After Dust

      Воскресенье. Утро.       Дон плохо восприняла новость о смерти Спайка. Если бы она кричала и плакала, её можно было бы утешить, но она вела себя тихо, слишком поражённая горем для слёз.       — Хочешь поговорить об этом, Донни?       Дон покачала головой, и посмотрела на старшую сестру с болью в глазах.       — Какой с этого толк, Баффи? Как будто тебе не плевать. Спайк нравился только мне, и теперь он мёртв.       Баффи хотела возразить, сказать… А что она могла сказать? Что иногда он ей нравился, что иногда она почти любила его, а в другое время она его ненавидела и презирала себя за то, что хотела? Что мир без наглого обесцвеченного вампира внезапно оказался очень пустым местом? Она завидовала Дон к её незамысловатой привязанности к Спайку, и к её простому горю после его смерти.       Прошлой ночью, пока Баффи работала в позднюю смену и патрулировала, Тара приходила приглядывать за Дон. Впервые после разрыва с Уиллоу светловолосая ведьма провела всю ночь вместе с ней в одном доме, но обе викканки слишком сильно беспокоились за Дон и были сосредоточены на её нуждах.       Вернувшись, Баффи постаралась немного поспать. У неё оставалось лишь несколько часов до утренней смены, и ей нужно было отдохнуть. Но сон не приходил. Было слишком много воспоминаний.       В конце концов Баффи поднялась и снова вышла на улицу. Она не могла найти покоя. После смерти её матери была суета с похоронами, дела, которые нужно было сделать, и ещё дюжина разных вещей, которые отвлекали от боли потери. После смерти Спайка не было ничего. Никто не устраивает похороны для вампиров. Нет такой церемонии, чтобы оплакать их уход. Ты не можешь даже молиться за них — они были демонами. Умершее домашнее животное и то получает больше уважения, чем прах некогда сложного и разумного существа.       Она убедила саму себя, что идёт в склеп забрать его плащ. Это могло помочь Дон утешиться. Баффи вошла в склеп и, подобрав плащ, почти бессознательно завернулась в него. Плащ пах Спайком — кожей, табаком, виски, и чем-то неуловимым, уникальным только для её любовника. Моего бывшего любовника, сказала она себе, и, наконец, вспомнив выражение страдания на его лице, когда она порвала с ним, её глаза наполнились слезами.       Баффи решила также забрать фотографии. С помощью зажигалки она зажгла свечу и спустилась на нижний уровень. Оказавшись там, она оглянулась, погружаясь в воспоминания. Несчастная обугленная кровать, о которой они вечно забывали. Дюжины свечей, с помощью которых он обычно пытался придать романтический оттенок своему тёмному миру. Но теперь во всём этом бардаке только фотографии и плащ имели какую-то ценность, всему остальному оставалось только догнивать.       Она вернулась на верхний уровень, оглядывая склеп в последний раз. Её взгляд снова наткнулся на кучку праха. Это казалось чем-то неправильным — игнорировать его останки, оставив их здесь, на волю насекомым и грызунам. Наконец она решительно собрала прах в картонную коробку, и вышла наружу.       Баффи понесла останки в лес за городом. Идти было достаточно далеко, и она устала, из-за чего чувствовала себя ещё более угнетённо. Когда она, наконец, дошла, то прислонилась к дереву и попыталась придумать, что делать дальше.       В небе уже начинал заниматься рассвет. Баффи подумала, что если бы сейчас он был жив, то уже вернулся бы в свой склеп, готовясь провести ещё один день, прячась от смертоносных солнечных лучей. Он провёл в темноте больше сотни лет.       С восходом солнца поднялся лёгкий ветер. Баффи медленно взяла пригоршню праха и наблюдала, как утренний бриз поднимает и разносит его по воздуху. Горсть за горстью она рассеивала прах. Ей хотелось бы сказать что-нибудь подходящее, какое-нибудь последнее благословление, но произнести хоть что-то значило признать, что он исчез из её жизни навсегда.       Наконец коробка опустела. Она чувствовала себя полностью истощённой и измученной. После долгой прогулки до дома у неё оставалось времени только на то, чтобы переодеться перед сменой в «Дворце двойного мяса». Она с радостью погрузилась в отупляющую работу, потому что сейчас всё что угодно было лучше, чем думать и чувствовать.       — Добро пожаловать в «Дворец двойного мяса»! Могу я принять у вас заказ?       — Баффи! Земля вызывает Баффи.       Она сфокусировала свой взгляд. Напротив неё стояла Уиллоу и улыбалась. Большой сияющей улыбкой. Баффи заметила невдалеке Тару и Дон. Улыбающихся. Все казались счастливыми. Отчаяние грозило сломать Баффи грудную клетку.       — Уиллоу?       — Баффи, звонил Спайк. Он в Лос-Анджелесе.       Внезапно стало трудно дышать. Она попыталась что-нибудь ответить, но облегчение было таким болезненным, что просто душило её. Облегчение, радость, а затем гнев. Как он посмел так сильно её перепугать? Пока она стояла, онемевшая и парализованная, внутри у неё сражались эмоции.       Уиллоу, наклонившись вперёд, понизила голос.       — Слушай, я не сказала Дон, но ему здорово досталось. Прямо по-крупному. И они говорят, что он в большой опасности и нужен кто-то, кто бы увёз его из города.       В битву вступил страх, он и победил. Баффи развернулась и подошла к менеджеру.       — Простите, но у меня случился форс-мажор. Мне надо уйти, — менеджер попытался возразить, но Баффи упёрлась. — Послушайте, можете поставить меня на двойные смены на следующей неделе, но сейчас я ухожу.       Она стащила шляпу с головы и присоединилась к викканкам и Дон. Та просто сияла.       — Баффи, когда я проснулась, оказалось, что Спайк оставил сообщение на автоответчике. Он у Ангела. И Уиллоу позвонила Ангелу, и они сказали, что он в порядке.       — Ангел?       — Я позвонила Ангелу, — вмешалась в разговор Уиллоу, — и там кто-то взял трубку и сказал, что Спайка действительно нужно забрать из города, — она оглянулась на Дон, явно не желая произносить вслух всё, что ей сказали, — так что я ответила, что ты поедешь и заберёшь его.       — Я? Но…       — Это должна быть ты, — решительно произнесла Тара, — и тебе надо взять с собой Дон. Ей надо его увидеть.       — Но поехать в Лос-Анджелес?       Уиллоу ухмыльнулась.       — Я знаю, что ты не дружишь с автомобилями. Но там неплохая дорога. Просто езжай по пятой автостраде, а затем сверни на бульвар Сепульведа.       «Не дружишь» — это было ещё мягко сказано. Баффи и автомобили были абсолютно несовместимы. Она могла бороться с демонами и истреблять вампиров, но езда по автостраде пугала её до чёртиков. Нужно было менять полосы, и никто не хотел уступать, и всегда была опасность оказаться не на той полосе и обнаружить, что ты уже на границе с Мексикой. Она едва успела принять душ и переодеться, прежде чем обнаружила себя за рулём внедорожника, едущего по дороге в ад.       Дон, взволнованная настолько, что подпрыгивала на месте, и полная желания общаться, только подливала масла в огонь. Баффи стиснула зубы и попыталась не врезаться в грузовик, что тащился прямо перед ней. Она даже не заметила, когда Дон включила радио на волне с каким-то раздражающе-сопливым бойз-бэндом.       — Сепульведа, Сепульведа, — продолжала шептать она себе под нос, моля о том, чтобы ей не пришлось менять полосу, чтобы свернуть.       В конечном итоге это заняло три часа, но наконец-то она остановилась у «Гипериона». Судьба была милостива, и ей не пришлось совершать параллельную парковку. Её немного потряхивало, когда она вышла из машины и последовала в отель за скачущей сестрой.       Их встретил Ганн. Он представился и сказал, что Ангел спит.       — Спайк занят исследованиями. Я вас отведу.       Исследованиями? Спайк? Внезапно Баффи начала нервничать. Три часа она концентрировалась на том, чтобы не слететь в кювет, и у неё не было возможности подумать о светловолосом вампире. А теперь до неё дошло, что она понятия не имеет, как реагировать. Ей надо бы злиться на то, что он нарушил данное Дон слово и напугал их всех до смерти, но часть её просто хотела обнять его снова.       Ганн показал им дверь, которую она открыла и зашла внутрь. И замерла. Кто это? Спайк? Да быть не может. На нём что, парик? И где он откопал эту одежду? А затем он поднял голову, и её сердце сжалось при виде его избитого лица. На нём были очки, которые он неуклюже сдёрнул и попытался спрятать. Один глаз был заплывшим, а в другом было столько уязвимости.       — Спайк! — сломала тишину Дон, прорвавшись мимо Баффи и кидаясь ему в объятия.       Он вздрогнул от боли, но попытался этого не выдавать. Дон его обнимала, плача от облегчения.       — Мы думали, что тебя кто-то убил! Мы нашли прах в твоём склепе и подумали, что ты умер!       Баффи почти завидовала тому, как его лицо расслабилось, и появилась эта нежная улыбка, которая предназначалась только для её сестры. Он обнял девочку, успокаивая.       — Я в порядке, Ниблет. Прости, что напугал. Но я точно не был убит. На самом деле… — его улыбка стала почти озорной, когда он развернул Дон, прижав её голову к своей груди, — слушай.       Баффи хотела возразить, но затем она увидела, как глаза Дон удивлённо распахнулись.       — Спайк! Что это? — отшатнулась она, вопросительно глядя на него. — Твоё сердце бьётся! — она протянула руку и дотронулась до его лба. — Ты тёплый. Ты человек? — она от изумления открыла рот. — Как ты умудрился превратиться в человека?       — Полагаю, чистая удача. Меня распылили, и кое-кто с помощью магии вернул меня назад.       — Это была Уиллоу?       Великолепно, Баффи! Она мысленно пнула сама себя. Самая глупая вещь, которую можно сказать.       Спайк обернулся к ней. Было больно видеть, как его лицо меняется от предназначенной для её сестры улыбки к неуверенному выражению.       — Нет, здесь совесть Рыжей чиста. Это были сраные адвокаты!       — А что с волосами? — Дон потянулась и взъерошила его длинные песочные кудри.       Он отшатнулся и едва ли не зарычал, несмотря на всю свою человечность.       — Руки прочь, девчонка. Да будет тебе известно, столетие назад это был последний писк моды. Дамочки просто в обморок падали.       — Ну конечно, — фыркнула Дон. — А одежда? Заставляла их падать в обморок от тошноты?       — Тут ты меня сделала, — ухмыльнулся Спайк. — Мне её одолжили, и она выглядит куда лучше, если твоя кожа зелёного цвета.       — Кто тебя так отделал?       Баффи наконец-то нашла в себе силы двинуться с места и подошла к нему ближе. Она хотела вытянуть руку и дотронуться до его лица. Когда Спайк посмотрел на неё, она могла утонуть в его взгляде.       Он сглотнул, затем посмотрел на Дон и постарался не нагнетать атмосферу.       — Беспокоиться не о чем. Просто подзабыл, каким хрупким может быть человеческое тело. Всё продолжаю ломать его.       — Донни, не оставишь нас на минутку?       Дон неуверенно посмотрела на Спайка. Тот кивнул.       — Слушай, Ниблет, думаю, твоей сестре несладко пришлось, пока она сюда ехала. Почему бы тебе не сходить в холл и не попросить кого-нибудь из здешних ребят помочь тебе приготовить ей немного горячего шоколада? У них есть тот самый сорт с зефиром, который делала ваша мама. Помогает успокоить нервы.       — Хорошо. Только потому, что ты просишь, — она прошагала к выходу, задержавшись только для того, чтобы взглянуть сверху вниз на сестру. — Но ты бы её видел — она сжимала руль всю дорогу так сильно, что у неё побелели костяшки пальцев.       Дон ушла. Баффи видела, как его улыбка растаяла при взгляде на неё. Она непроизвольно вытянула руку и погладила его щёку. Она была тёплой на ощупь, немного колючей от отросшей щетины. Он закрыл глаза.       Её рука двинулась вниз, и она ощупала порез. Встревоженная, она вгляделась и увидела рваную рану вдоль линии челюсти. И ниже… Её рука автоматически дотронулась до шрама на собственной шее.       — Тебя укусили.       — А, да, — потёр он свою шею, — были небольшие проблемы с Дру. Она хотела своего старого мёртвого Спайка назад, — он посмотрел на неё снова. — Лорн — парень, одолживший мне эти наряды, считает, что мне надо убраться из города.       Впервые за всю эту неловкую беседу Баффи, наконец, знала, что сказать.       — Именно поэтому я здесь, Спайк. Чтобы забрать тебя домой.