаетесь в отдыхе. Одна сторона ящика затрещала и рухнула вниз. Спайк отполз назад, прячась от света, к которому пытались привыкнуть его глаза. Вошли двое крупных мужчин, один из которых толкал кресло-каталку. Спайк уставился на него. НЕТ! Его не засунут снова в инвалидное кресло. Он собрался и снова встал, держась за грубые доски ящика, чтобы не упасть. — Я могу идти сам, — прорычал он. Охранники ничего не сказали, просто бросили ему какую-то одежду. Спайк посмотрел на неё и внезапно осознал свою наготу. Несколько людей, включая двух женщин, пристально смотрели на него. Как вампиру ему было бы плевать, но теперь он понял, что краснеет от унижения. Он поспешно натянул футболку со штанами и поднял взгляд снова. Люди всё ещё смотрели на него. Люди… Он смотрел на людей. Не на кожаные мешки с кровью. Не на добычу. Люди с мыслями, с мечтами, с чувствами. Больше сотни лет он отличался от людей так же, как кошка от мыши. Он запугивал, пытал и убивал неисчислимое количество людей. И теперь связь вернулась, и его поглотил ужас от того, что он делал. Он едва был в сознании, когда охранники усадили его в кресло. Они толкнули его вперёд, кто-то тронул его за плечо и что-то произнёс. Он обернулся и посмотрел на человека, который заколол его. Человека, который уничтожил его. — Это душа? Ты вернул мне душу? Его вопрос явно позабавил Парка. — У вас столько же души, сколько и у обычного человека, если душа действительно существует. Но ведьма бросилась вперёд, схватив его за плечо и разворачивая к себе до тех пор, пока он не посмотрел в её глубокие, холодные глаза. Она ткнула вытянутым пальцем ему в грудь. — Душа здесь, мальчишка. Чувствуешь, как она обжигает? Ты столетие играл с болью, теперь твоя очередь. Воспоминания с грохотом обрушивались на него. Дети, которых он в романтических порывах в знак любви дарил Дру, кричали и плакали, когда она убивала их. Влюблённые, что прятались в тёмных закоулках ради поцелуя и находили лишь собственные вырванные глотки. Молодые люди, навеселе покидавшие бары и вечеринки, чтобы потом умереть в агонии и потоке собственной крови. Приливная волна воспоминаний накрыла его с головой. Гэвин наблюдал за состоянием мужчины в инвалидном кресле. И без того бледная кожа Спайка стала практически серой. — Что случилось? — он обернулся. — Доктор, что не так? Доктор Грин пришёл посмотреть церемонию просто на всякий случай. Он шагнул вперёд и осмотрел Спайка в бесстрастной врачебной манере. — Он в шоковом состоянии. Врач потянулся к своей сумке и достал оттуда шприц. Он пощупал нитевидный пульс и быстро сделал ему инъекцию. — Отправьте его в мой кабинет. Спайк не помнил укола, только спокойствие от того, как он скользнул из крови и агонии к сладкому забвению.******
Ксандер осветил фонарём спутанный клубок из проводов и неверяще потряс головой. Только будучи немёртвым позволило Спайку выжить в этом склепе при такой любительской проводке. Очевидно, казнь на электрическом стуле не могла быть добавлена к пронзанию колом и солнечному свету как ещё один быстрый путь уничтожения вампиров. — Мне нужно взять генератор из моего грузовика, — крикнул он девушкам. Генератор и несколько дуговых ламп он захватил со своей работы. Баффи наблюдала, как он вскарабкался с нижнего уровня. Он выглядел бледным, усталым и слегка отёкшим. Она разбудила его, тарабаня в дверь его квартиры, когда ещё не было и четырёх утра. Ксандер не колебался и не жаловался, просто выслушал её и подсказал решение. Она знала, что ему всё ещё плохо после разрыва с Аней, но вот он здесь, помогает ей. Ксандер вышел к своему грузовику. — Эй, Баффи, помоги-ка мне с этим. Вдвоём они вытащили генератор из грузовика и притащили его в склеп. Баффи отошла в сторону, наблюдая, как он устанавливает лампы, как на верхнем, так и нижнем уровнях и подключает их к генератору. Она повернула голову и встретила сочувствующий взгляд Тары. Это было слишком. Она не заслуживала сочувствия. Она не заслуживала безусловной поддержки. Баффи начала кусать губы, пытаясь бороться со слезами. — Это должно сработать. Ксандер потянул стартер, и генератор запыхтел, пробуждаясь к жизни. Затем он щёлкнул переключателем и зажёгся свет. Тара указала туда, куда надо посветить, и серая куча праха сразу же бросилась в глаза. Баффи уставилась туда и, сама того не желая, вспомнила лицо Спайка. «Скажи, что любишь меня», — произнесла она. Его лицо осветилось такой нерешительной надеждой. «Я люблю тебя. Ты знаешь это». Она пристально посмотрела в эти невероятные голубые глаза. «Скажи, что хочешь меня». «Я всегда хочу тебя», — мягко сказал он. — «Кстати, о том…» Тогда она потянула его вниз, и на какое-то время стыд испарился, и осталась только нежность. — Здесь следы, — Баффи очнулась и увидела, как Ксандер указывает на две пары отпечатков ног в пыли, — а вот это выглядит как отпечатки колен. Одни следы большие, а другие намного меньше. Маленькие — это твои, Баффи? Она покачала головой. — На мне были тенниски. У этих есть каблук, — она посмотрела на Тару. — Думаешь, это были вампиры? Тара не ответила. Опустившись на колени и закрыв глаза, она шептала над прахом. И тут её глаза резко распахнулись. Тара протянула руку и коснулась верхушки кучи. — Странно. Она нахмурилась, и начала тщательно осматривать склеп. — Сюда, — указала она на дыру в полу. Она спустилась на нижний уровень. Баффи и Ксандер последовали за ней. Тара стояла рядом с сожжённой кроватью, глядя на разбросанные кем-то туалетные принадлежности. — Тара? Светловолосая ведьма молча ожидала, когда Ксандер установит свет. Она всё ещё хмурилась. Наконец она неуверенно прикоснулась к расчёске. — Баффи, ты не знаешь, Спайк оставлял волосы на расчёске или обрезки ногтей? — она обернулась и посмотрела на Истребительницу. Ксандер фыркнул. — Учитывая, сколько парень использовал пероксида, удивительно, как он ещё не облысел. Баффи покачала головой. — Я не знаю. А почему ты спрашиваешь? Тара посмотрела на них двоих. — Ощущается что-то неправильное. Я… я думаю, что-то действительно плохое. Вы знаете, я никогда не была так сильна, как Уиллоу, но я хорошо разбираюсь в аурах. Всё вокруг излучает что-то вроде радиоактивных волн, и я могу видеть это. Что-то действительно отвратительное, особенно около праха. Какая-та тёмная магия, и кто-то буквально окропил ей тут всё вокруг. Баффи жадно схватилась за объяснение. — Магия. Так там была магия и прах — это не Спайк? Тара посмотрела на неё с печалью в глазах. — Мне жаль, Баффи. Но я думаю, что этот прах — всё, что осталось от Спайка. Я могу видеть следы, оставшиеся от его ауры. Но кто-то поработал с его расчёской и наложил какие-то чары на прах, — она грустно покачала головой, выглядя немного сбитой с толку. — Это похоже на тот тип чар, что используют для контроля и порабощения людей. Но если они собирались сделать это, зачем его распылили?