******
Каса-дель-Саммерс оказалось не лучшим местом для мужчины с похмельем. Спайк проснулся рано от ночных кошмаров, как и каждое утро с тех пор, как он обзавёлся чёртовой душой. Только на этот раз к угрызениям совести прибавились пульсирующая головная боль и тошнота. Было ясно, что его человеческий обмен веществ был совершенно не готов к приёму больших порций алкоголя. Конечно, как только женская популяция дома разобралась, что к чему, то тут же превратилась в чистое зло. Баффи жарила бекон, наполняя весь дом запахом жира. Дон была раздражающе громкой. Даже Уиллоу, милая Уиллоу, гремела и хлопала чем попало. Он отчаянно задался вопросом, что случилось с днём «Обними Спайка». Он принял аспирин и ретировался в подвал. Как только Уиллоу и Дон ушли, Спайк поднялся наверх и подошёл к холодильнику. Баффи в это время сортировала грязное бельё. Когда она услышала его возню, то пришла из комнаты Дон с охапкой грязной одежды и обнаружила его роющимся по кухонным полкам. — Что ты ищешь? — «Собачью шерсть». — Ещё и восьми утра нет, а ты ищешь алкоголь? — Да, — невыразительно посмотрел на неё Спайк. — Ну, удачи тебе в поисках. У нас едва хватает денег на еду, и уж точно не на мини-бар для тебя. Она отправилась в подвал, к стиральной машине, и он последовал за ней. — Хотел поговорить с тобой как раз на эту тему. Это было так знакомо — Спайк преследует её и хочет поговорить. Она обернулась. Он стоял на лестнице и смотрел на неё сверху вниз. Его голос был на удивление твёрдым. — Мне не нужна благотворительность, luv. У меня есть немного денег, и, раз ты позволила мне остаться, я буду помогать. Платить за жильё, или типа того. — За жильё? — удивилась она. — Тебе незачем платить за жильё. К тому же, арендная плата делала его положение в доме официальным. — Тогда позволь мне оплачивать продукты. Хоть что-нибудь. С тебя достаточно и забот о сестре. Он спустился вниз и подошёл к ней, пока их не осталась разделять только корзина с одеждой. Она посмотрела ему в лицо. Он выглядел таким серьёзным. В голове всплыл первый день в «Дворце двойного мяса». Тогда выражение его лица было таким же. «Я могу достать деньги», — сказал он тогда. — Откуда ты взял деньги? — потребовала она. Его губы тронула лёгкая улыбка. — Продал мотоцикл. Не волнуйся, pet, это честные деньги. Я теперь играю по правилам. — Продавая краденый мотоцикл? — Верно, — он вздрогнул. — Но ты и Скуби сделали всё возможное, чтобы демон-бой не вернулся за ним, так что ты заслуживаешь свою долю награбленного. Его лицо снова стало серьёзным. — Так ты позволишь мне помочь? Баффи сглотнула и наконец произнесла: — Хорошо, ты можешь купить продукты на эту неделю. В смысле, нам в любом случае нужно больше, раз уж ты остаёшься с нами, — он улыбнулся, и это заставило её сердце таять. Она быстро развернулась. — Мне надо заняться стиркой. Когда она вернулась из подвала, Спайк сидел за кухонным столом, читая старые манускрипты и делая пометки на листке бумаги. В какой-то странный момент он напомнил ей Джайлза, и это как-то тревожило сознание. Баффи вспомнила, что, когда она впервые увидела его в отеле, на нём были очки, и на мгновение она представила, как он протирает их так же, как это всё время делал Наблюдатель. Она тряхнула головой, прогоняя нелепые образы, и обошла вокруг стола. — Это об этих манускриптах ты говорил? Где упоминается Дон? — Да, и это грёбаная куча дерьма! — это заявление уничтожило образ Спайка в роли Наблюдателя. — Думаю, каждый раз, когда очередной сраный монах напивался, он садился и писал одно из этих долбанных пророчеств! И последний раз я читал на латинском больше века назад, и это не помогает. — Джайлз говорил, у Совета Наблюдателей не было никаких документов про Глори и Ключ. — Ага, и ты поверила кучке придурков? Здесь их до хрена, luv. Просто половина не имеет никакого смысла, а другая не даёт никакого представления о том, находится ли Нибблет в опасности. — Ты должен показать это остальным. Я соберу всех завтра. Она позвонила Ксандеру и оставила сообщение. Поразмыслив, она также позвонила Таре. Если Дон угрожает опасность, им понадобится магия. Положив телефонную трубку, она задумалась. Что она им скажет? Что у неё был сон, который всё больше и больше похож на правду? Что Дон в опасности? Что будет открыт другой портал? И если верить Спайку, Дон может выжить. И если её сон не лгал, ей придётся прыгать снова. Она помнила, как ей было страшно узнать в шестнадцать лет, что Мастер должен будет убить её. И каждый раз, апокалипсис за апокалипсисом, ей угрожала смерть. Последний раз действительно убил её, но она всё равно вернулась, чтобы сражаться снова. Если ей опять придётся умереть, чтобы закрыть портал и спасти Дон, то она так и сделает. Однако эта идея не приносила ей радости. Ей дали несколько месяцев жизни и что она с ними сделала? Большую часть времени она провела в депрессии, игнорируя этот бесценный дар. Она устроилась на работу, которую ненавидела. И она спала со Спайком и обращалась с ним, как с чудовищем. Она посмотрела на человека, сидящего по ту сторону стола. Я почти позволила себе любить его, но он был монстром. Теперь он человек. И у меня осталось только четыре дня, чтобы пожить. Внезапно она почувствовала себя так, будто с неё сняли тяжёлую ношу. Если у неё осталось только четыре дня, она проживёт их полностью. Пришло время прекратить прятаться. — Спайк, пойдём отсюда. Он поднял взгляд от бумаг, он был удивлён, но не протестовал. — Куда ты хочешь пойти, luv? — Давай устроим пикник.******
Спайк раздумывал над тем, как мужчинам вообще удаётся понять женщин. Вампиром он мог чуять изменения гормонов, сладкий запах страха, мускусный аромат желания. Он мог слышать удары сердца и рисунок дыхания. Он мог различить мельчайшие капельки пота. Даже со всеми этими подсказками, Баффи ставила его в тупик. Теперь же у него не было даже их. У них не было корзины, так что Баффи собрала немного фруктов, остатки курицы, сок, бумажную посуду и салфетки в пакет. Они положили покрывало в другой пакет. Они пошли пешком, что было определённо безопаснее, чем ехать в машине с Истребительницей за рулём. Поначалу Спайк подумал, что они направляются в ближайший парк. Но они прошли мимо него. Ладно, возможно они направлялись к зелёным университетским лужайкам. Но они прошли мимо них тоже. К этому времени он переборол похмелье достаточно, чтобы проголодаться. Когда они дошли до леса, он просто умирал с голода. Баффи, наконец, нашла подходящую поляну и расстелила покрывало. Он оглянулся вокруг. Крайне изолированное место. Он наблюдал за Истребительницей с интересом, размышляя над тем, что происходит. У него была одна идея, но он не хотел спугнуть удачу. Поведение Баффи колебалось между нервозным и игривым. Она флиртует со мной, удивлённо подумал он. Открытая, прямолинейная, трахайся-и-вали Баффи флиртовала. Как, чёрт возьми, мне полагается отвечать? Ни Викторианская эпоха, ни столетний любовный опыт с безумной женщиной не научил его особенностям современных свиданий. А самым близким к свиданию для них двоих было убить несколько монстров, а потом трахаться до изнеможения. Очевидно, что искусство современного флирта включало еду. Здесь ничего нового для него не было, в своё время они с Дру обменивались кровью и целовались. И кусочки яблока были куда симпатичнее истекающих кровью трупов. Он задумался над тем, считалось ли это их первым свиданием, раз он был впервые с ней, как человек, или можно было ожидать чего поинтереснее. Но после того как еда закончилась и их губы встретились, все сомнения испарились. Спайку определённо сегодня повезёт. Рефлексы давали о себе знать — как будто он мог забыть мгновения, когда он любил свою Истребительницу. Когда его руки скользнули под топ, он куснул её за шею именно так, как она любила. Она застонала, откинув голову и прижимая его сильнее. Кровавый ад, он словно в тиски попал и не мог вдохнуть! Баффи открыла глаза и, поражённая, отпустила. — Я сделала тебе больно? — Нет, luv, — ответил он, глядя на суперсильную женщину, которую он любил, — просто не до конца пришёл в себя после поездки в Эл-Эй. Он знал, что сейчас Силы-которые-прибудут где-то надрывают животы от хохота. После того, как он провёл месяцы, с охотой обучая свою возлюбленную всем прелестям грубого секса, рядом с которым меркло любое человеческое соперничество, теперь он сам оказался в человеческой шкуре. И теперь ему придётся соревноваться с собственным вампирским прошлым. Он был тем, кто мог трахаться по пять часов без перерыва. А теперь он застрял в теле чёртова поэта, держа в объятиях женщину, способную раздавить его, как орех. Однако если и умирать, то только таким способом. И если его тело было телом поэта, то столетнее воображение принадлежало всё тому же извращенцу. Так что Спайк снова был в объятиях своей любви жизни и нежизни. И прежде чем события стали слишком интенсивными для мыслительного процесса, он успел подумать, что вселенная определённо получала удовольствие от игры «Пни-Спайка».